Были ли тёмными Средние века

Часто Средние века считают темным пятном на страницах истории, царством мракобесия — на кострах сжигали ведьм, а на улицах царили страх и уродство. Само название подчеркивает безликость этой эпохи, которую затмевают две соседние: античность и Возрождение, более богатые в эстетическом и культурном смысле.

Если вы когда-нибудь обращались к текстам, созданным более пяти веков назад, то согласитесь с тем, что события, описанные в них, изложены совсем не так, как мы привыкли. Возможно, это связано с тем, что тогда мир еще представлялся людям в чудесном одеянии тайны, а европейское общество еще не потеряло веру в сверхъестественное. Попробуем разобраться, в каком свете представала жизнь, когда человечество и мир были моложе:

Яркость и острота жизни

Человеческие чувства выражались более непосредственно. Душа не скрывала чувств, а разум не старался их подавлять. Радость и горе, смех и слезы, нищета и богатство демонстрировались всенародно без стеснений и страха. Ритуал пронизывал всякое действие или поступок, «возвышая их до прочего внеземного стиля жизни».

Как отмечал один из главных исследователей эпохи Йохан Хёйзинга, все стороны жизни тогда выставлялись напоказ.Это касалось не только самых важных событий жизни человека (рождения, брака и смерти, достигавших блеска мистерии), но и общественных мероприятий: торжественной встречи короля или казни, которая становилась не только нравоучением, но и ярким зрелищем.





Конечно, жизнь средневекового человека не отличалась красотой сама по себе. Условия жизни без электричества, канализации и отопления были далеки от того, чтобы называться прекрасными, а потому красоту необходимо было создавать искусственно.

Стремление к прекрасной жизни

В Средние века эстетическое мировосприятие преобладало над логическим и этическим. Формы жизненного уклада преобразовывались в художественные, а общество становилось всё более игровым, до такой степени, что любое действие превращалось в обряд.





Искусство Ренессанса появилось в мировой истории не на пустом месте. Культура на исходе Средневековья — «расцвечивание аристократической жизни идеальными формами жизни, протекающей в искусственном освещении рыцарской романтики, это мир, переодетый в наряды времен короля Артура».

Такое искусственное, эстетическое освещение всех событий создавало сильное напряжение, формируя мысли и нравы средневекового человека.Жизнь придворных была пронизана эстетическими формами до неприличия, пестрота красок здесь слепила горожан, что лишний раз доказывало и обосновывало власть высшего сословия. Грязные попрошайки, торговцы и деревенщины видели истинное доказательство благородного происхождения в красотах одеяний знати и придворных убранствах.

Формализация жизни 

Земная жизнь, облекаясь в эстетические формы, не только привлекала к себе внимание, но и обретала ранее неизвестное человечеству измерение. Формализм в отношениях подчас препятствовал естественному общению между людьми, однако, доставлял им наибольшее эстетическое удовольствие, занимая промежуточное положением между искренностью и этикетом.

Есть что-то трогательное в том, что «прекрасные формы», выработанные в жесткой борьбе поколения людей пылкого нрава, иногда превращались в нескончаемые вежливые препирательства. Посещение храма превращалось в род менуэта — при выходе возникало соперничество за предоставление особе более высокого ранга права раньше других перейти через мостик или через узкую улочку. Как только кто-либо доходил до своего дома, он должен был — как того еще и поныне требует испанский обычай — пригласить всех зайти к себе в дом чего-нибудь выпить, от подобного предложения каждому следовало учтиво отказаться; затем нужно было немного проводить остальных, и все это, конечно, сопровождалось взаимными препирательствами.

Громогласные страдания напоказ считались не только уместными, но и красивыми, что превращало повседневную жизнь в подлинное драматическое искусство.

Боль обретает ритм

Похоронные обряды также сопровождались торжеством страдания, в котором горе облекалось в прекрасные и даже возвышенные формы.

Реальная действительность перемещалась в сферу драматического. В более примитивных культурах, погребальные обряды и поэтические погребальные плачи все еще представляют единое целое; траур своей пышностью призван был подчеркнуть, сколь огорчен поражённый скорбью.

