872
0,3
2015-07-03
Промышленная война (15 фотографий)
Вторая мировая война была войной не только стран и народов, идеологий, полководцев и солдат, но и войной промышленностей. Все ведущие страны-участницы и их сателлиты обладали мощной военной промышленностью (а это подразумевает сложнейшие технологические и логистические сети, наличие исследовательских институтов и конструкторских бюро, большое количество предприятий машиностроения и добывающей промышленности).
В отличие от современных локальных войн, в которых борьба ведется прежде всего накопленным в мирное время оружием, в ходе длительной войны между сильнейшими странами мира парк техники в вооруженных силах десятки раз обновлялся ввиду её выхода из строя и уничтожения противником. Так, из почти 5000 самолётов Германии и её союзников, которыми была начата война против СССР, более 70% от этого парка была потеряна еще в 1941 году. Схожая ситуация сложилась и с бронетехникой Вермахта. Ситуация с самолётами и бронетехникой СССР в этот роковой год была куда как более печальна, в результате чего Красная Армия в течение 1942 года по количеству техники была в меньшинстве, несмотря на все усилия тыла.
Такие значительные потери в ходе тотальной войны на уничтожение (а именно такой была война СССР и Третьего Рейха) требовалось в срочном порядке восполнять. СССР в данной ситуации находился в очень опасном положении — значительная часть европейской части страны была оккупирована. Следует понимать, что в России и СССР, несмотря на огромные территории, почти все промышленные и людские ресурсы располагаются в европейской части страны, при этом тяготея к западным границам. Вынужденная индустриальная колонизация Сибири началась уже в ходе войны, поэтому рассчитывать на то, что «как-то так из-за Урала возьмём да и победим», не приходилось.
Более того, сибирской нефти тогда не было даже близко (о чём многие современные «оналитеги» забывают), а 85% нефти СССР в ходе войны добывал в Азербайджане. Последнее обстоятельство и определило южное направление немецкого наступления 1942 года как приоритетное и стратегически важное — захват или блокировка нефтяных промыслов (война на Кавказе), и перерезание транспортного потока через Волгу и прилегающие территории (Сталинград). Собственно, полноценный успех этого наступления хотя бы в одном из направлений практически гарантировал поражение СССР в войне — запасы нефти, столь нужной танкам, машинам и самолётам, иссякли бы в течение считанных недель, а ленд-лизовские поставки ни в какой мере не могли бы обеспечить потребность СССР в топливе. Но под Сталинградом немецкие войска увязли и городом так и не овладели, а до нефтяных промыслов Кавказа рука Вермахта даже не дотянулись. И это хорошо.
Итого — на начало войны значительная часть оборонных предприятий СССР располагалось близко к западным границам страны, в ходе войны эти территории оказались оккупированы, а до тех территорий и городов, до которых Вермахт не дотянулся, могли запросто дотянуться Люфтваффе. Эти обстоятельства могли бы привести к неминуемому поражению СССР в войне (это только во влажных фантазиях некоторых граждан немецкие танки и самолёты заваливали трупами, в реальности же их заваливали советскими танками, самолётами и снарядами), и угрозу оказаться без промышленности в Кремле понимали гораздо лучше нашего. В 1941-1942 году тысячи предприятий были эвакуированы на Урал, Сибирь, Поволжье и Среднюю Азию.
Эта эвакуация была беспрецедентной в истории, и ни до, ни после неё ничего сопоставимого по масштабам не было сделано нигде в мире. Только в июле-ноябре 1941 г. на восток были эвакуированы 2593 предприятия, в том числе 1523 крупных завода, 18 млн. рабочих, служащих и членов их семей. А всего за годы войны число эвакуированных составило около 25 млн. человек, причем 17 млн. — только в июне-декабре 1941 г.
Представить подобное очень трудно. Если вы хоть раз переезжали из квартиры в квартиру, вы знаете, сколько трудностей это вызывает. А тогда надо было эвакуировать сотни тысяч людей, станки и оборудование завода, построить на новом месте цеха и жилые помещения, обеспечить это всё электроэнергией, полностью перекроить логистику (нельзя просто так взять и построить новую железную дорогу) — и это все под постоянными бомбёжками. Более того, эвакуация должна была быть произведена в кратчайшие сроки, ведь каждый час простоя завода — это недополученный фронтом танк, самолёт, сотни пистолетов-пулемётов или винтовок. Поэтому пока один цех эвакуировался, другой цех под бомбами производил столь нужные стране и фронту изделия.
Разумеется, просто так взять и построить военный завод на новом месте можно только в Command&Conquer. На деле же эвакуированное предприятие далеко не сразу могло выйти на тот темп производства, который был до войны — сказывались проблемы логистики и кадров. Более того, эвакуация всего оборудования и всех станков зачастую была физически невозможна, и вывозу подвергалось лишь наиболее ценное оборудование. Огромное число предприятий эвакуировать в принципе не успевали, многие инфраструктурные и производственные объекты (например, важнейший для советской алюминиевой промышленности Днепрогэс) были взорваны или иным образом уничтожены, чтобы они не попали в руки врага и не обеспечивали танками и самолётами его армию.
Взорванный при отступлении Днепрогэс
Сопутствующая эвакуации деградация производственной базы и мощностей не могла не сказаться на качестве выпускаемой продукции. Зачастую освоение производства требуемого оружия было невозможно, и вместо него на фронт шла эрзац-техника — например, лёгкий танк Т-60, который производился вместо куда как более совершенного Т-50. В дальнейшем Т-60 был постепенно заменён на Т-70, который, опять-таки, по некоторым параметрам (бронирование бортов, например) проигрывал разработанному в 1940 Т-50. Схожим образом дела обстояли и в иных областях промышленности — по точно таким же причинам не было развёрнуто серийное производство И-185 Поликарпова, который требовал дефицитного дюраля и более совершенных (по сравнению с выпускаемыми серийно) двигателей воздушного охлаждения. Эти и многие другие ситуации, когда вместо более совершенного выпускается более примитивный и уступающий по характеристикам образец вооружения, лишь на первый взгляд кажутся глупостью или вредительством — на деле же всё это является вынужденными решениями, продиктованными условиями войны и обстановкой на фронте. Лучше иметь посредственный танк и посредственный самолёт, чем вообще никаких.
Ситуация в первые годы войны усугублялась ещё и кадровой проблемой — значительная часть трудоспособного населения была призвана на фронт, и их место у станков заняли старики, женщины и дети. Квалифицированные рабочие остались только на самых ответственных участках производства. Разумеется, замена квалифицированных кадров на неквалифицированную рабочую силу соответствующим образом сказались на качестве техники.
Все вышеприведенные причины привели к тому, что техника, выпускаемая Советским Союзом в ходе первых лет войны, обладала низкой надежностью и невысоким качеством по сравнению с довоенными образцами и с экземплярами, выпущенными в последние годы войны, когда технология производства была налажена, а дефицит многих стратегических материалов был ликвидирован.
