Людмила Петрановская: Большинство теорий воспитания — спекуляции
Психолог Людмила Петрановская рассказала, как избавиться от чувства вины перед ребенком, объяснила, можно ли давать школьникам полную свободу и зачем на самом деле нужны книги по воспитанию.
Сейчас родители с одной стороны стали уделять больше внимания своим отношениям с ребенком, стараются перестать орать и раздражаться, стать внимательнее, а с другой — постоянно чувствуют вину за каждый срыв, неодобрение и прошлые ошибки. Вот что с этим делать? Как от этой вины избавиться?
Да, это бич современного времени, я для этого использую термин «родительский невроз». Родители все время очень беспокойно и эмоционально переживают из-за всего, связанного с детьми. Есть ситуации понятные — ребенок болен или что-то серьезное случилось, но переживают-то в основном из-за вещей, не несущих угрозы — поведение в школе, много или мало времени я провожу с ребенком и так далее.
Как будто у нас у всех базовая неуверенность в своем праве быть родителями. Мне кажется, у этого много факторов: есть поколенческие факторы, потому что сейчас становятся молодыми родителями люди, чьи родители, в свою очередь, часто были обделены в детстве вниманием. Эти нынешние бабушки и дедушки когда-то, став родителями, действовали агрессией, шантажом, унижением, потому что сами не были вполне взрослыми.
Сегодня молодые мамы так не хотят, а как по-другому — не знают. У них часто много претензий к своим родителям и ровно столько же претензий к себе, потому что как только ты задираешь планку слишком высоко, она начинает бить тебя по голове. И если родитель сильно страдает из-за обиды на своих родителей или чувства вины по отношению к своим детям, то ему неплохо бы личную терапию пройти.
А в целом, мне кажется, тут нужно просто понимать, что все наши представления о том, как надо растить детей, они относительны. 20 лет назад считали по-другому, и через 20 лет будут считать по-другому. И есть куча стран и культур, где детей воспитывают каким-то совсем иначе, чем мы, и дети там вырастают, и все неплохо.
А мы на них смотрим и думаем — о боже, у этих дети никогда суп не едят, у тех — туалет на улице, а вот у этих дети с 3 лет уже работают. Кто-то на нас бы посмотрел и подумал – сумасшедшие, до 12 лет ребенка на улицу не пускают, кормят непонятно чем, дерзить родителям разрешают. Все это довольно относительно.
Суп это понятно, но ведь цель любого родителя — воспитать счастливого человека. А когда ты счастлив, неважно, на улице у тебя туалет или ты живешь в трехэтажном доме, тебе комфортно с самим собой.
О, ну это тоже ловушка современного родителя: надо сделать так, чтоб ребенок вырос счастливым. Да как на это можно вообще закладываться? Представьте, что кто-то потратил все свои ресурсы ради того, чтоб вы были счастливы, а у вас осенняя хандра или несчастная любовь.
И вы чувствуете себя виноватым из-за того, что в данный момент вы несчастливы. То есть, мало того, что вам плохо сейчас – вы еще и сволочь получаетесь, подвели близких людей. Как вообще можно закладываться на то, чтоб ребенок был счастлив? У него может быть подростковая депрессия, расставание с любимым, друг умер, личный кризис, да мало ли что!
А как же понятие контейнирования? Оно же именно для того, чтоб научить ребенка как можно менее травматично переживать, условно, несчастную любовь и прочие напасти.
Нет, контейнирование не для того, чтобы меньше переживать. Оно не для того, чтоб ребенок получился таким позитивным придурком — хаха, все умерли, а мне пофигу, потому что меня мамочка в детстве любила. Суть контейнирования не в том, чтоб не расстраиваться, а в том, чтобы человек в момент трагедии, осознавая, что он не в состоянии справится со своими переживаниями, шел бы за помощью не к бутылке водки, а к другим людям и получал бы от них поддержку.
