1116
0.3
2015-02-03
Экспедиция ИНДИГА.
Мои хорошие товарищи недавно вернулись с очень, по моему мнению. интересного путешествия, хочу поделиться с вами их историей. Далее от первого лица.
Не так давно довелось мне принять активное участие в замечательном проекте, прошедшем весьма тихо и не заметно для мира джиперов! Экспедиция была первопроходческой. Особой афиши не было, так как не хотелось раздувать «помпу», — шансы облажаться были очень высоки, а сделать этого с особой «помпой» вообще никакого желания не было.
43 фото.
Как-то раз, в конце ноября, мой друг Евгений Шаталов совершенно случайно обмолвился о том, что есть интересная тема для поездки, а именно: прокатиться ненадолго по земле оленеводов от Архангельска до Нарьян-Мара. Что за Нарьян-Мар? ХЗ… Загуглил- нормально так, далековато даже по карте, почти строго на север от Челябинска, только немного левее по азимуту. Долго ли коротко, короче, собрался и я.
Цель поездки была сформирована «широко известным в узких кругах» автожурналистом, блогером, автопутешественником Алексеем Мочаловым, который в прошлом, 2013 году, обронил под Нарьян-Маром свой автомобиль Дефендер 90. Сломался он там у него двигателем. Друзей не бросают, надо выручать, да вот только по дорогам общего пользования, да по регулярным зимникам до Нарьян-Мара ехать неинтересно. Это, собственно говоря, цель №1. А цель №2 – это пройти так, чтоб было интересно самим. Поглядев на глобус, Алексей предложил сделать это так: доезжаем до Мезени Архангельской области- края географии, к которому ведут хоть какие-то дороги, а дальше – в тундру и по направлению, ориентируясь по снегоходным, вездеходным, оленьим следам, добираться до конечной цели. Какие есть следы за Мезенью, есть ли они там вообще, — не знал никто, это предстояло узнать только на месте.
Автомобили и состав участников. УАЗ Патриот Пикап в полном стандарте, колеса 33`` BF Goodrich, ошипованные грузовым шипом и лебедка 9500 Т-Мах, в нем – я и Женя Шаталов. Ford Ranger пикап так же в полном стоке на зимней резине Мишлен, в нем – Лёша Мочалов.
Из Челябинска мы с Женей выехали в ночь с 1 на 2 января, отгуляв Новый Год по квартирам в ожидании старта. В путь двинули на автомобиле УАЗ Патриот Пикап, который уже менее полугода назад побывал на Тибете и принадлежит, конечно же Жене — бессменному продвиженцу этой марки в нашей области. Брали с собой все необходимое, что только может пригодиться в автономном прохождении маршрута; все пригодилось, кое-что потеряли в тундре. В ходе подготовки не забыты были такие мелочи как: самогревы для ног-рук, маски-балаклавы, горнолыжные очки, хорошие костюмы-комбинезоны, были приобретены газовые горелки JETBOIL, для страховки- бензиновая горелка Kovea, множество батареек для всевозможных гаджетов. Особо важный прибор в таком вояже – спутниковый телефон. У Жени имелся в наличии – TURAYA. Вопреки бытующему мнению, что телефоны TURAYA работают только в средних и южных широтах, он работал практически везде и на Крайнем Севере, антенну направил на юг и говори, связь устойчивая. Помимо этого с нами в поездке был замечательный прибор для мониторинга inReach, благодаря которому наши друзья и близкие имели возможность наблюдать за нами в режиме он-лайн через сайт. Рекомендую категорически брать в поездку такую штуку, можно брать в прокат. Через прогу, что устанавливается на комп, планшет, смартфон, можно получать и отправлять определенное количество смс. Очень удобно и конечно же пригодилось в пути. Так же были взяты санд-траки, кучка шаклов, пара блоков, штук 5 строп по 20 метров и цепи на колеса. Так же взяли три мешка дров, печку типа ТЕРМОФОР, шатер MAVERIK и трехслойную палатку. Само собой, что помимо этого каждый понимал, что необходимо индивидуально брать те вещи, которые помогут согреется и выжить в бескрайней и жестокой тундре, а она к гостям не очень-то приветлива.
До Архангельска доехали без приключений, остановившись промежуточно в Кирове, где нас встретил и разместил в хорошей гостинице замечательнейший человек- местный джипер Леша Счастливцев. В Архангельск прибыли 4-го января, где и встретились с шефом нашего проекта Алексеем Мочаловым. На встрече оказалось, что прибывший на знаменательный пробег командор был без: оборудования и инвентаря, которое было решено брать заранее, без денег, без запасного колеса, продуктов, газовых баллонов и еще много чего «без». Встретившись в гостинице и услышав всю эту историю, я слегка опешил, не поверив, что человек с такими статусами в мире автопутешествий мог так, мягко говоря, легкомысленно подойти к этой поездке. Тем более, когда он за завтраком сказал, что, если бы не Женино сообщение о том, что мы уже на пути к Архангельску, то еще вопрос, поехал ли он бы в это путешествие. Я подумал, что будет весело, но даже не предполагал насколько. Но не разворачиваться ж было назад. День в Архангельске убили на покупку того, чего не хватало, затарились продуктами и 6-го выехали в Мезень.
Мезень – край дорог общего пользования, городок тысячи в три жителей, имеющий аэропорт для малой авиации, порт на одноименной реке. В летнее время на подступах к этому поселку дежурит паром, перевозящий автотранспорт с одного берега реки на другой, а в зимнее время движение налажено по зимней переправе.
Впервые в моем скудном опыте я переезжал такую приличную по расстоянию ледовую переправу: от берега до берега – около двух километров, да еще и ночью. Вспомнил все перечитанные рекомендации по правильному прохождению ледовых переправ: открыли окна, отстегнули ремни безопасности, скорость держим средне-невысокую постоянную… едем, прислушиваемся, как под колесами невесело потрескивает лед, по карманам рассовали все самое ценное, чтоб не просохатить в случае экстренной эвакуации.
И тут прямо посередине нас встречает офигенных размеров мокрая мяша около пятидесяти метров в диаметре. Как вы думаете, какие мысли посещают непросвещенного человека в такие моменты, когда из всех известных известным является лишь то, что указанная глубина реки в данном месте равна десяти метрам? Мдаа… Оказалось, правда, все гораздо проще. На больших реках лед не промерзает полностью до дна, иногда он трескается, и через эти трещины, которые вообще не большие, выступает вода. Короче, в дальнейшем выход на лед для нас стал рядовым делом, и «бздо» передо льдом, на который я раньше даже пешком выходить потрухивал, пропало полностью. И еще, так сказать, для информации, — лед толщиной в 20 см выдерживает технику весом до 8 тонн. Вроде так. Лично проверять никому не рекомендую. В Мезени переночевали в гостевом доме по ценам как в отличнейшей гостинице в Архангельске, Женя с Лешей посетили рождественскую службу, на утро собрались и выехали. Выехали в поисках автосервиса. Рулевые наконечники на УАЗе, будучи новыми всего около трех тысяч км назад, болтались как… не скажу что. В праздничные дни найти работающую мастерскую было не просто, но все получилось, все поменяли и поехали! Не с первого раза нашли выезд из поселка, но и эта задача нам поддалась, и мы выехали на самый настоящий зимник, набитый снегоходами до состояния отличнейшего грейдера.
Машины держал великолепно, не ломался, но малейшее неверное движение рулем и попытке покинуть эту зону комфорта, приводили к погружению чуждого здесь автотранспорта в бездонную тундру. Стравили колеса до единички и покатили. Цель – село Несь. По пути встретили лесной колок, называемый местными жителями Козьмин перелесок. Говорят, там когда-то расстреляли кого-то, но кого и когда – не помнит никто. Даже местные краеведы. Место это знаменательно тем, что в нем живут духи тундры, которые весьма своенравны и очень не любят, когда проезжающие мимо путники не оставляют им подарков. Таких хамов они по-своему наказывают. Как именно – не знаю. Но насколько хватало глаз, все деревья были украшены всем, чем ни попадя, люди оставляют все, что угодно, лишь бы задобрить духов: батарейки, сигареты, деньги, детские игрушки, варежки, детали поршневой. Я так понял, что духам все сгодится, и они не шибко-то и капризны, — берут все. Хозяйственные, чо. Ну и мы оставили, кто денег отсыпал, кто чего. Я лично батареек подарил духам. Тут главное душой не кривить и задаривать от чистого сердца, иначе зачет по подаркам не пройдет, и какая-нибудь козня случится. Походу, кто-то из нас троих слегка слукавил, потому что буквально уже через 300 км на нас напали всяческие неприятности, с которыми мы героически бились-рубились. Хотя… всё и всех победили же, в итоге. Но об этом позже. Тут уже мысль пришла запоздалая сейчас, может, батарейки подсевшие оказались.
Ладно. В ночи, точнее, около 22 часов показались гостеприимные огни в ночной тундре – Несь! Первая точка в нашем бездорожном отрезке пути. На подходах к селу барсовка – снегоходный след, разбежалась во все стороны, видимо, снегоходчики пользуются своими собственными путями, чтобы пересечь небольшую полосу кустарника и реку за ней, на другом берегу которой и находится село. Долго плутать не стали, нырнули в первую попавшуюся дырку и, ревя моторами на понижайках вырвались в подъем из реки прямо к домам. Ура! Первая победа, первые ощущения от того, что такое тундра, что такое снегоходный след и как по нему ехать, что такое духи и их отношение к батарейкам! Короче- крутяк, ваще: ехали- ехали тут и приехали. Тут же встретили замечательных людей – семейная чета Льдоковых, которые прогуливались с детворой в санках, возвращаясь от родителей. Искренне удивившись тому, что мы тут появились на своих автомобилях, на наш вопрос «где тут можно переночевать», просто ответили «у нас». Глава семейства – Максим, — 38 лет, добрый и отзывчивый человек, отличный хозяин, крутится на четырех работах, чтобы обеспечить достойное существование своей семьи. Радиолюбитель. Меня поразила его история о том, как его хобби спасло жизнь ребенка. Об этом даже писали в прессе, но искать и ворошить архивы мы не стали. Не соврать бы, году этак в 2009, когда такое достижение человечества, как телефон, было еще не известно в Неси, у маленького мальчика- местного жителя, случился аппендицит. Хирургии нет, транспорта нет, телефона, как сказал, тоже нет. Есть мальчик и аппендицит. Дело швах. Макс, на удачу, по радиосвязи вызывает первого попавшегося такого же радиолюбителя и просит того позвонить в Архангельск в МЧС с просьбой о помощи. Тот звонит в МЧС, те прилетают на АН-2, забирают мальчишку в Архангельск и там делают операцию, мальчик спасен! Класс! Внимание здесь – парень-радиолюбитель на том конце радиоволны проживал в Белоруссии. Вот тебе и телеграф. Вот так двое неравнодушных настоящих людей спасли целую жизнь. Очень меня уж проняла эта короткая история. Ужин из оленьего сердца, вкусного самодельного хлеба под сто грамм и душевные разговоры, от Максима получили треки для навигатора с рекомендациями по маршруту. Спать. У этих прекрасных людей мы провели ночь, и на следующий день под великолепные манты на ужин мы распрощались и двинули к следующей точке – пос. Нижняя Пёша.