В это же время положение промышленности Третьего Рейха в 1941 году было более чем выигрышным — под контролем Гитлера оказалась вся Европа, её материальные и людские ресурсы, а также промышленные предприятия. Даже те страны, которые напрямую не подчинялись Гитлеру и не были оккупированы, предоставляли Германии и её промышленности свои ресурсы. Не было необходимости эвакуировать заводы. Потребности фронта в ходе первого года войны с СССР хоть и значительно превысили ожидаемые, но не требовали всеобщей мобилизации, в результате чего на заводах работали квалифицированные рабочие. Конструкторские бюро Германии занимались свободным «творческим поиском» новых образцов вооружения без оглядки на фронт, который тогда был во многих сотнях километров от стен Берлина. Этот творческий поиск привёл к по-настоящему прорывным технологиям в самолёто- и ракетостроении, актуальность которых сохранялась в течения десятилетия после окончания войны.
К концу 1930-х гг. германское танкостроение находилось в ведении минимум девяти крупных концернов, занимавшихся поставками бронекорпусов и танков. Они контролировали 32 предприятия, принадлежащих 27 различным компаниям. Характерным является то, что данные фирмы специализировались сразу в нескольких областях. Например, из восьми предприятий Даймлер-Бенц лишь одно занималось выпуском танков. Другие четыре занимались производством автомобилейеще три — авиационных моторов. В военные годы ситуация практически не изменилась.
Цех по производству орудийных стволов немецкого завода Рейнметалл–Борзинг (Rheinmetall-Borsig) накануне войны
Начало третьего и, наверное, самого интересного периода – 1940 год. Вторая мировая война, развернувшаяся в Европе, требовала корректив в промышленности. Формирование новых частей сильно страдало от нехватки техники и вооружений. Производство танков отставало от потребностей вермахта в них. Да, вероятно, по-другому и быть не могло, поскольку мобилизация экономики носила ограниченный характер. Более того, практически все области экономики использовали довольно своеобразно: бесконечно переключали с выпуска одной продукции на другую. При этом планирование, как правило, подгонялось под приоритеты военно-стратегических мероприятий. Кроме того, нужно было экстренно решить и многие другие организационные вопросы, связанные с повышением эффективности использования производственных мощностей, производительности труда и перераспределением трудовых контингентов.
Выход из сложившейся ситуации был найден. 17 марта 1940 года создали Reichsministerium die Waffe und Munition (специальное имперское министерство вооружений и боеприпасов), главой которого стал инженер Ф. Тодт. Российским читателям он больше известен в качестве основателя и руководителя общенациональной строительной организации «Тодт». Именно благодаря его усилиям построили знаменитые рейхсавтобаны. Этот же напор энергии, вероятно, был необходим и в военной промышленности. Однако вскоре Тодт погиб в авиакатастрофе.
После него министерство возглавил не менее талантливый организатор — архитектор Шпеер. За достаточно короткий период — два года — Шпееру удалось в три раза увеличить выпуск бронетанковой техники. Поэтому неудивительно, что время его руководства министерством часто называют «эрой Шпеера».
Сошедшие с конвейера немецкие танки Pz.Kpfw. V Ausf. D «Пантера» и Pz.Kpfw. VI ausf.H «Тигр» во дворе завода фирмы «Хеншель»
— Теперь министерство вооружений и боеприпасов занималось планированием снабжения, выдачей заказов, руководством опытными работами через главком по танкостроению. О скрупулезности подхода можно судить по структурным подразделениям главного комитета: производства и ремонта танков, проектирования и наблюдения за производством, усовершенствования брони, изготовления легкобронированных машин, моторов, снабжения и других.
Рассмотрим новую схему «рождения» бронетанковой техники. Генштаб сухопутных сил с учетом пожеланий практиков из фронтовых частей выдавал примерное тактико-техническое задание управлению вооружений (генеральный штаб также определял необходимое количество техники). В WaPruf-6 задание детально прорабатывалось, после чего оно передавалось в главком по танкостроению, который, в свою очередь, подбирал две-три компании-проектировщика. Специальной комиссией, состоящей из представителей заинтересованных сторон, изучались готовые проекты, из которых выбирался наилучший. Конструкторское бюро, представившее выбранный проект, назначалось ведущим по данной конструкции, хотя само предприятие могло и не получить заказ на серийное изготовление собственного детища.
Опытные образцы подвергались всесторонней обкатке на Куммерсдорфском центральном испытательном полигоне, расположенном около Берлина. Также испытания проводились в филиалах полигона: на горном полигоне в Тюрингии, а так же в Тирольских Альпах на так называемом снежном полигоне. И лишь после этого решался вопрос о передаче самоходной установки или танка на поток. Общий объем выпуска определялся верховным командованием германской армии. Распределением заказов по заводам и фирмам занималось министерство вооружений и боеприпасов. Бронетанковой техникой в министерстве ведала главная группа по производству танков. Если план выпуска танков был более или менее стабильным, то программы выпуска башен, рубок для самоходок и бронекорпусов, которые также составлялись на год, могли неоднократно корректироваться.
«География» танкостроения Германии главным образом определялась стратегическими соображениями. Производственные объекты для снижения их уязвимости от воздушных бомбардировок намеренно рассредоточивались. Также учитывался принцип дублирования поставок основных агрегатов и узлов с различных предприятий.
Следует отметить, что насколько подобная кооперация была развита, настолько же и усложнена. Например, для производства «Пантер» было привлечено 136 смежников. Корпуса поставлялись 6 заводами, башни — 5, коробки перемены передач — 3, двигатели — 2, гусеницы — 4, оптика — 1, вооружение — 1, поковки — 15, стальное литье – 14, остальные — готовые детали, агрегаты и крепеж.
Цех по сборке немецких средних танков Pz.Kpfw. III
— В связи с успехами, обозначившимися по результатам первого года кампании против Советского Союза, наметилась тенденция передвижения танкостроения Германии на Восток. Специальной комиссией по производству танков и запчастей в декабре 41-го года изучалась возможность привлечения промышленности оккупированной Украины для собственных нужд. Превосходные перспективы для выпуска бронекорпусов танков открывались на мариупольском заводе им. Ильича, захваченном немцами. Однако быстро меняющаяся обстановка на германо-советском фронте в данном регионе не позволила реализовать данные далеко идущие планы. А после того как Вермахт потерпел поражения на Волге и Курской дуге, прекратили производство танковых узлов даже в Польше и Силезии.
Со второй половины 43-го года крупные танковые заводы, расположенные на территории Германии, становились объектом атак со стороны союзной авиации. Так, например, до конца года производственные мощности фирмы Даймлер-Бенц, расположенные в Берлине, трижды подвергались бомбовым ударам. В 44-м году к ним добавились заводы компании MAN, а также практически все предприятия, расположенные в Рейн-вестфальском промышленном районе и занимающиеся производством бронекорпусов.
