778
0,2
2014-11-06
Шторм в Мраморном море
Будет рассказ и 2 фотки, просьба не ломать. (Продолжение тут Welcome to Ukraine)
Предупреждаю сразу, история печальная и даже страшноватая, веселого в ней мало. Поэтому любители позитива — могут ее не читать. История реальная, я там был.
Шторм в Мраморном море
Утро 29 декабря 1999 года выдалось солнечным и сравнительно теплым. Наше судно «LO-RO» типа «Астрахань» под завязку груженое стальным прокатом и контейнерами пришвартовалось в порту Ambarli в Мраморном море рядом со Стамбулом. Порт не защищен волнорезом, и волны с моря свободно доходят до причалов. На причале нас уже ждали 6 жен моряков, которым по причине географической близости Турции и Украины, а так же приближающегося Нового года, компания разрешила приехать навестить мужей на судне. В основном конечно это были жены офицеров, но была и жена одного моториста.
На судне стояла приподнятая атмосфера приближающегося праздника. Все постарались привести себя в порядок — побрились, надели одежду понарядней, побрызгались парфюмом. Только «вечный» 4-й механик, всегда недовольный всем на свете, ворчал на перекурах в курилке «Бабы на борту — быть беде»(как в воду глядел сцука). Красивой, настоящей елкой запаслись еще в Канаде и сейчас поставили ее в кают-компании. Достали ящик с елочными игрушками, но наряжать решили вечером после работы всем экипажем, с участием жен.
К закату погода стала стремительно портится. Небо как то очень быстро заволокло свинцовыми тучами. Сразу стало темно. Задул сильный отжимной ветер, который усиливался очень быстро, буквально каждую минуту. Судно стало отжимать от причала, швартовные концы набились как струны. Волна со стороны моря становилась все выше и выше.
Капитан объявил аврал чтобы завести дополнительные швартовые. На берег сошли старпом и боцман, чтобы заводить дополнительные концы на причальные тумбы. Старший механик, чуя недоброе тоже спустился в машинное отделение. За пару минут завели все концы что были на судне. Но погода ухудшалась ежесекундно. Ветер превратился в ураган. Волны стали перехлестывать через причал, и каждая следующая волна была больше предыдущей. Капитан понял, что судно не удержать, в вскоре швартовные концы начнут рваться. Он отдал приказ старпому по УКВ все бросать и возвращаться на судно. Старпом и боцман побежали к трапу. Но чуть-чуть не успели. Очередная волна вдвое больше предыдущей перехлестнула через причал и смыла старпома с пирса. Он оказался в ледяной воде между судном и причалом. Боцман успел схватиться за стоящий па причале бульдозер и удержался на причале. От этой же волны лопнули несколько швартовых и судно отбросило еще на метр от причала. Длинны трапа не хватило, и он упал за борт, путь отступления для боцмана был отрезан, и он прячась за всеми возможными укрытиями на причале, короткими перебежками, в паузах между волн побежал на берег.
Сразу попытались бросить старпому спасательный круг привязанный к 20 метровому линю. Но ветер уже достиг такой силы, что спасательный круг, как воздушный змей, улетел в небо вместе с веревкой, даже за конец не успели поймать. Погода стремительно ухудшалась. Стоящая с другой стороны причала землечерпалка завалилась на бок и стала тонуть (слава богу на ее борту не было экипажа, она стояла на отстое). Стали рваться линии электропередач, оборванные провода мотались на ветру разбрызгивая снопы искр. В порту погасло 2/3 освещения. Из УКВ радио доносился невообразимый гвалт. Просьбы о помощи на разных языках, неразборчивые команды и крики с терпящих бедствие судов. Где то неподалеку разломился надвое и стал тонуть Российский танкер.
Мастер, ввиду бесполезности УКВ, переключился на громкую связь и все дальнейшие команды стали слышны всему судну. Перепуганные жены собрались в кают-компании и пытались понять что происходит, слушая переговоры по громкой связи.
Старпом наверное родился в рубашке, ему уже терявшему сознание от переохлаждения, удалось вцепиться мертвой хваткой в обрывок свисающего с борта швартовного конца и его удалось втянуть на борт. Его полуживого отнесли в кают-компанию и положили прямо на стол, на праздничную скатерть (праздничный ужин по поводу прибытия жен накрыть так и не успели). Выглядел он ужасно, весь в синиках и крови из многочисленных порезов, трясущийся от холода и стресса. Увидев мужа в таком состоянии его жена упала в обморок, пришлось отхаживать еще и ее. Женщины его раздели, растерли спиртом, обработали и забинтовали порезы, особенно сильно он повредил одно колено. Под руками сразу 6-ти женщин ему сразу полегчало.