Небольшая историческая справка. Несь- третий по размеру поселок в Ненецком АО, по размеру и численности населения уступает лишь Нарьян-Мару и пос. Красное. По последней переписи населения – жителей 1450-1500 (точных данных на память не известно), фактически, с оленеводами, которые кочуют постоянно где-то в округе, — около 1700 человек. Село находится в 5 км за Полярным Кругом. В селе имеется церковь- вторая из двух имеющихся в НАО. Первая стоит в Нарьян-Маре. Кстати, для тех, кто не в курсе, чем деревня отличается от села? Наличием церкви.
6.
Тепло распрощавшись с Максимом и Еленой, поехали. Макс провел нас на выход из села и махнул рукой в темнеющую тундру – «Пёша туда». Туда и попёрли.
Пройдя около 5 км, поняли, что барсовка ни капельки уже не такая, как была до Неси. Трафик на данном участке Несь- Н.Пёша был в разы ниже чем Мезень- Несь. Тут мы врюхались в первый раз по-взрослому.
Первым у нас в связке шел Форд Лехи, он встрял. При попытке объехать его наглухо прилип к гостеприимной тундре наш УАЗ. Это был первый урок: никогда в тундре не ходите рядком, только друг за другом, четко в колонне. В таком раскладе можно дернуть тросом, подтащить лебедкой, подсветить фарами, даже смотреть, как мудохается человек с лопатой перед твоей машиной, откапывая свою, приятнее, сидя в теплом салоне своего автомобиля. Не знали. Две параллельно встрявшие машинки, два часа активного копания, и от вкуснейших мантов даже отрыжки не осталось. Жаль. Но ладно, есть полный ящик консервов, наверстаем. Откопавшись, поехали. Стало ясно, что дорожка дальше ни разу лучше не станет, приготовились не расслабляться. В целом, ехали не плохо, пока не дошли до хорошего ручья. Местные жители называют такие ручьи «грубОй», ударение именно на слог «ой», что означает «крутой». Рабочее русло шириной около 2 метров, спуск и подъем длиной метров по 10 с уклоном около 35 градусов. Стенки подъема и спуска набиты снегоходами до зеркала, лед идеальный. Решено вперед отправить УАЗ Пикап. Женя за рулем, аккуратно скатившись, идеально поддает газу на выходе, УАЗ уже был готов выскочить на противоположный берег, но… На выходе тяги мотора категорически не хватает, лед под колесами- секундное мгновение и машина втыкается задним бампером в русло ручья. Ништяк. Куда тащить? Колесики беспомощно шлифуют стенки подъема, да что толку. Но всемогущий джиперский бог (кстати, может те самые духи тундры) вкопал на противоположном берегу ручья обломок полуоси! Вот это тема! За эту полуось «лебедятся» вездеходы за свою гусеницу, подтягивая себя таким образом. Лебедка, шакл, поехали. Поднявшись на склон, УАЗ вплотную подобрался к вкопанной полуоси на краю подъема, трос лебедки уже смотрел почти вертикально вниз, тем самым делая невозможным дальнейшее винчевание, а зад автомобиля еще находился в низине. Плохо. Женя сделал попытку помочь колесами, чтобы выехать из этой засады, и трос лебедки соскочил с полуоси. На мгновение УАЗик (и Женя у него внутри) замер на месте и после чего «стремительным домкратом» рухнул в этот грубой ручеек. Техническая мысль и человеческий гений дальше торжествовали. Подтянув Женю так же на лебедке до критичного положения, мы с Лешей пропустили трос лебедки под днищем машины, на фаркоп прицепили блок-полиспас, пропустили через него трос, и прокинули его обратно к «морде», зацепив за полуось. Так УАЗ сам себя вытащил за зад.
Все бы ничего, но здесь у УАЗа, видимо от стресса, как-то застучал мотор и разбортировалось заднее левое колесо. Мотор заглох, мороз крепчал, ветер дул. Беглый осмотр подкапотного пространства дал понять, что приводной ремень порвало в хлам. Новый был. Замена ремня заняла около трёх часов! Поначалу ошибка произошла в том, что считали, что оба приводных ремня одинаковы, и я безуспешно пытался натянуть ненатянуемое. Потом гадал, как установить его правильно. Да и вообще, обычная гаражная операция, которая занимает от силы час работы под пивко, в таких условиях отнимает времени в разы больше. Ночь, ветер-гад, снежная крупа, которая лупила везде, обмороженные пальцы, налобный фонарик, мысли о теплой квартире. Ремень поменян. Разбортированное колесо поменяно. По «чуть-чуть» и спать. Замечательное изобретение «Эбершпехер»- автономный отопитель салона. Вещь. Пока упражнялись, подъехал к нам на BRP-шке в полной фирменной снаряге (явно не местный) немногословный парняга. Передал привет от Макса из Неси и поведал, что еще через 15 км полная жопа: «Там холмы начнутся, вот там вам и п… дец. Но, если, все-таки до Пёши дойдете, найдете дом председателя совхоза. Это я. Михаил.» Сказал и канул в ночь… Вот так, по-художественному. Сладко выспавшись, поехали. По пути прошли ничем не приметные, особенно в полярной ночи, наспункты Толстый Нос, Вижас, вздремнули в пос.Ома, в котором на каждом шагу раскиданы рыбацкие баркасы, на рассвете промелькнула безлюдная деревенька Снопа. Холмы те самые как-то незаметно минули. Короче, дошли мы до Пёши.
Нижняя Пёша. К этому моменту практически весь НАО следил за нами по интернету, по тому самому inReach DeLorme, клёвая штуковина: сидишь в тепле и рассуждаешь, как классно, что ты в тепле, а эти там – на холоде =) Подъехали, что да как, узнали, что Михаил – председатель СПК, производственного кооператива, по-нашему, основной деятельностью которого является лов и заготовка рыбной дичи и отправка ее в славный град Архангельск. Ну, оттуда эта рыба разъезжается в различной таре и упаковке по всей нашей стране. И не нашей кстати тоже. Норвегия очень уважает нашу сёмгу, например; америкосы, говорят, ее рубали в свое время со страшной силой.
Так вот, Михаил. Приехал с конторы, разместил нас в своем доме, накормил отличными пельменями, просушил все наши промокшие вещи и снова угнал на своем снегоходе в контору. Такой реальный северный русский предприниматель, который зарабатывает деньги не спекуляциями из брокерской конторы или перепродажей металла с заводов на заводы, а конкретными движениями. Это, как предприниматель-аграрий в средних и южных широтах нашей родины – фермер, только на севере. Классный чувак. Посидели-поговорили — спать легли. По разговору было ясно отношение сурового северянина к нашему вояжу: вроде как «чем бы дитя не тешилось…» Проводил по утру нас не заметно: уехал пораньше на работу, дав нам отоспаться перед дорогой, пожелав в душе удачи.
Как только вышли с Ниж.Пеши, сразу стало ясно: все, что мы прошли до этого, было ребячеством и веселой прохладительной поездкой. Снег стал категорически сложным. Если легкий Рейнджер еще проскакивал по насту, то Патриот, тяжко вздыхая тухлым дизелем, постоянно погружался, стремясь поцарапать колесами ось земли.
За Пёшей трафик практически нулевой, совсем иногда вдоль реки ходят снегоходы, доставляя продукты в малонаселенные деревеньки Белушье и Волонга. По ходу движения становилось все чаще грустнее, изредка встречающиеся участки крепкого наста радовали нас и смазывали бальзамом раненные души. Все чаще на арене мелькала Его Величество Лопата. Особый момент нарастающего «здеца» настал, когда мы вышли в прибрежную зону Баренцева моря: снег стал до неприличия гадким, всячески отказывая нам в содействии к достижению нашей цели. Рейнджер, идя во главе нашей безумной колонны, засаживался, Патриот, выкатываясь с мелких сопок, плюхался брюхом на переметы. Кисло, в общем.
Структура снега на всем дальнейшем протяжении нашего пути менялась постоянно. На одном и том же месте снег мог быть мягким пухляком, жестким и рыхлым, сырым и рассыпчатым, с жестким настом или с полным отсутствием такового… Но какая красота вокруг была! Ночью обязательно при полной луне нас радовал эффект гало, ледяное поле Канинской тундры, на сколько хватало глаз, заливалось лунным светом, в термосочках плескался горячий чай или кофе, готовый в любое время обогреть нутро путешественников… ммммммм… хочу туда!
…
…
«За лопату!» «Давай пульт лебедки!» «Б…дь!» — прерывают романтические мысли мерзкие слова. После этих слов, как правило, приходилось выгребать свое бренное тело из тепленького и уютного салона на свежий воздух. Ух, какой там реально свежий воздух! Аж звенит, когда тихо. Но тихо бывает редко: это ж море. А у моря, как нас учили в школе, дует постоянно ветерок. Бриз. Я сам вырос на море, бывал на разных на морях, но скажу честно: такой бриз, как на южном побережье Баренцева и Белого морей – это что-то. Можно парить по ветру. А еще снежная крупа, пытающаяся поиграть с тобой, пощекотать шею, набиться в нос-рот-уши, подрумянить щеки! Тут же уместно сделать легкую ремарочку, коль, уж заговорил я на счет бренности тел. Как же хорошо, что я давным-давно бросил курить и изредка радую свой организм разными спортивными физкультурами! Сдох бы, иначе, на раз-два. Бросайте курить.