Для недопущения сбоев в отлаженной системе танкостроения часть заказов на важные агрегаты и детали пришлось передать мелким производителям. На крупных же предприятиях стали перемещать некоторые цеха, группы станков вместе с персоналом в безопасные места, а также… под землю. Так, например, в сентябре 44-го года практически половина структурных подразделений Даймлер-Бенц, которые специализировались на выпуске механизмов управления, подбашенной коробки и шасси для «Пантеры», перебазировали в маленькие городки Фалькензее под Берлином, Фиц у Кюстрина, Кзериц в Померании, Тельтов, Оберпраусниц в Судетах и даже в винный погреб компании Деуливаг. Рассматривали варианты размещения производственного оборудования в калийных шахтах, в бывших укреплениях в Чехословакии, в пещерах …
Танк Pz IV являл собой пример довольно удачной конструкции. Его производство на заводах Рейха продолжалось до конца войны. На этом фото представлен танк модификаций Н, проходивший испытания на Куммерсдорфском полигоне в 1944 г.
— Проведенные мероприятия по перемещению производства, естественно, не способствовали реализации преимущества современного массово-поточного производства, а только увеличили и так напряженные грузопотоки. Несмотря на это, Шпеер данные обстоятельства представлял как добродетель, говоря, что «германское производство вооружений не приемлет конвейерного метода США и СССР, а полагается в основном на квалифицированный немецкий труд». Хотя именно отсутствие больших предприятий не позволило германскому танкостроению выдержать соревнование с танкостроением стран антифашистской коалиции. Немецкая серийная броня разделялась на несколько групп по марке стали и толщине. Наряду с гетерогенной все-таки больше выпускалось гомогенной брони. Броневые листы по технологии производства разделялись на бронелисты с поверхностной закалкой и равномерно закаленные. После потери Никопольского бассейна уменьшилось поступление в Германию марганца. Никель доставляли только с севера Финляндии.
Результатом постоянной нехватки легирующих элементов стало ухудшение качества серийной брони. Например, лобовые листыкорпусов «Королевского тигра» и «Пантеры» довольно часто попросту раскалывались после попадания советских 122- и даже 100-миллиметровых бронебойных снарядов. Для выхода из сложившейся ситуации навешивались защитные экраны, увеличивали толщину и углы наклона бронелистов. Среди броневых марок сталей, имеющих пониженную легируемость конструктивного материала, с удовлетворительной снарядостойкостью так и не нашли.
Теперь несколько слов о том, какой вклад внесло танкостроение оккупированных стран в пополнение парка бронетехники вермахта. Про Венгрию и Италию будет рассказано отдельно, так как эти страны были сателлитами Германии и вооружали в основном собственные армии. При этом итальянскими предприятиями выполнялись некоторые ограниченные заказы для вооруженных сил Германии. Танковые предприятия Франции и Польши использовались для импровизированной переделки, а также ремонта трофейных машин, изготовления запчастей для них. Ни одной самоходной артиллерийской установки или танка там собрано не было.
Сборка ходовой части танка Pz.Kpfw. VI «Тигр» на одном из заводов Германии
— СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ДАННЫЕ ПРОИЗВОДСТВА БРОНЕТАНКОВОЙ ТЕХНИКИ
Германия
Производство танков, штурмовых орудий, истребителей танков и САУ в 1934—1945 годах составило: в 1934-1937 гг. – 1876 ед., 1938 г. – 804 ед., 1939 г. — 743 ед., 1940 г. – 1743 ед., 1941 г. – 3728 ед., 1942 г. – 5496 ед., 1943 г. – 12052 ед., 1944 г. – 18821 ед., 1945 г. – 3945 ед. Всего в период с 34-го по 45-й год было произведено 49208 единиц.
Всего же в Германии (или по ее заказам) было произведено 75513 объектов бронетанковой техники.
Кроме того, было выпущено много командирских танков (отсутствовали пушки), ремонтно-эвакуационных машин, артиллерийских подвижных постов и прочей техники. С учетом данной техники общее число бронеобъектов составляло 89266 машин.
К данному количеству необходимо прибавить трофейную технику, которая поступила в вермахт – 1577 единиц.
Таким образом, ВС фашистской Германии получили и использовали во время Второй мировой 90843 объекта бронетанковой техники.
Союз Советских Социалистических Республик
Производство танков и САУ в Советском Союзе во время Второй мировой войны составляло: 1940 г. – 2421 танк; 1941 г. – 6542 танка; 1942 г. – 24445 танков и 59 САУ (всего 24504 ед.); 1943 г. – 19892 танка и 4194 САУ (всего 24086 ед.); 1944 г. – 16923 танка и 12061 САУ (всего 28987 ед.); 1945 г. – 16295 танков и 9640 САУ (всего 25935 ед.). Всего же в период с 1940 г. по 1945 г. было выпущено 112475 танков и САУ.
Великобритания и США
Производство танков в Великобритании в годы Второй мировой войны составило: 1939 г. – 315 ед.; 1940 г. – 1399 ед.; 1941 г. – 4841 ед.; 1942 г. – 8611 ед.; 1943 г. – 7476 ед.; 1944 г. – 2474 ед.; 1945 г. – 612 ед. На Великобританию также работала промышленность Канады, произведшая 5807 танков. Общее производство танков – 31534 машины.
Производство танков в США в годы Второй мировой составило: 1939 г. – 96 ед.; 1940 г. – 331 ед.; 1941 г. – 4052 ед.; 1942 г. – 24997 ед.; 1943 г. – 29497 ед.; 1944 г. – 17565 ед.; 1945 г. – 11558 ед. Для Соединенных Штатов к числу танков необходимо добавить 43481 САУ. Общее количество бронеобъектов, выпущенных промышленностью США в этот период, составило 131577 единиц.
В 40—41 годах германские танкостроительные компании по указанию мин. вооружений и боеприпасов заказывали некоторые детали мелким машиностроительным фирмам Бельгии, Франции, Румынии, Дании. Предпринимались попытки заключить контракты в Швейцарии, Швеции, Югославии.
О двух странах следует сказать отдельно. В марте 39-го года под протекторат Германии перешли самые развитые области Чехословакии — Моравия и Чехия. Находящиеся в них танковые заводы ЧКД в Праге (немцами переименован в ВММ) и Шкода в Пльзене до самого окончания войны производили вначале легкие танки, а позднее на их базе самоходки собственной разработки. Руководители третьего рейха по политическим причинам не решились развивать там производство тяжелых или средних танков немецкой конструкции.
Самый тяжёлый серийный танк Второй мировой войны «Тигр II». Запущен в серийное производство на заводах фирмы Хеншель в январе 1944 г.
