1028
0.3
2015-07-04
Легендарный "Клим Ворошилов" - машина для войны
В соответствии с постановлением Комитета обороны СССР в конце 1938 года в СКБ-2 Кировского завода в Ленинграде (главный конструктор Ж. Я. Котин) началось проектирование нового тяжелого танка с противоснарядным бронированием, получившего название СМК (Сергей Миронович Киров). Разработкой еще одного тяжелого танка, названного Т-100, занимался Ленинградский завод опытного машиностроения им. Кирова (завод № 185). Параллельно с СМК разрабатывался проект однобашенного тяжелого танка КВ.
Ведущим конструктором танка СМК был А. С. Ермолаев.
Первоначальным проектом предусматривалось создание трехбашенной машины массой 55 тонн. В процессе работы от одной башни отказались, а сэкономленный вес направили на утолщение брони.
Параллельно с СМК группой дипломников Военной академии механизации и моторизации им. Сталина, проходивших практику на Кировском заводе, под руководством Л. Е. Сычева и А. С. Ермолаева был разработан проект однобашенного тяжелого танка КВ («Клим Ворошилов»).
По сути дела КВ представлял собой уменьшенный по длине на два опорных катка СМК с одной башней и дизельным двигателем. На завершающем этапе проектирования однобашенного танка ведущим конструктором проекта был назначен Н. Л. Духов.
Тяжёлый танк КВ-1А, поднятый со дна Невы весной 2003 года
В августе 1939 года танк КВ был изготовлен в металле, а в конце сентября участвовал в показе новых образцов бронетанковой техники на НИБТ полигоне в Кубинке. В октябре начались заводские испытания. В ноябре первый опытный образец танка отправили на фронт на Карельский перешеек для участия в боевых действиях против финнов. 19 декабря 1939 года танк КВ был принят на вооружение Красной армии.
Серийное производство танков КВ с 76-мм пушками («танки с малой башней») и спешно разработанных по опыту боев на линии Маннергейма танков КВ со 152-мм гаубицами («танки с большой башней») началось в феврале 1940 года на ленинградском Кировском заводе (ЛКЗ). До конца года Кировский завод сумел изготовить 243 танка (139 КВ-1 и 104 КВ-2), полностью выполнив спущенный сверху план. В соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 19 июня 1940 года к выпуску КВ должен был подключиться и Челябинский тракторный завод (ЧТЗ). 31 декабря 1940 года была произведена опытная сборка первого КВ уральского производства. Одновременно в Челябинске началось строительство специального корпуса для сборки тяжелых танков.
План производства на 1941 год предусматривал выпуск 1200 танков КВ. Из них на Кировском заводе — 1000, на ЧТЗ — 200. Однако война внесла коррективы в этот план. К началу войны в Челябинске изготовили всего 25 КВ-1, а производство КВ-2 так и не было освоено. Всего же в первом полугодии 1941 года были изготовлены 393 танка КВ.
Корпус танка КВ-1 сваривался из катаных броневых листов, максимальная толщина которых достигала 75 мм. Башня изготавливалась в двух вариантах — сварном и литом. Максимальная толщина брони сварных башен достигала 75 мм, литых — 95 мм. В 1941 году толщину брони сварных башен довели до 105 мм путем установки 25-мм экранов, которые крепились при помощи болтов.
На танках первых выпусков устанавливалась 76-мм пушка Л-11, затем — Ф-32 того же калибра, а с конца октября 1941 года — 76-мм пушка ЗИС-5. Кроме того, танк вооружался тремя пулеметами — спаренным, курсовым и кормовым. На части машин устанавливался и зенитный пулемет ДТ. Боекомплект состоял из 135 пушечных выстрелов и 2772 патронов к пулеметам.
Этот танк КВ-2 был остановлен только попаданием снаряда в левую гусеницу
12-цилиндровый V-образный дизель В-2К мощностью 600 л. с. позволял 47,5-тонной боевой машине развивать скорость 34 км/ч. Запас хода по шоссе составлял 250 км. Экипаж танка состоял из пяти человек.
Основное отличие танка КВ-2 заключалось в установке новой башни больших размеров. Общая высота машины достигла 3240 мм. В башне, в маске, закрытой снаружи броневым кожухом, были установлены 152-мм танковая гаубица М-10 образца 1938-1940 годов и спаренный с ней пулемет ДТ. В корме башни имелась дверца, рядом с которой в шаровой опоре размещался еще один ДТ. На танке сохранился также и курсовой пулемет в лобовом листе корпуса. Боекомплект состоял из 36 выстрелов раздельного заряжания и 3087 патронов. Силовая установка, силовая передача, ходовая часть, электро- и радиооборудование остались такими же, как и на КВ-1. Танк КВ-2 был выпущен в ограниченном количестве, а после начала Великой Отечественной войны с 1 июля 1941 года его производство прекратили.