Оставалось дойти до Волонги километров десять, когда условия движения стали расшатывать психику с запредельной амплитудой. Решили не рвать, не стремиться одолеть эти малые километры до деревни во что бы то ни стало. Заночевали, как обычно, поужинав великолепным ужином.
…
…
…
На утро, при попытке тронуться с места, у УАЗика от заднего моста раздался до боли характерный «дзынннь», и УАЗик никуда не поехал. Полуось озябла. Менять на таком свежем воздухе полуось в минус сорок, снимать редуктор, чтобы выковырять из него осколок полуоси- не вариант.
Пальцы примерзали к металлу даже через перчатки. Долго ли коротко ли, при помощи Михаила из Пёши, с которым связались по спутниковому телефону, к нам через полтора суток пришла ГАЗушка – ГТСка с целью оттранспортировать нас до Волонги, где мы рассчитывали найти хоть какой-нибудь сарай, чтобы в нем совершить ритуал замены полуоси. Скажу сразу, что никакого такого помещения там не нашлось, но тогда никто об этом не догадывался. ГАЗушка, лязгая гусеницами, поднимая тучи снежной пыли, потащила на веревке Патриота, а за ним Рейнджера. Чтоб не отставал, а то потом ищи его в тундре. Шутка. Снег вообще не радовал, и вероятность того, что Форд, идя в одного, засядет была стопроцентная. Этот участок с помощью гусеничной техники шли мы почти семь часов.
Волонга.
Огни Волонги показались нам чем-то нереальным. Это могло означать: тепло, ремонт, спать в горизонтальном положении. Да много еще чего! Это ж жилье. При въезде в деревеньку нас встретило самое большое строение – бывшая конюшня. Кони сдохли когда-то давно, конюха отпустили погулять в тундру, тот заблудился и не вернулся, ржавые подковы напоминали о некогда обитавшей здесь лошадиной радости. А теперь какие-то неугомонные варвары (это мы), грубо нарушив патриархальную тоску, пытаются приспособить эту обитель конячей скорби под свои мелочные нужды. Но отогнав прочь эти скорбные мысли, вспомнив, что так-то у нас тоже кони, хоть, и железные, приступили к процессу загона недоприводного мерина-УАЗа в конюшню. Ох и хапнули горя с этими разворотами да подворотами, в сугробах-наметах, но развернули коня задом к воротам и начали заталкивать его, все пошло, как надо, и … бл… «а ты уверен, что он влезет?» Кто это сказал?! ХЗ, но уже не важно… «Нихрена он не влезет» — опять неважно откуда раздался ободряющий ответ. Достали как бы сигареты, как бы закурили, уставились на ворота.
…
Хрен с ним, придется ремонтировать на улице, но сегодня ночь, где б поспать. Благо, вокруг нас собралось человек семь любопытствующих тундровиков, а это ровно одна треть от всей численности личного состава деревеньки. В темноте вперемешку с матюками-советами вспыхивали огоньки их папиросок, все, вроде как, при деле. Но надо уж и с жильем решать: «А, что, отцы, невесты-то в вашем го…, тьфу, переночевать-то есть где? А?». Одинокое «А» сдуло в сторону моря. «Мужичкииии, хде выыы?» Нету мужичков. Блин, нормально пообщались. Как у них так быстро получилось дематериализоваться?? Может, у них поэтому, дорог и не надо, раз – и телепортировались туда, куда надо. Покумекав, решаем стучаться в первую хату и спрашивать сами знаете уже о чем. Пока то да сё, смотрим, дядька какой-то пилит к нам и говорит, мол, приготовлено для вас местечко в местном клубе, там, на горке, давайте туда. Пришли «туда», а там… хоромы. Клуб – довольно просторное помещение с двумя печками под дровяное или угольное топливо, в нем же директором клуба, весьма милой, но неразговорчивой женщиной, поддерживается уголок исторической хроники поселка, со всеми необходимыми атрибутами: фотографиями, зарисовками, письмами бывших местных жителей, ну, и все, пожалуй.
В общем – норм, живем. В клубе около нуля по цельсию, надо топить. Топили, как за родину, но дырявые стены и пол сводили КПД двух печек, раскрасневшихся от топки, к минимуму. Тепло было самим печкам и совсем рядом с ними. Расставили раскладушки почти впритык к печкам, на них пенки, сами в спальники.
Утро наступило очень быстро, вылезать из спальников капец как не хотелось, но надо. Лёха признался, что все свое нежное время, зовущееся детством, провел у бабушки в деревне, и, что кроме него из здесь присутствующих, лучше печь не протопит. Последующие два дня, пока мы ремонтировали с Женей Патриота, Леша работал в режиме конвейерной ленты, ломом отколупывал от кучи угля, лежавшей почти на улице, собственно, сам уголь, таскал его к печам-пожирателям и им же скармливал, за что они прогрели нашу обитель градусов до пятнадцати.
Ремонт по снятию редуктора и выколупыванию осколка полуоси, сопровождавшийся при этом слив-разгогрев-залив масла, продолжались почти два дня! Потому что холодно. Все настолько заторможено происходило, как во сне.
…
Починились, Форда, который заглушили, кое-как запустили, потому что холодно, колеса все починили, забортировали.
За время нашего пребывания нас особо никто не беспокоил, несмотря на то, что у нас в «заложниках» находился единственный на всю деревню телефон, установленный там по всероссийской программе телефонизации всех. Никому не было интересно, откуда мы и куда едем, диковинные автомобили никого не привлекали. Болото. Зато с историей. По истории узнали, что поселок был организован в 1936 году за счет добровольных переселенцев, никаких урок и зэков. Народ ехал за хорошей зарплатой, за налоговыми льготами (налоги в течение пяти лет вообще никакие не взимались), ну и за романтикой, я так думаю. Рыбачили, снабжали мир семгой, кушали по осени морошку. Кормятся и по сей день тем, что тундра дает: рыбалка (так, для сэбэ), охота (дикий олень, куропатка, гусь). Куропатку называют куроптёй, нам не очень она понравилась на вкус, хотя бульон от нее вкусный. Из писем жителей, когда-то уехавших отсюда, ясно, что обратно возвращаться не хочется никому, ну, или только, если в гости ненадолго. Многие так и делают, приезжая отдохнуть на лето в свои пустующие в остальное время дома. Короче, тоска зеленая. Что характерно, в крупных поселках типа Неси, Пёши, Индиги, настроения другие: молодежь зачастую возвращается на север, отучившись и получив образование или специальность, в основном, в Питере. Мы были удивлены тем, что государство поддерживает таких людей, предоставляя невозвратные субсидии на строительство домов, выделяя какие-то «подъемные» деньги. Но и конечно же обратные обязательства так же существуют, наверняка сколько-нибудь лет надо отпахать за эти блага без права перепродажи недвижимости. Особо в этот вопрос я не вникал, упустил из виду, акцентировав внимание только на том, что дает родина. В следующий раз надо будет узнать детали.
Все, уехали из гостеприимной Волонги. Ну, то есть, как уехали? Выехали и тут же, пересекая одноименную реку, врюхались в снежную вату. Уж очень долго карабкались мы на тот берег, лопаты мелькали с феноменальной быстротой и профессионализмом. Вообще, надо сказать, что за время пробега по «бескрайним северам» нами были приобретены до селе непривычные навыки виртуозного владения шанцевым инструментом, перебортовки колес в условиях крайнего севера (здесь можно было сдавать норматив, «мастера-международника» точно бы сделали), варки риса с великолепной белорусской тушенкой и замечательной курганской конской тушенкой, спанью в крайне глупых и неудобных положениях. И тут нам свезло так нереально. За «грубЫм» берегом послышался лязг гусянок ГТСки, которая тут же была обращена в нашу веру, и действуя под влиянием наших чар, вытащила наши автомобили на высокий берег. Еще очень долго мы ехали, видя в ночи в зеркала одинокие огоньки Волонги. Как же они действовали на нервы: казалось, мы стоим на месте и никуда не движемся. Но все проходит, прошли и огоньки. Мы вошли в привычный режим движения. За окнами замелькали сугробы, холмы и холмики, ручьи и реки, какие-то куропатки почти пешком, обогнав нас, по-моему, показали нам язык и покрутили у виска, весело смеясь и балагуря. Но, повторюсь, писал уже выше – КРАСОТА вокруг. Бред, с точки зрения жителя средней полосы России, но это так. Что, казалось бы может быть там красивым? А вот все! Даже сейчас понимаешь, что тянет туда, в тундру, как магнитом. Надо ехать, значит. Есть мысли, надо реализовывать.
Пока едем, скажу, как вообще организован трафик на всем участке маршрута от Архангельска до Нарьян-Мара. Архангельск – Мезень – около 500 км, из них около 60 асфальт среднего качества, потом грейдер. Около 300 км дороги извиваются такой змейкой, что руль крутится в постоянном режиме. Кто бывал в Карелии, может себе представить серпантин таких дорог. При этом дороги не посыпаются всякой снедью, а чистятся до блеска, поэтому очень скользкие, пятая точка в постоянном напряжении. Мезень – Несь – отличнейшая снегоходно-вездеходная барсовка с периодически попадающимися ловушками для колесной техники. Несь – Ома – Нижняя Пёша — более-менее нахоженная снегоходами тропа с параллельным единичным следом «туда-сюда» от одного-трех вездеходов. На этом плече маршрута продукты доставляются из Мезени. Далее — до Волонги – жопа. Когда мы ехали, начало-середина января – вообще никаких следов не было. От Волонги до Индиги вообще никакого смысла в наземном сообщении нет. От Индиги до Коткино — Нарьян-Мар – на снегоходах и вездеходах. От Мезени до Нарян-Мара по нашему маршруту – около 650 км.