— Австрию постигла такая же судьба. Она была присоединена к Германии в 1938 году. Еще до начала Второй мировой на базе штирийских рудников, расположенных у Линца, начали строительство крупного металлургического завода для удовлетворения растущих потребностей танкостроения Германии. Вскоре на данном предприятии появились цеха, занимающиеся производством бронекорпусов. Тогда же начали работать аналогичные цеха в Калфенберге на старом заводе компании Белер. Это дало возможность строить тяжелые и средние танки в Санкт-Валентине на заводе Нибелунген. Продукция данного предприятия, равно как и чешских ВММ и Шкода, всегда значилась как немецкая.
Если кто-нибудь имеет сомнения по поводу того, способны ли были остальные страны Европы в значительной мере помочь Германии в войне, можно привести следующие данные.
Например, очень скромная (по меркам СССР и Германии) промышленность Чехии обеспечила около пятой части танкового парка Германии, выставленного против СССР в 1941 году. Речь идёт о танках LT vz.38 (в Вермахте — 38(t)), модификации которых имели лобовую броню до 50 мм. Разумеется, сравнение этого танка с тем же Т-34 будет смешным, однако, если сравнивать его с довоенными танками серии БТ, Т-26, а также с танками Т-60 и Т-70, результат уже не будет столь однозначным. Всего же было изготовлено около 1300 танков LT vz.38, которые влились в военные силы Вермахта и его союзников на заводах Швеции и Чехии.
На базе этого танка была разработана ПТ-САУ Jagdpanzer 38 (Hetzer), коя в количестве более 2800 штук поступила в немецкие войска. Эту «игрушку» смешной назвать уже не получается — по-своему уникальная малоразмерная ПТ-САУ имела 75-мм нарезную пушку Panzerjägerkanone PaK 39/2 L/48 длиной ствола в 48 калибров, а толщина лобовой брони была 60 мм при очень большом угле наклона. Эта машина была способно бороться со всеми средними танками СССР и других стран антигитлеровской коалиции, а с относительно небольших дистанций могла применяться и против монстров вроде ИС-2. Для сравнения, самая массовая немецкая ПТ-САУ — StuG III Ausf. G была выпущена в количестве около 8400 штук.
Hetzer. Отдельного внимания заслуживает высота этого истребителя танков
— А если обратить внимание на куда как более развитые страны, оказавшиеся под пятой Гитлера, то там вклад более значительный. Например, за 1940-1942 годы французский автопарк сократился в основном в пользу Гитлера с 2,3 миллионов до 400 тысяч машин, а из одной Бельгии немцы вывезли 350 тысяч автомобилей — почти столько же, сколько Советский Союз получил за четыре года из США по ленд-лизу. Каждый восьмой авиационный двигатель, стоявший на самолётах Люфтваффе, был произведён во Франции. А вообще, лучше я ещё раз дам ссылку на источник, там действительно много чего интересного по части «героической» борьбы Европы с антигитлеровской коалицией.
Сложившаяся для Германии и её союзников в 1941 году ситуация способствовала дальнейшему совершенствованию военной техники, а также появлению высокотехнологичных и трудоёмких образцов вооружения. Примером такого оружия является танк «Тигр» — безусловно, выдающийся по своим характеристикам танк, но крайне трудоёмкий в производстве. Некоторые данные говорят о том, что трудоемкость производства «Тигра» была 250 000 человеко-часов. Для сравнения, трудоёмкость Т-34 в 1943 оценивается 18 000 нормо-часами. Трудоёмкость «Пантеры» составляла около 150 000 человеко-часов. Трудоёмкость производство одного КВ в 1939 году оценивалась как 25000 человеко-часов. А вообще, здесь приводятся интересные аргументы и факты по части трудоёмкости и технологичности производства советских и немецких танков.
Производство танков Т-34, 1943 год
— Ставка Вермахта на качественное вооружение была вполне оправдана — наличие хорошо подготовленных танкистов и пилотов, которые сидели в лучших танках и самолётах, позволяло добиваться потрясающих результатов на поле боя. Советские войска, лишённые квалифицированной кадровой базы в самом начале войны, а также лишённые значительной части техники в боях 1941 года, могли противопоставить немецкому напору только количественное превосходство. Более того, даже при всём желании пустить в сколь-либо значимую серию качественные образцы вооружения, СССР сталкивался с проблемой дефицита стратегических материалов и деградацией производственной базы. Для того, чтобы понять влияние этого дефицита, достаточно привести пример самолёта Як-1б. С металлическим крылом и чуть более мощным двигателем он «превращается» в один из лучших истребителей Второй Мировой Войны — Як-3. Ла-5ФН при масштабном внедрении дюраля «превращается» в Ла-7. После перелома в войне быстрая переориентация производства была практически невозможным делом — поэтому уже находящееся в серийном производстве оружие поэтапно модернизировалось и улучшалось (как упомянутые выше Яки и Лавки). Как приме такой глубокой модернизации можно привести танк Т-34-85 — по сути, Т-34 с новой башней от более совершенного танка Т-43, ввод в серийное производство которого был затруднён. Рост качества советского оружия в 1943-1945 годах и его итоги многими «оналитегами» ошибочно экстраполируются на советское оружие первого периода войны.
Германия же, напротив, с 1943 года начали сталкиваться с деградацией производственной и кадровой базы. Доля опытных пилотов и танкистов в войсках непрерывно сокращалась, и добиваться побед за счет качественного превосходства стало невозможно. Более того, лучшие образцы техники СССР приближались по своим характеристикам к немецким. Стал остро чувствоваться дефицит техники в войсках, и производственный маховик Германии начал раскручиваться, выдавая на гора все больше танков и самолётов. Одновременно с этим всё больше рабочих призывались на фронт, возникал всё больший дефицит отдельных стратегических материалов, в результате чего качество техники начало падать. Лучше всего это видно на примере танковой брони, качество которой из-за отсутствия легирующих добавок вынуждало наращивать её толщину (от чего страдала подвижность и проходимость машин). В каком-то смысле для Германии повторилась ситуация СССР 1941-го года — но на этот раз с финалом в виде безоговорочной капитуляции.
Проломленная броня башни «Пантеры»
Задел по качественному превосходству — реактивные самолёты, управляемые ракеты и многие другие вундервафли — хоть и был значительным (в плане НИОКР и доведённых до серии образцов вооружения), но переломить ситуацию на фронте уже никак не мог. Новые образцы вооружения, как правило, были куда более капризными и страдали многочисленными «детскими болезнями», поэтому даже элитная JV-44, вооруженная лучшими самолётами и укомплектованная лучшими пилотами, так и не добились сколь-либо значимого вклада в воздушную войну.
Обе промышленности — и советская, и немецкая — совершили свои подвиги в годы войны. Эти подвиги лежат вне идеологии и по-своему уникальны.
Советская промышленность пережила тяжелейшие удары 1941-го, была эвакуирована, но усилиями стариков, женщин и детей создала танки и самолёты, непреодолимый напор которых сломал хребет Третьему Рейху. Многие из этих танков и самолётов стали по-настоящему легендарными машинами и символами войны.
