Анастасия Гиренкова
Посещение миланской оперы не входило в мои планы, честно сказать, возможность попасть хотя бы в Музей Ла Скала казалась уникальной возможностью прикоснуться к истории мировой музыки. Когда за полчаса до представления (давали «Щелкунчик» П.И. Чайковского) в кассе оказались билеты за 11 €, по итальянским меркам-символические деньги, я не верила своим глазам: у меня в руках картонный билет, позволяющий побывать в Ла Скала. Отдельный вход до зрителей партера и галерки, несколько этажей вверх по старой мраморной лестнице, первая галерея, вторая, на входе предъявите паспорт-билеты именные, немного вперед по узкому витиеватому лабиринту коридоров, и перед моим взором сцена с горящими лампочками надписи «Щелкунчик», бурлящая жизнь партера и яркое освещение громадной люстры. Среди зрителей школьники, студенты, люди почтенного возраста, красиво одетые, и чем старше возраст зрителей, тем более старомодный костюм с непременным атрибутом классического стиля-галстук -бабочка у синьора, маленькое черное платье у синьоры. Дети шумно общаются, делятся впечатлениями, но лишь гаснет свет, затихают и внимают действу. Я, как и многие мои ровесники, помню классическую постановку Юрия Григоровича с великолепной Екатериной Максимовой и Владимиром Васильевым, апофеоз в их исполнении-с горящими канделябрами во Дворце, взлетающую легкую Машу, вальс цветов… Позже был восстановлен балет хореографии Мариуса Петипа. Современное решение итальянского хореографа похоже на добрую сказку в Сочельник: сперва на сцене появляются куклы-марионетки, Клара и Щелкунчик, предысторию сказки на итальянском рассказывает Магистр-волшебник. И затем на сцене возникает огромный зал, который заполняют дети, они находят подарки под ёлкой, делятся друг с другом своими куклами и саблями, мальчишки играют в солдатиков, девчонки кружатся взявшись за руки. Юные родители в восторге от своих чад, у них бал, шампанское, несколько туров танца… Беззаботное праздничное веселье в богатом доме начала ХХ века. История с мышиным королем, свита которого скорее напоминает злых волосатых горгульей, нежели жирных крысят, очень короткая и не затянутая-Щелкунчику не составляет особого труда вонзить саблю в тело Короля, его как по бревнам-телам свиты скатывают за кулисы, и начинается праздник в честь победы Щелкунчика. Дивертисменты не продолжительны, лаконичны, некоторые партии совершено не похожи на знакомые нам из классической постановки- нет Феи Драже, эту партию танцуют Клара и Щелкунчик дуэтом, вместо па-де-труа соло Принца и Принцессы. А вальс цветов действительно похож на букет средиземноморских цветов, пышных, экзотичных, благоухающих. Эмоционально восприняв музыку, хореографию, сценографию, цветовую палитру костюмов, я непонятным образом проплакала два часа, поверив в детскую сказку, в торжество красоты, любви, молодости. Домой возвращалась окрыленная, как много лет назад, в студенческие годы, после увиденного спектакля в Театре Марка Захарова или студии Петра Фоменко. Счастливое беззаботное состояние, когда без гроша за душой оказываешься богатым настолько, что не думаешь о приземленных проблемах, а дышишь полной грудью и поешь вслух, не стесняясь прохожих. В следующий вечер удалось купить контрамарку на оперу Верди с участием Пласидо Доминго. Опера малоизвестна для широкой публики, и когда перекупщик билетов Алексей на мой вопрос о либретто с нескрываемым пафосом ответил: «Ну, дуо-это два, и надо было музыкальную грамоту учить»,- мне стало почему-то смешно, потому как, по-видимому, сам Алексей не шибко знал о чем сюжет, а блеснуть знаниями хотелось. Я прочитала после спектакля либретто, сюжет был позаимствован из поэмы Байрона, действие происходит в Венецианской Республике, о чем зрителям рассказали многочисленные львы на сцене и огромное число актеров массовых сцен в характерных одеждах бордового цвета. Опера трагическая, герой Пласидо Доминго умирает от горя-сердце любящего отца разрывается, он не в силах помочь своему сыну. Знаковый спектакль, сложный для восприятия, с паузой две минуты в первом действии, перерывом в полчаса перед вторым и коротким в двадцать пять минут вторым актом. Хореография Аллы Сигал, мне не вполне понятная и вычурная, хотя движения гондольеров были узнаваемы при отсутствии каналов и гондол на сцене. Наверняка это не самая удачная опера Джузеппе Верди, но всякое знание обогащает. После оперы вновь ощущение богатства без гроша в кармане, полуторачасовая прогулка из центра до отеля (восемь остановок метро красной ветки), горящие подошвы ног после четырнадцати часов гуляния за день, легкий дождь, горячая ванна перед сном, и глубокий сон, в котором арии партий перемежались с прогулками по залам дворцом, пение тенора, разговоры на итальянском, громкие споры, мужские голоса… Да, насыщенный день в Милане взбудоражил фантазию, и уже реальность перемешивалась со сном. Перед поездкой была еще где мечта, и ей суждено было сбыться- подняться на крышу Дуомо. Мы выстояли очередь минут в сорок, проделали путь по ступеням вверх, не ленились, хотя можно было подняться на лифте, увидели кружева в небе, мраморные башни, затем крышу, спускающуюся вниз треугольником, плита из-под плиты. Кто-то загорал, лежа на спине, кто-то признавался в любви, бесконечные фотосессии, город как на ладони, и над всем этим-позолоченная скульптура Божьей Матери, покровительницы и символа Милана, выше уровня которой не принято возводить здания. Спускаться вниз труднее, нежели подниматься, иногда начинает казаться, что вот-вот земля уйдет из-под ног, и крутые мраморные ступени коварно сбросят со своей высоты. А внизу кипит жизнь, люди снуют за покупками, танцуют прямо на площади, пьют кофе и вино в переполненных кафе… Милан беззаботный, стильный и закрытый для посторонних. Вам не удастся здесь стать своим или обзавестись закадычными друзьями, как на юге Италии. Милан — город недоступных. И чтобы уловить его особую атмосферу, необходимо просто стать собой, откинув маски и посмотрев на мир глазами ребенка
