КИН-ДЗА-ДЗА! Самый тонкий и ироничный

Фантастическая комедия.
СССР, Мосфильм, 1986, цв., 135 мин.

Режиссер: Георгий Данелия.

В ролях: Станислав Любшин, Евгений Леонов, Юрий Яковлев, Леван Габриадзе, Ольга Машная, Ирина Шмелева, Лев Перфилов, Анатолий Сиренко, Георгий Данелия, Александра Дорохина, Галина Юркова, Александр Мартынов, Валентин Маренков, Резо Хобуа.





«Кин-дза-дза» — три раза «ку!»

Комедии Георгия Данелия любят все. Наверное, потому, что фильмы этого режиссера очень добрые. И еще, один не похож на другой — словно не тот же мастер создавал их. А комедия «Кин-дза-дза» в этом ряду, пожалуй, сама умная и тонкая, самая грустная и сама цитируемая. «Это твое заднее слово?» «Заднее не бывает!» — «Ты кто?» — «Желтые штаны! Два раза „ку!“ Замечательные актеры. Несусветный язык, на котором разговаривают персонажи: „Ребята, как же это вы без гравицапы пепелац выкатываете из гаража? Непорядок!“.



Георгий ДАНЕЛИЯ — »дирижёр"

Об этой картине я могу рассказывать 2,5 года — столько же, сколько я ее снимал. Мы снимали в Каракумах в самую жару. А наш пепелац по ошибке был отправлен во Владивосток. И мы его ждали полтора месяца. Сначала для съемок планировались очень сложные механизмы, но ничего не получалось. Я уже монтировал картину, а еще ничего не летало, не ползало и из-под земли не вылезало. Когда картина вышла, к нам обратились американцы с просьбой сделать для них подобные трюки. Они не то чтобы не умеют так, но у них все это безумно дорого.



Картина была очень трудной. К 12 часам дня все почему-то начинали ссориться. Однажды я даже поссорился с Леоновым, которого снимал всегда на протяжении двадцати лет, и никаких конфликтов никогда не было. А, оказывается, в Каракумах с двенадцати до двух никто не работает, в это время происходят какие-то излучения, вредные для нервной системы. Мы выезжали рано утром — ехать было довольно далеко, снимали до 12, с 12 до полвторого ругались и с полвторого до вечера снимали. Костюмы создавались на ходу из подручных средств. Так, например, на Леонове — ботинки из «Легенды о Тиле», матросские брюки, майка с ворсом, которую мы покрасили, а потом прожгли дыры. Я нашел очень красивый кусок какого-то материала, и его пришили сзади на штаны. А то, что у него на голове… Летчики подарили нам списанные летные костюмы и каркас от бандажа промежности из брюк — это и есть головной убор Леонова. Из этих же костюмов мы вытаскивали разные пружинки и навешивали их на шеи и головы героям. У нас на планете Плюк все ржавое. А в Каракумах с этим — одно удовольствие! Там работают нефтяники и бросают ненужное оборудование. Рядом — военный аэродром, и тоже все выбрасывают. Я уж и не знаю, что у нас в картине от вышек, а что от самолетов.



В этом фильме состоялся актерский дебют Левана Габриадзе — сына сценариста. По сценарию его герой — грузинский мальчик — вез не уксус, а чачу. Они и на Альфу-то вместо Земли попали потому, что хватили лишнего и «слегка» промахнулись. Мы уже сняли, и тут как раз развернулась знаменитая кампания. Пришлось многое срочно менять. Вылетали целые эпизоды. Чачу заменили на уксус, потому что за чачу по тем временам давали 5 лет!.. Что касается экзотического языка, то придумывался он на самом деле достаточно просто. Скажем — «пепелац». «Пепел» по-грузински — бабочка. «Пацак» — это и кацо, и пацан, и кацап — все вместе. «Эцилопп» — это полицейский, если читать наоборот. А с главным словом «ку» неожиданно возникли осложнения. Сижу, монтирую, и вдруг мне приносят газету, и там крупно набрано жирным шрифтом: «К. У. Черненко». И по всей газете: «КУ Черненко… КУ Черненко...» Что делать? Надо срочно менять! Но, пока думали, чем заменить «ку», бояться уже стало нечего…



Юрий ЯКОВЛЕВ — «пацак»