Немецкая промышленность создала наиболее совершенные образцы вооружения в ходе Второй Мировой Войны, в том числе реактивные самолёты и баллистические ракеты, а результатами этих достижений страны-победительницы распоряжались в течение всего следующего десятилетия.
В отличие от современных локальных войн, в которых борьба ведется прежде всего накопленным в мирное время оружием, в ходе длительной войны между сильнейшими странами мира парк техники в вооруженных силах десятки раз обновлялся ввиду её выхода из строя и уничтожения противником. Так, из почти 5000 самолётов Германии и её союзников, которыми была начата война против СССР, более 70% от этого парка была потеряна еще в 1941 году. Схожая ситуация сложилась и с бронетехникой Вермахта. Ситуация с самолётами и бронетехникой СССР в этот роковой год была куда как более печальна, в результате чего Красная Армия в течение 1942 года по количеству техники была в меньшинстве, несмотря на все усилия тыла.
Такие значительные потери в ходе тотальной войны на уничтожение (а именно такой была война СССР и Третьего Рейха) требовалось в срочном порядке восполнять. СССР в данной ситуации находился в очень опасном положении — значительная часть европейской части страны была оккупирована. Следует понимать, что в России и СССР, несмотря на огромные территории, почти все промышленные и людские ресурсы располагаются в европейской части страны, при этом тяготея к западным границам. Вынужденная индустриальная колонизация Сибири началась уже в ходе войны, поэтому рассчитывать на то, что «как-то так из-за Урала возьмём да и победим», не приходилось.
Более того, сибирской нефти тогда не было даже близко (о чём многие современные «оналитеги» забывают), а 85% нефти СССР в ходе войны добывал в Азербайджане. Последнее обстоятельство и определило южное направление немецкого наступления 1942 года как приоритетное и стратегически важное — захват или блокировка нефтяных промыслов (война на Кавказе), и перерезание транспортного потока через Волгу и прилегающие территории (Сталинград). Собственно, полноценный успех этого наступления хотя бы в одном из направлений практически гарантировал поражение СССР в войне — запасы нефти, столь нужной танкам, машинам и самолётам, иссякли бы в течение считанных недель, а ленд-лизовские поставки ни в какой мере не могли бы обеспечить потребность СССР в топливе. Но под Сталинградом немецкие войска увязли и городом так и не овладели, а до нефтяных промыслов Кавказа рука Вермахта даже не дотянулись. И это хорошо.
Итого — на начало войны значительная часть оборонных предприятий СССР располагалось близко к западным границам страны, в ходе войны эти территории оказались оккупированы, а до тех территорий и городов, до которых Вермахт не дотянулся, могли запросто дотянуться Люфтваффе. Эти обстоятельства могли бы привести к неминуемому поражению СССР в войне (это только во влажных фантазиях некоторых граждан немецкие танки и самолёты заваливали трупами, в реальности же их заваливали советскими танками, самолётами и снарядами), и угрозу оказаться без промышленности в Кремле понимали гораздо лучше нашего. В 1941-1942 году тысячи предприятий были эвакуированы на Урал, Сибирь, Поволжье и Среднюю Азию.
Эта эвакуация была беспрецедентной в истории, и ни до, ни после неё ничего сопоставимого по масштабам не было сделано нигде в мире. Только в июле-ноябре 1941 г. на восток были эвакуированы 2593 предприятия, в том числе 1523 крупных завода, 18 млн. рабочих, служащих и членов их семей. А всего за годы войны число эвакуированных составило около 25 млн. человек, причем 17 млн. — только в июне-декабре 1941 г.
Представить подобное очень трудно. Если вы хоть раз переезжали из квартиры в квартиру, вы знаете, сколько трудностей это вызывает. А тогда надо было эвакуировать сотни тысяч людей, станки и оборудование завода, построить на новом месте цеха и жилые помещения, обеспечить это всё электроэнергией, полностью перекроить логистику (нельзя просто так взять и построить новую железную дорогу) — и это все под постоянными бомбёжками. Более того, эвакуация должна была быть произведена в кратчайшие сроки, ведь каждый час простоя завода — это недополученный фронтом танк, самолёт, сотни пистолетов-пулемётов или винтовок. Поэтому пока один цех эвакуировался, другой цех под бомбами производил столь нужные стране и фронту изделия.
Разумеется, просто так взять и построить военный завод на новом месте можно только в Command&Conquer. На деле же эвакуированное предприятие далеко не сразу могло выйти на тот темп производства, который был до войны — сказывались проблемы логистики и кадров. Более того, эвакуация всего оборудования и всех станков зачастую была физически невозможна, и вывозу подвергалось лишь наиболее ценное оборудование. Огромное число предприятий эвакуировать в принципе не успевали, многие инфраструктурные и производственные объекты (например, важнейший для советской алюминиевой промышленности Днепрогэс) были взорваны или иным образом уничтожены, чтобы они не попали в руки врага и не обеспечивали танками и самолётами его армию.
Взорванный при отступлении Днепрогэс
Сопутствующая эвакуации деградация производственной базы и мощностей не могла не сказаться на качестве выпускаемой продукции. Зачастую освоение производства требуемого оружия было невозможно, и вместо него на фронт шла эрзац-техника — например, лёгкий танк Т-60, который производился вместо куда как более совершенного Т-50. В дальнейшем Т-60 был постепенно заменён на Т-70, который, опять-таки, по некоторым параметрам (бронирование бортов, например) проигрывал разработанному в 1940 Т-50. Схожим образом дела обстояли и в иных областях промышленности — по точно таким же причинам не было развёрнуто серийное производство И-185 Поликарпова, который требовал дефицитного дюраля и более совершенных (по сравнению с выпускаемыми серийно) двигателей воздушного охлаждения. Эти и многие другие ситуации, когда вместо более совершенного выпускается более примитивный и уступающий по характеристикам образец вооружения, лишь на первый взгляд кажутся глупостью или вредительством — на деле же всё это является вынужденными решениями, продиктованными условиями войны и обстановкой на фронте. Лучше иметь посредственный танк и посредственный самолёт, чем вообще никаких.
Ситуация в первые годы войны усугублялась ещё и кадровой проблемой — значительная часть трудоспособного населения была призвана на фронт, и их место у станков заняли старики, женщины и дети. Квалифицированные рабочие остались только на самых ответственных участках производства. Разумеется, замена квалифицированных кадров на неквалифицированную рабочую силу соответствующим образом сказались на качестве техники.
Все вышеприведенные причины привели к тому, что техника, выпускаемая Советским Союзом в ходе первых лет войны, обладала низкой надежностью и невысоким качеством по сравнению с довоенными образцами и с экземплярами, выпущенными в последние годы войны, когда технология производства была налажена, а дефицит многих стратегических материалов был ликвидирован.