КВ-1
По состоянию на 1 июня 1941 года в войсках имелось 504 танка КВ. Из этого количества большая часть находилась в Киевском Особом военном округе — 278 машин. Западный Особый военный округ располагал 116 танками КВ, Прибалтийский Особый — 59, Одесский — 10. В Ленинградском военном округе имелось 6 танков КВ, в Московском — 4, в Приволжском — 19, в Орловском — 8, в Харьковском — 4. Из этого количества в эксплуатации находилось 75 КВ-1 и 9 КВ-2. С 1 по 21 июня в войска с завода был оправлен еще 41 танк КВ.
Подготовка экипажей для новых тяжелых танков часто велась (если вообще велась) на любых типах танков. Например, 3 декабря 1940 года директивой начальника Генерального штаба Красной армии № 5/4/370 предписывалось «для обучения личного состава и сбережения материальной части боевых машин отпустить, исключительно как учебные, на каждый батальон тяжелых танков по 10 танкеток Т-27». Остается загадкой, как на Т-27 можно было научиться вождению и обслуживанию КВ-1 или КВ-2. В результате к июню 1941 года количество подготовленных экипажей для этих машин не превышало 150.
В первые же дни Великой Отечественной войны в полной мере проявились как очевидные достоинства, так и недостатки новых тяжелых танков, равно как и все недочеты в боевой подготовке и организационной структуре танковых войск Красной армии. Так, например, в докладе о боевых действиях 8-го механизированного корпуса с 22 по 26 июня 1941 года (к началу войны в составе корпуса имелись 71 KB, 49 Т-35, 100 Т-34, 277 БТ, 344 Т-26, 17 Т-27) сообщалось следующее: «Водительский состав боевых машин KB и Т-34 в своем большинстве имел стаж практического вождения от 3 до 5 часов. За весь период существования корпуса боевая материальная часть и личный состав полностью на тактические учения не выводились и не были практически проверены как по вопросам маршевой подготовки, так и по действиям в основных видах боя. Тактическая сколоченность проводилась не выше масштаба роты, батальона и частично полка».
Из доклада командира 41-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса от 25 июля 1941 года о боевых действиях дивизии (к началу войны в ней было 312 танков Т-26 и 31 КВ-2) следует, что к 152-мм орудиям КВ-2 не имелось ни одного снаряда.
По воспоминаниям Д. Осадчего, командира роты танков КВ-1 во 2-й танковой дивизии, «23-24 июня, еще до вступления в бой, многие танки KB, особенно КВ-2, вышли из строя в ходе маршей. Очень большие проблемы были с коробкой передач и воздушными фильтрами. Июнь был жаркий, на дорогах Прибалтики пыли огромное количество и фильтры приходилось менять через час-полтора работы двигателя. Перед вступлением в бой танки моей роты сумели их заменить, а в соседних — нет. В результате к середине дня большинство машин в этих ротах поломалось».
Хорошо же подготовленные экипажи творили на танках КВ чудеса. 18 августа 1941 года пять танков КВ-1 роты старшего лейтенанта З. Г. Колобанова заняли оборону на подступах к городу Красногвардейску (Гатчина). К вечеру танки были по башни укрыты в капонирах. Для своего КВ Колобанов выбрал позицию на наиболее угрожаемом участке — северной окраине Красногвардейска. Наступавшие здесь части 1-й немецкой танковой дивизии могли ударить в тыл советским войскам, занимавшим оборону на рубежах Красногвардейского укрепрайона, а затем, выйдя по старинным гатчинским паркам к Киевскому шоссе, почти беспрепятственно продвигаться к Ленинграду.
Утром 19 августа на левом фланге один из танков роты вступил в бой с противником. Во втором часу дня немецкие танки появились и перед позицией Колобанова. 22 вражеские машины шли по дороге колонной на сокращенных дистанциях, подставляя свои левые борта почти строго под прямым углом к орудию КВ. Люки были открыты, многие немцы сидели на броне. Наши танкисты даже различали их лица, так как дистанция до вражеской колонны была невелика — всего около 150 м. Когда до ориентира № 1 (двум березам на перекрестке дорог), намеченного танкистами накануне, оставалось несколько метров, Колобанов приказал командиру орудия старшему сержанту Усову открыть огонь. Несколькими выстрелами Усов поджег два головных и два концевых танка противника. Колонна оказалась в мешке. Маневр для немцев был ограничен заболоченной местностью по обеим сторонам дороги. Противник не сразу определил, откуда ведется огонь, но затем обрушил на позицию Колобанова ливень снарядов. Танкисты задыхались от пороховых газов, от ударов вражеских снарядов по броне танка все были контужены. Усов, не отрываясь от прицела, продолжал расстреливать танк за танком. Наконец последний 22-й танк был уничтожен. За время боя, длившегося больше часа, Усов выпустил по противнику 98 снарядов. За этот бой старший лейтенант Колобанов был награжден орденом Красного Знамени, а старший сержант Усов — орденом Ленина.