Я лежал в больнице, и вдруг — звонок от Данелия. Он поинтересовался, когда я выйду. «А когда надо?» — «Сейчас!» — «Хорошо, завтра выйду. А что?» Он сказал: «Я очень хочу вас снимать». Для меня это было настолько неожиданно — Данелия меня зовет сниматься! Я не звезда. И любое предложение любых режиссеров для меня всегда приятно. Мы встретились, Данелия рассказал эту историю. Я согласился, хотя это было сопряжено с большими трудностями в связи с театральной занятостью, ради того, чтобы сняться у Данелия в совершенно необычной для меня роли с такими партнерами — Леоновым, Любшиным! Это для меня было жутко интересно. Съемки были трудными — от Алма-Аты мы еще ехали за 300 километров в пустыню. Сейчас бы я, наверное, уже не согласился на такое. Но тогда это еще не пугало. Фамилия Данелия меня заворожила. И еще, конечно, Габриадзе — автор сценария.



Я в него просто влюбился! Но все мои восторги, как у Маяковского, «разбились о быт». Съемки оказались труднейшими. Пески, пески, бесконечные перелеты — на три дня прилетали, улетали, потом опять на три дня… Это довольно сложно и для здоровья, и для творчества. Но для Гиечки (как все называли Данелия) я был готов на все. Сценарий переписывался каждую ночь. Мы приезжали со съемки, Данелия и Габриадзе запирались в номере и переписывали текст. А текст, который мы уже выучили, оказывался совершенно противоположным тому, что, они написали за ночь… И еще — у Данелии в это время произошла трагедия в личной жизни. Он был в прострации, снимал очень немного. Были очень печальные съемки, хотя это называлось комедией. У меня были совершенно потрясающие партнеры. Мы очень подружились. А в таких условиях, если не подружиться, снимать нельзя. Мы выезжали в 6 утра, пока было не жарко — 20 градусов. Снимали до 11-12. К тому времени жара доходила до 60-70 градусов. Нас спасали юмор, дружба, ирония к тому, что мы делаем, и к тому, что окружает нас. Но главным для меня в этой работе остался прежде всего Данелия — как режиссер, как человек. Если бы он еще меня пригласил, я бы с удовольствием ему отдался. Просто как женщина — до конца. Он личность, каких мало!



Ирина ШМЕЛЕВА — «тачаночница»

Когда читала сценарий «Кин-дза-дза», очень много смеялась. А потом мы ходили с Данели и сочиняли роль. У меня было сногсшибательное, сумасшедшее одеяние, сшитое из разных кусочков кожи. На меня примеряли различные варианты костюмов, и, когда в перерыве между двум примерками я набросила на себя какую-то тряпку — просто чтоб не стоять без одежды, — Данелия вдруг сказал: «Вот оно! Так и будешь сниматься!» Мы ездили по каким-то помойкам — в буквальном смысле слова! — что-то искали… У меня до сих пор перед глазами картинка: Данелия стоит на пальто и самым зверским образом отрывает от него рукав, чтобы отдать его другому персонажу. Черное, красивое пальто, которое он топтал ногами, чтобы оно выглядело так, как ему было нужно…



С Данелия вообще было безумно интересно. В голову мне он втыкал тьму всяких пружинок, и все ему было не так. Ветер ужасный, и на голове у меня полный кошмар, но ему этого не хватало — недоставало совсем кошмарного зрелища, поэтому на меня надели жуткий, нечесаный парик. Моих волос просто не хватало, чтобы привязать на них все эти болты и пружинки, которые ему были необходимы. А Данелия все не хватало моей головы, разных болтов и всяких других глупостей, чтобы сделать из меня уже полное безобразие! По сути, одна-единственная значительная женская роль в картине! И в каком там виде — нос облупленный, губы потрескались, да еще в рот пружинки вставили!.. Моя «тачанка» была феноменальным агрегатом, и возили ее, как положено, за веревку. Было так интересно, что я не замечала жары. Да и костюмчик-то у меня — тряпочка на талии, что-то еще сверху, и все это из какого-то мешочка. А вот Леонову придумали напялить на голову всякие штучки — чтоб не напекло. Леонов еще все время пел бесконечную песню, по принципу «что вижу, то пою». Примерно так: «Я люблю свою жену-у-у… Потому что она — хороша-а-ая...» Мы жили прекрасно в пансионате для всяких политбюровцев. Кругом — огромное количество дынь, больше я такого никогда не видела! А Леонов ходил голодный, заходил ко мне и спрашивал: «Что ты все время ешь?..»