В это же время положение промышленности Третьего Рейха в 1941 году было более чем выигрышным — под контролем Гитлера оказалась вся Европа, её материальные и людские ресурсы, а также промышленные предприятия. Даже те страны, которые напрямую не подчинялись Гитлеру и не были оккупированы, предоставляли Германии и её промышленности свои ресурсы. Не было необходимости эвакуировать заводы. Потребности фронта в ходе первого года войны с СССР хоть и значительно превысили ожидаемые, но не требовали всеобщей мобилизации, в результате чего на заводах работали квалифицированные рабочие. Конструкторские бюро Германии занимались свободным «творческим поиском» новых образцов вооружения без оглядки на фронт, который тогда был во многих сотнях километров от стен Берлина. Этот творческий поиск привёл к по-настоящему прорывным технологиям в самолёто- и ракетостроении, актуальность которых сохранялась в течения десятилетия после окончания войны.
К концу 1930-х гг. германское танкостроение находилось в ведении минимум девяти крупных концернов, занимавшихся поставками бронекорпусов и танков. Они контролировали 32 предприятия, принадлежащих 27 различным компаниям. Характерным является то, что данные фирмы специализировались сразу в нескольких областях. Например, из восьми предприятий Даймлер-Бенц лишь одно занималось выпуском танков. Другие четыре занимались производством автомобилейеще три — авиационных моторов. В военные годы ситуация практически не изменилась.
Цех по производству орудийных стволов немецкого завода Рейнметалл–Борзинг (Rheinmetall-Borsig) накануне войны
Начало третьего и, наверное, самого интересного периода – 1940 год. Вторая мировая война, развернувшаяся в Европе, требовала корректив в промышленности. Формирование новых частей сильно страдало от нехватки техники и вооружений. Производство танков отставало от потребностей вермахта в них. Да, вероятно, по-другому и быть не могло, поскольку мобилизация экономики носила ограниченный характер. Более того, практически все области экономики использовали довольно своеобразно: бесконечно переключали с выпуска одной продукции на другую. При этом планирование, как правило, подгонялось под приоритеты военно-стратегических мероприятий. Кроме того, нужно было экстренно решить и многие другие организационные вопросы, связанные с повышением эффективности использования производственных мощностей, производительности труда и перераспределением трудовых контингентов.
Выход из сложившейся ситуации был найден. 17 марта 1940 года создали Reichsministerium die Waffe und Munition (специальное имперское министерство вооружений и боеприпасов), главой которого стал инженер Ф. Тодт. Российским читателям он больше известен в качестве основателя и руководителя общенациональной строительной организации «Тодт». Именно благодаря его усилиям построили знаменитые рейхсавтобаны. Этот же напор энергии, вероятно, был необходим и в военной промышленности. Однако вскоре Тодт погиб в авиакатастрофе.
После него министерство возглавил не менее талантливый организатор — архитектор Шпеер. За достаточно короткий период — два года — Шпееру удалось в три раза увеличить выпуск бронетанковой техники. Поэтому неудивительно, что время его руководства министерством часто называют «эрой Шпеера».
Сошедшие с конвейера немецкие танки Pz.Kpfw. V Ausf. D «Пантера» и Pz.Kpfw. VI ausf.H «Тигр» во дворе завода фирмы «Хеншель»
— Теперь министерство вооружений и боеприпасов занималось планированием снабжения, выдачей заказов, руководством опытными работами через главком по танкостроению. О скрупулезности подхода можно судить по структурным подразделениям главного комитета: производства и ремонта танков, проектирования и наблюдения за производством, усовершенствования брони, изготовления легкобронированных машин, моторов, снабжения и других.
Рассмотрим новую схему «рождения» бронетанковой техники. Генштаб сухопутных сил с учетом пожеланий практиков из фронтовых частей выдавал примерное тактико-техническое задание управлению вооружений (генеральный штаб также определял необходимое количество техники). В WaPruf-6 задание детально прорабатывалось, после чего оно передавалось в главком по танкостроению, который, в свою очередь, подбирал две-три компании-проектировщика. Специальной комиссией, состоящей из представителей заинтересованных сторон, изучались готовые проекты, из которых выбирался наилучший. Конструкторское бюро, представившее выбранный проект, назначалось ведущим по данной конструкции, хотя само предприятие могло и не получить заказ на серийное изготовление собственного детища.
Опытные образцы подвергались всесторонней обкатке на Куммерсдорфском центральном испытательном полигоне, расположенном около Берлина. Также испытания проводились в филиалах полигона: на горном полигоне в Тюрингии, а так же в Тирольских Альпах на так называемом снежном полигоне. И лишь после этого решался вопрос о передаче самоходной установки или танка на поток. Общий объем выпуска определялся верховным командованием германской армии. Распределением заказов по заводам и фирмам занималось министерство вооружений и боеприпасов. Бронетанковой техникой в министерстве ведала главная группа по производству танков. Если план выпуска танков был более или менее стабильным, то программы выпуска башен, рубок для самоходок и бронекорпусов, которые также составлялись на год, могли неоднократно корректироваться.
«География» танкостроения Германии главным образом определялась стратегическими соображениями. Производственные объекты для снижения их уязвимости от воздушных бомбардировок намеренно рассредоточивались. Также учитывался принцип дублирования поставок основных агрегатов и узлов с различных предприятий.
Следует отметить, что насколько подобная кооперация была развита, настолько же и усложнена. Например, для производства «Пантер» было привлечено 136 смежников. Корпуса поставлялись 6 заводами, башни — 5, коробки перемены передач — 3, двигатели — 2, гусеницы — 4, оптика — 1, вооружение — 1, поковки — 15, стальное литье – 14, остальные — готовые детали, агрегаты и крепеж.
Цех по сборке немецких средних танков Pz.Kpfw. III
— В связи с успехами, обозначившимися по результатам первого года кампании против Советского Союза, наметилась тенденция передвижения танкостроения Германии на Восток. Специальной комиссией по производству танков и запчастей в декабре 41-го года изучалась возможность привлечения промышленности оккупированной Украины для собственных нужд. Превосходные перспективы для выпуска бронекорпусов танков открывались на мариупольском заводе им. Ильича, захваченном немцами. Однако быстро меняющаяся обстановка на германо-советском фронте в данном регионе не позволила реализовать данные далеко идущие планы. А после того как Вермахт потерпел поражения на Волге и Курской дуге, прекратили производство танковых узлов даже в Польше и Силезии.
Со второй половины 43-го года крупные танковые заводы, расположенные на территории Германии, становились объектом атак со стороны союзной авиации. Так, например, до конца года производственные мощности фирмы Даймлер-Бенц, расположенные в Берлине, трижды подвергались бомбовым ударам. В 44-м году к ним добавились заводы компании MAN, а также практически все предприятия, расположенные в Рейн-вестфальском промышленном районе и занимающиеся производством бронекорпусов.
