975
0,3
2015-02-10
Три дня в спецназе ВДВ
Это волнительное чувство, когда в аэропорту Минска тебя встречает целый отряд военных. Это начало армейского проекта «Блогеры в армии».
Суть – забросить группу неслуживших ботаников блогеров в самое пекло военной подготовки. Для не державших в руках ничего тяжелее макбука, армейские испытания и нормативы грозили стать настоящим адом. Забегая вперед, скажу, что жизнь действительно разделилась на до и после.
26 фото + видео via Тима
2. К армии у меня всегда было достаточно превратное отношение, спасибо лихим байкам из 90-ых и наитупейшему сериалу «Солдаты». Логика подсказывала мне, что армия – она очень разная и невозможно описать ее одним словом, однако покраска травы, дедовщина и пустая трата времени очень прочно вошли в ассоциативный ряд. Тем не менее, вкус устриц следует обсуждать только с теми, кто их ел, и я согласился на участие в проекте.
Я уже давно не могу избавиться от некоторого страха проспать и опоздать на утренний авиарейс. Не знаю почему, но в этом деле я не доверяю ни себе, ни будильникам. Каждый раз между небольшим сном и утомительным бодрствованием до утра я выбираю последнее, и в аэропорту появляюсь хоть и вовремя, но в прескверном состоянии. Полет в Минск не стал исключением, и на фоне выспавшихся коллег мое помятое лицо смотрелось не очень. Утренний аэропорт.
3. Всего в проекте приняло участие по 6 человек из Беларуси и России, разделенные на две команды: «Стальные дятлы» и «Боевые сороки».
4. Организаторы со стороны Министерства Обороны республики Беларусь: командующий силами специальных операций генерал Олег Белоконев, заместитель командующего ССО по идеологической работе полковник Сергей Андреев и руководитель информационного агентства «Ваяр» полковник Андрей Шубадеров.
5. Все помнят этот диалог из фильма «ДМБ»:
— Пришивайте подворотничок к воротничку.
— А мы не умеем.
— Никто не умеет… Дело не в умении, не в желании, и вообще ни в чём. Дело в самом пришивании подворотничка.
Каждый из нас получил комплект военной формы с шевронами и нашивками и, разумеется, никто не умел шить. И дело здесь, конечно, не в умении, не в желании, и вообще ни в чем. Дело в том, что нам предстоял подъем в 4 утра, и к этому моменту каждая из нашивок должна была быть на своем месте. Казалось, комната превратилась в цех трудолюбивых швей, и только негромкое "%#$ть", периодически доносившееся с разных сторон возвращало наблюдателя в реальный мир. С особенным наслаждением я оборвал последнюю нитку, отложил иголку и посмотрел на время. На сон оставалось 3 часа.
6. Подъем прошел без лишних истерик. Все обреченно чистили зубы, одевались и грузились в автобус. Где-то под Минском нас уже ждали два вертолета Ми-8, готовые к полету через всю страну. Что я хочу сказать про вертолет?
ВЕРТОЛЕТ! Я никогда не летал на вертолетах, поэтому здесь мои первые впечатления были особенно яркими. Сказать больше, это же был ЗДОРОВЕННЫЙ ВОЕННЫЙ ВЕРТОЛЕТ! Внутри он размером с маршрутку, правда трясет и качает в нем гораздо сильней.
7. На нем нам предстояло долететь до Бреста, где расположена 38-ая гвардейская отдельная мобильная бригада ВС РБ. Конечно, примерно первые 15 минут по всему салону было слышно «А смотри туда, а смотри сюда!», но через некоторое время ажиотаж спал, и почти все блогеры заснули. За иллюминатором проплывали распаханные поля, а я сидел и писал с мобильника прошлый пост про откос от российской армии. Все верно, он написан на высоте в один километр.
8. Второе сильное впечатление – это, конечно, жрачка. Всю жизнь меня тошнило от макарон. Я не принимал макароны ни в каком виде, объявлял им бойкой, блицкриг и митбол. И здесь, по злой иронии судьбы, меня встретили именно они.
9. С этого момента и началось то самое, зачем я сюда приехал. Борьба с самим собой – это самый сложный вид противоборства. Впереди были серьезные нагрузки, ныла травмированная рука, но удар от повара оказался слишком неожиданным и достиг своей цели.
Я ел макароны.
Первый барьер моей прошлой жизни пал, рассыпавшись в пыль. Я ронял слезы ел макароны и заедал их котлетой, потому что впереди нам совершенно точно предстояло несколько раз умереть и воскреснуть, а для этого было бы неплохо запастись энергией.
