Как помочь человечеству после смерти

                                                                                                                © Marc Quin

Известный публицист Мэри Роуч в 2003 году выпустила книгу под названием «Кадавр. Как тело после смерти служит науке», переведенную в прошлом году на русский. Книга быстро завоевывала статус самого необычного нон-фикшна года. Рассказывая о препарировании и анатомическом театре, Роуч вскрывает саму суть отношения людей, медиков и криминалистов к мертвому телу, а также говорит об истории вопроса этичности препарирования и вскрытия. Почему нельзя выбрасывать голову покойника, как мертвец может оказаться за рулем или даже в армии, что наделяет труп сакральными свойствами и как узнать, живы ли вы сами или уже умерли, — обо всем этом Мэри Роуч говорит не без иронии и не стесняясь собственного опыта. T&P выбрали самые интересные тезисы.

Чем заняться после смерти

«Мне представляется, что состояние мертвеца чем-то напоминает состояние человека в круизном плавании. Большую часть времени вы проводите лежа на спине. Мозг отключен. Тело размягчается. Ничего нового не происходит, и от вас ничего не ждут. Зачем просто лежать на спине, если можно сделать что-то интересное и новое, что-то полезное?»

Что происходит с человеком после смерти? На этот вопрос есть множество ответов, данных богословами, философами и эзотериками. Однако задумывались ли мы о том, что мертвый человек — не только конструкт из воспоминаний, трансцендентальных надежд и представлений о загробном мире? Материальная оболочка человека остается в этом мире — пусть и ненадолго — и участвует в его изменении в лучшую сторону. Не только медицина использует трупы, хотя этот образ знаком нам как по старинным картинам, так и по существующим и поныне анатомическим театрам и рассказам первокурсников медицинских университетов. Конечно, именно в этой области использование трупов во благо человечества наиболее актуально. Пересадка сердца, изменение пола, косметические изменения — все эти операции были бы невозможны, если бы хирурги не отрабатывали свои приемы на мертвых телах. Впрочем, кадавры помогали и другим областям научного знания: участвовали в апробировании первой гильотины и автомобильных краш-тестах, совершали космические путешествия и даже подвергались распятию с целью установления подлинности Туринской плащаницы.

Проблема этики и деперсонификация

«Неужели умирающие жители Южной Калифорнии завещали свои тела науке только для того, чтобы закончить свой путь в качестве объекта для обучения приемам пластической хирургии носа? Хорошо ли, что они не знали, что с их телами будет потом? Или их тела заполучили обманным путем?»

После того как люди узнают о великой миссии трупов, они сразу же начинают задаваться вопросами из области этики. Действительно, насколько этично использовать трупы живших еще недавно людей, у которых есть родственники и друзья? Начать следует с того, что тела добровольно жертвуют их хозяева: во имя науки и для спасения живых людей. Люди, которые дарят свои тела медицине, редко интересуются тем, как именно их трупы будут использованы. Однако не все родственники осведомляются, что именно будут делать с телом покойника, — если бы они это делали, то, скорее всего, незамедлительно подали бы в суд. Да и если бы сами дарители своих тел услышали подробную информацию о том, что с ними будут делать после смерти, едва ли согласились бы на это. Тела расстреливают из оружия, для того чтобы проверить новые боеприпасы, расчленяют на части для медицинских исследований, засовывают в багажники автомобилей и заливают бетоном для криминалистических экспериментов. Даже многие из работающих в сфере медицины людей не хотели бы завещать свое тело на благо науки: согласно Роуч, врачи, повидавшие неуважительное отношение к трупам, не желают сами оказаться в той же ситуации. Тем не менее нужно помнить, что на протяжении веков этический вопрос об использовании трупов рассматривался все более тщательно, и в нем намечается определенный прогресс. Несмотря на то, что родственникам не сообщают о том, что будут, к примеру, расстреливать из пистолета голову их покойного отца, в настоящее время существует запрет на фотографирование лица мертвых пациентов. Так как они сами не могут защитить свои права, фотографии трупов в изданиях по патологической анатомии или криминалистике печатаются с закрытыми черной полосой глазами.

Как выстраивать отношения с трупом? Ограничиваться ли витгенштейновским молчанием или вступить в беккетовский абсурдный диалог?

«Люди скажут, что в смерти нет ничего забавного. Но это не так! Быть мертвым — абсурд. Это самая глупая ситуация, в которой каждый из нас оказывается. Руки и ноги не слушаются. Рот приоткрыт. Быть мертвым — уродливо, отвратительно и стыдно, и с этим, черт побери, ничего не поделаешь!»