Ясно, что у взрослого человека большой запас самоконтейнирования, но если ситуация действительно серьезна, здоровый человек идет к живым людям, которые могут ему посочувствовать, а не к суррогатам типа шопинга, денег, водки. Контейнирование нужно как раз для того, чтобы переживать более глубоко и полно, а не прятаться от чувств, не заглушать их, боясь, что не сможешь справиться.
Хорошо, вот если вернуться к современным советам «правильного» родительства: сейчас почти все популярные психологи советуют давать ребенку как можно больше выбора, не заставлять учиться, дать возможность почувствовать интерес. Можно как-то с этой свободой переборщить?
Я не думаю, что есть общий для всех рецепт. И заставлять и не заставлять — все имеет свою цену. Если вы заставляете, то, во-первых, это утомительно, требует времени и сил, а во-вторых, вы лишаете ребенка возможности делать самостоятельный выбор, и, вдобавок, портите ваши с ним отношения. Если вы не заставляете, выбор может оказаться непосильным для ребенка, вызывать у него тревогу.
Есть риск, что накопятся проблемы, а ребенок вам потом предъявит претензии, почему, мол, его не заставили доучиться и он не получил лучшее образование. Ребенок — это формирующаяся субъектность, он еще не вполне субъектен и уже не вполне не субъектен. С грудными младенцами мы вопросами выбора не задаемся — понятно, что такой малыш пока не субъектен, и максимальная свобода, которую мы можем ему предоставить, это кормить не по часам, а по требованию.
Но нам хочется, чтобы к 18 годам ребенок стал полностью субъектным — мог бы принимать решения, выбрать себе профессию, супруга, способ жить. То есть, все время между младенчеством и 18 годами должно быть потрачено на формирование субъектности. Но у ребенка нет на лбу датчика, который бы указывал на состояние его готовности принимать решения — сегодня он готов на 37 процентов, а вот уже на 62. Поэтому задача родителей всегда состоит в том, чтоб понять, насколько ребенок может принимать решения уже сейчас.
Это сложно. Критерии тут неясны и мы постоянно ошибаемся. Одним кажется, что ребенок меньше, чем он есть на самом деле, они контролируют и опекают, где не надо. Другие дают ему слишком много свободы и ответственности — и ошибаются в другую сторону, ребенок при этом чувствует себя тревожным и брошенным. Нет никакого способа просчитать эту готовность к решениям на конкретном ребенке.
Тут нужна постоянная включенность и возможность гибкого маневра — если ты видишь, что забросил ребенка и он как-то уж очень сильно просел, отстал в школе, запутался, то нужно немножко добавить присутствия, и на время ограничить свободу выбора. Если видишь, что твой контроль его уже достал и он может справляться сам – отступить, дать больше свободы. Все время ошибаться и по возможности исправлять ошибки – иначе никак.
Вот как тут жить без вины, когда на родителе лежит такая гигантская ответственность? Дал свободу — ребенок стал тревожным, раздражался — взрослая дочь страдает неуверенностью, заставлял учиться — испортил отношения. Тут куда ни повернись — везде сплошной вред от родителей!
Мир через это давно прошел и уже расслабился. На Западе это была фишка 70-х годов — там все на свете объясняли воспитанием, от аутизма до гиперактивности и астмы. Восторг неофитов в психологии развития. Такие объяснительные схемы очень мощны, потому что таким образом можно объяснить широким массам вообще все, что угодно.
Объяснить материнским воспитанием точно можно любое проявление человека. В любых отношениях всегда кто-то передавливает, не всегда чутко реагирует или еще что-то. Поскольку каждому родителю всегда есть, за что себя упрекнуть, то любые косяки ребенка можно объяснить тем, что ты недобдел или перебдел. И эти схемы обладают невероятной магией, в них всегда легко поверить. Но как это работает наверняка — никто не знает.