Очень скоро мы построились в одной из казарм для получения военного имущества. Это такой стандартный набор, который обычный десантник таскает с собой на всякий случай, даже если идет в магазин за хлебом. Он включает себя разгрузку, комплект химзащиты ОЗК, фляжку, лопату, противогаз, рюкзак десантника, налокотники, наколенники, спальник, дождевик и наверняка что-то еще. Счастливчик-радист получает бонус в виде 15-килограммовой радиостанции Р-159. Взвалить на себя это добро достаточно непросто, особенно для человека с гражданки. Ничего запредельного, но в какой-то момент рюкзак начинает неплохо перевешивать и это еще самый лайтовый вариант «полной выкладки».
10.
11. Забегая вперед, должен сказать, что если бы не чувство ответственности перед своим отделением, мне бы не удалось пройти большую часть этапов. Команда – это отличная мотивация, когда сил больше нет, все болит и идти вперед невозможно. Армия очень хорошо учит умению ставить общественные интересы выше своих, это редко кому удается в обычном мире.
В первый день нам предстояло пройти несколько упражнений, включая полосу разведчика, нахождение азимута, радиосвязь и парашютно-десантный комплекс. Полоса разведчика вызывала у нас наибольшее беспокойство, так как даже ее неспешное прохождение заканчивалось сильной одышкой и совершенно ушатанным состоянием. Сама по себе она состоит из участока земли, утыканного разнообразными препятствиями, заборами, стенками, туннелями и колючей проволокой. В том варианте, в котором нам предстояло ее пройти, она заканчивалась стеной с битым стеклом, путь к которой пролегал по проложенному над ямой бревну.
12. Конечно, за свое диггерское и руферское прошлое я успел достаточно налазиться, если бы не одно «но». В зачетном прохождении полосы за любые переговоры полагались штрафные балы. Команда была разбита на пары, которые передвигались синхронно, но в пределах одного препятствия. Если пара-разведка стартовала раньше, чем препятсвие пройдет пара-тыл, команде начислялся штрафной бал. Вдобавок ко всему, рядом шли наши соперники, так что передвигаться по полосе пришлось тихо, но быстро. Добавим 30 градусов палящего солнца и сложится полная картина. Почти как «Хорошие новости, вы будете жить плохо, но недолго!».
13. Думаю, что именно после полосы разведчика я впервые понял, как важно быть частью команды. Кроме того, несмотря на то, что сил уже не было совсем, я каким-то чудом шел дальше, вперед, переступая через усталость. До этого я никогда не бегал по утрам, не ходил в фитнес и вообще как-то легкомысленно относился к своему здоровью. Все это всплыло моментально, одновременно дав мне понять, что граница человеческих возможностей на самом деле еще далеко впереди. Ну а пока я сидел на траве и пытался хотя бы отдышаться.
Нахождение азимута далось команде сравнительно легко, но сразу вслед за ним мы выдвинулись на парашютно-десантный комплекс. Вот где ад! Если полоса препятствий нас не добила, это точно предстояло сделать ему. Сам комплекс состоит из нескольких тренажеров для отработки навыков обращения с парашютом. Тренировочный парашютный комплект весит 25 килограмм и добавляет незабываемые ощущения бренности бытия. Я покажу самый адский тренажер.
Упражнение для разработки голеностопа. Необходимо надеть тренировочный парашют и прыгать как кузнечик по линии из шин и металлоконструкций. Выглядит несложно, но после 5-ого колеса пульс можно считать по ударам в ушах, а ноги гудят не хуже, чем обиженные депутаты в парламенте. (на заднем плане видно мое полное смешанных чувств лицо)
14. К этому моменту пот был уже везде, застилал глаза и тек небольшими ручейками. Никто всерьез уже и не рассчитывал на отдых, все дружно пошатывались перед входом в казарму, когда поступила команда одеть рюкзаки и «в полной выкладке» выдвинуться на лесную базу в семи километрах от части. Практически сразу после того, как команды покинули расположение части, полил дождь.
15. Хуже, чем идти уставшим по лесу может быть только путь по мокрому лесу, в темноте и в компании очень голодных комаров. Мы шли под аккомпанемент шлепков, отправляя крылатых тварей на тот свет со скоростью около 20 штук в минуту. Раз в полчаса радист связывался с базой и докладывал обстановку. На середине пути нам удалось нагнать наших соперников, которые к тому времени дошли до болота и облачались в резиновые сапоги. Такие сапоги сами по себе очень неплохи, если только ты не очень спешишь, поэтому мы решили пройти болото без них.
