Само по себе удивительно, что в столь невероятно древних породах обнаруживали ископаемые отпечатки ног, но в столь же древних породах находили и еще более необыкновенные следы прошлого — ископаемые отпечатки обуви.
В 1922 году горный инженер и геолог Джон Рейд искал ископаемые в Неваде. К своему изумлению, он нашел ископаемый отпечаток задней половины подошвы человеческой обуви. Подошва была четко очерчена в породе.
Доказательством служили зримые отпечатки стежков: по краю подошвы «шла хорошо отпечатавшаяся прошивочная нить, которая крепила рант к подошве». На самой подошве была заметна еще одна строчка стежков, а в центре пятки была вмятина — точно так же, как это бы было при ношении обуви.
Ископаемый отпечаток был отвезен Рейдом в Нью‑Йорк и показан геологу из Колумбийского университета и трем профессорам из Американского музея естественной истории. Все они пришли к мнению, что отпечаток относился к триасовому периоду (бывшему на Земле 213–248 миллионов лет назад). Они также единодушно согласились, что это «была совершенно удивительная имитация» обуви. Дальше этого они не решились пойти.
Часть окаменелой подошвы туфли, найденной в горной породе, чей возраст свыше 213 миллионов лет. Под увеличительным стеклом можно разглядеть рисунок стежков. Единственная известная фотография была опубликована в нью‑йоркской газете в 1922 году.

Микроскопический анализ, проведенный экспертом из Рокфеллеровского института, показал, что вследствие сложных изгибов и завитков нитки, использовавшейся при прошивке, можно говорить о том, что это был ископаемый рукотворный предмет. Но наука отвергла эту находку как «каприз природы». Ее не станут упоминать ни в одной книге по ископаемым. О ней не станет говорить ни один специалист. Сделанная в 1922 году фотография — вот все, что осталось от нее сегодня.
В более близкие к нам времена — в июне 1968 года — Уильям Мейстер нашел в штате Юта неподалеку Антилоп‑Спрингс второй отпечаток обуви в породе, являющейся ровесницей кембрийского взрыва. От этой находки тоже весьма нелегко отмахнуться. Во время поисков ископаемых Мейстер расщепил кусок инистого сланца двух дюймов толщиной, возрастом в 505–590 миллионов лет, внутри которого обнаружился отпечаток, напоминавший след сандалии, — чуть больше десяти дюймов в длину и три с половиной дюйма в ширину.
Как и следовало ожидать, ученые, осведомленные об этой находке, отказываются принимать ее всерьез, хотя как раз в данном случае имеется удивительная и необычная деталь, которая весьма затрудняет возможность списать эту находку как каприз природы или подделку. Передней частью сандалии, под пришедшимся на нее когда‑то многие миллионы лет назад весом, оказался раздавлен маленький трилобит — моллюск, вот уже как 280 миллионов лет назад вымерший. Ясно видна оставленная им вмятина.
На пятке был еще один трилобит, который, очевидно, заполз или свалился на плоский отпечаток сандалии уже после того, как тот был оставлен в породе. Это веское доказательство в пользу того, что эта ископаемая находка не является всего лишь геологическим курьезом, — и, как представляется, это убедительное свидетельство как ее возраста, так и того, что она является ископаемым отпечатком сандалии — или чего‑то близко напоминающего ее по форме, — которая ступила в ил многие миллионы лет назад.

Ископаемый отпечаток, оставленный, по‑видимому, туфлей, который был найден в 1968 году в Юте, в слое породы, насчитывающей свыше 500 миллионов лет. Маленький ископаемый трилобит на пятке попал на отпечаток после того, как он был оставлен; еще один, на пальце, был раздавлен под весом тела существа, оставившего этот отпечаток.
Ученый и автор книг д‑р Ричард Томпсон, побывавший у Мейстера, чтобы изучить этот ископаемый отпечаток, сообщал, что «тщательное обследование отпечатка не дало никаких оснований усомниться в его подлинности». То есть во всем, кроме датировки.
ДРЕВНЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
Хотя некоторые читатели могут не согласиться, но перед лицом таких фактов кажется разумным, даже логичным допустить возможность того, что миллионы лет назад по нашей планете ходили разумные существа.
Возможно, человечество возникло очень рано и эволюционировало много раз в прошлом, создавало культуру, цивилизацию, но становилось свидетелем ее уничтожения в результате какого‑то крупного катаклизма. Самые древние дошедшие до нас сказания повествуют о периодическом уничтожении человечества на протяжении длительных промежутков времени.
В древнейших индийских книгах, Ведах, излагавших, как полагают, самые древние человеческие предания, говорится о бесчисленных веках существования человека, самой мелкой единицей исчисления которого является Кали‑юга, равняющаяся периоду в 432 000 лет. Один югический период составляет 4 320 000 лет. Тысяча таких юг образует кальпу — «день Брахмы», — которая практически тождественна современным подсчетам возраста Земли.
Во всяком древнем предании содержится смесь правды и вымысла. Возможно, и это предание хотя бы частично соответствует истине?
Сообщения и отчеты, подобные тем, что мы рассмотрели, разумеется, не приносят помощи какой‑либо из сторон в идущем споре между теми, кто верит в эволюцию человечества, и теми, кто верит в божественное творение.
Однако у этих аномальных данных имеется другое реальное значение — они указывают на несостоятельность позиции официальных блюстителей современной научной теории. Ибо теория, которая нуждается для своего выживания в том, чтобы отвергались фактические данные, не та теория, которая заслуживает отстаивания.