Прошли Лудоватый Нос, Великий Нос. Нос – это мыс, то есть перли вдоль моря, и никакого улучшайзинга не было. Попа полная. До Индиги оставалось примерно 40 км, когда перед нами возник хребет Чайцынский камень. С нашей точки зрения так себе хребетец: от 80 до 150 метров н.у.м., но там это был охрененный спецучасток! К этому времени у нас выработался уже определенный стиль и метода езды. Форд зацепил на динамический трос Патриота, и оба валим сколько позволяют условия, если засаживается УАЗ, то его поддергивает впередиидущий, если встревает Форд, то его сзади выдергиваем УАЗом. Клёвая методика, правда. Таким «макаром» шуруем весьма успешно, по пути гнем на Патриоте рулевую тягу и теряем защиту рулевых тяг. Зачем она нужна, если дряблый металл и так гнется без прямого контакта с внешней агрессивной средой? Оставили духам тундры. На подъезде к Индиге Леша Мочалов звонит (появилась связь GSM километров за 10 до поселка) в Нарьян-Мар своему товарищу Саше Холодову, чтобы тот нашел кого-то, у кого есть родня в Индиге, чтобы нас встретили и подсказали, где заночевать. Не знаю, что там произошло, но когда мы увидели огни Индиги и встали на лед реки по пути к деревне, навстречу нам выскочила Yamaha под управлением прекрасного человека Виктора. Проводив нас правильным курсом до деревни, Виктор довез наш кортеж до своего дома. А в доме его супруга Людмила уже приготовила такой замечательный ужин, что не остаться на пару дней у этих гостеприимных хозяев уже казалось преступлением! Отоспались, в бане отпарились. Отдельно хотелось бы остановиться на том, как я с Виктором на следующий день скатался на реку порыбачить. Уже говорил, что раньше я вообще сторонился льда, а тут еще гнать по нему, да еще и сидеть рыбачить, но ладно. Уселся, взял удочку, и тут понеслось!!! За без малого четыре часа мы с Виктором наловили 400!!! голов/хвостов корюшки и наваги в пропорции 350/50 соответственно. Такой режим ловли подразумевает закидывание наживки в лунку и тут же ее выуживание, но уже с добычей. Класс, вот это рыбалка! Рука отсохла. А потом на противне эта корюшка была превращена Людмилой в вершину кулинарного искусства. Чудо!
…
…
Помимо вольготного времяпрепровождения командор нашей экспедиции занялся разведопросом местного населения о состоянии пути от Индиги до Нарьян-Мара. Вот тут нас постигла судьба Великого Лоха: мы единственный раз за все время поверили на сто процентов местным, а этого НИКОГДА делать не стоит! Никто из них не представляет, что такое автомобиль и как он может ехать, когда говорят, что «там дороги нет», то имеется ввиду, что человек не знает, что там можно проехать, потому что он представляет себя на снегоходе, а автомобиль – это неееее, это нереальная тема… Откуда они знают, что проехать нельзя, если никто и никогда не ездил так, как мы!? Или наоборот: если на снегоходах прошли, то, говорят, что мы и на машинах пройдем. А тут мы поверили и пошли на Нарьян-Мар не через Коткино, как было запланировано, а напрямую, через мифический зимник, который именно в этом году для своих нужд проложила Мурманская Арктическая Геологосейсмическая Экспедиция. Со слов местных жителей, дорога была отменной, по местным меркам – автобан, не добит был только маленький участок длиной километров в 50, но, судя по интенсивности строительства дороги, это был вопрос полудня работы. Купились на эту разводку и попёрли по этому автобану. Я аж даже при выезде из Индиги натянул помятые джинсы, а Леха заказал на вечер столик в ресторане. Хорошо, хоть, гостей не назвали.
Казалось, что 200 с небольшим километров покроем до вечера в легкую. Дорога радовала своим асфальтизмом, и понимание правильного выбора не покидало нас первые 100 километров. Пока не воткнулись в городок геологоразведчиков. Вот тут они и рассказали нам правду. «Парни, еще километров 60 и все, нету дороги больше» Вот так. Но мы-то и не такое слыхали за время нашего путешествия! Фигли там нет какого-то куска, в тундре мы и сами натопчем, если чё! Попили чайку с ними, попрощались, дважды застряли на УАЗике прямо посреди поселка и поехали. Скажу про этот участок: геологоразведка искала нефть на море, потом по шельфу вышла на берег и с севера на юг двинулась в поисках черного золота через тундру. Для нужд МАГЭ по навигации были заброшены в Индигу, а туда заходят морские суда, бульдозеры, вагончики для жилья; а по наступлению холодов эти бульдозеры начали тропить зимник от Индиги до Оксино (это уже цивилизация, от которой по Печоре около 30 км до Нарьян-Мара). Едем весело, Женя по рации с Лешей обсуждают о том, на каком автомобиле сюда лучше всего было пройти и не застрять. Лёха – фанат «Патрулей», за 4,2 TD, колеса 38’’ и тп, в общем легко протекает беседа. Все в уме держат предостережения геологоразведчиков, но вслух не говорят об этом. Поднялся ветерок, количество и качество перемётов на зимнике возросло в разы… УАЗ-перемёт-занос-в гов…- застряли. При попытке вырваться из снежного плена опять какая-то фигня хрустит в заднем мосту, и мы никуда не едем. Полуось? На следующий день, кое-как добравшись на переднем приводе и на веревке за Фордом до более-менее ровного участка тундры, вытаскиваю левую полуось (так как правую мы поставили новую в Волонге, помните?). Целая! Вытаскиваю правую. Целая! Бля… Снимаю крышку заднего редуктора, втыкаем передачу, главная пара крутится, но крутящий момент на полуоси не передается. Становится понятно, что дело в самом редукторе, и что УАЗ у нас с этого момента переднеприводный.
Добираемся до бригады бульдозеристов: трех ЧТЗовских бульдозеров и ДЭТ-250 с «гитарой», трамбующей зимник.
…
Парни разместили нас в вагончике-бытовке, затопили буржуйку и отбыли, пообещав в скором времени добить зимник до Оксино. Однако куда-то подевались, не приехали просто ни на следующий день ни через день. А до спасительной реки Печоры оставалось-то чуть меньше десяти километров. А там – какая-то жалкая тридцаточка до финишной цели нашего путешествия. Вволю налюбовавшись северным сиянием и желтым снегом вокруг автомобилей, принимаем безбашенное решение: тропить дорогу самостоятельно до реки Фордом. А местность-то уже вся напрочь холмистая, заснеженная по самое «небалуй», изобилует рвами, оврагами, кустарником. Леха поехал. Прошел около пяти километров от нашего УАЗа, когда Форд, тяжко вздохнув, заглох и отказался запускаться. Просто завредничал, никаких признаков жизни не подавал, на зажигание не реагировал. По рации Леша сообщил нам эту радостную весть, после чего попросил выдвинуться на встречу к нему с запасным аккумулятором. Из канистры выпиливаем сани, вставляем шнурок в нее, внутрь ставим аккум и пошли. Прогулка с санками по тундровой пересеченке – то еще удовольствие. Но и не такое проходили. Вручили Алексею сани и разошлись опять каждый в свою сторону. Через часа полтора он сообщил нам, что замена батареи результата не принесла. Печально. На утро к нам в Патриот постучался эскимос Леха и попросил еды на завтрак к горячий чай.
Хорошо, пускаем к себе, свой ведь. Позавтракав, понимаем, что надо запрашивать помощь с Большой земли, попытки привлечь к эвакуации местную технику, в расположенном всего в двух километрах поселке Хонгурей, успеха не имели. Было удивительно, что местные просто боялись того места, где мы стояли, потому что кто-то когда-то там утопил какую-то технику, и с тех пор оно считается типа проклятым. Ну и ладно. Усилиями Александра Холодова, который был в очередной раз загружен заданием во имя нашей экспедиции, из Нарьян-Мара вышла к нам на помощь совсем не игрушечных размеров ЧЕТРА- вездеход с потрясающей проходимостью и управляемостью велосипеда, как утверждают те, кто на нем ходил. Вместе с Четрой в сопровождении шла ГАЗушка, которая служила большому брату своеобразным якорем в случае застревания. Ведь, и у Четры есть предел проходимости, и она иногда застревает-таки.
…
Тут дело пошло веселее, и через почти три часа мы увидели реку Печору!
Ну, а дальше – огни Нарьян-Мара, очное знакомство с Саней Холодовым, его замечательным окружением, ресторан «ТИМАН», горячий душ в гостишке «67 параллель», сервис, где были приведены в порядок автомобили! И самое главное – был взят на жесткую сцепку тот самый ДЕФЕНДЕР, за которым мы прошли Канинскую и Тиманскую тундры, сотни рек и ручьев, сотни километров заснеженной целины, познав всю красоту и злость Севера, его непростительное отношение к ошибкам и легкомыслию, узнали, как ценно то, что называется человеческой взаимовыручкой и помощью.
Да много еще чего было переоценено, благо времени для этого хватало! Та самая поговорка, призывающая вовремя в экстремальном туризме распознать, когда кончается этот самый экстрим и начинается пи… ец, работает на все сто процентов. Вот только, когда ты это понимаешь, то сделать ничего уже не получается, поворачивать вспять – значит признать, что ты слабак, зря сюда прибыл. Конечно, можно было найти кучу оправданий потом своей слабости, сослаться на абсолютную стандартность автомобилей, неприспособленность тундры к этим автомобилям и наоборот, но – нет! Практически все наше путешествие проходило за гранью экстрима, ближе к тому нецензурному понятию, но оно нам понравилось! Первопроход состоялся! Разрушены стереотипы о невозможности передвижения по тем участкам на колесной технике. Возможно, так и делаются открытия в области географии, этнографии или еще в какой области, но самое главное – убит в себе самом червяк, шепчущий во внутренне ухо: «Вернись, вернись, там пи… ец, бросите машины и вещи, все потеряете…».
Приятно вспоминать тех людей, которые приглашали нас к себе в дома, делились тем, что имеют сами: оленеводов, живущих не богато, но угостивших нас олениной, маслом и таким дефицитным хлебом; вездеходчиков и геологов, которые делились с нами горючим; Максима и Лену из Неси, Михаила из Пёши, Виктора и Людмилу из Индиги. Ну а Саня из Нарьян-Мара – просто стал практически членом нашей экспедиции, возглавив северный штаб.
Спасибо всем замечательным людям, встретившихся на нашем пути! Даже гаишникам, которые выписали мне 500 рублей в Усинске, за то, что я не вписан в страховку на Патриоте.