Ощущение болотной воды, которая предательски затекает в твою и так уже порядком сырую обувь – это такой здоровенный сигнал «назад пути нет». Не знаю, сколько точно мы еще прошли, с учетом кривых тропинок наверно и все 10 километров вместо 7, однако до базы команда добралась в приободренном состоянии. Промокшие, но довольные, мы отправились сушиться к костру и спать.
16. Каждая команда была расквартирована в своей палатке. В каждой из них организаторы обеспечили электричество, свет и интернет. Кровати, правда, были немногим мягче дощатого пола, но после такого дня это не имело вообще никакого значения. Удивительно, но оказывается для хорошего крепкого сна подходит практически любая горизонтальная (а иногда и не очень) поверхность.
17. Конечно, я догадывался, что мышцы на следующий день будут болеть. Я даже подозревал, что они будут сильно болеть, но вот уж о чем я точно не подумал, так это о том, что боль будет такой сильной, что я даже не буду в состоянии сесть! Болело все. Болело так, что по базе я передвигался как заправский инвалид, пошатываясь и хромая. Но не по себе мне было даже не от боли в мышцах, а от понимания того, что грядущий день готовит нам еще более хардкорные испытания.
Утро началось с выезда на прыжковое поле, где будущие десантники готовились к прыжкам с парашютом. На поле их уже поджидал вертолет, почти такой же, как тот, на котором мы добрались в Брест.
18. Увы, за некоторое время до взлета поднялся сильный ветер и прыжки для солдат отменили. Вместо них в вертолет погрузились трое парашютистов-спортсменов. Летательный аппарат взлетел, поднялся на высоту 2 километра и парашютисты, улыбаясь, выпрыгнули куда-то в бездну за бортом. Никогда бы не подумал, что это можно делать с таким довольным выражением лица!
19. Конечно, было бы очень круто спрыгнуть с парашютом, но ни погода, ни наши навыки не позволяли этого сделать. Впрочем, впереди у нас был выезд на стрельбище, а это совершенно другие эмоции и другие испытания.
20. Я очень хорошо отношусь к оружию, но как-то так вышло, что из боевого оружия стрелять не приходилось. Максимум – это отстрел баночек и не баночек из прокачанной пневматики. Оказывается, стрелять – это нихрена не просто.
21. Когда я целился первый раз, у меня было ощущение полнейшей слепоты. С открытыми прицельными приспособлениями нужна определенная сноровка. Я стрелял, даже особо не представляя, куда сейчас полетит пуля. Из автомата Калашникова на 100 метров она летела «куда-то в сторону мишени». Конечно, после такого сцены дикой стрельбы в фильмах смотрятся как минимум комично, но стрелять – это все равно очень круто. Видимо, новичкам действительно везет. Первые три выстрела ушли мимо.
– Ты чего у нас, пацифист? – спросил командир, разглядывая чистую мишень.
– Нет, просто мишени экономлю!
На следующем рожке патронов с экономией удалось завязать, и несколько пуль все же долетели до цели. Две из них попали в десятку, умудрившись войти в одну точку. Наверно это не самый плохой результат для хромого и слепого стрелка, но чтобы стрелять хорошо – нужно стрелять много. Это очень простое правило и оно практически не дает исключений.
22. На соседнем полигоне военные развлекались более серьезной стрельбой. Гаубицы, зенитки и стрельба из пушки на БТР. Телефон, конечно, не может передать того грохота, с которым осуществляется выстрел, но поверьте, очень и очень мощный звук.
После стрельб мы уже было собрались залезть в автобус, как вдруг к площадке подкатили три бронетранспортера. Идея покататься на БТР на первый взгляд, конечно, выглядела до безобразия крутой, однако диалог командиров немного нас смутил:
– Ну что, пусть в автобус садятся?
– В автобус? Нет, в БТРы. Они же в армии теперь, никаких поблажек!
Что значит, никаких поблажек? А значит это то, что болтанка в вертолете, грузовик на ухабах и даже маршрутка от Киевского вокзала – это детский лепет по сравнению с поездкой на БТР! Такое ощущение, что подвески на БТР нет впринципе. На каждой ямке, если ты не зацепился всем, чем можешь, ты будешь летать по салону, как воздушный шарик.