В том же бою отличились и другие экипажи КВ из роты Колобанова. В бою на лужской дороге экипаж лейтенанта Сергеева подбил 8 немецких танков, экипажи лейтенанта Ласточкина и младшего лейтенанта Дегтяря — по 4, а экипаж младшего лейтенанта Евдокименко — 5. При этом Евдокименко погиб в бою, трое членов его экипажа были ранены, а пятый танк механик-водитель Сидиков уничтожил таранным ударом. Всего за 19 августа 1941 года рота Колобанова вывела из строя 43 немецких танка.
Что касается таранов, довольно часто описываемых в тех или иных изданиях, то летом 1941 года они действительно были частым явлением, однако порой не от хорошей жизни. Вот что сообщалось в докладе командира 43-й танковой дивизии 19-го механизированного корпуса о боях с 22 июня по 10 августа 1941 года: «Преследуя пехоту противника, наши танки были встречены огнем танков противника из засады с места, но (засада) была атакована вырвавшимися вперед танками KB и Т-34, а вслед за ними и танками Т-26… Танки KB и Т-34, не имея в достаточном количестве бронебойных снарядов, вели огонь осколочными снарядами и своей массой давили и уничтожали танки противника и противотанковые орудия, переходя от одного рубежа к другому».
Однако несмотря на мощную броню, сильное вооружение и героизм отдельных экипажей, танки KB не сыграли в летних боях 1941 года никакой существенной роли. Основная часть этих машин вышла из строя по техническим причинам, из-за неграмотной эксплуатации, отсутствия запасных частей, средств эвакуации и ремонта. Кроме того, немцы, выяснив, что бороться обычными противотанковыми средствами с KB невозможно, с успехом применяли против них 88-мм зенитные орудия Flak 36 и 105-мм (по немецкой системе обозначений — 10-см) корпусные полевые пушки К18.
Тем не менее в документах осени 1941 года встречаются донесения о вполне удачном применении танков КВ. Правда, в основном в обороне. Так, например, 8 ноября 1941-го экипаж танка КВ лейтенанта А. Мартынова из 16-й танковой бригады Волховского фронта в бою у деревни Жупкино (Ленинградская область) отразил из засады атаку 14 немецких танков, уничтожив пять и захватив в качестве трофеев еще три немецкие машины. Вскоре эти танки были отремонтированы и уже воевали в составе 16-й танковой бригады. За этот бой лейтенанта Мартынова представили к званию Героя Советского Союза. 5 декабря 1941 года экипаж танка КВ-1 лейтенанта Павла Гудзя из 89-го отдельного танкового батальона вступил в бой с 18 немецкими танками, подбил 10 из них, а также четыре противотанковых орудия. За этот бой Гудзь был награжден орденом Ленина. Надо сказать, что с танком КВ этот танкист был знаком отлично, так как начал воевать на нем с первых дней Великой Отечественной войны. Его дальнейшая боевая судьба также связана с боевыми машинами этого типа.
В июле 1942 года Павел Гудзь уже в звании капитана был назначен на должность командира 574-го танкового батальона 212-й танковой бригады, входившей в состав войск Донского фронта. В ноябре того же года капитану Гудзю присвоили чин майора и назначили на должность заместителя командира 8-го отдельного гвардейского танкового полка прорыва. Однако долго в этой должности он прослужить не смог, так как уже в следующем месяце был ранен.
В одном из боев его танк загорелся. К тому же слетела гусеница и боевая машина застыла на месте. А на броне уже гудело пламя от вспыхнувшей солярки, угрожая проникнуть внутрь машины, начиненной боеприпасами. Подоспевшие танкисты спасли экипаж, а своего командира с шестью проникающими ранениями срочно отправили в госпиталь. После таких ранений в боевой строй не возвращаются. Но майор написал рапорт лично Верховному главнокомандующему и добился своего — был направлен на фронт.
Новым местом службы майора Гудзя стал 5-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва, входивший в состав войск Юго-Западного (впоследствии 3-го Украинского) фронта, в котором он в мае 1943 года принял должность заместителя командира. При подходе к Запорожью, чтобы обеспечить стрелковым подразделениям форсирование Днепра, необходимо было захватить плотину ГЭС. Двое суток шла ожесточенная схватка. Когда наши танки достигли цели, из засады внезапно выскочил «Тигр». Завязалась пушечная дуэль. Вдруг танк, в котором находился Гудзь, потряс удар огромной силы. Заряжающий и наводчик были убиты. У Гудзя была повреждена левая ключица и раздроблена кисть левой руки: она болталась на одной жилке. Боль затуманила сознание, и в поле зрения прицела «Тигры» расплылись, как на воде радужные пятна солярки. Превозмогая боль, подполковник Гудзь финкой перерезал себе сухожилие. Кисть выскользнула из комбинезона. Теперь все внимание «Тиграм». Вот один подставил борт. Послушно сработала педаль спуска. От выстрела танк вздрогнул — и вражеская машина, охваченная пламенем, замерла на песчаной отмели. Второй «Тигр» все-таки успел развернуть свою пушку, и Гудзь увидел черный кружок ее ствола. «Тигр» и KB выстрелили друг в друга почти одновременно…
Взорвавшийся КВ-2 с МТ-1. На заднем плане еще один КВ-2
Когда очнулся, до сознания дошло, что уже вечер и бой идет в отдалении, а он лежит около танка, в свежей воронке от авиабомбы. Рядом на корточках сидел механик-водитель. Заметив, что командир пришел в себя, обрадованно доложил: «А второго вы тоже...»