Чтобы подобные утверждения были достоверными, нужны исследования, которые провести просто невозможно. Мы же не можем взять одного и того же ребенка и сделать так, чтоб он сначала прожил всю жизнь с мамой, которая раздражалась и орала, а потом вернуть его в младенчество и дать ему другую маму.
Сравнить его с другим ребенком, у которого в жизни все было ровно так же, только мама не орала, тоже невозможно. Это должны быть выборки на сотни тысяч. А еще поди отдели: на этого мама орала и потому он, например, гиперактивный, или он был гиперактивный, и потому мама истощалась и орала.
Важно помнить, что большая часть того, что говорится о влиянии родителей на детей, в том числе и то, что я говорю, это домыслы и обобщения. У нас нет достоверных исследований. Они наверное когда-нибудь появятся, потому что, например, сейчас все больше исследований связаны с прямым наблюдением за активностью мозга.
Возможно, как только появится возможность отслеживать реакции человека напрямую, мы будем больше знать и понимать о причинно-следственных связях в деле воспитания. Но пока что большая часть теорий воспитания и развития это спекуляции. Это не значит, что оно бесполезно и не работает – это значит, что отношение родителей к книгам по воспитанию должно быть строго потребительским.
Если я читаю эту книгу и мне хочется пойти обнять и поцеловать своего ребенка, хочется меняться — значит она мне подходит. Если я после этой книги чувствую себя виноватым и ужасным и хочу повеситься, она мне не подходит. Потому что, по моему убеждению, все, что делает родителя виноватым и несчастным, вредно и ребенку.
А все, что делает родителя более спокойным и уверенным, для ребенка хорошо. Важно после прочтения книги по воспитанию испытывать тепло и нежность к ребенку, а не тревогу в жанре «как бы не допустить, чтоб он распоясался» или «как бы не сделать его невротиком».
Кстати, и правда — бывает же, что в одной и той же семье вырастают совершенно разные дети. Например, один учится, а другой сидит в компьютере целыми днями. Выходит, не все обусловлено поведением родителей.
Например, да, дети выросли в одной семье, но, когда родился первый, родители были спокойные и счастливые, а когда появился второй, были проблемы с деньгами. Всегда есть разный контекст. Да и одно и то же событие всегда влияет на разных детей по-разному.
Плюс дети в одной семье часто могут бессознательно распределять между собою функции: я буду мамина радость, а я — гордость, а я буду делать так, чтоб родители не расслаблялись. Даже близнецы могут очень по-разному себя вести — не все от родителей зависит. Мы же живые люди, у нас есть свобода воли, личные особенности, мы же не роботы, в которых можно заложить один и тот же определенный алгоритм.
Хорошо, но есть же какая-то программа-минимум, которую должен выполнять, условно, «хороший родитель»? Понятно, что бить ребенка — недопустимо. А что-то не настолько очевидное?
Все, что требуется от родителя, это жить своей жизнью и быть внимательным к своему ребенку. Это не значит, что нужно делать все, что он хочет и всегда быть рядом с ним. Нужно просто всегда сохранять канал связи открытым. Если вы видите, что ребенку нужна ваша помощь, нужно быть готовым все бросить и быть с ним.
Но включать этот режим нужно в действительно серьезные моменты. Представьте, что было бы, если б мы удовлетворяли абсолютно все потребности своего ребенка, делая так, чтоб он никогда не страдал? Помните, в мультфильме «Валл-И»: космический корабль-санаторий, на котором поселили людей, это такая идеальная мама, оберегающая их от малейших неприятностей.
