Стюардесса Светлана

Про выбор профессии

Я пришла работать в 23 года, хотела мир посмотреть, меня не интересовала зарплата. Устроиться было не очень легко. Первый этап — собеседование, потом английский и психолог — часа на три, медиков надо пройти всех, убедиться, что человек здоров и готов свое здоровье портить. Ну и обучение. Я не знала ничего о профессии, не знала никаких других компаний, кроме «Аэрофлота», мне даже казалось, что они в Европе все находятся.





До этого в ресторане работала, понимала, что такое общение с пьяными людьми и что там будет хуже, потому что пространство замкнутое. Больше я о профессии не знала ничего. Потом уже узнала, что не все страны удается посмотреть, что бывает так, что ты даже из самолета не выходишь. Из иллюминатора на аэропорт посмотреть, а больше ничего не видно.

Первые четыре месяца я летала на чартерах. Не высыпаешься совсем. Чтобы в три часа ночи быть в аэропорту, мне нужно было к 8 вечера заселиться в гостиницу, которую предоставляет авиакомпания. Заселяешься и спишь часов пять, потом еще нужно привести себя в порядок. Полететь туда-обратно, потом сдать самолет, а иногда ждешь по два часа, чтобы сдать питание, добраться домой своим ходом. И так каждый день, на износ. За первые три-четыре месяца я пожалела, что пошла — огромный был стресс. Потом была первая командировка в Китай, дальше пошло все лучше и лучше. Закончились чартерные рейсы, зимой шли одни командировки. Стало казаться, что жизнь прекрасна и что любишь свою работу.

Про 10 дней на Мальдивах и два месяца в Анадыре

Рейсы разные, они делятся на разворотные и эстафетные. Еще есть такие, мы их называем «кругосветки» — из Уфы в Лондон, из Лондона еще куда-то. Разворотные — когда даже ночевки нет, рейсы длиной часов до пяти-пяти с половиной. Прилетаешь, полтора часа стоянка — и назад. А если рейс эстафетный, стоянка зависит от популярности направления, сезона.

Допустим, летом на Мальдивах мы остаемся на 10 дней. У туристов, которые это видят, неприятная бывает реакция. Была женщина, пассажир на моем рейсе, она написала жалобу в авиакомпанию, буквально: «Как они смеют ходить по песку, который я оплатила».

Многим туристам кажется, что мы в самолете живем неделю. Очень удивляются, когда узнают, что не в самолете, а в гостиницах, еще и получше, чем они — не меньше 4-5 звезд. Бортпроводники тоже люди, они должны отдыхать. Если мы куда-то прилетаем и рейс был дольше шести часов, обязательно на сутки остаемся. А бывали эстафеты в Австралию, там жили месяц. Настолько невостребованное направление, пассажиров мало. Его потом закрыли за ненадобностью. Еще есть Анадырь зимой, оттуда иногда невозможно вылететь. Один экипаж застрял как-то на два месяца.

Развлекательная программа не предусмотрена, суточные не везде — просчитываются в зависимости от направления и гостиницы. В том же Канкуне суточные минимальные, потому что в гостинице все включено, даже алкоголь. Я лично там была 10 дней. По России на Новый год была эстафета, неделя на Камчатке. Там никаких суточных. Тебя кормят, отель не очень хороший, но лучший из того, что может быть. И вот ты живешь там, а зарплата уменьшается, потому что зависит от налета.

Про здоровье

Я лично здоровья оставила очень много на этой работе, летаю уже чуть больше четырех лет. У меня астма, увеличилась щитовидка, нервная система страдает, варикоз появляется. С насморком полетишь — лопнут барабанные перепонки, бывали такие случаи. На сердце нагрузка, забеременеть очень легко, по себе знаю. По самой слабой точке перелеты ударят обязательно. Ты не знаешь, куда полетишь, попадаешь из жары в холод, все время не высыпаешься. Организм не понимает, что делать. Летишь в Нью-Йорк, разница минус восемь часов с Москвой, там сутки проводишь, прилетаешь обратно, тебе дают еще сутки на отдых, и летишь на Камчатку, а там разница плюс восемь. Там ночь, тут день, не понимаешь, где находишься. Ну и работать с людьми — вообще самое тяжелое. Несколько рейсов в Анталию или Хургаду — и начинаешь ненавидеть всех вокруг. Пассажир на тебя вываливает все свои проблемы, свой страх полета. А пьяные пассажиры — это уже отдельная история.