на этом все.
Источник: http://
Не так давно довелось мне принять активное участие в замечательном проекте, прошедшем весьма тихо и не заметно для мира джиперов! Экспедиция была первопроходческой. Особой афиши не было, так как не хотелось раздувать «помпу», — шансы облажаться были очень высоки, а сделать этого с особой «помпой» вообще никакого желания не было.
43 фото.
Как-то раз, в конце ноября, мой друг Евгений Шаталов совершенно случайно обмолвился о том, что есть интересная тема для поездки, а именно: прокатиться ненадолго по земле оленеводов от Архангельска до Нарьян-Мара. Что за Нарьян-Мар? ХЗ… Загуглил- нормально так, далековато даже по карте, почти строго на север от Челябинска, только немного левее по азимуту. Долго ли коротко, короче, собрался и я.
Цель поездки была сформирована «широко известным в узких кругах» автожурналистом, блогером, автопутешественником Алексеем Мочаловым, который в прошлом, 2013 году, обронил под Нарьян-Маром свой автомобиль Дефендер 90. Сломался он там у него двигателем. Друзей не бросают, надо выручать, да вот только по дорогам общего пользования, да по регулярным зимникам до Нарьян-Мара ехать неинтересно. Это, собственно говоря, цель №1. А цель №2 – это пройти так, чтоб было интересно самим. Поглядев на глобус, Алексей предложил сделать это так: доезжаем до Мезени Архангельской области- края географии, к которому ведут хоть какие-то дороги, а дальше – в тундру и по направлению, ориентируясь по снегоходным, вездеходным, оленьим следам, добираться до конечной цели. Какие есть следы за Мезенью, есть ли они там вообще, — не знал никто, это предстояло узнать только на месте.
Автомобили и состав участников. УАЗ Патриот Пикап в полном стандарте, колеса 33`` BF Goodrich, ошипованные грузовым шипом и лебедка 9500 Т-Мах, в нем – я и Женя Шаталов. Ford Ranger пикап так же в полном стоке на зимней резине Мишлен, в нем – Лёша Мочалов.
Из Челябинска мы с Женей выехали в ночь с 1 на 2 января, отгуляв Новый Год по квартирам в ожидании старта. В путь двинули на автомобиле УАЗ Патриот Пикап, который уже менее полугода назад побывал на Тибете и принадлежит, конечно же Жене — бессменному продвиженцу этой марки в нашей области. Брали с собой все необходимое, что только может пригодиться в автономном прохождении маршрута; все пригодилось, кое-что потеряли в тундре. В ходе подготовки не забыты были такие мелочи как: самогревы для ног-рук, маски-балаклавы, горнолыжные очки, хорошие костюмы-комбинезоны, были приобретены газовые горелки JETBOIL, для страховки- бензиновая горелка Kovea, множество батареек для всевозможных гаджетов. Особо важный прибор в таком вояже – спутниковый телефон. У Жени имелся в наличии – TURAYA. Вопреки бытующему мнению, что телефоны TURAYA работают только в средних и южных широтах, он работал практически везде и на Крайнем Севере, антенну направил на юг и говори, связь устойчивая. Помимо этого с нами в поездке был замечательный прибор для мониторинга inReach, благодаря которому наши друзья и близкие имели возможность наблюдать за нами в режиме он-лайн через сайт. Рекомендую категорически брать в поездку такую штуку, можно брать в прокат. Через прогу, что устанавливается на комп, планшет, смартфон, можно получать и отправлять определенное количество смс. Очень удобно и конечно же пригодилось в пути. Так же были взяты санд-траки, кучка шаклов, пара блоков, штук 5 строп по 20 метров и цепи на колеса. Так же взяли три мешка дров, печку типа ТЕРМОФОР, шатер MAVERIK и трехслойную палатку. Само собой, что помимо этого каждый понимал, что необходимо индивидуально брать те вещи, которые помогут согреется и выжить в бескрайней и жестокой тундре, а она к гостям не очень-то приветлива.
До Архангельска доехали без приключений, остановившись промежуточно в Кирове, где нас встретил и разместил в хорошей гостинице замечательнейший человек- местный джипер Леша Счастливцев. В Архангельск прибыли 4-го января, где и встретились с шефом нашего проекта Алексеем Мочаловым. На встрече оказалось, что прибывший на знаменательный пробег командор был без: оборудования и инвентаря, которое было решено брать заранее, без денег, без запасного колеса, продуктов, газовых баллонов и еще много чего «без». Встретившись в гостинице и услышав всю эту историю, я слегка опешил, не поверив, что человек с такими статусами в мире автопутешествий мог так, мягко говоря, легкомысленно подойти к этой поездке. Тем более, когда он за завтраком сказал, что, если бы не Женино сообщение о том, что мы уже на пути к Архангельску, то еще вопрос, поехал ли он бы в это путешествие. Я подумал, что будет весело, но даже не предполагал насколько. Но не разворачиваться ж было назад. День в Архангельске убили на покупку того, чего не хватало, затарились продуктами и 6-го выехали в Мезень.
Мезень – край дорог общего пользования, городок тысячи в три жителей, имеющий аэропорт для малой авиации, порт на одноименной реке. В летнее время на подступах к этому поселку дежурит паром, перевозящий автотранспорт с одного берега реки на другой, а в зимнее время движение налажено по зимней переправе.
Впервые в моем скудном опыте я переезжал такую приличную по расстоянию ледовую переправу: от берега до берега – около двух километров, да еще и ночью. Вспомнил все перечитанные рекомендации по правильному прохождению ледовых переправ: открыли окна, отстегнули ремни безопасности, скорость держим средне-невысокую постоянную… едем, прислушиваемся, как под колесами невесело потрескивает лед, по карманам рассовали все самое ценное, чтоб не просохатить в случае экстренной эвакуации.
И тут прямо посередине нас встречает офигенных размеров мокрая мяша около пятидесяти метров в диаметре. Как вы думаете, какие мысли посещают непросвещенного человека в такие моменты, когда из всех известных известным является лишь то, что указанная глубина реки в данном месте равна десяти метрам? Мдаа… Оказалось, правда, все гораздо проще. На больших реках лед не промерзает полностью до дна, иногда он трескается, и через эти трещины, которые вообще не большие, выступает вода. Короче, в дальнейшем выход на лед для нас стал рядовым делом, и «бздо» передо льдом, на который я раньше даже пешком выходить потрухивал, пропало полностью. И еще, так сказать, для информации, — лед толщиной в 20 см выдерживает технику весом до 8 тонн. Вроде так. Лично проверять никому не рекомендую. В Мезени переночевали в гостевом доме по ценам как в отличнейшей гостинице в Архангельске, Женя с Лешей посетили рождественскую службу, на утро собрались и выехали. Выехали в поисках автосервиса. Рулевые наконечники на УАЗе, будучи новыми всего около трех тысяч км назад, болтались как… не скажу что. В праздничные дни найти работающую мастерскую было не просто, но все получилось, все поменяли и поехали! Не с первого раза нашли выезд из поселка, но и эта задача нам поддалась, и мы выехали на самый настоящий зимник, набитый снегоходами до состояния отличнейшего грейдера.
Машины держал великолепно, не ломался, но малейшее неверное движение рулем и попытке покинуть эту зону комфорта, приводили к погружению чуждого здесь автотранспорта в бездонную тундру. Стравили колеса до единички и покатили. Цель – село Несь. По пути встретили лесной колок, называемый местными жителями Козьмин перелесок. Говорят, там когда-то расстреляли кого-то, но кого и когда – не помнит никто. Даже местные краеведы. Место это знаменательно тем, что в нем живут духи тундры, которые весьма своенравны и очень не любят, когда проезжающие мимо путники не оставляют им подарков. Таких хамов они по-своему наказывают. Как именно – не знаю. Но насколько хватало глаз, все деревья были украшены всем, чем ни попадя, люди оставляют все, что угодно, лишь бы задобрить духов: батарейки, сигареты, деньги, детские игрушки, варежки, детали поршневой. Я так понял, что духам все сгодится, и они не шибко-то и капризны, — берут все. Хозяйственные, чо. Ну и мы оставили, кто денег отсыпал, кто чего. Я лично батареек подарил духам. Тут главное душой не кривить и задаривать от чистого сердца, иначе зачет по подаркам не пройдет, и какая-нибудь козня случится. Походу, кто-то из нас троих слегка слукавил, потому что буквально уже через 300 км на нас напали всяческие неприятности, с которыми мы героически бились-рубились. Хотя… всё и всех победили же, в итоге. Но об этом позже. Тут уже мысль пришла запоздалая сейчас, может, батарейки подсевшие оказались.
Ладно. В ночи, точнее, около 22 часов показались гостеприимные огни в ночной тундре – Несь! Первая точка в нашем бездорожном отрезке пути. На подходах к селу барсовка – снегоходный след, разбежалась во все стороны, видимо, снегоходчики пользуются своими собственными путями, чтобы пересечь небольшую полосу кустарника и реку за ней, на другом берегу которой и находится село. Долго плутать не стали, нырнули в первую попавшуюся дырку и, ревя моторами на понижайках вырвались в подъем из реки прямо к домам. Ура! Первая победа, первые ощущения от того, что такое тундра, что такое снегоходный след и как по нему ехать, что такое духи и их отношение к батарейкам! Короче- крутяк, ваще: ехали- ехали тут и приехали. Тут же встретили замечательных людей – семейная чета Льдоковых, которые прогуливались с детворой в санках, возвращаясь от родителей. Искренне удивившись тому, что мы тут появились на своих автомобилях, на наш вопрос «где тут можно переночевать», просто ответили «у нас». Глава семейства – Максим, — 38 лет, добрый и отзывчивый человек, отличный хозяин, крутится на четырех работах, чтобы обеспечить достойное существование своей семьи. Радиолюбитель. Меня поразила его история о том, как его хобби спасло жизнь ребенка. Об этом даже писали в прессе, но искать и ворошить архивы мы не стали. Не соврать бы, году этак в 2009, когда такое достижение человечества, как телефон, было еще не известно в Неси, у маленького мальчика- местного жителя, случился аппендицит. Хирургии нет, транспорта нет, телефона, как сказал, тоже нет. Есть мальчик и аппендицит. Дело швах. Макс, на удачу, по радиосвязи вызывает первого попавшегося такого же радиолюбителя и просит того позвонить в Архангельск в МЧС с просьбой о помощи. Тот звонит в МЧС, те прилетают на АН-2, забирают мальчишку в Архангельск и там делают операцию, мальчик спасен! Класс! Внимание здесь – парень-радиолюбитель на том конце радиоволны проживал в Белоруссии. Вот тебе и телеграф. Вот так двое неравнодушных настоящих людей спасли целую жизнь. Очень меня уж проняла эта короткая история. Ужин из оленьего сердца, вкусного самодельного хлеба под сто грамм и душевные разговоры, от Максима получили треки для навигатора с рекомендациями по маршруту. Спать. У этих прекрасных людей мы провели ночь, и на следующий день под великолепные манты на ужин мы распрощались и двинули к следующей точке – пос. Нижняя Пёша.