В результате люди там превратились в жировые пузыри, неспособные самостоятельно даже ходить и жевать пищу. Вряд ли это то, чего бы мы хотели. Вообще, главное, всегда нужно помнить о том, что дети нам даны не в каторгу, а для радости — в этом весь смысл.опубликовано
Автор: Людмила Петрановская
Источник: ezhikezhik.ru/reviews/bol-sinstvo-teorij-vospitania-eto-spekulacii
Сейчас родители с одной стороны стали уделять больше внимания своим отношениям с ребенком, стараются перестать орать и раздражаться, стать внимательнее, а с другой — постоянно чувствуют вину за каждый срыв, неодобрение и прошлые ошибки. Вот что с этим делать? Как от этой вины избавиться?
Да, это бич современного времени, я для этого использую термин «родительский невроз». Родители все время очень беспокойно и эмоционально переживают из-за всего, связанного с детьми. Есть ситуации понятные — ребенок болен или что-то серьезное случилось, но переживают-то в основном из-за вещей, не несущих угрозы — поведение в школе, много или мало времени я провожу с ребенком и так далее.
Как будто у нас у всех базовая неуверенность в своем праве быть родителями. Мне кажется, у этого много факторов: есть поколенческие факторы, потому что сейчас становятся молодыми родителями люди, чьи родители, в свою очередь, часто были обделены в детстве вниманием. Эти нынешние бабушки и дедушки когда-то, став родителями, действовали агрессией, шантажом, унижением, потому что сами не были вполне взрослыми.
Сегодня молодые мамы так не хотят, а как по-другому — не знают. У них часто много претензий к своим родителям и ровно столько же претензий к себе, потому что как только ты задираешь планку слишком высоко, она начинает бить тебя по голове. И если родитель сильно страдает из-за обиды на своих родителей или чувства вины по отношению к своим детям, то ему неплохо бы личную терапию пройти.
А в целом, мне кажется, тут нужно просто понимать, что все наши представления о том, как надо растить детей, они относительны. 20 лет назад считали по-другому, и через 20 лет будут считать по-другому. И есть куча стран и культур, где детей воспитывают каким-то совсем иначе, чем мы, и дети там вырастают, и все неплохо.
А мы на них смотрим и думаем — о боже, у этих дети никогда суп не едят, у тех — туалет на улице, а вот у этих дети с 3 лет уже работают. Кто-то на нас бы посмотрел и подумал – сумасшедшие, до 12 лет ребенка на улицу не пускают, кормят непонятно чем, дерзить родителям разрешают. Все это довольно относительно.
Суп это понятно, но ведь цель любого родителя — воспитать счастливого человека. А когда ты счастлив, неважно, на улице у тебя туалет или ты живешь в трехэтажном доме, тебе комфортно с самим собой.
О, ну это тоже ловушка современного родителя: надо сделать так, чтоб ребенок вырос счастливым. Да как на это можно вообще закладываться? Представьте, что кто-то потратил все свои ресурсы ради того, чтоб вы были счастливы, а у вас осенняя хандра или несчастная любовь.
И вы чувствуете себя виноватым из-за того, что в данный момент вы несчастливы. То есть, мало того, что вам плохо сейчас – вы еще и сволочь получаетесь, подвели близких людей. Как вообще можно закладываться на то, чтоб ребенок был счастлив? У него может быть подростковая депрессия, расставание с любимым, друг умер, личный кризис, да мало ли что!
А как же понятие контейнирования? Оно же именно для того, чтоб научить ребенка как можно менее травматично переживать, условно, несчастную любовь и прочие напасти.
Нет, контейнирование не для того, чтобы меньше переживать. Оно не для того, чтоб ребенок получился таким позитивным придурком — хаха, все умерли, а мне пофигу, потому что меня мамочка в детстве любила. Суть контейнирования не в том, чтоб не расстраиваться, а в том, чтобы человек в момент трагедии, осознавая, что он не в состоянии справится со своими переживаниями, шел бы за помощью не к бутылке водки, а к другим людям и получал бы от них поддержку.
