Подвиг летчика (3 фотографии)

В годы Великой Отечественной войны сотни наших отважных пилотов, подобно Николаю Гастелло, совершали огненные тараны. Они направляли свои горящие машины на скопления вражеских войск и техники, на фашистские транспорты, мосты, корабли, железнодорожные станции… Мы можем только догадываться, как горящая живая плоть отзывалась на решение мозга – идти на таран! Ведь, как это ни ужасно, отчаянный поступок становился избавлением от боли и мучений…

Но Александр Мамкин, везущий в своем горящем самолете детей от партизан на Большую землю, был лишен возможности враз прекратить свои страдания. Языки пламени лизали все его тело, но он знал, что должен держаться до конца, должен довести свой бесценный груз. В истории Великой Отечественной войны его подвиг остался беспримерным…



В ночь с 10 на 11 апреля 1944 года, лётчик Мамкин возвращался из очередного вылета в немецкий тыл. Ночь была ясной, лунной; немецкий истребитель заметил ползущий к линии фронта Р-5 с бортовым номером 02-03 и обстрелял его. Мотор загорелся, кабину пилота начал заполнять дым, за которым потянулись языки пламени. По инструкции полагалось проверить высоту и прыгать. Лётчик 1-й транспортно-бомбардировочной эскадрильи 105 гвардейского отдельного авиационного полка ГВФ (Гражданского воздушного флота — то есть Аэрофлота) лейтенант Мамкин инструкцию не выполнил.

… В конце 1943 года командованию Полоцко-Лепельской партизанской зоны стало известно, что немцы нашли рациональное применение находившимся в их власти славянским детям — хоть те и принадлежат к «неполноценным племенам», их кровь вполне пригодна для спасения раненых солдат фюрера. Одним из источников свежей крови должен был стать контингент Полоцкого детского дома, не успевший в своё время эвакуироваться. Ко времени, о котором идёт речь, детей в нём было больше 150, возрастом от 3 до 14 лет.

Однако белорусские подпольщики группы «Бесстрашные» и партизаны отряда имени Щорса из бригады имени Чапаева сумели оставить немцев без детской крови. Руководство детдома убедило местные оккупационные власти, что больных и истощённых детей сначала лучше откормить на деревенских хлебах. В результате детей удалось вывести в партизанские леса.

Весной, воспользовавшись тем, что природа и климат затормозили 1-й Прибалтийский фронт, немцы решили покончить с белорусскими партизанами, сосредоточив огромные силы. Командующий фронтом Иван Христофорович Баграмян распорядился: силами 3-й воздушной армии партизанам помочь, детей вывезти. Развернулась операция «Звёздочка», в ходе которой к своим было вывезено более 200 детей, а также 314 раненых партизан, а сами партизаны получили 90 тонн боеприпасов и спецгрузов.



В ночь с 10 на 11 апреля 1944 года пилот Мамкин прилетел за детьми в девятый раз. Кинохроника (да, к партизанам были направлены спецгруппы кинооператоров — чтобы фиксировать происходящее для истории и будущих поколений) сохранила кадры погрузки детей в его самолёт. В качестве аэродрома использовалось озеро Вечелье, но лёд становился всё тоньше, и надо было торопиться.

Удивительно, но факт: в самолёт Мамкина удалось втиснуть десять детей, их воспитательницу Валентину Латко и двух взрослых раненых партизан. Лётчик поднял машину и повёл её к своим. Но на подлёте к линии фронта попал под огонь немецкого «ночника».

Линию фронта лётчик пересёк на уже горящей машине. Горел мотор, пламя добралось до открытой кабины пилота. Горели унты и комбинезон с парашютными лямками, обугливался шлемофон, в огне начали плавиться стёкла лётных очков. Горящий лётчик подобрал подходящую площадку и успешно посадил самолёт. Первым из него выбрался старший мальчик Володя Шишков. Он и подбежавшие солдаты вытащили из самолёта всех пассажиров; перегородка, отделяющая кабину лётчика, прогорела, и у некоторых из них уже тлела одежда.

Лётчик Мамкин выбрался из кабины сам, но за бортом обугленные до костей ноги отказались ему служить. Прежде чем потерять сознание, он задал единственный вопрос: «Дети живы?» Лётчика доставили в госпиталь, но сделать уже ничего было нельзя. 17 апреля лётчик Мамкин умер.

Боевые друзья похоронили его у стен церкви в деревне Маклок. Уже после войны его останки были перезахоронены на мемориальном кладбище «Лидова гора» в городе Велиже.