Про чартеры

Самое страшное — чартерные направления на популярные массовые курорты. Особенно с пересадками из Новгорода, Курска, Сибири. Однажды муж с женой ругались, их начали связывать, отобрали паспорта, напугали, что их арестуют в Хургаде. Она на весь салон кричала матом: «Я год копила на эту путевку, а ты мне, гад, все испортил!» Такие люди, которые год копят, из рабочего класса, считают, что купили за 20 тысяч путевку и теперь им все вокруг должны. Отдых у них начинается с duty free. И вот, когда эта толпа собирается вместе в закрытом пространстве, это страшно, может привести к непредсказуемым последствиям.

Летом это вся Турция, Египет, Греция, Кипр, зимой это Бангкок, Пхукет, Доминикана. Самые-самые страшные — это как раз Доминикана, Мексика, Куба. Рейс длинный, они успевают выпить очень много и поссориться, и помириться, и захотеть курить, захотеть конфликта, как мужчины это обычно делают. Конфликтуют с тем, кого удастся найти. Самое простое — с женой. Если рядом какая-то компания, можно с ними подраться. Если совсем не с кем подраться, есть бортпроводники.

Кстати, когда пассажиры летят туда, на отдых, это гораздо хуже, чем обратно. Назад летят умиротворенные, спокойные, уже не столько алкоголя употребляют.

Я не заметила, чтобы с годами пассажиры менялись, культура поведения не растет. Зато чувствуется, когда билеты падают в стоимости. Если билет дорогой, пассажиры хорошие. Чем дешевле билет, тем хуже пассажиры. Как только скидки и бешеная распродажа, все — самолет можно в химчистку сдавать.

Бывают женщины тоже буйные. Еще страшный рейс на моей памяти — Ибица. Это золотая молодежь, такая, от 20 до 30, у которых много денег и они уверены, что им можно все. Они курили в туалете, и мы ничего не могли сделать. 150 человек, у которых и трава с собой, и другие наркотики, и алкоголем они затарились. Вот только взлетели, самолет под углом летит, девушка вскакивает со своего кресла с бутылкой шампанского, идти невозможно, она падает на своих каблуках, заваливается мальчику на колени, обнимает его, у нее случается истерика: «Я боюсь летать, давай со мной выпьем». Хотя обычно боятся больше мужчины.

Женщины истерят, когда у них проблемы с мужчинами, когда с детьми какая-то легкость. Если что-то не устраивает, могут и бортпроводника за волосы схватить. Но чаще, конечно, мужчины агрессию проявляют. Недавно из-за большой задержки рейса в Доминикану одной нашей девочке сломали нос.

Про пассажиров

Пассажиры бывают очень странные. Регулярные рейсы — довольно спокойные, на них приятно летать. Иностранцы мне нравятся. Хотя если брать рейсы в Тель-Авив — нет ничего страшнее. Лучше уж с русскими лететь. Жалобы от израильтян приходят самые разные — в аудиозаписях, письменные. Пишут на борту, напишут в интернете, напишут всем, кого найдут. Не нравится все.

Был как-то рейс в Нью-Йорк, летели религиозные евреи. Питание у них кошерное, оно глубокой заморозки, потому что его же нужно освятить у раввина, проставить печать. Я подхожу к пассажиру — ему все не нравится: одно сухое, другое холодное, сок очень сладкий, вода теплая, кресло узкое. Все такие. Что ни предложи, все не понравится. Европейцы и американцы в большинстве очень доброжелательные. Потом, может, что-то напишут, но в глаза тебе будут улыбаться. Попросишь убрать сумку от аварийного выхода — они с удовольствием, и будут друг другу помогать. И еще мне помогут воду пассажиру отнести.

С русскими пассажирами на регулярных рейсах тоже хорошо. Люди, которые летают в командировки, в основном адекватные. Самая ужасная категория пассажиров — сотрудники правоохранительных органов. Они корочками перед носом трясут: «Нам можно делать все, что угодно, да вы знаете, кто я, да ты тут больше не работаешь, прилечу — найду, зарежу-закопаю». Меня, бывало, «увольняли» за рейс раз по пять.

Наши кресла на больших самолетах располагаются прямо напротив пассажиров, взлетать мы обязаны, пристегнувшись. И пока сидишь напротив, успеваешь выслушать много всего интересного. У меня как-то летел мужчина шириной как стол. А кресло узкое. В таких случаях положено продавать два места, но это очень дорого. Ему было очень неудобно, а пересадить его было некуда. И я выслушивала, какой плохой самолет Boeing. В любом случае виноватым остается бортпроводник — за плохое питание, за задержку рейса, за то, что семью рассадили по разным углам.