Получили детишки в сельской школе перед 8 марта задание — нарисовать своих мам. Степень одаренности и раскованности у всех разная. Один из рябят быстренько справился со своим заданием и решил подсобить соседу по парте. У того процесс как-то не шел.
И решил он для большей натуралистичности картины дорисовать маме своего соседа внушительный бюст. Учительница не оценила гиперреализм своего ученика и вызвала в школу его маму.
Маме, в принципе, работа сына понравилась, но дабы не осложнять дальнейшие годы его обучения, приняла она удрученный вид и совместно с преподавателем добились они таки раскаяния отрока в содеянном. На чем с педагогом и расстались.
По пути домой догнал их знакомый лесник на санях, предложил подвезти, предложение было принято.
Едут. Пацан грустит. Лесник интересуется причиной печальки. Мама излагает историю художественных изысков сына. Лесник хмыкает пренебрежительно. А потом рассказывает, как в классе, где учится его сын, было предложено нарисовать лошадку. Все нарисовали. И его сын в том числе. Но учительница сказала, что мальчик упустил одну важную деталь. Не уточняя, какую именно. Пацан с сомнением посмотрел на преподавателя, но рисунок забрал. И дорисовал. Все-таки в лесничестве рос. В подробностях видел, как жеребцы с кобылами балуются. И как выглядит детородный орган коня в возбужденном состоянии, знал хорошо. И, обладая этим знанием, соответственно и дорисовал. Лесника вызвали в школу. Что сказать. На рисунке конь казался непропорционально малым придатком к своему прибору. А учительница, оказывается, говоря о недостающем органе, имела в виду хвост, который его пацан как-то забыл нарисовать.
Пацан на санях повеселел. А мама вдруг подумала, что все что ни делается — к лучшему. И хорошо, что в классе ее сына не попросили к 23 февраля нарисовать пап.

Знаете, есть такие на все руки мастера. Так вот Василич как раз из таких. Даже больше. Там, как минимум два в одном — к золотым рукам еще и светлая голова прилагается. Как бонус. Специалист по автоэлектронике.
И вот как-то пришла ему в голову простая мысль :«Это ж я как сапожник без сапог. Всем чего-то этакое мастрячу. А у самого на случай угона обычная сигнализация». И приспособил на свой старенький «Эскорт» парочку дополнительных девайсов.
Надо сказать, что мысль ему в голову пришла не зря. В пространстве ведь все взаимосвязано. И где-то через месячишко попытались его пепелац угнать. Ну, искать особо не пришлось — только и успели, что из двора да за угол завернуть.
Видок, правда, у машинки был… Стекло водительской двери разбито, внутренняя дверная ручка выдрана с мясом, кабинное зеркальце заднего вида торчит под углом, рычаг поворотника вывернут, кругом кровища и, ко всему, явственный запах мочи.
Рядом, понятное дело, уже никого.
Василич, сиял, как надраенный пятак. Сработали феньки от мастера. Он туда в довесок к обычной кричалке добавил:
а)таймер, который, если его не отключить, срабатывал через 30 секунд и глушил движок.
б)небольшую аудиозапись, которая срабатывала после отключения двигателя «Ты сдохнешь в этой машине, гнида!», завершавшуюся загробным смехом
в)собранную из детского конструктора релюшку, которая после включения аудиозаписи блокировала замки дверей
г)заключительным аккордом был подключенный к той же релюшке газовый баллончик, который подавал в салон добрую порцию слезоточивого газа.
У Василича, оказывается, и с чувством юмора все в порядке оказалось. Правда, переднее сиденье заменить пришлось. Больно уж воняло.