Но что, если взглянуть на этическую проблему с другой стороны? Сотни профессий связаны с трупами, и, хотят ли этого остальные люди или нет, профессионалам приходится как-то взаимодействовать с покойниками. Как выстраивать отношения с трупом? Ограничиваться ли витгенштейновским молчанием или вступить в беккетовский абсурдный диалог? «Кадавр» повествует о студентах, вступающих в сложные взаимоотношения с мертвым телом, полные уважения и пиетета: «Когда мы разрезали тело, я похлопывала руку трупа, приговаривая «все хорошо, все хорошо». Чувства по отношению к телу, пусть и неживому, сложно отринуть. Особенно это сложно сделать тем, кто еще только начинает работать с препарированием трупов. Один из студентов рассказал Роуч, что после того, как окончил курс, начал скучать по «своему» трупу, и ему даже было грустно, когда в ходе операций от целого тела осталась только малая часть.

Как же люди борются с отождествления мертвого тела с живым, осознают, что невозможно относиться к покойнику так же, как к живому человеку, несмотря на то, что внешне они кажутся одним и тем же? Декапитаторы, специально обученные отрезанию голов и работающие, например, в отделениях пластической хирургии, делятся своими переживаниями: «Тем, кто должен постоянно иметь дело с человеческими телами, проще думать о них как о предметах, а не как о людях». Чтобы помочь людям привыкнуть к безмолвию трупов и деперсонифицировать мертвое тело, трупы поначалу оборачивают марлей, чтобы они не воспринимались как что-то целое и от того имеющее причастность к человеку. Научиться воспринимать трупы вне тех эмоциональных и интеллектуальных связей, что были у лежащего на столе медика человека при жизни, — одна из основных задач для студентов-медиков и молодых врачей. Способность к деперсонификации поможет им сохранить самообладание и превозмочь себя в экстренной ситуации, в которой самое главное — спасти жизнь человеку, а не давать волю эмоциям. Возможно, из–за такого временного отказа от эмоций в отношении пациента врачи кажутся пациентам чрезмерно холодными и рассудочными.

К истории препарирования

Сейчас, когда в распоряжении медицины есть тысячи добровольно отдаваемых каждую неделю трупов, сложно подумать о том, какой проблемой это было ранее. Роуч рассматривает историю препарирования, начиная с IV века до н. э., когда александрийский царь Птолемей I разрешил вскрывать трупы для их последующего изучения. Царь даже собственноручно занимался препарированием тел. Однако не все врачи были столь умеренны в своем рвении продвигать науку: римский врач Герофил пошел дальше египетских хирургов и в какой-то момент стал препарировать даже живых преступников, живыми подвергая их чудовищной вивисекции, в чем его обвинял Тертуллиан.

«Чудовищный дом-склеп наполнен частями конечностей, ухмыляющимися головами и вскрытыми черепами, под ногами кровавое болото и чудовищный дух, исходящий от всего этого, стаи воробьев, дерущихся из–за кусков легкого, крысы в углу, поедающие кровоточащие внутренности».

Следующей этической проблемой в истории препарирования стала нехватка трупов для анатомических школ, которые в изобилии появлялись в XVIII–XIX веках в Англии и Шотландии. Трупы в школы по закону поступали только после казней, а простые люди отказывались жертвовать свои тела, так как верили во второе пришествие и воскрешение из гроба в плоти и крови. Анатомам разрешали использовать тела преступников более из стремления дополнительно наказать тех, чем из желания помочь науке. К примеру, в ранней истории США встречаются упоминания о наказании дуэлянтов: «В категорию преступников, подвергавшихся препарированию после казни, добавили дуэлянтов, поскольку смертная казнь была слишком легким наказанием для тех, кто и так был готов умереть от руки противника». А в Британии еще в XVIII веке ввели препарирование вместо четвертования. Таким образом, анатомы были для рядовых горожан кем-то вроде палачей.

«В анатомических лабораториях XVIII и XIX веков, что изображены Томасом Роулендсоном и Уильямом Хогартом, кишки трупов свисают со столов, как ленты на параде, черепа подпрыгивают в кипящих котлах, внутренности разбросаны по полу, где их поедают собаки. Вокруг толпы людей, следящих за происходящим со злобным и плотоядным выражением на лицах».