23. По прибытии на лесную базу нас уже ждало новое задание. Разгрузку в рюкзак, рюкзак на плечи, с собой побольше воды и бегом на ориентирование на местности. 4 точки, раскиданные по полигону, марш бросок от последней до лагеря и преодоление водной преграды.
Так вышло, что последнее препятствие оказалось одним из самых сильных впечатлений за всю поездку. Я дико выдохся на ориентировании. Каждый следующий шаг, с какого-то момента был «последним рывком», а за ним еще один и еще один. Удивительно, но если у тебя дико болят все мышцы тела, бегать гораздо менее болезненно, чем просто ходить. Однако это вовсе не означает, что ты не упадешь после марш-броска, пытаясь прийти в себя. Я уже даже перестал удивляться, каким образом у меня находятся силы на движение дальше, однако самое сложное было еще впереди.
Преодоление водной преграды – это испытание, где трем членам команды нужно переплыть небольшое озеро вместе со своими вещами. Вещи снимаются и заворачиваются в резиновый плащ от костюма химзащиты. Испытание имеет диверсионную составляющую – во время переправы запрещено переговариваться или издавать достаточно громкие и заметные звуки, например всплески воды.
От нашей команды в заплыв отправились Алексей, я и Михаил. Вместе с Алексеем мы достаточно быстро доплыли до противоположного берега, когда возникла проблема – наш третий участник застрял на старте.
24. «Можете помочь, но только один!». Я не очень хороший пловец и переправа в одну сторону хорошо сбила мне дыхание, но то, что было дальше – показалось мне настоящим адом. Я зашел обратно в воду и быстро доплыл до Миши. Его тюк с вещами к тому моменту уже успел несколько раз перевернуться и неплохо залился водой. Одной рукой пришлось зацепиться за этот самый тюк, а второй – грести к берегу, буксируя Мишу с мешком. Это было не просто тяжело, это было по-настоящему невыносимо. Не хватало вообще ничего, ни воздуха, ни сил, но головой я все еще понимал, что до берега доплыть нужно любой ценой.
25. Все, что я мог делать следующие 5-10 минут, выйдя на берег – это очень тяжело и часто дышать. Наверно, это было самым тяжелым и одновременно самым приятным моментом за все время проекта. Было понятно, что на этом этапе мы проиграли нашим соперникам и потеряли много очков, но это было уже не важно. К этому времени мы сбились в монолитную, твердую как алмаз команду. Может быть кто-то и прыгал, плавал и бегал быстрее нас, но сплоченнее нас не было никого, я это знаю совершенно точно. Когда я отдышался, ко мне подошел кто-то из командования, пожал руку и сказал «Молодец, не бросил товарища». Эта фраза для меня стала серьезней, чем любая победа в проекте.
26. После заплыва мы разошлись по палаткам. В принципе, соревнования были окончены. Кто-то обсуждал испытанное за день, кто-то сушил форму, а кто-то отправлял материалы в редакцию. День подошел к концу и все легли спать. Казалось бы, должны подойти к концу и наши испытания, но нет.
Около часа ночи в палатку ворвался командир с криком «Боевая тревога». Вместе с ним в палатку влетели три или четыре оператора с прожекторами на камерах, которые отлично нас слепили. В полной растерянности мы натянули экипировку, запрыгнули в МАЗ и помчались в неизвестном направлении.
Здесь надо отмеить, что МАЗ, который несется по лесной дороге, для пассажиров, сидящих в кузове на деревянных лавках – не сильно комфортнее БТРа. Спросонья начинается небольшой мандраж, вызванный всплеском андреналина, но очень скоро его удается унять. С собой нет вообще ничего, ни телефонов, ни фотоаппаратов, ни воды. МАЗ останавливается в чаще леса.
Выпрыгнувшим из кузова «сорокам» командир зачитывает боевое задание. «Вы находитесь в неизвестном участке леса. Ваш старшина ранен. Ваша цель – добраться до базы. Время пошло!». МАЗ рвет с места и мы остаемся одни под темным ночным небом. Находим север, прикидываем где должна располагаться база, хватаем старшину на руки и бежим.
Уставшие и вымотанные, команды прибегают в лесной лагерь. Это было последнее испытание, проект закончен. Для кого-то, возможно, он остался веселым приключением, но я уверен, что почти каждый из нас вынес из него гораздо больше.
Алексей Носов снял отличный фильм про наш экспресс-курс молодого бойца. Думаю, этот ролик на 100% передает атмосферу того, что с нами творилось. Еще круче – то что Алексей умудрился снять это все параллельно со выполнением всем марш-бросков, пробежек и заданий. Совершенно не представляю, откуда у человека может быть столько энергии, так держать!