Владимир ФЕДОРОВ — «желтые штаны»

Я там был настолько незначительно занят, что не знаю, о чем говорить. Хотя в моем эпизоде заключена основная идея фильма. И сам этот фильм мне дорог и близок, и работу в нем я вспоминаю с удовольствием. Если мне хотят сделать приятное, то вспоминают про «желтые штаны». Я даже думаю: в наше время произошла девальвация всяческих высоких званий. Так, может, имеет смысл отмечать заслуги цветом штанов? Если я, один раз надев желтые штаны, был отмечен не одним приятным разговором, то почему бы не ввести это в систему? Я думаю, что эти «желтые штаны» прочно войдут в сленг. И в этом, я считаю, мой маленький, но достойный вклад в картину!



Некоторые цитаты:
ДЯДЯ ВОВА: Здравствуйте! Мы наши туристы, отстали от группы. Подбросьте нас до города, а там мы как-нибудь уже сами… Переводи.
СКРИПАЧ: Ду ю спик инглиш?
УЭФ: Куу?
— ДЯДЯ ВОВА: Ни одной буквочки, ни одной «made in»…
— БИ: Люсенька, родная, зараза, сдались тебе эти макароны.
ДЯДЯ ВОВА: Та-ак. Значит, русский язык знаем. Зачем потребовалось скрывать?
БИ: А мы и не скрываем. Очень трудно в язык проникать, когда сразу на двух языках думаете.
УЭФ: А этот пацак всё время говорит на языках, продолжения которых не знает. Чё уставился, маймуна веришвило?
СКРИПАЧ: Они и грузинский знают…
ДЯДЯ ВОВА: Что он сказал?
СКРИПАЧ: Обезьяна сын осла.
— БИ: Владимир Николаевич! Ты же сказал, если мы вас довезём, то ты все отдашь. А ты у нас сам спичку украл! Пацак пацака не обманывает, это некрасиво, родной…
— ДЯДЯ ВОВА: Ты не дрыгайся! Показывай свою гравицапу. Фирменная вещь — возьмём.
УЭФ: Пацак! Какие балды у меня здесь контрабандные кц возьмут при свидетелях, когда за него пожизненный эцих с гвоздями? У тебя в голове мозги или кю?
— УЭФ: Стой! Стой, я говорю! Ты кто? Я спрашиваю, ты кто?
ДЯДЯ ВОВА: Пришелец-прораб.
УЭФ: Нет. Ты пацак. А ты кто?
СКРИПАЧ: Я грузин.
УЭФ: Не-ет, ты тоже пацак. Ты пацак, ты пацак и он пацак. А я чатланин, и они чатлане! Так что ты цак надень и в пепелаце сиди, ясно?
— БИ: Владимир Николаевич, у тебя дома жена, сын двоешник, за кооперативную квартиру не заплачено, а ты тут мозги пудришь. Плохо кончится, родной.



СКРИПАЧ: Извините, а чатлане и пацаки — это национальность?
УЭФ: Нет.
СКРИПАЧ: Биологический фактор?
УЭФ: Нет.
СКРИПАЧ: Лица с других планет?
УЭФ: Нет.
СКРИПАЧ: А в чём они друг от друга отличаются?
УЭФ: Ты что, дальтоник, Скрипач — зелёный цвет от оранжевого отличить не можешь? Турист…
— УЭФ: Да простая игра. Я тебе пол чатла, ты мне на земле — три спички. На, плюй сюда.
СКРИПАЧ: Спасибо, я не хочу.
УЭФ: Ну хорошо, ты мне одну спичку, я тебе три чатла, жёлтые штаны и вот такую фору. Давай!
СКРИПАЧ: Нет…
УЭФ: Голубые штаны…
СКРИПАЧ: Господин Уэф, я не буду ни при каких условиях.
УЭФ: Заднее слово? Так что ж ты мне тогда мозги пудришь, маймуна веришило!
СКРИПАЧ: Господин Уэф! Я представитель цивилизованной планеты, и требую, чтобы вы проследили бы за своим лексиконом! Во!
— УЭФ: Скрипач, вместо того, чтобы всё время думать, что ты первый грузинский космонавт, и что тебе нобелевскую премию дадут, верни ложку, которую ты у нищих артистов украл.
СКРИПАЧ: Ничего такого не думал… Я хотел её в институт цветных металлов сдать, вдруг что-нибудь новое…
БИ: Небо! Небо не видело такого позорного пацака, как ты, Скрипач. Я очень глубоко скорблю.