Как только подняли старпома, мастер по громкой связи отдал приказ: «Отдать концы нахер! Которые не отдаются рубите нахуй! К ебиням уебываем отсюда!» (Проработав с капитаном до этого несколько лет, я ни разу не слыхал от него ни одного матерного слова). Уже рубя последний застрявший конец, увидели как с причала очередной волной смывает бульдозер.
Машина бала наготове, и главный двигатель запустили моментально. Сразу дали максимально возможный ход. Но судно имеет колоссальную инерцию, и чтобы разогнаться до хоть какой-то скорости надо время. Судно понесло на соседний причал. Уже набирающее ход судно стало бить о причал. Первый, пока еще не сильный удар пришелся на середину судна, дальше пошли удары сильнее. Последний, страшный удар пришелся на корму судна. От этого удара бетонный, пятиметровый в длину, 2-й метровой толщины участок причала отломился как кусочек шоколада. К счастью винт и руль остались целы, и наше судно вышло в открытое море.
Сразу начали осмотр на предмет повреждений. Обнаружили 5 пробоин в машинном отделении, но все выше ватерлинии, вода в них не поступала, только иногда захлестывала особенно большая волна. Хуже всего обстояли дела на корма, куда пришелся последний, самый сильный удар. Там размещалось помещение системы жидкостного углекислотного тушения — огромная 30 кубовая цистерна в теплоизоляции, в которой хранилось 25 тон жидкого углекислого газа при температуре — 25°С и сдублированная реф. установка для его охлаждения. Здесь образовалась в борту дыра, в которую можно было бы проехать на автобусе. Реф. установку смяло в лепешку. От удара цистерна сместилась, повредив трубопроводы. Углекислый газ начал выходить в помещения судна. Все вокруг обмерзло, везде висели сосульки, помещение стало напоминать пещеру какой-нибудь снежной королевы. 2-й механик с мотористом в дыхательных аппаратах смогли туда зайти, и с помощью невероятных усилий, в жутком морозе открутить клапан аварийного стравливания газа наружу (клапан не трогали лет 10, его еще и погнуло от удара). Две трети газа стравили наружу, остаток превратился в огромный 5-и тонный кусок «сухого льда».
Следующие сутки судно ходило кругами в открытом море, когда шторм немного утих — встало на якорь. Все это время экипаж без отдыха боролся за живучесть судна. Срезали зазубренные края пробоин, заделывали их листами металла и деревянными щитами, ставили «цементные ящики». Через 2 дня шторм утих совсем. Спустили шлюпку, чтобы осмотреть повреждения снаружи. Осмотр проходил в скорбном молчании, прерываемым только изречениями типа «охуеть » и «это пиздец». Начиная от середины судна в сторону кормы в полуметре от вотерлинии, каждые несколько метров шли вмятины, постепенно увеличиваясь в размерах и переходя в дыры. На 2/3 расстояния от середины судна до кормы из борта торчала причальная тумба, которая пробила борт и так и осталась в нем висеть. Корму с одного борта вообще разворотило почти полностью.
На 3-и сутки привезли новые швартовные концы, т.к. швартоваться нам было нечем, и судно пошло в порт. Порт выглядел как после боевых действий. Поваленные столбы освещения, перевернутая техника, кучи мусора. Землечерпалка полностью затонула, из воды торчали только мачты. Два других судна, находившихся в порту, и не успевших сбежать оттуда — выбросило на камни, и они затонули наполовину. Как мы потом узнали там погибло несколько человек. Боцмана без документов из порта не выпустили, и он бомжевал в порту 3 дня, пока не вернулось наше судно. Его насквозь мокрого, в одном только тоненьком комбинезоне и легкой курточке приютили местные строители -работяги, которые что-то строили на территории порта. Там в их вагончике он и жил, они же его и подкармливали. От официальных властей — ни какой помощи, хорошо хоть без документов в кутузку не забрали.
Как только судно пришвартовалось, сразу, даже раньше скорой помощи, которую вызвали чтобы отвести старпома в госпиталь, прибежали местные власти с претензиями по поводу поломанного причала и «Почему судно покинула порт без официального разрешения». На то, что мы утонули бы нахрен как другие суда, если бы не сбежали вовремя — им было глубоко насрать. Зато возможность содрать штраф они пропустить не могли. На следующий день начали выгружать судно. Жены улетели домой. Елка осталась стоять не наряженная. Вот такой, блин, новый год.