Небольшая историческая справка. Несь- третий по размеру поселок в Ненецком АО, по размеру и численности населения уступает лишь Нарьян-Мару и пос. Красное. По последней переписи населения – жителей 1450-1500 (точных данных на память не известно), фактически, с оленеводами, которые кочуют постоянно где-то в округе, — около 1700 человек. Село находится в 5 км за Полярным Кругом. В селе имеется церковь- вторая из двух имеющихся в НАО. Первая стоит в Нарьян-Маре. Кстати, для тех, кто не в курсе, чем деревня отличается от села? Наличием церкви.
6.
Тепло распрощавшись с Максимом и Еленой, поехали. Макс провел нас на выход из села и махнул рукой в темнеющую тундру – «Пёша туда». Туда и попёрли.
Пройдя около 5 км, поняли, что барсовка ни капельки уже не такая, как была до Неси. Трафик на данном участке Несь- Н.Пёша был в разы ниже чем Мезень- Несь. Тут мы врюхались в первый раз по-взрослому.
Первым у нас в связке шел Форд Лехи, он встрял. При попытке объехать его наглухо прилип к гостеприимной тундре наш УАЗ. Это был первый урок: никогда в тундре не ходите рядком, только друг за другом, четко в колонне. В таком раскладе можно дернуть тросом, подтащить лебедкой, подсветить фарами, даже смотреть, как мудохается человек с лопатой перед твоей машиной, откапывая свою, приятнее, сидя в теплом салоне своего автомобиля. Не знали. Две параллельно встрявшие машинки, два часа активного копания, и от вкуснейших мантов даже отрыжки не осталось. Жаль. Но ладно, есть полный ящик консервов, наверстаем. Откопавшись, поехали. Стало ясно, что дорожка дальше ни разу лучше не станет, приготовились не расслабляться. В целом, ехали не плохо, пока не дошли до хорошего ручья. Местные жители называют такие ручьи «грубОй», ударение именно на слог «ой», что означает «крутой». Рабочее русло шириной около 2 метров, спуск и подъем длиной метров по 10 с уклоном около 35 градусов. Стенки подъема и спуска набиты снегоходами до зеркала, лед идеальный. Решено вперед отправить УАЗ Пикап. Женя за рулем, аккуратно скатившись, идеально поддает газу на выходе, УАЗ уже был готов выскочить на противоположный берег, но… На выходе тяги мотора категорически не хватает, лед под колесами- секундное мгновение и машина втыкается задним бампером в русло ручья. Ништяк. Куда тащить? Колесики беспомощно шлифуют стенки подъема, да что толку. Но всемогущий джиперский бог (кстати, может те самые духи тундры) вкопал на противоположном берегу ручья обломок полуоси! Вот это тема! За эту полуось «лебедятся» вездеходы за свою гусеницу, подтягивая себя таким образом. Лебедка, шакл, поехали. Поднявшись на склон, УАЗ вплотную подобрался к вкопанной полуоси на краю подъема, трос лебедки уже смотрел почти вертикально вниз, тем самым делая невозможным дальнейшее винчевание, а зад автомобиля еще находился в низине. Плохо. Женя сделал попытку помочь колесами, чтобы выехать из этой засады, и трос лебедки соскочил с полуоси. На мгновение УАЗик (и Женя у него внутри) замер на месте и после чего «стремительным домкратом» рухнул в этот грубой ручеек. Техническая мысль и человеческий гений дальше торжествовали. Подтянув Женю так же на лебедке до критичного положения, мы с Лешей пропустили трос лебедки под днищем машины, на фаркоп прицепили блок-полиспас, пропустили через него трос, и прокинули его обратно к «морде», зацепив за полуось. Так УАЗ сам себя вытащил за зад.
Все бы ничего, но здесь у УАЗа, видимо от стресса, как-то застучал мотор и разбортировалось заднее левое колесо. Мотор заглох, мороз крепчал, ветер дул. Беглый осмотр подкапотного пространства дал понять, что приводной ремень порвало в хлам. Новый был. Замена ремня заняла около трёх часов! Поначалу ошибка произошла в том, что считали, что оба приводных ремня одинаковы, и я безуспешно пытался натянуть ненатянуемое. Потом гадал, как установить его правильно. Да и вообще, обычная гаражная операция, которая занимает от силы час работы под пивко, в таких условиях отнимает времени в разы больше. Ночь, ветер-гад, снежная крупа, которая лупила везде, обмороженные пальцы, налобный фонарик, мысли о теплой квартире. Ремень поменян. Разбортированное колесо поменяно. По «чуть-чуть» и спать. Замечательное изобретение «Эбершпехер»- автономный отопитель салона. Вещь. Пока упражнялись, подъехал к нам на BRP-шке в полной фирменной снаряге (явно не местный) немногословный парняга. Передал привет от Макса из Неси и поведал, что еще через 15 км полная жопа: «Там холмы начнутся, вот там вам и п… дец. Но, если, все-таки до Пёши дойдете, найдете дом председателя совхоза. Это я. Михаил.» Сказал и канул в ночь… Вот так, по-художественному. Сладко выспавшись, поехали. По пути прошли ничем не приметные, особенно в полярной ночи, наспункты Толстый Нос, Вижас, вздремнули в пос.Ома, в котором на каждом шагу раскиданы рыбацкие баркасы, на рассвете промелькнула безлюдная деревенька Снопа. Холмы те самые как-то незаметно минули. Короче, дошли мы до Пёши.
Нижняя Пёша. К этому моменту практически весь НАО следил за нами по интернету, по тому самому inReach DeLorme, клёвая штуковина: сидишь в тепле и рассуждаешь, как классно, что ты в тепле, а эти там – на холоде =) Подъехали, что да как, узнали, что Михаил – председатель СПК, производственного кооператива, по-нашему, основной деятельностью которого является лов и заготовка рыбной дичи и отправка ее в славный град Архангельск. Ну, оттуда эта рыба разъезжается в различной таре и упаковке по всей нашей стране. И не нашей кстати тоже. Норвегия очень уважает нашу сёмгу, например; америкосы, говорят, ее рубали в свое время со страшной силой.
Так вот, Михаил. Приехал с конторы, разместил нас в своем доме, накормил отличными пельменями, просушил все наши промокшие вещи и снова угнал на своем снегоходе в контору. Такой реальный северный русский предприниматель, который зарабатывает деньги не спекуляциями из брокерской конторы или перепродажей металла с заводов на заводы, а конкретными движениями. Это, как предприниматель-аграрий в средних и южных широтах нашей родины – фермер, только на севере. Классный чувак. Посидели-поговорили — спать легли. По разговору было ясно отношение сурового северянина к нашему вояжу: вроде как «чем бы дитя не тешилось…» Проводил по утру нас не заметно: уехал пораньше на работу, дав нам отоспаться перед дорогой, пожелав в душе удачи.
Как только вышли с Ниж.Пеши, сразу стало ясно: все, что мы прошли до этого, было ребячеством и веселой прохладительной поездкой. Снег стал категорически сложным. Если легкий Рейнджер еще проскакивал по насту, то Патриот, тяжко вздыхая тухлым дизелем, постоянно погружался, стремясь поцарапать колесами ось земли.
За Пёшей трафик практически нулевой, совсем иногда вдоль реки ходят снегоходы, доставляя продукты в малонаселенные деревеньки Белушье и Волонга. По ходу движения становилось все чаще грустнее, изредка встречающиеся участки крепкого наста радовали нас и смазывали бальзамом раненные души. Все чаще на арене мелькала Его Величество Лопата. Особый момент нарастающего «здеца» настал, когда мы вышли в прибрежную зону Баренцева моря: снег стал до неприличия гадким, всячески отказывая нам в содействии к достижению нашей цели. Рейнджер, идя во главе нашей безумной колонны, засаживался, Патриот, выкатываясь с мелких сопок, плюхался брюхом на переметы. Кисло, в общем.
Структура снега на всем дальнейшем протяжении нашего пути менялась постоянно. На одном и том же месте снег мог быть мягким пухляком, жестким и рыхлым, сырым и рассыпчатым, с жестким настом или с полным отсутствием такового… Но какая красота вокруг была! Ночью обязательно при полной луне нас радовал эффект гало, ледяное поле Канинской тундры, на сколько хватало глаз, заливалось лунным светом, в термосочках плескался горячий чай или кофе, готовый в любое время обогреть нутро путешественников… ммммммм… хочу туда!
…
…
«За лопату!» «Давай пульт лебедки!» «Б…дь!» — прерывают романтические мысли мерзкие слова. После этих слов, как правило, приходилось выгребать свое бренное тело из тепленького и уютного салона на свежий воздух. Ух, какой там реально свежий воздух! Аж звенит, когда тихо. Но тихо бывает редко: это ж море. А у моря, как нас учили в школе, дует постоянно ветерок. Бриз. Я сам вырос на море, бывал на разных на морях, но скажу честно: такой бриз, как на южном побережье Баренцева и Белого морей – это что-то. Можно парить по ветру. А еще снежная крупа, пытающаяся поиграть с тобой, пощекотать шею, набиться в нос-рот-уши, подрумянить щеки! Тут же уместно сделать легкую ремарочку, коль, уж заговорил я на счет бренности тел. Как же хорошо, что я давным-давно бросил курить и изредка радую свой организм разными спортивными физкультурами! Сдох бы, иначе, на раз-два. Бросайте курить.