Всё
Источник: www.yaplakal.com/
Суть – забросить группу неслуживших ботаников блогеров в самое пекло военной подготовки. Для не державших в руках ничего тяжелее макбука, армейские испытания и нормативы грозили стать настоящим адом. Забегая вперед, скажу, что жизнь действительно разделилась на до и после.
26 фото + видео via Тима
2. К армии у меня всегда было достаточно превратное отношение, спасибо лихим байкам из 90-ых и наитупейшему сериалу «Солдаты». Логика подсказывала мне, что армия – она очень разная и невозможно описать ее одним словом, однако покраска травы, дедовщина и пустая трата времени очень прочно вошли в ассоциативный ряд. Тем не менее, вкус устриц следует обсуждать только с теми, кто их ел, и я согласился на участие в проекте.
Я уже давно не могу избавиться от некоторого страха проспать и опоздать на утренний авиарейс. Не знаю почему, но в этом деле я не доверяю ни себе, ни будильникам. Каждый раз между небольшим сном и утомительным бодрствованием до утра я выбираю последнее, и в аэропорту появляюсь хоть и вовремя, но в прескверном состоянии. Полет в Минск не стал исключением, и на фоне выспавшихся коллег мое помятое лицо смотрелось не очень. Утренний аэропорт.
3. Всего в проекте приняло участие по 6 человек из Беларуси и России, разделенные на две команды: «Стальные дятлы» и «Боевые сороки».
4. Организаторы со стороны Министерства Обороны республики Беларусь: командующий силами специальных операций генерал Олег Белоконев, заместитель командующего ССО по идеологической работе полковник Сергей Андреев и руководитель информационного агентства «Ваяр» полковник Андрей Шубадеров.
5. Все помнят этот диалог из фильма «ДМБ»:
— Пришивайте подворотничок к воротничку.
— А мы не умеем.
— Никто не умеет… Дело не в умении, не в желании, и вообще ни в чём. Дело в самом пришивании подворотничка.
Каждый из нас получил комплект военной формы с шевронами и нашивками и, разумеется, никто не умел шить. И дело здесь, конечно, не в умении, не в желании, и вообще ни в чем. Дело в том, что нам предстоял подъем в 4 утра, и к этому моменту каждая из нашивок должна была быть на своем месте. Казалось, комната превратилась в цех трудолюбивых швей, и только негромкое "%#$ть", периодически доносившееся с разных сторон возвращало наблюдателя в реальный мир. С особенным наслаждением я оборвал последнюю нитку, отложил иголку и посмотрел на время. На сон оставалось 3 часа.
6. Подъем прошел без лишних истерик. Все обреченно чистили зубы, одевались и грузились в автобус. Где-то под Минском нас уже ждали два вертолета Ми-8, готовые к полету через всю страну. Что я хочу сказать про вертолет?
ВЕРТОЛЕТ! Я никогда не летал на вертолетах, поэтому здесь мои первые впечатления были особенно яркими. Сказать больше, это же был ЗДОРОВЕННЫЙ ВОЕННЫЙ ВЕРТОЛЕТ! Внутри он размером с маршрутку, правда трясет и качает в нем гораздо сильней.
7. На нем нам предстояло долететь до Бреста, где расположена 38-ая гвардейская отдельная мобильная бригада ВС РБ. Конечно, примерно первые 15 минут по всему салону было слышно «А смотри туда, а смотри сюда!», но через некоторое время ажиотаж спал, и почти все блогеры заснули. За иллюминатором проплывали распаханные поля, а я сидел и писал с мобильника прошлый пост про откос от российской армии. Все верно, он написан на высоте в один километр.
8. Второе сильное впечатление – это, конечно, жрачка. Всю жизнь меня тошнило от макарон. Я не принимал макароны ни в каком виде, объявлял им бойкой, блицкриг и митбол. И здесь, по злой иронии судьбы, меня встретили именно они.
9. С этого момента и началось то самое, зачем я сюда приехал. Борьба с самим собой – это самый сложный вид противоборства. Впереди были серьезные нагрузки, ныла травмированная рука, но удар от повара оказался слишком неожиданным и достиг своей цели.
Я ел макароны.
Первый барьер моей прошлой жизни пал, рассыпавшись в пыль. Я ронял слезы ел макароны и заедал их котлетой, потому что впереди нам совершенно точно предстояло несколько раз умереть и воскреснуть, а для этого было бы неплохо запастись энергией.