Так как медицина двигалась вперед, а трупов для исследований становилось все меньше, в Париже разрешили препарировать тела бедняков, умерших в госпиталях города. В Англии подобного закона не было, и врачам приходилось либо уезжать во Францию, либо тайно похищать трупы своих же родственников и препарировать их прямо перед похоронами. «О хирурге и анатоме XVII века Уильяме Гарвее, который известен в связи с открытием системы кровообращения, говорили, что он настолько увлечен своим делом, что способен препарировать собственного отца или сестру». Конечно, большинство анатомов не стеснялись заимствовать и тела чужих людей. Врачи приходили ночью на кладбище и разрывали свежие могилы в поисках хорошо сохранившихся трупов. Так как формально преступлением считалось только разграбление могилы, а врачи не брали из нее ничего, кроме, собственно, тела, анатомам достаточно долго удавалось безнаказанно охотиться за трупами. Многие преподаватели медицины в Шотландии даже поощряли к такой деятельности своих студентов, многие из которых платили за обучение не наличностью, но мертвыми телами. Зачастую выкапыванием тел занимались даже известные профессоры: «Томас Сиуэлл, который был личным врачом трех американских президентов и основал учебное заведение, ныне известное как медицинский факультет Университета Джорджа Вашингтона, в 1818 году был обвинен в выкапывании трупа молодой женщины с целью препарирования».

«Один анатом неожиданно для себя в доставленной в лабораторию посылке вместо трупа обнаружил прекрасную ветчину, сыр, корзину яиц и огромный клубок ниток. Можно себе представить крайнее и чрезвычайно неприятное удивление того, кто вместо ожидаемой ветчины, сыра, яиц и ниток обнаружил в посылке хорошо упакованного, но совершенно мертвого англичанина».

«Анатомический сезон» длился в Лондоне начала XIX века с октября по май, и в это время множество нанятых врачами людей, так называемые воскресители, выкапывали сотни трупов. Доход за такую нелегкую работу был весьма высоким — около 1000 долларов в год, то есть в десять раз больше обычной заработной платы рабочего. Подобная работа могла быть также сопряжена с преступлениями — известен случай врача из Эдинбурга Роберта Кнокса, который заплатил однажды внушительную сумму денег двум незнакомцам за предоставление случайно найденного ими трупа. После того как те проходимцы поняли, что на продаже трупов можно хорошо заработать, они решили производить их самостоятельно, после чего убили множество бродяг, продавая их трупы врачам.

Стоит заметить, что, несмотря на поощрение препарирования в Египте и Европе, в некоторых культурах существовал давний запрет на вскрытие мертвых тел: к примеру, в Китае оно считалось осквернением и было запрещено, а в Римской империи запреты на препарирование повинны в том, что медицина пошла по неверному пути. Великий Гален, считающийся родоначальником медицины, ни разу самостоятельно не препарировал человека, а только зашивал раны и разделывал трупы животных. «Он многое сделал правильно, но при этом многое неправильно. На его рисунках печень имела пять долей, а сердце — три желудочка». Грек Гиппократ, к слову, также никогда не вскрывал человеческий труп и называл сухожилия нервами, а мозг считал железой, вырабатывающей слизь.

Анатомические преступления Новейшего времени

В XIX веке существовали особые операционные театры — зеваки толпились вокруг них в ожидании представлений, а врачи демонстрировали свое искусство на публику. «Стоял невообразимый шум, с галереи и с верхних рядов раздавались крики: «Сними шляпу!», «Пригни голову!» Те, кто был побогаче, стремились избежать подобной участи, ведь пациентов оперировали без привычного на сегодняшний день наркоза. Первая операция с анестезирующим эфиром была проведена только в 1846 году — до того времени пациентов резали, зашивали и кололи без всяческого обезболивания. Так как болевой шок и неконтролируемые движения могли привести к срыву всей операции, оперируемых привязывали к столу. Пациенты на публике стыдливо прикрывали наготу одеждой, от этого мы видим на картинах XIX века так много одетых пациентов.

Помимо того, что стародавние хирурги не были опытными врачами и выполняли почти цирюльнические обязанности — вырывали зубы и пускали кровь — их операции были, к тому же, по большей части экспериментальными, и польза для пациента если и предполагалась, то имела второстепенное значение. После того, как появилась анестезия, пациенты стали меньше мучаться от боли, однако отсутствие правового контроля за процедурой наркоза привело к тому, что некоторые манипуляции могли совершаться врачами без согласия на то клиентов. Одно время была распространена практика удаления аппендикса из пациентов, не страдающих аппендицитом, но лежащих под наркозом. Подобный тренинг для студентов, тогда еще не преследуемый по закону, был достаточно обыденным. Сегодня же все процедуры, проводимые над пациентами под наркозом, строго контролируются, а в случае необходимости провести тренировку используются или мертвые тела, или специально приглашаемые люди.