Для недопущения сбоев в отлаженной системе танкостроения часть заказов на важные агрегаты и детали пришлось передать мелким производителям. На крупных же предприятиях стали перемещать некоторые цеха, группы станков вместе с персоналом в безопасные места, а также… под землю. Так, например, в сентябре 44-го года практически половина структурных подразделений Даймлер-Бенц, которые специализировались на выпуске механизмов управления, подбашенной коробки и шасси для «Пантеры», перебазировали в маленькие городки Фалькензее под Берлином, Фиц у Кюстрина, Кзериц в Померании, Тельтов, Оберпраусниц в Судетах и даже в винный погреб компании Деуливаг. Рассматривали варианты размещения производственного оборудования в калийных шахтах, в бывших укреплениях в Чехословакии, в пещерах …
Танк Pz IV являл собой пример довольно удачной конструкции. Его производство на заводах Рейха продолжалось до конца войны. На этом фото представлен танк модификаций Н, проходивший испытания на Куммерсдорфском полигоне в 1944 г.
— Проведенные мероприятия по перемещению производства, естественно, не способствовали реализации преимущества современного массово-поточного производства, а только увеличили и так напряженные грузопотоки. Несмотря на это, Шпеер данные обстоятельства представлял как добродетель, говоря, что «германское производство вооружений не приемлет конвейерного метода США и СССР, а полагается в основном на квалифицированный немецкий труд». Хотя именно отсутствие больших предприятий не позволило германскому танкостроению выдержать соревнование с танкостроением стран антифашистской коалиции. Немецкая серийная броня разделялась на несколько групп по марке стали и толщине. Наряду с гетерогенной все-таки больше выпускалось гомогенной брони. Броневые листы по технологии производства разделялись на бронелисты с поверхностной закалкой и равномерно закаленные. После потери Никопольского бассейна уменьшилось поступление в Германию марганца. Никель доставляли только с севера Финляндии.
Результатом постоянной нехватки легирующих элементов стало ухудшение качества серийной брони. Например, лобовые листыкорпусов «Королевского тигра» и «Пантеры» довольно часто попросту раскалывались после попадания советских 122- и даже 100-миллиметровых бронебойных снарядов. Для выхода из сложившейся ситуации навешивались защитные экраны, увеличивали толщину и углы наклона бронелистов. Среди броневых марок сталей, имеющих пониженную легируемость конструктивного материала, с удовлетворительной снарядостойкостью так и не нашли.
Теперь несколько слов о том, какой вклад внесло танкостроение оккупированных стран в пополнение парка бронетехники вермахта. Про Венгрию и Италию будет рассказано отдельно, так как эти страны были сателлитами Германии и вооружали в основном собственные армии. При этом итальянскими предприятиями выполнялись некоторые ограниченные заказы для вооруженных сил Германии. Танковые предприятия Франции и Польши использовались для импровизированной переделки, а также ремонта трофейных машин, изготовления запчастей для них. Ни одной самоходной артиллерийской установки или танка там собрано не было.
Сборка ходовой части танка Pz.Kpfw. VI «Тигр» на одном из заводов Германии
— СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ДАННЫЕ ПРОИЗВОДСТВА БРОНЕТАНКОВОЙ ТЕХНИКИ
Германия
Производство танков, штурмовых орудий, истребителей танков и САУ в 1934—1945 годах составило: в 1934-1937 гг. – 1876 ед., 1938 г. – 804 ед., 1939 г. — 743 ед., 1940 г. – 1743 ед., 1941 г. – 3728 ед., 1942 г. – 5496 ед., 1943 г. – 12052 ед., 1944 г. – 18821 ед., 1945 г. – 3945 ед. Всего в период с 34-го по 45-й год было произведено 49208 единиц.
Всего же в Германии (или по ее заказам) было произведено 75513 объектов бронетанковой техники.
Кроме того, было выпущено много командирских танков (отсутствовали пушки), ремонтно-эвакуационных машин, артиллерийских подвижных постов и прочей техники. С учетом данной техники общее число бронеобъектов составляло 89266 машин.
К данному количеству необходимо прибавить трофейную технику, которая поступила в вермахт – 1577 единиц.
Таким образом, ВС фашистской Германии получили и использовали во время Второй мировой 90843 объекта бронетанковой техники.
Союз Советских Социалистических Республик
Производство танков и САУ в Советском Союзе во время Второй мировой войны составляло: 1940 г. – 2421 танк; 1941 г. – 6542 танка; 1942 г. – 24445 танков и 59 САУ (всего 24504 ед.); 1943 г. – 19892 танка и 4194 САУ (всего 24086 ед.); 1944 г. – 16923 танка и 12061 САУ (всего 28987 ед.); 1945 г. – 16295 танков и 9640 САУ (всего 25935 ед.). Всего же в период с 1940 г. по 1945 г. было выпущено 112475 танков и САУ.
Великобритания и США
Производство танков в Великобритании в годы Второй мировой войны составило: 1939 г. – 315 ед.; 1940 г. – 1399 ед.; 1941 г. – 4841 ед.; 1942 г. – 8611 ед.; 1943 г. – 7476 ед.; 1944 г. – 2474 ед.; 1945 г. – 612 ед. На Великобританию также работала промышленность Канады, произведшая 5807 танков. Общее производство танков – 31534 машины.
Производство танков в США в годы Второй мировой составило: 1939 г. – 96 ед.; 1940 г. – 331 ед.; 1941 г. – 4052 ед.; 1942 г. – 24997 ед.; 1943 г. – 29497 ед.; 1944 г. – 17565 ед.; 1945 г. – 11558 ед. Для Соединенных Штатов к числу танков необходимо добавить 43481 САУ. Общее количество бронеобъектов, выпущенных промышленностью США в этот период, составило 131577 единиц.
В 40—41 годах германские танкостроительные компании по указанию мин. вооружений и боеприпасов заказывали некоторые детали мелким машиностроительным фирмам Бельгии, Франции, Румынии, Дании. Предпринимались попытки заключить контракты в Швейцарии, Швеции, Югославии.
О двух странах следует сказать отдельно. В марте 39-го года под протекторат Германии перешли самые развитые области Чехословакии — Моравия и Чехия. Находящиеся в них танковые заводы ЧКД в Праге (немцами переименован в ВММ) и Шкода в Пльзене до самого окончания войны производили вначале легкие танки, а позднее на их базе самоходки собственной разработки. Руководители третьего рейха по политическим причинам не решились развивать там производство тяжелых или средних танков немецкой конструкции.
Самый тяжёлый серийный танк Второй мировой войны «Тигр II». Запущен в серийное производство на заводах фирмы Хеншель в январе 1944 г.
— Австрию постигла такая же судьба. Она была присоединена к Германии в 1938 году. Еще до начала Второй мировой на базе штирийских рудников, расположенных у Линца, начали строительство крупного металлургического завода для удовлетворения растущих потребностей танкостроения Германии. Вскоре на данном предприятии появились цеха, занимающиеся производством бронекорпусов. Тогда же начали работать аналогичные цеха в Калфенберге на старом заводе компании Белер. Это дало возможность строить тяжелые и средние танки в Санкт-Валентине на заводе Нибелунген. Продукция данного предприятия, равно как и чешских ВММ и Шкода, всегда значилась как немецкая.