Очень скоро мы построились в одной из казарм для получения военного имущества. Это такой стандартный набор, который обычный десантник таскает с собой на всякий случай, даже если идет в магазин за хлебом. Он включает себя разгрузку, комплект химзащиты ОЗК, фляжку, лопату, противогаз, рюкзак десантника, налокотники, наколенники, спальник, дождевик и наверняка что-то еще. Счастливчик-радист получает бонус в виде 15-килограммовой радиостанции Р-159. Взвалить на себя это добро достаточно непросто, особенно для человека с гражданки. Ничего запредельного, но в какой-то момент рюкзак начинает неплохо перевешивать и это еще самый лайтовый вариант «полной выкладки».
10.
11. Забегая вперед, должен сказать, что если бы не чувство ответственности перед своим отделением, мне бы не удалось пройти большую часть этапов. Команда – это отличная мотивация, когда сил больше нет, все болит и идти вперед невозможно. Армия очень хорошо учит умению ставить общественные интересы выше своих, это редко кому удается в обычном мире.
В первый день нам предстояло пройти несколько упражнений, включая полосу разведчика, нахождение азимута, радиосвязь и парашютно-десантный комплекс. Полоса разведчика вызывала у нас наибольшее беспокойство, так как даже ее неспешное прохождение заканчивалось сильной одышкой и совершенно ушатанным состоянием. Сама по себе она состоит из участока земли, утыканного разнообразными препятствиями, заборами, стенками, туннелями и колючей проволокой. В том варианте, в котором нам предстояло ее пройти, она заканчивалась стеной с битым стеклом, путь к которой пролегал по проложенному над ямой бревну.
12. Конечно, за свое диггерское и руферское прошлое я успел достаточно налазиться, если бы не одно «но». В зачетном прохождении полосы за любые переговоры полагались штрафные балы. Команда была разбита на пары, которые передвигались синхронно, но в пределах одного препятствия. Если пара-разведка стартовала раньше, чем препятсвие пройдет пара-тыл, команде начислялся штрафной бал. Вдобавок ко всему, рядом шли наши соперники, так что передвигаться по полосе пришлось тихо, но быстро. Добавим 30 градусов палящего солнца и сложится полная картина. Почти как «Хорошие новости, вы будете жить плохо, но недолго!».
13. Думаю, что именно после полосы разведчика я впервые понял, как важно быть частью команды. Кроме того, несмотря на то, что сил уже не было совсем, я каким-то чудом шел дальше, вперед, переступая через усталость. До этого я никогда не бегал по утрам, не ходил в фитнес и вообще как-то легкомысленно относился к своему здоровью. Все это всплыло моментально, одновременно дав мне понять, что граница человеческих возможностей на самом деле еще далеко впереди. Ну а пока я сидел на траве и пытался хотя бы отдышаться.
Нахождение азимута далось команде сравнительно легко, но сразу вслед за ним мы выдвинулись на парашютно-десантный комплекс. Вот где ад! Если полоса препятствий нас не добила, это точно предстояло сделать ему. Сам комплекс состоит из нескольких тренажеров для отработки навыков обращения с парашютом. Тренировочный парашютный комплект весит 25 килограмм и добавляет незабываемые ощущения бренности бытия. Я покажу самый адский тренажер.
Упражнение для разработки голеностопа. Необходимо надеть тренировочный парашют и прыгать как кузнечик по линии из шин и металлоконструкций. Выглядит несложно, но после 5-ого колеса пульс можно считать по ударам в ушах, а ноги гудят не хуже, чем обиженные депутаты в парламенте. (на заднем плане видно мое полное смешанных чувств лицо)
14. К этому моменту пот был уже везде, застилал глаза и тек небольшими ручейками. Никто всерьез уже и не рассчитывал на отдых, все дружно пошатывались перед входом в казарму, когда поступила команда одеть рюкзаки и «в полной выкладке» выдвинуться на лесную базу в семи километрах от части. Практически сразу после того, как команды покинули расположение части, полил дождь.
15. Хуже, чем идти уставшим по лесу может быть только путь по мокрому лесу, в темноте и в компании очень голодных комаров. Мы шли под аккомпанемент шлепков, отправляя крылатых тварей на тот свет со скоростью около 20 штук в минуту. Раз в полчаса радист связывался с базой и докладывал обстановку. На середине пути нам удалось нагнать наших соперников, которые к тому времени дошли до болота и облачались в резиновые сапоги. Такие сапоги сами по себе очень неплохи, если только ты не очень спешишь, поэтому мы решили пройти болото без них.