У читателя наверняка сразу же возникнет вопрос: а были ли «Тигры»? Ведь после Курской битвы причисление едва ли не любого немецкого танка к «тигриному» классу стало в Красной армии массовым явлением. Что ж, можно сказать твердо — «Тигры» были! Именно в это время и именно в этом месте, в районе плотины Днепрогэса вел бои 506-й немецкий тяжелый танковый батальон. Конечно КВ, скажем прямо, не «тянул» против «Тигра» в танковой дуэли, но поскольку описанный бой велся на короткой дистанции, шансы выравнивались. Ну а такому опытному танкисту, как Павел Гудзь, ничего не стоило поразить «Тигр» с первого выстрела. Так что можно с уверенностью сказать, что в этом бою он действительно подбил два «Тигра», причем из разбитого танка и с оторванной кистью левой руки! Тот факт, что в журнале боевых действий 506-го немецкого тяжелого танкового батальона мы скорее всего не найдем никакого подтверждения этому, ровным счетом ничего не значит — немцы учитывали только свои безвозвратные потери, подбитые же танки в их отчетах вообще не фигурируют.
Следует подчеркнуть, что сам по себе танк KB — машина довольно противоречивой судьбы. Как это ни парадоксально звучит, но в 1941 году этот танк был не нужен — у него просто не было достойного противника. Никаких же явных боевых преимуществ перед средним Т-34, за исключением более толстой брони, он не имел. Вооружение было таким же, а маневренность хуже, чем у тридцатьчетверки. Танкисты не очень любили эту машину: KB мог вдрызг разбить любую дорогу (колесная техника идти за ним уже не могла), его не в состоянии был выдержать практически ни один мост, за исключением капитальных каменных. Но самый главный недостаток — крайне ненадежная трансмиссия, выход которой из строя был массовым явлением.
Часть недостатков трансмиссии была устранена на появившейся в 1942 году модификации КВ-1с («с» — скоростной). Однако на этой модификации в погоне за маневренностью уменьшили толщину брони, и по своим боевым свойствам тяжелый KB еще больше приблизился к средним танкам.
Таким образом, единственным оправданием выпуска KB в 1941-1942 годах параллельно с Т-34 могла бы быть только более мощная пушка, например 85-мм. Но этого сделано не было по той причине, что в тот период пушка калибра 76 мм вполне справлялась со всеми бронецелями противника.
Захваченый немцами КВ 2. Немецкая механизированная дивизия на марше
Танк аналогичного KB класса — «Тигр» появился у немцев только в конце 1942 года. И тут судьба сыграла с KB вторую злую шутку — он моментально устарел. Наш танк был просто бессилен против «Тигра» с его «длинной рукой» — 88-мм пушкой с длиной ствола 56 калибров. «Тигр» мог поражать KB на дистанциях, запредельных для последнего. Это не замедлило сказаться в бою. Так, например, 12 февраля 1943 года во время прорыва блокады Ленинграда три «Тигра» 1-й роты 502-го тяжелого танкового батальона уничтожили 10 КВ. При этом немцы потерь не имели.
Несколько сгладить ситуацию позволило появление танка КВ-85. Но эти машины были освоены с опозданием, выпущено их было немного и внести существенный вклад в борьбу с немецкими тяжелыми танками они не смогли. Более серьезным противником для «Тигров» мог стать КВ-122 — серийный КВ-85, вооруженный в опытном порядке 122-мм пушкой Д-25Т. Но в это время цехи ЧКЗ начали покидать первые танки серии ИС. Последние, на первый взгляд продолжавшие линию KB, были уже совершенно новыми машинами.
КВ-85 — советский тяжёлый танк периода Великой Отечественной войны. Аббревиатура КВ означает «Клим Ворошилов» — официальное название серийных советских тяжёлых танков выпуска 1940—1943 гг. Индекс 85 означает калибр основного вооружения машины.
С 1940 по 1943 год выпущено 4775 танков KB всех модификаций. Они воевали на всех фронтах Великой Отечественной войны, сначала в составе танковых бригад смешанного состава, потом в составе отдельных гвардейских танковых полков прорыва. До 1945 года дожило совсем мало KB, использовавшихся в качестве боевых танков. В основном после демонтажа башни они служили как эвакуационные тягачи.