Оставалось дойти до Волонги километров десять, когда условия движения стали расшатывать психику с запредельной амплитудой. Решили не рвать, не стремиться одолеть эти малые километры до деревни во что бы то ни стало. Заночевали, как обычно, поужинав великолепным ужином.
…
…
…
На утро, при попытке тронуться с места, у УАЗика от заднего моста раздался до боли характерный «дзынннь», и УАЗик никуда не поехал. Полуось озябла. Менять на таком свежем воздухе полуось в минус сорок, снимать редуктор, чтобы выковырять из него осколок полуоси- не вариант.
Пальцы примерзали к металлу даже через перчатки. Долго ли коротко ли, при помощи Михаила из Пёши, с которым связались по спутниковому телефону, к нам через полтора суток пришла ГАЗушка – ГТСка с целью оттранспортировать нас до Волонги, где мы рассчитывали найти хоть какой-нибудь сарай, чтобы в нем совершить ритуал замены полуоси. Скажу сразу, что никакого такого помещения там не нашлось, но тогда никто об этом не догадывался. ГАЗушка, лязгая гусеницами, поднимая тучи снежной пыли, потащила на веревке Патриота, а за ним Рейнджера. Чтоб не отставал, а то потом ищи его в тундре. Шутка. Снег вообще не радовал, и вероятность того, что Форд, идя в одного, засядет была стопроцентная. Этот участок с помощью гусеничной техники шли мы почти семь часов.
Волонга.
Огни Волонги показались нам чем-то нереальным. Это могло означать: тепло, ремонт, спать в горизонтальном положении. Да много еще чего! Это ж жилье. При въезде в деревеньку нас встретило самое большое строение – бывшая конюшня. Кони сдохли когда-то давно, конюха отпустили погулять в тундру, тот заблудился и не вернулся, ржавые подковы напоминали о некогда обитавшей здесь лошадиной радости. А теперь какие-то неугомонные варвары (это мы), грубо нарушив патриархальную тоску, пытаются приспособить эту обитель конячей скорби под свои мелочные нужды. Но отогнав прочь эти скорбные мысли, вспомнив, что так-то у нас тоже кони, хоть, и железные, приступили к процессу загона недоприводного мерина-УАЗа в конюшню. Ох и хапнули горя с этими разворотами да подворотами, в сугробах-наметах, но развернули коня задом к воротам и начали заталкивать его, все пошло, как надо, и … бл… «а ты уверен, что он влезет?» Кто это сказал?! ХЗ, но уже не важно… «Нихрена он не влезет» — опять неважно откуда раздался ободряющий ответ. Достали как бы сигареты, как бы закурили, уставились на ворота.
…
Хрен с ним, придется ремонтировать на улице, но сегодня ночь, где б поспать. Благо, вокруг нас собралось человек семь любопытствующих тундровиков, а это ровно одна треть от всей численности личного состава деревеньки. В темноте вперемешку с матюками-советами вспыхивали огоньки их папиросок, все, вроде как, при деле. Но надо уж и с жильем решать: «А, что, отцы, невесты-то в вашем го…, тьфу, переночевать-то есть где? А?». Одинокое «А» сдуло в сторону моря. «Мужичкииии, хде выыы?» Нету мужичков. Блин, нормально пообщались. Как у них так быстро получилось дематериализоваться?? Может, у них поэтому, дорог и не надо, раз – и телепортировались туда, куда надо. Покумекав, решаем стучаться в первую хату и спрашивать сами знаете уже о чем. Пока то да сё, смотрим, дядька какой-то пилит к нам и говорит, мол, приготовлено для вас местечко в местном клубе, там, на горке, давайте туда. Пришли «туда», а там… хоромы. Клуб – довольно просторное помещение с двумя печками под дровяное или угольное топливо, в нем же директором клуба, весьма милой, но неразговорчивой женщиной, поддерживается уголок исторической хроники поселка, со всеми необходимыми атрибутами: фотографиями, зарисовками, письмами бывших местных жителей, ну, и все, пожалуй.
В общем – норм, живем. В клубе около нуля по цельсию, надо топить. Топили, как за родину, но дырявые стены и пол сводили КПД двух печек, раскрасневшихся от топки, к минимуму. Тепло было самим печкам и совсем рядом с ними. Расставили раскладушки почти впритык к печкам, на них пенки, сами в спальники.
Утро наступило очень быстро, вылезать из спальников капец как не хотелось, но надо. Лёха признался, что все свое нежное время, зовущееся детством, провел у бабушки в деревне, и, что кроме него из здесь присутствующих, лучше печь не протопит. Последующие два дня, пока мы ремонтировали с Женей Патриота, Леша работал в режиме конвейерной ленты, ломом отколупывал от кучи угля, лежавшей почти на улице, собственно, сам уголь, таскал его к печам-пожирателям и им же скармливал, за что они прогрели нашу обитель градусов до пятнадцати.
Ремонт по снятию редуктора и выколупыванию осколка полуоси, сопровождавшийся при этом слив-разгогрев-залив масла, продолжались почти два дня! Потому что холодно. Все настолько заторможено происходило, как во сне.
…
Починились, Форда, который заглушили, кое-как запустили, потому что холодно, колеса все починили, забортировали.
За время нашего пребывания нас особо никто не беспокоил, несмотря на то, что у нас в «заложниках» находился единственный на всю деревню телефон, установленный там по всероссийской программе телефонизации всех. Никому не было интересно, откуда мы и куда едем, диковинные автомобили никого не привлекали. Болото. Зато с историей. По истории узнали, что поселок был организован в 1936 году за счет добровольных переселенцев, никаких урок и зэков. Народ ехал за хорошей зарплатой, за налоговыми льготами (налоги в течение пяти лет вообще никакие не взимались), ну и за романтикой, я так думаю. Рыбачили, снабжали мир семгой, кушали по осени морошку. Кормятся и по сей день тем, что тундра дает: рыбалка (так, для сэбэ), охота (дикий олень, куропатка, гусь). Куропатку называют куроптёй, нам не очень она понравилась на вкус, хотя бульон от нее вкусный. Из писем жителей, когда-то уехавших отсюда, ясно, что обратно возвращаться не хочется никому, ну, или только, если в гости ненадолго. Многие так и делают, приезжая отдохнуть на лето в свои пустующие в остальное время дома. Короче, тоска зеленая. Что характерно, в крупных поселках типа Неси, Пёши, Индиги, настроения другие: молодежь зачастую возвращается на север, отучившись и получив образование или специальность, в основном, в Питере. Мы были удивлены тем, что государство поддерживает таких людей, предоставляя невозвратные субсидии на строительство домов, выделяя какие-то «подъемные» деньги. Но и конечно же обратные обязательства так же существуют, наверняка сколько-нибудь лет надо отпахать за эти блага без права перепродажи недвижимости. Особо в этот вопрос я не вникал, упустил из виду, акцентировав внимание только на том, что дает родина. В следующий раз надо будет узнать детали.
Все, уехали из гостеприимной Волонги. Ну, то есть, как уехали? Выехали и тут же, пересекая одноименную реку, врюхались в снежную вату. Уж очень долго карабкались мы на тот берег, лопаты мелькали с феноменальной быстротой и профессионализмом. Вообще, надо сказать, что за время пробега по «бескрайним северам» нами были приобретены до селе непривычные навыки виртуозного владения шанцевым инструментом, перебортовки колес в условиях крайнего севера (здесь можно было сдавать норматив, «мастера-международника» точно бы сделали), варки риса с великолепной белорусской тушенкой и замечательной курганской конской тушенкой, спанью в крайне глупых и неудобных положениях. И тут нам свезло так нереально. За «грубЫм» берегом послышался лязг гусянок ГТСки, которая тут же была обращена в нашу веру, и действуя под влиянием наших чар, вытащила наши автомобили на высокий берег. Еще очень долго мы ехали, видя в ночи в зеркала одинокие огоньки Волонги. Как же они действовали на нервы: казалось, мы стоим на месте и никуда не движемся. Но все проходит, прошли и огоньки. Мы вошли в привычный режим движения. За окнами замелькали сугробы, холмы и холмики, ручьи и реки, какие-то куропатки почти пешком, обогнав нас, по-моему, показали нам язык и покрутили у виска, весело смеясь и балагуря. Но, повторюсь, писал уже выше – КРАСОТА вокруг. Бред, с точки зрения жителя средней полосы России, но это так. Что, казалось бы может быть там красивым? А вот все! Даже сейчас понимаешь, что тянет туда, в тундру, как магнитом. Надо ехать, значит. Есть мысли, надо реализовывать.
Пока едем, скажу, как вообще организован трафик на всем участке маршрута от Архангельска до Нарьян-Мара. Архангельск – Мезень – около 500 км, из них около 60 асфальт среднего качества, потом грейдер. Около 300 км дороги извиваются такой змейкой, что руль крутится в постоянном режиме. Кто бывал в Карелии, может себе представить серпантин таких дорог. При этом дороги не посыпаются всякой снедью, а чистятся до блеска, поэтому очень скользкие, пятая точка в постоянном напряжении. Мезень – Несь – отличнейшая снегоходно-вездеходная барсовка с периодически попадающимися ловушками для колесной техники. Несь – Ома – Нижняя Пёша — более-менее нахоженная снегоходами тропа с параллельным единичным следом «туда-сюда» от одного-трех вездеходов. На этом плече маршрута продукты доставляются из Мезени. Далее — до Волонги – жопа. Когда мы ехали, начало-середина января – вообще никаких следов не было. От Волонги до Индиги вообще никакого смысла в наземном сообщении нет. От Индиги до Коткино — Нарьян-Мар – на снегоходах и вездеходах. От Мезени до Нарян-Мара по нашему маршруту – около 650 км.