Скелет в шкафу криминалиста

«Позади медицинского факультета Университета Теннесси есть чудесная рощица, где по ветвям деревьев скачут белки, поют птицы и лежат люди на зеленой травке на солнышке, а иногда и в тени — в зависимости от того, где их положили исследователи. Этот симпатичный холмистый склон Ноксвилла — единственный в мире участок полевых исследований, посвященных изучению распада человеческих тел».

Без изучения трупов криминалисты не смогли бы точно фиксировать время наступления смерти и определять ее причину. Среди обычных людей достаточно мало известно о том, что трупное окоченение не является точным фактором, так как прекращается спустя 10–48 часов после смерти. Для того чтобы определить время наступления смерти у трупов, которым более трех суток, криминалисты следуют энтомологическим маркерам, определяя возраст личинок мух, оценивают стадию распада плоти, учитывают погодные условия и состояние окружающей среды. «Чтобы установить влияние всех этих факторов, ученые закапывают трупы в неглубокие могилы, заливают бетоном, оставляют их в багажниках машин, опускают в пруды и завязывают в пластиковые пакеты. Короче говоря, исследователям приходится делать с мертвыми телами практически все то, что может придумать убийца, чтобы спрятать труп».

Работа криминалистов, занимающихся исследованием трупов, также отправленных к ним при содействии добровольцев, напоминает буддийских йогинов, созерцавших различные стадии разложения тела для медитации и смирения перед смертью. Подобно им, криминалисты и ученые-медики учатся принимать и не бояться самых страшных телесных проявлений смерти, преодолевать отвращение и брезгливость.

Покойники за рулем

На сегодняшний день одной из самой перспективных областей применения трупов являются проекты по моделированию аварий, или, иначе, краш-тесты. Именно мертвецам человечество обязано относительно безопасному на данный момент автомобилю: ранее практическая любая авария могла стать фатальной.

«Знание того, какую нагрузку может вынести человеческий череп, позвоночник или плечевая кость, позволяет производителям автомобилей сконструировать машину, в которой, как они надеются, такая сила удара не будет достигнута».

В краш-тестах чаще всего используют манекены, что мы часто можем наблюдать в различных научно-популярных передачах. Однако человеческие трупы — наиболее оптимальный материал для реальной оценки прочности, к примеру, грудной клетки или гортани. До 1920-х годов машины марки «Форд» выпускались без лобового стекла, именно поэтому люди носили специальные очки, подобно авиаторам. После стали выпускаться автомобили со стеклами, которые, однако, ранили водителя при аварии — зачастую смертельно. Затем производители пытались применять закаленное стекло, но оно, к сожалению, хоть и не разбивалось, но могло нанести серьезное увечье водителю при ударе об него. Именно использование в тестах трупов помогло разработать современные лобовые стекла: труп прикладывали к стеклу и роняли с разной высоты, тестируя после череп на наличие волосных трещин. Таким образом было сконструировано стекло особой толщины, чтобы не спровоцировать контузию при ударе и удержать водителя внутри автомобиля при столкновении: «При лобовом ударе в стену при скорости движения 45 км/ч непристегнутый водитель сможет выйти из машины без серьезных повреждений, жалуясь только на ушибы и на свое неумение водить автомобиль».

Благодаря мертвым телам, участвующим в краш-тестах, производители автомобилей отказались от опасных рулевых конструкций, которые раньше могли пронзить водителя при аварии, и разработали приспособленные к реальному человеку, а не к манекену, подушки безопасности: «Каждый труп, участвовавший в испытании трехточечных ремней безопасности, ежегодно спасает жизнь 61 человека. Каждый труп, испытывавший эйрбэг, ежегодно спасает жизнь 147 человек в автомобильных авариях, которые без этих приспособлений оказались бы смертельными. Каждый труп, голова которого была разбита о лобовое стекло, ежегодно сохраняет жизнь 68 человек».

Кадавр в армии

Трупы, отправленные на медицинские эксперименты, не всегда служат целям спасения человека на больничной койке. Иногда покойников используют для другого, не менее гуманного дела: тестирование боеприпасов. Во французской армии с начала XIX века практиковалась «стрельба по мертвым телам с целью изучения результатов выстрелов в военных условиях». Армия США делала аналогичные эксперименты — расстреливала человеческие трупы с различных расстояний для того, чтобы создать более человечное оружие. Дело в том, что целью войны является не физическое уничтожение противника, а выведение его из строя. Поэтому проводимые еще в XIX веке эксперименты были направлены на разработку таких пуль, которые могли бы только ранить врага. Результаты тестов показали, что размер пуль нужно уменьшить и делать их из более тугоплавкого, чем свинец, материала, чтобы пули меньше деформировались в теле и не повреждали тем самым ткани и внутренние органы.

Источник: theoryandpractice.ru