Автор Михаил БАРЯТИНСКИЙ
Источник: www.yaplakal.com/
Ведущим конструктором танка СМК был А. С. Ермолаев.
Первоначальным проектом предусматривалось создание трехбашенной машины массой 55 тонн. В процессе работы от одной башни отказались, а сэкономленный вес направили на утолщение брони.
Параллельно с СМК группой дипломников Военной академии механизации и моторизации им. Сталина, проходивших практику на Кировском заводе, под руководством Л. Е. Сычева и А. С. Ермолаева был разработан проект однобашенного тяжелого танка КВ («Клим Ворошилов»).
По сути дела КВ представлял собой уменьшенный по длине на два опорных катка СМК с одной башней и дизельным двигателем. На завершающем этапе проектирования однобашенного танка ведущим конструктором проекта был назначен Н. Л. Духов.
Тяжёлый танк КВ-1А, поднятый со дна Невы весной 2003 года
В августе 1939 года танк КВ был изготовлен в металле, а в конце сентября участвовал в показе новых образцов бронетанковой техники на НИБТ полигоне в Кубинке. В октябре начались заводские испытания. В ноябре первый опытный образец танка отправили на фронт на Карельский перешеек для участия в боевых действиях против финнов. 19 декабря 1939 года танк КВ был принят на вооружение Красной армии.
Серийное производство танков КВ с 76-мм пушками («танки с малой башней») и спешно разработанных по опыту боев на линии Маннергейма танков КВ со 152-мм гаубицами («танки с большой башней») началось в феврале 1940 года на ленинградском Кировском заводе (ЛКЗ). До конца года Кировский завод сумел изготовить 243 танка (139 КВ-1 и 104 КВ-2), полностью выполнив спущенный сверху план. В соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 19 июня 1940 года к выпуску КВ должен был подключиться и Челябинский тракторный завод (ЧТЗ). 31 декабря 1940 года была произведена опытная сборка первого КВ уральского производства. Одновременно в Челябинске началось строительство специального корпуса для сборки тяжелых танков.
План производства на 1941 год предусматривал выпуск 1200 танков КВ. Из них на Кировском заводе — 1000, на ЧТЗ — 200. Однако война внесла коррективы в этот план. К началу войны в Челябинске изготовили всего 25 КВ-1, а производство КВ-2 так и не было освоено. Всего же в первом полугодии 1941 года были изготовлены 393 танка КВ.
Корпус танка КВ-1 сваривался из катаных броневых листов, максимальная толщина которых достигала 75 мм. Башня изготавливалась в двух вариантах — сварном и литом. Максимальная толщина брони сварных башен достигала 75 мм, литых — 95 мм. В 1941 году толщину брони сварных башен довели до 105 мм путем установки 25-мм экранов, которые крепились при помощи болтов.
На танках первых выпусков устанавливалась 76-мм пушка Л-11, затем — Ф-32 того же калибра, а с конца октября 1941 года — 76-мм пушка ЗИС-5. Кроме того, танк вооружался тремя пулеметами — спаренным, курсовым и кормовым. На части машин устанавливался и зенитный пулемет ДТ. Боекомплект состоял из 135 пушечных выстрелов и 2772 патронов к пулеметам.
Этот танк КВ-2 был остановлен только попаданием снаряда в левую гусеницу
12-цилиндровый V-образный дизель В-2К мощностью 600 л. с. позволял 47,5-тонной боевой машине развивать скорость 34 км/ч. Запас хода по шоссе составлял 250 км. Экипаж танка состоял из пяти человек.
Основное отличие танка КВ-2 заключалось в установке новой башни больших размеров. Общая высота машины достигла 3240 мм. В башне, в маске, закрытой снаружи броневым кожухом, были установлены 152-мм танковая гаубица М-10 образца 1938-1940 годов и спаренный с ней пулемет ДТ. В корме башни имелась дверца, рядом с которой в шаровой опоре размещался еще один ДТ. На танке сохранился также и курсовой пулемет в лобовом листе корпуса. Боекомплект состоял из 36 выстрелов раздельного заряжания и 3087 патронов. Силовая установка, силовая передача, ходовая часть, электро- и радиооборудование остались такими же, как и на КВ-1. Танк КВ-2 был выпущен в ограниченном количестве, а после начала Великой Отечественной войны с 1 июля 1941 года его производство прекратили.
КВ-1
По состоянию на 1 июня 1941 года в войсках имелось 504 танка КВ. Из этого количества большая часть находилась в Киевском Особом военном округе — 278 машин. Западный Особый военный округ располагал 116 танками КВ, Прибалтийский Особый — 59, Одесский — 10. В Ленинградском военном округе имелось 6 танков КВ, в Московском — 4, в Приволжском — 19, в Орловском — 8, в Харьковском — 4. Из этого количества в эксплуатации находилось 75 КВ-1 и 9 КВ-2. С 1 по 21 июня в войска с завода был оправлен еще 41 танк КВ.