Ощущение болотной воды, которая предательски затекает в твою и так уже порядком сырую обувь – это такой здоровенный сигнал «назад пути нет». Не знаю, сколько точно мы еще прошли, с учетом кривых тропинок наверно и все 10 километров вместо 7, однако до базы команда добралась в приободренном состоянии. Промокшие, но довольные, мы отправились сушиться к костру и спать.
16. Каждая команда была расквартирована в своей палатке. В каждой из них организаторы обеспечили электричество, свет и интернет. Кровати, правда, были немногим мягче дощатого пола, но после такого дня это не имело вообще никакого значения. Удивительно, но оказывается для хорошего крепкого сна подходит практически любая горизонтальная (а иногда и не очень) поверхность.
17. Конечно, я догадывался, что мышцы на следующий день будут болеть. Я даже подозревал, что они будут сильно болеть, но вот уж о чем я точно не подумал, так это о том, что боль будет такой сильной, что я даже не буду в состоянии сесть! Болело все. Болело так, что по базе я передвигался как заправский инвалид, пошатываясь и хромая. Но не по себе мне было даже не от боли в мышцах, а от понимания того, что грядущий день готовит нам еще более хардкорные испытания.
Утро началось с выезда на прыжковое поле, где будущие десантники готовились к прыжкам с парашютом. На поле их уже поджидал вертолет, почти такой же, как тот, на котором мы добрались в Брест.
18. Увы, за некоторое время до взлета поднялся сильный ветер и прыжки для солдат отменили. Вместо них в вертолет погрузились трое парашютистов-спортсменов. Летательный аппарат взлетел, поднялся на высоту 2 километра и парашютисты, улыбаясь, выпрыгнули куда-то в бездну за бортом. Никогда бы не подумал, что это можно делать с таким довольным выражением лица!
19. Конечно, было бы очень круто спрыгнуть с парашютом, но ни погода, ни наши навыки не позволяли этого сделать. Впрочем, впереди у нас был выезд на стрельбище, а это совершенно другие эмоции и другие испытания.
20. Я очень хорошо отношусь к оружию, но как-то так вышло, что из боевого оружия стрелять не приходилось. Максимум – это отстрел баночек и не баночек из прокачанной пневматики. Оказывается, стрелять – это нихрена не просто.
21. Когда я целился первый раз, у меня было ощущение полнейшей слепоты. С открытыми прицельными приспособлениями нужна определенная сноровка. Я стрелял, даже особо не представляя, куда сейчас полетит пуля. Из автомата Калашникова на 100 метров она летела «куда-то в сторону мишени». Конечно, после такого сцены дикой стрельбы в фильмах смотрятся как минимум комично, но стрелять – это все равно очень круто. Видимо, новичкам действительно везет. Первые три выстрела ушли мимо.
– Ты чего у нас, пацифист? – спросил командир, разглядывая чистую мишень.
– Нет, просто мишени экономлю!
На следующем рожке патронов с экономией удалось завязать, и несколько пуль все же долетели до цели. Две из них попали в десятку, умудрившись войти в одну точку. Наверно это не самый плохой результат для хромого и слепого стрелка, но чтобы стрелять хорошо – нужно стрелять много. Это очень простое правило и оно практически не дает исключений.
22. На соседнем полигоне военные развлекались более серьезной стрельбой. Гаубицы, зенитки и стрельба из пушки на БТР. Телефон, конечно, не может передать того грохота, с которым осуществляется выстрел, но поверьте, очень и очень мощный звук.
После стрельб мы уже было собрались залезть в автобус, как вдруг к площадке подкатили три бронетранспортера. Идея покататься на БТР на первый взгляд, конечно, выглядела до безобразия крутой, однако диалог командиров немного нас смутил:
– Ну что, пусть в автобус садятся?
– В автобус? Нет, в БТРы. Они же в армии теперь, никаких поблажек!
Что значит, никаких поблажек? А значит это то, что болтанка в вертолете, грузовик на ухабах и даже маршрутка от Киевского вокзала – это детский лепет по сравнению с поездкой на БТР! Такое ощущение, что подвески на БТР нет впринципе. На каждой ямке, если ты не зацепился всем, чем можешь, ты будешь летать по салону, как воздушный шарик.
23. По прибытии на лесную базу нас уже ждало новое задание. Разгрузку в рюкзак, рюкзак на плечи, с собой побольше воды и бегом на ориентирование на местности. 4 точки, раскиданные по полигону, марш бросок от последней до лагеря и преодоление водной преграды.