Этот персональный компьютер сейчас вызовет улыбку. Первенец Apple. В не таком уж далеком 1976 году партия, состоявшая из двухсот штук, была собрана в гараже. И продавались они тогда по весьма символической цене 666,66 долларов за штуку. Вроде бы потому, то Стив Возняк трепетно относился к повторяющимся цифрам.
К сборке были привлечены все имевшиеся в наличии людские ресурсы — беременная сестра Джобса Патти, его друг Даниэль Коттке, бывшая девушка друга. Естественно, сам создатель Возняк и главный менеджер Джобс.
Собственно, если быть абсолютно точным, то первый заказ от Пола Террелла был на пятьдесят компьютеров. А во время его выполнения Джобсу удалось договориться о приличной скидке на комплектующие. В результате платы получились намного дешевле, и на сэкономленные деньги подельники собрали пятьдесят ПК дополнительно. Затем продали их в «Клуб самодельных компьютеров». Затем удалось пристроить еще сотню экземпляров. В магазины, знакомым.
Считается, что Apple I был первым персональным компьютером, который поставлялся конечному потребителю не в виде набора деталей «сделай сам», а уже полностью собранным и готовым к употреблению.
Сейчас это антиквариат. Рабочих моделей остались единицы, и на аукционах они уходят за очень приличные деньги. В среднем, где-то за двести пятьдесят тысяч долларов. А максимальная цена составила за экземпляр, проданный в 2012 году неизвестному ценителю продукции Apple за 374500 долларов. Антик.

Вылечить от пагубного пристрастия к зеленому змию — дело непростое. Далеко не всегда и кодировка-то помогает.Тут, конечно, извините за очевидность, внутренний настой очень важен. Вот захотел, решил — тогда скорее всего, получится. Но иногда бывает, что и без внутреннео настроя люди в завязку уходят.
Во всяком случае, Петруша уж никак завязывать не собирался. Потому как нравилось ему это дело. И на вечный бухтеж своей жены он клал с прибором.
В тот теплый августовский вечерок накатил он свою вечернюю дозу да и заснул на качелях, что на детской площадке были врыты. Монументальные такие качели. Метра три с половиной. Кто-то из молодежи спилил на них ограничители. Чтобы «солнышко» можно было крутить. Экстремальные, в общем, качели.
И вот спит себе Петруша. Никого вроде бы не трогает. Но начинает храпеть. И храпит так, что оконные стекла начинают вибрировать. Народ начинает возмущаться, обещают милицию вызвать. Ноль внимания. Петруша дрыхнет. А тут и менты нарисовались. То ли их действительно вызвали, то ли у них машинка от могучего храпа заглохла — не столь уж важно.
Пытаются они привести Петрушу в чувство, разбудить. А тот полностью в себя не приходит, но сквозь сон начинает разные обидные слова говорить в адрес представителей власти. У него три ходки за плечами и недосказанного накопилось в достатке. Менты, глядя на такой поворот событий, меняют концепцию общения. Они пристегивают Петрушу наручниками к сиденью и раскручивают качели в «солнышко». Космическая программа в действии.
Понятное дело, сон с космонавта как рукой сняло. Сначала начало высыпаться все лишнее из Петрушиных карманов. Потом выливаться из самого испытуемого. Где-то после пятого оборота поток иссяк. Примерно после десятого качели были остановлены. Петрушу с остановившимся взглядом сняли с сиденья, похлопали по щекам, прислонили к столбику. И уехали. А несостоявшийся сын неба еще долго обнимал столбик, не решаясь встать на ноги.
И с тех пор он больше ни-ни. Написал было заявление в прокуратуру, но жена, узрев разительные перемены, заставила забрать. Требовала еще ментов тех поблагодарить, но это уже было слишком. Не по понятиям.
Устроился Петруша на работу. Так-то он классный спец, когда не бухает. Сварщик 6-го разряда. В первый же день, как устроился, привез аппарат во двор и приварил на качели ограничители. И контролирует их наличие. Хотя местные злоупотребляющие те качели и так стороной с тех пор обходят. А на шутливые и вполне серьезные предложения срезать ограничители Петруша, дрогнув щекой, неизменно отвечает:
-Да не дай Бог. Лучше закодироваться.