Подготовка экипажей для новых тяжелых танков часто велась (если вообще велась) на любых типах танков. Например, 3 декабря 1940 года директивой начальника Генерального штаба Красной армии № 5/4/370 предписывалось «для обучения личного состава и сбережения материальной части боевых машин отпустить, исключительно как учебные, на каждый батальон тяжелых танков по 10 танкеток Т-27». Остается загадкой, как на Т-27 можно было научиться вождению и обслуживанию КВ-1 или КВ-2. В результате к июню 1941 года количество подготовленных экипажей для этих машин не превышало 150.
В первые же дни Великой Отечественной войны в полной мере проявились как очевидные достоинства, так и недостатки новых тяжелых танков, равно как и все недочеты в боевой подготовке и организационной структуре танковых войск Красной армии. Так, например, в докладе о боевых действиях 8-го механизированного корпуса с 22 по 26 июня 1941 года (к началу войны в составе корпуса имелись 71 KB, 49 Т-35, 100 Т-34, 277 БТ, 344 Т-26, 17 Т-27) сообщалось следующее: «Водительский состав боевых машин KB и Т-34 в своем большинстве имел стаж практического вождения от 3 до 5 часов. За весь период существования корпуса боевая материальная часть и личный состав полностью на тактические учения не выводились и не были практически проверены как по вопросам маршевой подготовки, так и по действиям в основных видах боя. Тактическая сколоченность проводилась не выше масштаба роты, батальона и частично полка».
Из доклада командира 41-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса от 25 июля 1941 года о боевых действиях дивизии (к началу войны в ней было 312 танков Т-26 и 31 КВ-2) следует, что к 152-мм орудиям КВ-2 не имелось ни одного снаряда.
По воспоминаниям Д. Осадчего, командира роты танков КВ-1 во 2-й танковой дивизии, «23-24 июня, еще до вступления в бой, многие танки KB, особенно КВ-2, вышли из строя в ходе маршей. Очень большие проблемы были с коробкой передач и воздушными фильтрами. Июнь был жаркий, на дорогах Прибалтики пыли огромное количество и фильтры приходилось менять через час-полтора работы двигателя. Перед вступлением в бой танки моей роты сумели их заменить, а в соседних — нет. В результате к середине дня большинство машин в этих ротах поломалось».
Хорошо же подготовленные экипажи творили на танках КВ чудеса. 18 августа 1941 года пять танков КВ-1 роты старшего лейтенанта З. Г. Колобанова заняли оборону на подступах к городу Красногвардейску (Гатчина). К вечеру танки были по башни укрыты в капонирах. Для своего КВ Колобанов выбрал позицию на наиболее угрожаемом участке — северной окраине Красногвардейска. Наступавшие здесь части 1-й немецкой танковой дивизии могли ударить в тыл советским войскам, занимавшим оборону на рубежах Красногвардейского укрепрайона, а затем, выйдя по старинным гатчинским паркам к Киевскому шоссе, почти беспрепятственно продвигаться к Ленинграду.
Утром 19 августа на левом фланге один из танков роты вступил в бой с противником. Во втором часу дня немецкие танки появились и перед позицией Колобанова. 22 вражеские машины шли по дороге колонной на сокращенных дистанциях, подставляя свои левые борта почти строго под прямым углом к орудию КВ. Люки были открыты, многие немцы сидели на броне. Наши танкисты даже различали их лица, так как дистанция до вражеской колонны была невелика — всего около 150 м. Когда до ориентира № 1 (двум березам на перекрестке дорог), намеченного танкистами накануне, оставалось несколько метров, Колобанов приказал командиру орудия старшему сержанту Усову открыть огонь. Несколькими выстрелами Усов поджег два головных и два концевых танка противника. Колонна оказалась в мешке. Маневр для немцев был ограничен заболоченной местностью по обеим сторонам дороги. Противник не сразу определил, откуда ведется огонь, но затем обрушил на позицию Колобанова ливень снарядов. Танкисты задыхались от пороховых газов, от ударов вражеских снарядов по броне танка все были контужены. Усов, не отрываясь от прицела, продолжал расстреливать танк за танком. Наконец последний 22-й танк был уничтожен. За время боя, длившегося больше часа, Усов выпустил по противнику 98 снарядов. За этот бой старший лейтенант Колобанов был награжден орденом Красного Знамени, а старший сержант Усов — орденом Ленина.