Если кто-нибудь имеет сомнения по поводу того, способны ли были остальные страны Европы в значительной мере помочь Германии в войне, можно привести следующие данные.
Например, очень скромная (по меркам СССР и Германии) промышленность Чехии обеспечила около пятой части танкового парка Германии, выставленного против СССР в 1941 году. Речь идёт о танках LT vz.38 (в Вермахте — 38(t)), модификации которых имели лобовую броню до 50 мм. Разумеется, сравнение этого танка с тем же Т-34 будет смешным, однако, если сравнивать его с довоенными танками серии БТ, Т-26, а также с танками Т-60 и Т-70, результат уже не будет столь однозначным. Всего же было изготовлено около 1300 танков LT vz.38, которые влились в военные силы Вермахта и его союзников на заводах Швеции и Чехии.
На базе этого танка была разработана ПТ-САУ Jagdpanzer 38 (Hetzer), коя в количестве более 2800 штук поступила в немецкие войска. Эту «игрушку» смешной назвать уже не получается — по-своему уникальная малоразмерная ПТ-САУ имела 75-мм нарезную пушку Panzerjägerkanone PaK 39/2 L/48 длиной ствола в 48 калибров, а толщина лобовой брони была 60 мм при очень большом угле наклона. Эта машина была способно бороться со всеми средними танками СССР и других стран антигитлеровской коалиции, а с относительно небольших дистанций могла применяться и против монстров вроде ИС-2. Для сравнения, самая массовая немецкая ПТ-САУ — StuG III Ausf. G была выпущена в количестве около 8400 штук.
Hetzer. Отдельного внимания заслуживает высота этого истребителя танков
— А если обратить внимание на куда как более развитые страны, оказавшиеся под пятой Гитлера, то там вклад более значительный. Например, за 1940-1942 годы французский автопарк сократился в основном в пользу Гитлера с 2,3 миллионов до 400 тысяч машин, а из одной Бельгии немцы вывезли 350 тысяч автомобилей — почти столько же, сколько Советский Союз получил за четыре года из США по ленд-лизу. Каждый восьмой авиационный двигатель, стоявший на самолётах Люфтваффе, был произведён во Франции. А вообще, лучше я ещё раз дам ссылку на источник, там действительно много чего интересного по части «героической» борьбы Европы с антигитлеровской коалицией.
Сложившаяся для Германии и её союзников в 1941 году ситуация способствовала дальнейшему совершенствованию военной техники, а также появлению высокотехнологичных и трудоёмких образцов вооружения. Примером такого оружия является танк «Тигр» — безусловно, выдающийся по своим характеристикам танк, но крайне трудоёмкий в производстве. Некоторые данные говорят о том, что трудоемкость производства «Тигра» была 250 000 человеко-часов. Для сравнения, трудоёмкость Т-34 в 1943 оценивается 18 000 нормо-часами. Трудоёмкость «Пантеры» составляла около 150 000 человеко-часов. Трудоёмкость производство одного КВ в 1939 году оценивалась как 25000 человеко-часов. А вообще, здесь приводятся интересные аргументы и факты по части трудоёмкости и технологичности производства советских и немецких танков.
Производство танков Т-34, 1943 год
— Ставка Вермахта на качественное вооружение была вполне оправдана — наличие хорошо подготовленных танкистов и пилотов, которые сидели в лучших танках и самолётах, позволяло добиваться потрясающих результатов на поле боя. Советские войска, лишённые квалифицированной кадровой базы в самом начале войны, а также лишённые значительной части техники в боях 1941 года, могли противопоставить немецкому напору только количественное превосходство. Более того, даже при всём желании пустить в сколь-либо значимую серию качественные образцы вооружения, СССР сталкивался с проблемой дефицита стратегических материалов и деградацией производственной базы. Для того, чтобы понять влияние этого дефицита, достаточно привести пример самолёта Як-1б. С металлическим крылом и чуть более мощным двигателем он «превращается» в один из лучших истребителей Второй Мировой Войны — Як-3. Ла-5ФН при масштабном внедрении дюраля «превращается» в Ла-7. После перелома в войне быстрая переориентация производства была практически невозможным делом — поэтому уже находящееся в серийном производстве оружие поэтапно модернизировалось и улучшалось (как упомянутые выше Яки и Лавки). Как приме такой глубокой модернизации можно привести танк Т-34-85 — по сути, Т-34 с новой башней от более совершенного танка Т-43, ввод в серийное производство которого был затруднён. Рост качества советского оружия в 1943-1945 годах и его итоги многими «оналитегами» ошибочно экстраполируются на советское оружие первого периода войны.
Германия же, напротив, с 1943 года начали сталкиваться с деградацией производственной и кадровой базы. Доля опытных пилотов и танкистов в войсках непрерывно сокращалась, и добиваться побед за счет качественного превосходства стало невозможно. Более того, лучшие образцы техники СССР приближались по своим характеристикам к немецким. Стал остро чувствоваться дефицит техники в войсках, и производственный маховик Германии начал раскручиваться, выдавая на гора все больше танков и самолётов. Одновременно с этим всё больше рабочих призывались на фронт, возникал всё больший дефицит отдельных стратегических материалов, в результате чего качество техники начало падать. Лучше всего это видно на примере танковой брони, качество которой из-за отсутствия легирующих добавок вынуждало наращивать её толщину (от чего страдала подвижность и проходимость машин). В каком-то смысле для Германии повторилась ситуация СССР 1941-го года — но на этот раз с финалом в виде безоговорочной капитуляции.
Проломленная броня башни «Пантеры»
Задел по качественному превосходству — реактивные самолёты, управляемые ракеты и многие другие вундервафли — хоть и был значительным (в плане НИОКР и доведённых до серии образцов вооружения), но переломить ситуацию на фронте уже никак не мог. Новые образцы вооружения, как правило, были куда более капризными и страдали многочисленными «детскими болезнями», поэтому даже элитная JV-44, вооруженная лучшими самолётами и укомплектованная лучшими пилотами, так и не добились сколь-либо значимого вклада в воздушную войну.
Обе промышленности — и советская, и немецкая — совершили свои подвиги в годы войны. Эти подвиги лежат вне идеологии и по-своему уникальны.
Советская промышленность пережила тяжелейшие удары 1941-го, была эвакуирована, но усилиями стариков, женщин и детей создала танки и самолёты, непреодолимый напор которых сломал хребет Третьему Рейху. Многие из этих танков и самолётов стали по-настоящему легендарными машинами и символами войны.
Немецкая промышленность создала наиболее совершенные образцы вооружения в ходе Второй Мировой Войны, в том числе реактивные самолёты и баллистические ракеты, а результатами этих достижений страны-победительницы распоряжались в течение всего следующего десятилетия.