После выгрузки судно приподнялось, и пробоины оказались довольно высоко от уровня воды. Путем долгих уговоров, и как я подозреваю, немалой взятки, судну разрешили сделать разовый переход до Николаева, где планировался ремонт судна.
После всех разбирательств, компания прислала капитану и экипажу благодарственное письмо за спасение судна. Старпому сделали на колене операцию, все затраты на лечение оплатила компания за счет страховки. Но полностью нога не восстановилась, с тех пор он слегка прихрамывает. Плавать он бросил, сейчас работает в той же компании в должности суперкарго. Видел его пару лет назад — он вполне доволен жизнью.
До Николаева дошли без приключений, и встали там в ремонт на бывший военный Черноморский судостроительный завод, где и ремонтировались полтора месяца. Вот там уже без приключений не обошлось. Но это будет другой рассказ.
Shyrkan©
Апрель 2012
P.S.
Многие пишут в комментариях, что завидуют морякам. Не стоит. На самом деле это очень опасный и тяжелый труд, зачастую скучный и без выходных. Просто приходя с рейса домой моряки рассказывают об своих веселых или интересных приключениях, умалчивая о тяготах и проблемах которых на самом деле гораздо больше чем счастливых моментов.
На фотках мое судно. 1 фотка
2 фотка
Источник: http://
Предупреждаю сразу, история печальная и даже страшноватая, веселого в ней мало. Поэтому любители позитива — могут ее не читать. История реальная, я там был.
Шторм в Мраморном море
Утро 29 декабря 1999 года выдалось солнечным и сравнительно теплым. Наше судно «LO-RO» типа «Астрахань» под завязку груженое стальным прокатом и контейнерами пришвартовалось в порту Ambarli в Мраморном море рядом со Стамбулом. Порт не защищен волнорезом, и волны с моря свободно доходят до причалов. На причале нас уже ждали 6 жен моряков, которым по причине географической близости Турции и Украины, а так же приближающегося Нового года, компания разрешила приехать навестить мужей на судне. В основном конечно это были жены офицеров, но была и жена одного моториста.
На судне стояла приподнятая атмосфера приближающегося праздника. Все постарались привести себя в порядок — побрились, надели одежду понарядней, побрызгались парфюмом. Только «вечный» 4-й механик, всегда недовольный всем на свете, ворчал на перекурах в курилке «Бабы на борту — быть беде»(как в воду глядел сцука). Красивой, настоящей елкой запаслись еще в Канаде и сейчас поставили ее в кают-компании. Достали ящик с елочными игрушками, но наряжать решили вечером после работы всем экипажем, с участием жен.
К закату погода стала стремительно портится. Небо как то очень быстро заволокло свинцовыми тучами. Сразу стало темно. Задул сильный отжимной ветер, который усиливался очень быстро, буквально каждую минуту. Судно стало отжимать от причала, швартовные концы набились как струны. Волна со стороны моря становилась все выше и выше.
Капитан объявил аврал чтобы завести дополнительные швартовые. На берег сошли старпом и боцман, чтобы заводить дополнительные концы на причальные тумбы. Старший механик, чуя недоброе тоже спустился в машинное отделение. За пару минут завели все концы что были на судне. Но погода ухудшалась ежесекундно. Ветер превратился в ураган. Волны стали перехлестывать через причал, и каждая следующая волна была больше предыдущей. Капитан понял, что судно не удержать, в вскоре швартовные концы начнут рваться. Он отдал приказ старпому по УКВ все бросать и возвращаться на судно. Старпом и боцман побежали к трапу. Но чуть-чуть не успели. Очередная волна вдвое больше предыдущей перехлестнула через причал и смыла старпома с пирса. Он оказался в ледяной воде между судном и причалом. Боцман успел схватиться за стоящий па причале бульдозер и удержался на причале. От этой же волны лопнули несколько швартовых и судно отбросило еще на метр от причала. Длинны трапа не хватило, и он упал за борт, путь отступления для боцмана был отрезан, и он прячась за всеми возможными укрытиями на причале, короткими перебежками, в паузах между волн побежал на берег.