В том же бою отличились и другие экипажи КВ из роты Колобанова. В бою на лужской дороге экипаж лейтенанта Сергеева подбил 8 немецких танков, экипажи лейтенанта Ласточкина и младшего лейтенанта Дегтяря — по 4, а экипаж младшего лейтенанта Евдокименко — 5. При этом Евдокименко погиб в бою, трое членов его экипажа были ранены, а пятый танк механик-водитель Сидиков уничтожил таранным ударом. Всего за 19 августа 1941 года рота Колобанова вывела из строя 43 немецких танка.
Что касается таранов, довольно часто описываемых в тех или иных изданиях, то летом 1941 года они действительно были частым явлением, однако порой не от хорошей жизни. Вот что сообщалось в докладе командира 43-й танковой дивизии 19-го механизированного корпуса о боях с 22 июня по 10 августа 1941 года: «Преследуя пехоту противника, наши танки были встречены огнем танков противника из засады с места, но (засада) была атакована вырвавшимися вперед танками KB и Т-34, а вслед за ними и танками Т-26… Танки KB и Т-34, не имея в достаточном количестве бронебойных снарядов, вели огонь осколочными снарядами и своей массой давили и уничтожали танки противника и противотанковые орудия, переходя от одного рубежа к другому».
Однако несмотря на мощную броню, сильное вооружение и героизм отдельных экипажей, танки KB не сыграли в летних боях 1941 года никакой существенной роли. Основная часть этих машин вышла из строя по техническим причинам, из-за неграмотной эксплуатации, отсутствия запасных частей, средств эвакуации и ремонта. Кроме того, немцы, выяснив, что бороться обычными противотанковыми средствами с KB невозможно, с успехом применяли против них 88-мм зенитные орудия Flak 36 и 105-мм (по немецкой системе обозначений — 10-см) корпусные полевые пушки К18.
Тем не менее в документах осени 1941 года встречаются донесения о вполне удачном применении танков КВ. Правда, в основном в обороне. Так, например, 8 ноября 1941-го экипаж танка КВ лейтенанта А. Мартынова из 16-й танковой бригады Волховского фронта в бою у деревни Жупкино (Ленинградская область) отразил из засады атаку 14 немецких танков, уничтожив пять и захватив в качестве трофеев еще три немецкие машины. Вскоре эти танки были отремонтированы и уже воевали в составе 16-й танковой бригады. За этот бой лейтенанта Мартынова представили к званию Героя Советского Союза. 5 декабря 1941 года экипаж танка КВ-1 лейтенанта Павла Гудзя из 89-го отдельного танкового батальона вступил в бой с 18 немецкими танками, подбил 10 из них, а также четыре противотанковых орудия. За этот бой Гудзь был награжден орденом Ленина. Надо сказать, что с танком КВ этот танкист был знаком отлично, так как начал воевать на нем с первых дней Великой Отечественной войны. Его дальнейшая боевая судьба также связана с боевыми машинами этого типа.
В июле 1942 года Павел Гудзь уже в звании капитана был назначен на должность командира 574-го танкового батальона 212-й танковой бригады, входившей в состав войск Донского фронта. В ноябре того же года капитану Гудзю присвоили чин майора и назначили на должность заместителя командира 8-го отдельного гвардейского танкового полка прорыва. Однако долго в этой должности он прослужить не смог, так как уже в следующем месяце был ранен.
В одном из боев его танк загорелся. К тому же слетела гусеница и боевая машина застыла на месте. А на броне уже гудело пламя от вспыхнувшей солярки, угрожая проникнуть внутрь машины, начиненной боеприпасами. Подоспевшие танкисты спасли экипаж, а своего командира с шестью проникающими ранениями срочно отправили в госпиталь. После таких ранений в боевой строй не возвращаются. Но майор написал рапорт лично Верховному главнокомандующему и добился своего — был направлен на фронт.
Новым местом службы майора Гудзя стал 5-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва, входивший в состав войск Юго-Западного (впоследствии 3-го Украинского) фронта, в котором он в мае 1943 года принял должность заместителя командира. При подходе к Запорожью, чтобы обеспечить стрелковым подразделениям форсирование Днепра, необходимо было захватить плотину ГЭС. Двое суток шла ожесточенная схватка. Когда наши танки достигли цели, из засады внезапно выскочил «Тигр». Завязалась пушечная дуэль. Вдруг танк, в котором находился Гудзь, потряс удар огромной силы. Заряжающий и наводчик были убиты. У Гудзя была повреждена левая ключица и раздроблена кисть левой руки: она болталась на одной жилке. Боль затуманила сознание, и в поле зрения прицела «Тигры» расплылись, как на воде радужные пятна солярки. Превозмогая боль, подполковник Гудзь финкой перерезал себе сухожилие. Кисть выскользнула из комбинезона. Теперь все внимание «Тиграм». Вот один подставил борт. Послушно сработала педаль спуска. От выстрела танк вздрогнул — и вражеская машина, охваченная пламенем, замерла на песчаной отмели. Второй «Тигр» все-таки успел развернуть свою пушку, и Гудзь увидел черный кружок ее ствола. «Тигр» и KB выстрелили друг в друга почти одновременно…
Взорвавшийся КВ-2 с МТ-1. На заднем плане еще один КВ-2
Когда очнулся, до сознания дошло, что уже вечер и бой идет в отдалении, а он лежит около танка, в свежей воронке от авиабомбы. Рядом на корточках сидел механик-водитель. Заметив, что командир пришел в себя, обрадованно доложил: «А второго вы тоже...»