В таких формах легко теряются настоящие переживания. Вот отрывок из записок Алиеноры де Пуатье об овдовевшей Изабелле Бурбонской: «Когда Мадам оставалась сама по себе, вовсе не пребывала она неизменно в постели, так же, как и в покоях». Что свидетельствует о сознательном стремлении к драматизму, причиной которого были общественные обычаи.

Людям нравилось, когда всё, что имело отношение к сфере этического, принимало эстетические формы.Особой категорией людей, к которым обыватели испытывали неподдельный интерес, были проповедники и аскеты. Изумление перед смирением и умерщвлением плоти святых подвижников, перед покаянным отречением от грехов доходило до высшей степени любования и восхищения. Любое личное переживание, волнение и достижение должно было найти необходимую публичную форму выражения, закреплённую в культуре.

Любовь и дружбаПоявляется особая форма дружбы, называемая миньонством — она просуществовала до XVII века. Каждый уважающий себя придворный имел близкого друга, привычки, одежда и внешний вид которого необходимым образом должны были повторять его собственные. Миньонов брали с собой на свидания, прогулку, работу. Такая дружба носила исключительно эстетический смысл и была призвана разбавить одиночество и скуку, а также добавить симметрию в жизнь.

Учтивость и этикет были напрямую связаны с одеждой, которая имела опредёленные смыслы.Например, если девушка желала заявить о верности возлюбленному то, надевала одежду синего цвета, в то время как одежда зелёного цвета свидетельствовала о влюблённости.

В любви для тех, кто не порывал со всеми земными радостями вообще, проявлялись цель и сущность наслаждения прекрасным как таковым. Чувство влюбленности ценилось намного сильнее чем отношения, а тем более брак. Часто бывало, что молодая замужняя женщина оставалась дамой сердца многих рыцарей, которые выкрикивали её имя на поле брани.

Всё красивое — каждый звук или цветок — украшало любовь. Литература, мода, обычаи упорядочивали отношение к любви, создавали прекрасную иллюзию, за которой люди мечтали следовать.





Любовь стала формой фантастического желания. Рыцарский турнир предлагал игру в любовь в наиболее героической форме. Победителю доставался особый подарок в виде платка или поцелуя возлюбленной.

Короткое замыкание

Важно понимать, что средневековый человек жил совершенно в другом мире, нежели мы. Его жизнь была пронизана божественной тайной, а потому любое явление расценивалось как знак свыше. Он  жил в семиотически насыщенном мире. Полном смысловых отсылок и высших смыслов проявлений Бога в вещах; он жил в природе, которая постоянно говорила на языке геральдики.

Лев, орел, змей — не только настоящие животные, но символы, указывающие человеку путь к истине, которые значили больше, чем предметы сами по себе. Аллегоризм распространялся на все явления жизни и даже служил призывам к действию.

Часто, когда шум дождя вводит в транс, либо свет лампы преломляется определенным образом, мы тоже можем испытать другую гамму чувств, обычно скрытых в повседневной жизни и делах.Это дает нам ощущение бесконечной тайны мира и может сделать немного счастливее, вернуть в состояние, которое средневековый человек испытывал всегда.

Тёмные века — причина света Возрождения

Красота повседневной жизни считалась греховной, благодаря чему приобретала двойную притягательность, и если перед ней сдавались, то наслаждались как никогда страстно.

В искусстве религиозный сюжет спасал красоту от печати греховности. Если в Средние века в музыке и изобразительном искусстве видели смысл, только если они являлись частью почитания Христа, а вне церкви заниматься искусством было предосудительным. То уже Ренессанс, преодолев устаревшее представление о радостях жизни как о греховных, «стремится наслаждаться всей жизнью целиком».

Искусством становится вся жизнь, и даже самые неэстетичные формы преобразуются в высшее свидетельство красоты и любования.В эпоху Нового Времени искусством начинают наслаждаться в отрыве от жизни, оно начинает возвышаться над ней, а сама по себе жизнь теряет эстетическое измерение. С этой потерей и связана тоска по средневековью, эпохой, в которой небо было выше, а трава зеленее. опубликовано 

Автор: Кирилл Добронравов



Источник: newtonew.com/discussions/medieval-sadness-and-happyness