Ясно, что у взрослого человека большой запас самоконтейнирования, но если ситуация действительно серьезна, здоровый человек идет к живым людям, которые могут ему посочувствовать, а не к суррогатам типа шопинга, денег, водки. Контейнирование нужно как раз для того, чтобы переживать более глубоко и полно, а не прятаться от чувств, не заглушать их, боясь, что не сможешь справиться.
Хорошо, вот если вернуться к современным советам «правильного» родительства: сейчас почти все популярные психологи советуют давать ребенку как можно больше выбора, не заставлять учиться, дать возможность почувствовать интерес. Можно как-то с этой свободой переборщить?
Я не думаю, что есть общий для всех рецепт. И заставлять и не заставлять — все имеет свою цену. Если вы заставляете, то, во-первых, это утомительно, требует времени и сил, а во-вторых, вы лишаете ребенка возможности делать самостоятельный выбор, и, вдобавок, портите ваши с ним отношения. Если вы не заставляете, выбор может оказаться непосильным для ребенка, вызывать у него тревогу.
Есть риск, что накопятся проблемы, а ребенок вам потом предъявит претензии, почему, мол, его не заставили доучиться и он не получил лучшее образование. Ребенок — это формирующаяся субъектность, он еще не вполне субъектен и уже не вполне не субъектен. С грудными младенцами мы вопросами выбора не задаемся — понятно, что такой малыш пока не субъектен, и максимальная свобода, которую мы можем ему предоставить, это кормить не по часам, а по требованию.
Но нам хочется, чтобы к 18 годам ребенок стал полностью субъектным — мог бы принимать решения, выбрать себе профессию, супруга, способ жить. То есть, все время между младенчеством и 18 годами должно быть потрачено на формирование субъектности. Но у ребенка нет на лбу датчика, который бы указывал на состояние его готовности принимать решения — сегодня он готов на 37 процентов, а вот уже на 62. Поэтому задача родителей всегда состоит в том, чтоб понять, насколько ребенок может принимать решения уже сейчас.
Это сложно. Критерии тут неясны и мы постоянно ошибаемся. Одним кажется, что ребенок меньше, чем он есть на самом деле, они контролируют и опекают, где не надо. Другие дают ему слишком много свободы и ответственности — и ошибаются в другую сторону, ребенок при этом чувствует себя тревожным и брошенным. Нет никакого способа просчитать эту готовность к решениям на конкретном ребенке.
Тут нужна постоянная включенность и возможность гибкого маневра — если ты видишь, что забросил ребенка и он как-то уж очень сильно просел, отстал в школе, запутался, то нужно немножко добавить присутствия, и на время ограничить свободу выбора. Если видишь, что твой контроль его уже достал и он может справляться сам – отступить, дать больше свободы. Все время ошибаться и по возможности исправлять ошибки – иначе никак.
Вот как тут жить без вины, когда на родителе лежит такая гигантская ответственность? Дал свободу — ребенок стал тревожным, раздражался — взрослая дочь страдает неуверенностью, заставлял учиться — испортил отношения. Тут куда ни повернись — везде сплошной вред от родителей!
Мир через это давно прошел и уже расслабился. На Западе это была фишка 70-х годов — там все на свете объясняли воспитанием, от аутизма до гиперактивности и астмы. Восторг неофитов в психологии развития. Такие объяснительные схемы очень мощны, потому что таким образом можно объяснить широким массам вообще все, что угодно.
Объяснить материнским воспитанием точно можно любое проявление человека. В любых отношениях всегда кто-то передавливает, не всегда чутко реагирует или еще что-то. Поскольку каждому родителю всегда есть, за что себя упрекнуть, то любые косяки ребенка можно объяснить тем, что ты недобдел или перебдел. И эти схемы обладают невероятной магией, в них всегда легко поверить. Но как это работает наверняка — никто не знает.
Чтобы подобные утверждения были достоверными, нужны исследования, которые провести просто невозможно. Мы же не можем взять одного и того же ребенка и сделать так, чтоб он сначала прожил всю жизнь с мамой, которая раздражалась и орала, а потом вернуть его в младенчество и дать ему другую маму.