Прошли Лудоватый Нос, Великий Нос. Нос – это мыс, то есть перли вдоль моря, и никакого улучшайзинга не было. Попа полная. До Индиги оставалось примерно 40 км, когда перед нами возник хребет Чайцынский камень. С нашей точки зрения так себе хребетец: от 80 до 150 метров н.у.м., но там это был охрененный спецучасток! К этому времени у нас выработался уже определенный стиль и метода езды. Форд зацепил на динамический трос Патриота, и оба валим сколько позволяют условия, если засаживается УАЗ, то его поддергивает впередиидущий, если встревает Форд, то его сзади выдергиваем УАЗом. Клёвая методика, правда. Таким «макаром» шуруем весьма успешно, по пути гнем на Патриоте рулевую тягу и теряем защиту рулевых тяг. Зачем она нужна, если дряблый металл и так гнется без прямого контакта с внешней агрессивной средой? Оставили духам тундры. На подъезде к Индиге Леша Мочалов звонит (появилась связь GSM километров за 10 до поселка) в Нарьян-Мар своему товарищу Саше Холодову, чтобы тот нашел кого-то, у кого есть родня в Индиге, чтобы нас встретили и подсказали, где заночевать. Не знаю, что там произошло, но когда мы увидели огни Индиги и встали на лед реки по пути к деревне, навстречу нам выскочила Yamaha под управлением прекрасного человека Виктора. Проводив нас правильным курсом до деревни, Виктор довез наш кортеж до своего дома. А в доме его супруга Людмила уже приготовила такой замечательный ужин, что не остаться на пару дней у этих гостеприимных хозяев уже казалось преступлением! Отоспались, в бане отпарились. Отдельно хотелось бы остановиться на том, как я с Виктором на следующий день скатался на реку порыбачить. Уже говорил, что раньше я вообще сторонился льда, а тут еще гнать по нему, да еще и сидеть рыбачить, но ладно. Уселся, взял удочку, и тут понеслось!!! За без малого четыре часа мы с Виктором наловили 400!!! голов/хвостов корюшки и наваги в пропорции 350/50 соответственно. Такой режим ловли подразумевает закидывание наживки в лунку и тут же ее выуживание, но уже с добычей. Класс, вот это рыбалка! Рука отсохла. А потом на противне эта корюшка была превращена Людмилой в вершину кулинарного искусства. Чудо!
…
…
Помимо вольготного времяпрепровождения командор нашей экспедиции занялся разведопросом местного населения о состоянии пути от Индиги до Нарьян-Мара. Вот тут нас постигла судьба Великого Лоха: мы единственный раз за все время поверили на сто процентов местным, а этого НИКОГДА делать не стоит! Никто из них не представляет, что такое автомобиль и как он может ехать, когда говорят, что «там дороги нет», то имеется ввиду, что человек не знает, что там можно проехать, потому что он представляет себя на снегоходе, а автомобиль – это неееее, это нереальная тема… Откуда они знают, что проехать нельзя, если никто и никогда не ездил так, как мы!? Или наоборот: если на снегоходах прошли, то, говорят, что мы и на машинах пройдем. А тут мы поверили и пошли на Нарьян-Мар не через Коткино, как было запланировано, а напрямую, через мифический зимник, который именно в этом году для своих нужд проложила Мурманская Арктическая Геологосейсмическая Экспедиция. Со слов местных жителей, дорога была отменной, по местным меркам – автобан, не добит был только маленький участок длиной километров в 50, но, судя по интенсивности строительства дороги, это был вопрос полудня работы. Купились на эту разводку и попёрли по этому автобану. Я аж даже при выезде из Индиги натянул помятые джинсы, а Леха заказал на вечер столик в ресторане. Хорошо, хоть, гостей не назвали.
Казалось, что 200 с небольшим километров покроем до вечера в легкую. Дорога радовала своим асфальтизмом, и понимание правильного выбора не покидало нас первые 100 километров. Пока не воткнулись в городок геологоразведчиков. Вот тут они и рассказали нам правду. «Парни, еще километров 60 и все, нету дороги больше» Вот так. Но мы-то и не такое слыхали за время нашего путешествия! Фигли там нет какого-то куска, в тундре мы и сами натопчем, если чё! Попили чайку с ними, попрощались, дважды застряли на УАЗике прямо посреди поселка и поехали. Скажу про этот участок: геологоразведка искала нефть на море, потом по шельфу вышла на берег и с севера на юг двинулась в поисках черного золота через тундру. Для нужд МАГЭ по навигации были заброшены в Индигу, а туда заходят морские суда, бульдозеры, вагончики для жилья; а по наступлению холодов эти бульдозеры начали тропить зимник от Индиги до Оксино (это уже цивилизация, от которой по Печоре около 30 км до Нарьян-Мара). Едем весело, Женя по рации с Лешей обсуждают о том, на каком автомобиле сюда лучше всего было пройти и не застрять. Лёха – фанат «Патрулей», за 4,2 TD, колеса 38’’ и тп, в общем легко протекает беседа. Все в уме держат предостережения геологоразведчиков, но вслух не говорят об этом. Поднялся ветерок, количество и качество перемётов на зимнике возросло в разы… УАЗ-перемёт-занос-в гов…- застряли. При попытке вырваться из снежного плена опять какая-то фигня хрустит в заднем мосту, и мы никуда не едем. Полуось? На следующий день, кое-как добравшись на переднем приводе и на веревке за Фордом до более-менее ровного участка тундры, вытаскиваю левую полуось (так как правую мы поставили новую в Волонге, помните?). Целая! Вытаскиваю правую. Целая! Бля… Снимаю крышку заднего редуктора, втыкаем передачу, главная пара крутится, но крутящий момент на полуоси не передается. Становится понятно, что дело в самом редукторе, и что УАЗ у нас с этого момента переднеприводный.
Добираемся до бригады бульдозеристов: трех ЧТЗовских бульдозеров и ДЭТ-250 с «гитарой», трамбующей зимник.
…
Парни разместили нас в вагончике-бытовке, затопили буржуйку и отбыли, пообещав в скором времени добить зимник до Оксино. Однако куда-то подевались, не приехали просто ни на следующий день ни через день. А до спасительной реки Печоры оставалось-то чуть меньше десяти километров. А там – какая-то жалкая тридцаточка до финишной цели нашего путешествия. Вволю налюбовавшись северным сиянием и желтым снегом вокруг автомобилей, принимаем безбашенное решение: тропить дорогу самостоятельно до реки Фордом. А местность-то уже вся напрочь холмистая, заснеженная по самое «небалуй», изобилует рвами, оврагами, кустарником. Леха поехал. Прошел около пяти километров от нашего УАЗа, когда Форд, тяжко вздохнув, заглох и отказался запускаться. Просто завредничал, никаких признаков жизни не подавал, на зажигание не реагировал. По рации Леша сообщил нам эту радостную весть, после чего попросил выдвинуться на встречу к нему с запасным аккумулятором. Из канистры выпиливаем сани, вставляем шнурок в нее, внутрь ставим аккум и пошли. Прогулка с санками по тундровой пересеченке – то еще удовольствие. Но и не такое проходили. Вручили Алексею сани и разошлись опять каждый в свою сторону. Через часа полтора он сообщил нам, что замена батареи результата не принесла. Печально. На утро к нам в Патриот постучался эскимос Леха и попросил еды на завтрак к горячий чай.
Хорошо, пускаем к себе, свой ведь. Позавтракав, понимаем, что надо запрашивать помощь с Большой земли, попытки привлечь к эвакуации местную технику, в расположенном всего в двух километрах поселке Хонгурей, успеха не имели. Было удивительно, что местные просто боялись того места, где мы стояли, потому что кто-то когда-то там утопил какую-то технику, и с тех пор оно считается типа проклятым. Ну и ладно. Усилиями Александра Холодова, который был в очередной раз загружен заданием во имя нашей экспедиции, из Нарьян-Мара вышла к нам на помощь совсем не игрушечных размеров ЧЕТРА- вездеход с потрясающей проходимостью и управляемостью велосипеда, как утверждают те, кто на нем ходил. Вместе с Четрой в сопровождении шла ГАЗушка, которая служила большому брату своеобразным якорем в случае застревания. Ведь, и у Четры есть предел проходимости, и она иногда застревает-таки.
…
Тут дело пошло веселее, и через почти три часа мы увидели реку Печору!
Ну, а дальше – огни Нарьян-Мара, очное знакомство с Саней Холодовым, его замечательным окружением, ресторан «ТИМАН», горячий душ в гостишке «67 параллель», сервис, где были приведены в порядок автомобили! И самое главное – был взят на жесткую сцепку тот самый ДЕФЕНДЕР, за которым мы прошли Канинскую и Тиманскую тундры, сотни рек и ручьев, сотни километров заснеженной целины, познав всю красоту и злость Севера, его непростительное отношение к ошибкам и легкомыслию, узнали, как ценно то, что называется человеческой взаимовыручкой и помощью.
Да много еще чего было переоценено, благо времени для этого хватало! Та самая поговорка, призывающая вовремя в экстремальном туризме распознать, когда кончается этот самый экстрим и начинается пи… ец, работает на все сто процентов. Вот только, когда ты это понимаешь, то сделать ничего уже не получается, поворачивать вспять – значит признать, что ты слабак, зря сюда прибыл. Конечно, можно было найти кучу оправданий потом своей слабости, сослаться на абсолютную стандартность автомобилей, неприспособленность тундры к этим автомобилям и наоборот, но – нет! Практически все наше путешествие проходило за гранью экстрима, ближе к тому нецензурному понятию, но оно нам понравилось! Первопроход состоялся! Разрушены стереотипы о невозможности передвижения по тем участкам на колесной технике. Возможно, так и делаются открытия в области географии, этнографии или еще в какой области, но самое главное – убит в себе самом червяк, шепчущий во внутренне ухо: «Вернись, вернись, там пи… ец, бросите машины и вещи, все потеряете…».
Приятно вспоминать тех людей, которые приглашали нас к себе в дома, делились тем, что имеют сами: оленеводов, живущих не богато, но угостивших нас олениной, маслом и таким дефицитным хлебом; вездеходчиков и геологов, которые делились с нами горючим; Максима и Лену из Неси, Михаила из Пёши, Виктора и Людмилу из Индиги. Ну а Саня из Нарьян-Мара – просто стал практически членом нашей экспедиции, возглавив северный штаб.
Спасибо всем замечательным людям, встретившихся на нашем пути! Даже гаишникам, которые выписали мне 500 рублей в Усинске, за то, что я не вписан в страховку на Патриоте.
на этом все.
Источник: http://
Bashny.Net. Перепечатка возможна при указании активной ссылки на данную страницу.