Иногда и на старуху бывает проруха. Когда совершенно совершенно ерундовая математическая нестыковка разрушает элегантную комбинацию.
В Шверине таким вот образаом отметились ребятки из департамента образования. Когда выяснилось, что сто семьдесят вверенных организации компьютера заражены вирусом Conficke, перед ними встал почти сакральный вопрос — лечить ли не лечить? Опустим ненужные подробности, каким образом была допущена такая внезапность и одновременность (видать, готовились вражины к выведению из строя святая святых долго и тщательно), перейдем сразу к курсу математики примерно так третьего класса. (А может и второго, не буду утверждать).
Народец из департамента присел, потряс бубнами, пощелкал на калькуляторах и выдал результат, что на восстановление статус-кво (закупка лицензионных антивирусников, наем спецов для проведения работ по зачистке) потребуется сто тридать тысяч европейский рублей. Каковых в местном бюджете не наблюдалось даже в первом приближении. И было принято мудрое решение. Раз вылечить не можем — значит, в морг.
После чего всю технику свезли на свалку.
У взрослых и вроде бы адекватных людей начали вдумчиво спрашивать, как у них обстоит с математикой. Потому что обновление компьютерного парка совокупно с новым ПО обойдется казне в сто восемьдесят семь тысяч тех же еврорублей. А это, как ни крути, а на пятьдесят семь тысяч больше, чем стоимость ремонтных работ. Знаете, а чинуши — они ведь везде чинуши. Ремонтировать-то нужно было из местных средств. А закупать новое — за счет центра.
Вот и попробовали решить две задачки за раз — и базу обновить, и самим типа не потратиться. Если только их не отправят на спецкурсы по математике на годик-полтора в спецшколу со строгой изоляцией.

Они не скоро весь мир сделают. Они уже делают весь мир сегодня и сейчас. Почувствуйте, господа!

Студенческое общежитие. Глубокая ночь. Просыпается студент с некоторого бодуна от дикого музыкального треша. Память услужливо рисует картинку, которая запечатлелась в мозгу последней. Какоя-то многолюдное непотребство, посвященное, понятное дело, неизвестно какому, но, вероятно, очень важному событие в жизни кого-то из присутствовавших. А может, и целого коллектива. Судя по протеканию и последствиям. Потому что голова не только не дает команды другим частям тела, она сама с собой не дружит. Но дико болит. А тут этот дивный неутихающий саундтрек за стеной, который выносит остатки мозга. Суки. Ну почему не лечь спать, как все нормальные люди? Ну погуляли — и в койку. Так нет же. Меломаны хреновы. Голова уже буквально взрывается.
И студент начинает отчаянно молотить в стену. Сначала молча и кулаком. Потом поднятым с пола ботинком и с изложением своего недовольства таким нарушением норм общежития. С упоминанием родословной соседей. Десять минут прошли в бесплодной борьбе со стеной и соседями. Встать по-прежнему нет никаких сил. «Ну, гады. Я вам устрою», — крутится в голове. И тут студент начинает ощущать в ушах какой-то дискомфорт. Ну, что-то туда засунуто. Постепенно до замутненного сознания начинает доходить нелицеприятная истина. Это наушники от плеера. Которые он собственноручно себе в уши и воткнул, перед тем, как вырубиться. Но включить плеер все-таки успел.
«А ведь мои соседи, в принципе, не такие уж и плохие люди», — подумал студент, выключив плеер.
И заснул умиротворенный.

Ночное дежурство в больнице и без того испытание нервов и физических сил. А когда попадаются и особо выдающиеся пациенты, частенько случаются истории разной степени веселости.
Привезли как-то довольно бурной ночью неугомонного и хорошо подогретого «больного». Привезли его же друзья, все как на подбор при золотых цепях, тату и прочих атрибутах значимости. «Больной» расположился в приемном покое, удобно расположил пальцы и начал подробно объяснять дежурной сестре, какого он ждет обслуживания от персонала больницы. Та выслушала. Работы невпроворот. Набрала дежурного врача.
А дежурным врачом в ту ночь был молодой человек по имени Миша. Под два метра рост, сто двадцать кило боевого веса и стрижка под ноль. Как часто бывает при таких внешних характеристиках — добрейший, аки агнец и спокойный, как удав.
Но поскольку ночь была таки бурной, прилег он поспать в дежурке после тяжелой операции. Где его, собственно, и застал звонок «Хирурга — в приемное отделение! Срочно!» Хватает в темноте фонендоскоп и метется полусонный в приемный покой.
Врывается. Фокусирует взгляд на больном. А тот как-то сразу изменяется в лице и поведении.
-На что жалуетесь?
-Да ничего, доктор. Уже как-то прошло все.
И, бочком, по стеночке — к выходу. А по другой стеночке сползает от дикого ржача медсестра, тыча пальцем в сторону шеи Миши. Миша смотрит. А на шее у него кипятильник болтается. В тмноте перепутал. Ну и халат весь в кровище после операции.