Сравнить его с другим ребенком, у которого в жизни все было ровно так же, только мама не орала, тоже невозможно. Это должны быть выборки на сотни тысяч. А еще поди отдели: на этого мама орала и потому он, например, гиперактивный, или он был гиперактивный, и потому мама истощалась и орала.
Важно помнить, что большая часть того, что говорится о влиянии родителей на детей, в том числе и то, что я говорю, это домыслы и обобщения. У нас нет достоверных исследований. Они наверное когда-нибудь появятся, потому что, например, сейчас все больше исследований связаны с прямым наблюдением за активностью мозга.
Возможно, как только появится возможность отслеживать реакции человека напрямую, мы будем больше знать и понимать о причинно-следственных связях в деле воспитания. Но пока что большая часть теорий воспитания и развития это спекуляции. Это не значит, что оно бесполезно и не работает – это значит, что отношение родителей к книгам по воспитанию должно быть строго потребительским.
Если я читаю эту книгу и мне хочется пойти обнять и поцеловать своего ребенка, хочется меняться — значит она мне подходит. Если я после этой книги чувствую себя виноватым и ужасным и хочу повеситься, она мне не подходит. Потому что, по моему убеждению, все, что делает родителя виноватым и несчастным, вредно и ребенку.
А все, что делает родителя более спокойным и уверенным, для ребенка хорошо. Важно после прочтения книги по воспитанию испытывать тепло и нежность к ребенку, а не тревогу в жанре «как бы не допустить, чтоб он распоясался» или «как бы не сделать его невротиком».
Кстати, и правда — бывает же, что в одной и той же семье вырастают совершенно разные дети. Например, один учится, а другой сидит в компьютере целыми днями. Выходит, не все обусловлено поведением родителей.
Например, да, дети выросли в одной семье, но, когда родился первый, родители были спокойные и счастливые, а когда появился второй, были проблемы с деньгами. Всегда есть разный контекст. Да и одно и то же событие всегда влияет на разных детей по-разному.
Плюс дети в одной семье часто могут бессознательно распределять между собою функции: я буду мамина радость, а я — гордость, а я буду делать так, чтоб родители не расслаблялись. Даже близнецы могут очень по-разному себя вести — не все от родителей зависит. Мы же живые люди, у нас есть свобода воли, личные особенности, мы же не роботы, в которых можно заложить один и тот же определенный алгоритм.
Хорошо, но есть же какая-то программа-минимум, которую должен выполнять, условно, «хороший родитель»? Понятно, что бить ребенка — недопустимо. А что-то не настолько очевидное?
Все, что требуется от родителя, это жить своей жизнью и быть внимательным к своему ребенку. Это не значит, что нужно делать все, что он хочет и всегда быть рядом с ним. Нужно просто всегда сохранять канал связи открытым. Если вы видите, что ребенку нужна ваша помощь, нужно быть готовым все бросить и быть с ним.
Действительно ли необходим Детский сад?
20 фраз, которые НЕ должна говорить мать своей взрослой дочери
Но включать этот режим нужно в действительно серьезные моменты. Представьте, что было бы, если б мы удовлетворяли абсолютно все потребности своего ребенка, делая так, чтоб он никогда не страдал? Помните, в мультфильме «Валл-И»: космический корабль-санаторий, на котором поселили людей, это такая идеальная мама, оберегающая их от малейших неприятностей.
В результате люди там превратились в жировые пузыри, неспособные самостоятельно даже ходить и жевать пищу. Вряд ли это то, чего бы мы хотели. Вообще, главное, всегда нужно помнить о том, что дети нам даны не в каторгу, а для радости — в этом весь смысл.опубликовано
Автор: Людмила Петрановская
Источник: ezhikezhik.ru/reviews/bol-sinstvo-teorij-vospitania-eto-spekulacii