Так вышло, что последнее препятствие оказалось одним из самых сильных впечатлений за всю поездку. Я дико выдохся на ориентировании. Каждый следующий шаг, с какого-то момента был «последним рывком», а за ним еще один и еще один. Удивительно, но если у тебя дико болят все мышцы тела, бегать гораздо менее болезненно, чем просто ходить. Однако это вовсе не означает, что ты не упадешь после марш-броска, пытаясь прийти в себя. Я уже даже перестал удивляться, каким образом у меня находятся силы на движение дальше, однако самое сложное было еще впереди.
Преодоление водной преграды – это испытание, где трем членам команды нужно переплыть небольшое озеро вместе со своими вещами. Вещи снимаются и заворачиваются в резиновый плащ от костюма химзащиты. Испытание имеет диверсионную составляющую – во время переправы запрещено переговариваться или издавать достаточно громкие и заметные звуки, например всплески воды.
От нашей команды в заплыв отправились Алексей, я и Михаил. Вместе с Алексеем мы достаточно быстро доплыли до противоположного берега, когда возникла проблема – наш третий участник застрял на старте.
24. «Можете помочь, но только один!». Я не очень хороший пловец и переправа в одну сторону хорошо сбила мне дыхание, но то, что было дальше – показалось мне настоящим адом. Я зашел обратно в воду и быстро доплыл до Миши. Его тюк с вещами к тому моменту уже успел несколько раз перевернуться и неплохо залился водой. Одной рукой пришлось зацепиться за этот самый тюк, а второй – грести к берегу, буксируя Мишу с мешком. Это было не просто тяжело, это было по-настоящему невыносимо. Не хватало вообще ничего, ни воздуха, ни сил, но головой я все еще понимал, что до берега доплыть нужно любой ценой.
25. Все, что я мог делать следующие 5-10 минут, выйдя на берег – это очень тяжело и часто дышать. Наверно, это было самым тяжелым и одновременно самым приятным моментом за все время проекта. Было понятно, что на этом этапе мы проиграли нашим соперникам и потеряли много очков, но это было уже не важно. К этому времени мы сбились в монолитную, твердую как алмаз команду. Может быть кто-то и прыгал, плавал и бегал быстрее нас, но сплоченнее нас не было никого, я это знаю совершенно точно. Когда я отдышался, ко мне подошел кто-то из командования, пожал руку и сказал «Молодец, не бросил товарища». Эта фраза для меня стала серьезней, чем любая победа в проекте.
26. После заплыва мы разошлись по палаткам. В принципе, соревнования были окончены. Кто-то обсуждал испытанное за день, кто-то сушил форму, а кто-то отправлял материалы в редакцию. День подошел к концу и все легли спать. Казалось бы, должны подойти к концу и наши испытания, но нет.
Около часа ночи в палатку ворвался командир с криком «Боевая тревога». Вместе с ним в палатку влетели три или четыре оператора с прожекторами на камерах, которые отлично нас слепили. В полной растерянности мы натянули экипировку, запрыгнули в МАЗ и помчались в неизвестном направлении.
Здесь надо отмеить, что МАЗ, который несется по лесной дороге, для пассажиров, сидящих в кузове на деревянных лавках – не сильно комфортнее БТРа. Спросонья начинается небольшой мандраж, вызванный всплеском андреналина, но очень скоро его удается унять. С собой нет вообще ничего, ни телефонов, ни фотоаппаратов, ни воды. МАЗ останавливается в чаще леса.
Выпрыгнувшим из кузова «сорокам» командир зачитывает боевое задание. «Вы находитесь в неизвестном участке леса. Ваш старшина ранен. Ваша цель – добраться до базы. Время пошло!». МАЗ рвет с места и мы остаемся одни под темным ночным небом. Находим север, прикидываем где должна располагаться база, хватаем старшину на руки и бежим.
Уставшие и вымотанные, команды прибегают в лесной лагерь. Это было последнее испытание, проект закончен. Для кого-то, возможно, он остался веселым приключением, но я уверен, что почти каждый из нас вынес из него гораздо больше.
Алексей Носов снял отличный фильм про наш экспресс-курс молодого бойца. Думаю, этот ролик на 100% передает атмосферу того, что с нами творилось. Еще круче – то что Алексей умудрился снять это все параллельно со выполнением всем марш-бросков, пробежек и заданий. Совершенно не представляю, откуда у человека может быть столько энергии, так держать!
Всё
Источник: www.yaplakal.com/