У читателя наверняка сразу же возникнет вопрос: а были ли «Тигры»? Ведь после Курской битвы причисление едва ли не любого немецкого танка к «тигриному» классу стало в Красной армии массовым явлением. Что ж, можно сказать твердо — «Тигры» были! Именно в это время и именно в этом месте, в районе плотины Днепрогэса вел бои 506-й немецкий тяжелый танковый батальон. Конечно КВ, скажем прямо, не «тянул» против «Тигра» в танковой дуэли, но поскольку описанный бой велся на короткой дистанции, шансы выравнивались. Ну а такому опытному танкисту, как Павел Гудзь, ничего не стоило поразить «Тигр» с первого выстрела. Так что можно с уверенностью сказать, что в этом бою он действительно подбил два «Тигра», причем из разбитого танка и с оторванной кистью левой руки! Тот факт, что в журнале боевых действий 506-го немецкого тяжелого танкового батальона мы скорее всего не найдем никакого подтверждения этому, ровным счетом ничего не значит — немцы учитывали только свои безвозвратные потери, подбитые же танки в их отчетах вообще не фигурируют.
Следует подчеркнуть, что сам по себе танк KB — машина довольно противоречивой судьбы. Как это ни парадоксально звучит, но в 1941 году этот танк был не нужен — у него просто не было достойного противника. Никаких же явных боевых преимуществ перед средним Т-34, за исключением более толстой брони, он не имел. Вооружение было таким же, а маневренность хуже, чем у тридцатьчетверки. Танкисты не очень любили эту машину: KB мог вдрызг разбить любую дорогу (колесная техника идти за ним уже не могла), его не в состоянии был выдержать практически ни один мост, за исключением капитальных каменных. Но самый главный недостаток — крайне ненадежная трансмиссия, выход которой из строя был массовым явлением.
Часть недостатков трансмиссии была устранена на появившейся в 1942 году модификации КВ-1с («с» — скоростной). Однако на этой модификации в погоне за маневренностью уменьшили толщину брони, и по своим боевым свойствам тяжелый KB еще больше приблизился к средним танкам.
Таким образом, единственным оправданием выпуска KB в 1941-1942 годах параллельно с Т-34 могла бы быть только более мощная пушка, например 85-мм. Но этого сделано не было по той причине, что в тот период пушка калибра 76 мм вполне справлялась со всеми бронецелями противника.
Захваченый немцами КВ 2. Немецкая механизированная дивизия на марше
Танк аналогичного KB класса — «Тигр» появился у немцев только в конце 1942 года. И тут судьба сыграла с KB вторую злую шутку — он моментально устарел. Наш танк был просто бессилен против «Тигра» с его «длинной рукой» — 88-мм пушкой с длиной ствола 56 калибров. «Тигр» мог поражать KB на дистанциях, запредельных для последнего. Это не замедлило сказаться в бою. Так, например, 12 февраля 1943 года во время прорыва блокады Ленинграда три «Тигра» 1-й роты 502-го тяжелого танкового батальона уничтожили 10 КВ. При этом немцы потерь не имели.
Несколько сгладить ситуацию позволило появление танка КВ-85. Но эти машины были освоены с опозданием, выпущено их было немного и внести существенный вклад в борьбу с немецкими тяжелыми танками они не смогли. Более серьезным противником для «Тигров» мог стать КВ-122 — серийный КВ-85, вооруженный в опытном порядке 122-мм пушкой Д-25Т. Но в это время цехи ЧКЗ начали покидать первые танки серии ИС. Последние, на первый взгляд продолжавшие линию KB, были уже совершенно новыми машинами.
КВ-85 — советский тяжёлый танк периода Великой Отечественной войны. Аббревиатура КВ означает «Клим Ворошилов» — официальное название серийных советских тяжёлых танков выпуска 1940—1943 гг. Индекс 85 означает калибр основного вооружения машины.
С 1940 по 1943 год выпущено 4775 танков KB всех модификаций. Они воевали на всех фронтах Великой Отечественной войны, сначала в составе танковых бригад смешанного состава, потом в составе отдельных гвардейских танковых полков прорыва. До 1945 года дожило совсем мало KB, использовавшихся в качестве боевых танков. В основном после демонтажа башни они служили как эвакуационные тягачи.
Автор Михаил БАРЯТИНСКИЙ
Источник: www.yaplakal.com/
Bashny.Net. Перепечатка возможна при указании активной ссылки на данную страницу.