Про наручники и другие санкции

Применить санкции можно уже даже, если пассажир просто громко разговаривает, или громко спорит, или, не дай бог, драка. У нас летают сотрудники службы безопасности. Не на всех направлениях, на чартерных. Они проходят по салону, отбирают выпивку. Если соседи начинают жаловаться, то сотрудники службы безопасности или бортпроводники уже могут взять паспорт и выписать предупреждение об отказе в перевозке. Это работает, если рейс летит туда. Например, из Мексики легко будет потом улететь в Москву по той же цене, если наша авиакомпания откажет, и люди побаиваются. Кого-то успокаивают друзья, родственники, жены, кто с ними летит.

Мы сами ничего сделать практически не можем. Наручники у нас пластиковые, нормального мужчину они не испугают. Если кого-то связали, стараются отсадить поближе к стойке, где бортпроводники работают. Или к туалетам, там есть место около двери. Часто помогают пассажиры. Мужчины видят, что меня обижают, и обязательно всегда найдется человек, который заступится. Или можно позвать мужчин, которые помогут утихомирить. Хотя это, конечно, незаконно. Ни мы не имеем права силу применять, ни пассажиры.

Про запрет алкоголя из duty free

Если запретить употреблять купленный в duty free алкоголь, то проблемы могут быть решены на 80%. Если не будут пить, люди хотя бы будут понимать возможную ответственность. Пьяные же не понимают, чем это грозит. Им все равно — сдадут в полицию или не сдадут, отберут паспорт или не отберут. Важно показать, какой он крутой и какие у него знакомые, а мы тут — вообще никто. Есть нормальные люди, но как определить — нормальный ты человек или нет? Ты выпьешь маленькую бутылку шампанского — и тебе будет хорошо или ты начнешь буянить и выламывать дверь самолета или дверь в кабину пилота? Иногда говорят: «Выпустите, я не хочу больше лететь». А летим над Атлантическим океаном. Поэтому дверь по инструкции должна быть под присмотром. Но пассажиры другие же тоже хотят жить. Они понимают, что если будет разгерметизация, последствия могут быть катастрофические. Пассажиры часто сами проявляют инициативу и борются с буянами.

Про страх

Один раз было. Но потом от стресса волосы три месяца выпадали. Колесо лопнуло на взлете, и на посадке у летчиков загорелось табло, что шасси не выходит. До Киева лететь часа полтора, мы летели четыре — вырабатывали топливо. Пассажиры все догадались, истерики в салоне. Мои коллеги тоже перенервничали, у всех же разная реакция на стресс, все молоденькие. Из нас троих двое просто сели на пол и начали есть. Я, наоборот, в таких ситуациях есть не хочу — мне надо что-то делать. И я ходила по салону, разговаривала с пассажирами. В итоге шасси вышло, но правое колесо все равно лопнуло, только левое работало. И была вероятность процентов 70%, что мы землю протрем, там баки топливные, все могло плачевно закончиться. Для этого топливо и вырабатывают, чтобы минимизировать пожар. Я как раз сидела с правой стороны. Но спасибо капитану, он выровнял самолет, сел на левое колесо. Скорая, пожарные, милиция, все нас встречали. На скорой несколько особо впечатлительных девушек забрали.

Еще посадки неудобные бывали при боковом ветре. На Дальнем Востоке такое часто случается. Там сильные ветры, погода плохая. Иногда пассажиры даже не догадываются, что что-то было, иногда догадываются и потом подарки несут.

Про состояние самолетов

Глобальные поломки случаются редко, самолеты проходят диспансеризацию, если так можно сказать. Следят за ними тщательно. Самолеты у развитых стран новые. А те, у которых истекает срок годности, отдают в лизинг отсталым странам, в том числе и России. В России новых самолетов практически нет, им всем по 30-40 лет. Большие авиакомпании делают все, чтобы им жизнь продлить. А у маленьких компаний денег мало, с чего им платить опытным техникам? Берут тех, у кого похуже образование. Экономия везде. Если что-то ремонтировать скотчем, самолеты будут падать. Но тут, конечно, совокупность — судьба, техника, люди.

Про пилотов

В рейсе летчики не пьют, хотя в основном они, конечно, алкоголики. Они пьют в командировке, когда сидишь неделю. В итоге спиваются. Но они пьяными на рейс не приходят, врачи контролируют, и за это уволят. В полете у них предусмотрено все для отдыха — кровати, туалет, бортпроводники приносят поесть-попить. Работа интересная и уважаемая. Это не бортпроводник, который общается с 400 пассажирами. Они пришли в кабину, взлетели, поспали, сели, получили свои 300-400 тысяч в месяц. У летчиков частые командировки, суточные, большие зарплаты, большие возможности. Они очень держатся за свою работу. Когда проходят медосмотр, они готовы на все, какие угодно взятки дать, чтобы признали годными. Летчики до пенсии летают, требования к здоровью очень высокие, а в 50 лет при нашей работе легко здоровье сохранить.