Сразу попытались бросить старпому спасательный круг привязанный к 20 метровому линю. Но ветер уже достиг такой силы, что спасательный круг, как воздушный змей, улетел в небо вместе с веревкой, даже за конец не успели поймать. Погода стремительно ухудшалась. Стоящая с другой стороны причала землечерпалка завалилась на бок и стала тонуть (слава богу на ее борту не было экипажа, она стояла на отстое). Стали рваться линии электропередач, оборванные провода мотались на ветру разбрызгивая снопы искр. В порту погасло 2/3 освещения. Из УКВ радио доносился невообразимый гвалт. Просьбы о помощи на разных языках, неразборчивые команды и крики с терпящих бедствие судов. Где то неподалеку разломился надвое и стал тонуть Российский танкер.
Мастер, ввиду бесполезности УКВ, переключился на громкую связь и все дальнейшие команды стали слышны всему судну. Перепуганные жены собрались в кают-компании и пытались понять что происходит, слушая переговоры по громкой связи.
Старпом наверное родился в рубашке, ему уже терявшему сознание от переохлаждения, удалось вцепиться мертвой хваткой в обрывок свисающего с борта швартовного конца и его удалось втянуть на борт. Его полуживого отнесли в кают-компанию и положили прямо на стол, на праздничную скатерть (праздничный ужин по поводу прибытия жен накрыть так и не успели). Выглядел он ужасно, весь в синиках и крови из многочисленных порезов, трясущийся от холода и стресса. Увидев мужа в таком состоянии его жена упала в обморок, пришлось отхаживать еще и ее. Женщины его раздели, растерли спиртом, обработали и забинтовали порезы, особенно сильно он повредил одно колено. Под руками сразу 6-ти женщин ему сразу полегчало.
Как только подняли старпома, мастер по громкой связи отдал приказ: «Отдать концы нахер! Которые не отдаются рубите нахуй! К ебиням уебываем отсюда!» (Проработав с капитаном до этого несколько лет, я ни разу не слыхал от него ни одного матерного слова). Уже рубя последний застрявший конец, увидели как с причала очередной волной смывает бульдозер.
Машина бала наготове, и главный двигатель запустили моментально. Сразу дали максимально возможный ход. Но судно имеет колоссальную инерцию, и чтобы разогнаться до хоть какой-то скорости надо время. Судно понесло на соседний причал. Уже набирающее ход судно стало бить о причал. Первый, пока еще не сильный удар пришелся на середину судна, дальше пошли удары сильнее. Последний, страшный удар пришелся на корму судна. От этого удара бетонный, пятиметровый в длину, 2-й метровой толщины участок причала отломился как кусочек шоколада. К счастью винт и руль остались целы, и наше судно вышло в открытое море.
Сразу начали осмотр на предмет повреждений. Обнаружили 5 пробоин в машинном отделении, но все выше ватерлинии, вода в них не поступала, только иногда захлестывала особенно большая волна. Хуже всего обстояли дела на корма, куда пришелся последний, самый сильный удар. Там размещалось помещение системы жидкостного углекислотного тушения — огромная 30 кубовая цистерна в теплоизоляции, в которой хранилось 25 тон жидкого углекислого газа при температуре — 25°С и сдублированная реф. установка для его охлаждения. Здесь образовалась в борту дыра, в которую можно было бы проехать на автобусе. Реф. установку смяло в лепешку. От удара цистерна сместилась, повредив трубопроводы. Углекислый газ начал выходить в помещения судна. Все вокруг обмерзло, везде висели сосульки, помещение стало напоминать пещеру какой-нибудь снежной королевы. 2-й механик с мотористом в дыхательных аппаратах смогли туда зайти, и с помощью невероятных усилий, в жутком морозе открутить клапан аварийного стравливания газа наружу (клапан не трогали лет 10, его еще и погнуло от удара). Две трети газа стравили наружу, остаток превратился в огромный 5-и тонный кусок «сухого льда».
Следующие сутки судно ходило кругами в открытом море, когда шторм немного утих — встало на якорь. Все это время экипаж без отдыха боролся за живучесть судна. Срезали зазубренные края пробоин, заделывали их листами металла и деревянными щитами, ставили «цементные ящики». Через 2 дня шторм утих совсем. Спустили шлюпку, чтобы осмотреть повреждения снаружи. Осмотр проходил в скорбном молчании, прерываемым только изречениями типа «охуеть » и «это пиздец». Начиная от середины судна в сторону кормы в полуметре от вотерлинии, каждые несколько метров шли вмятины, постепенно увеличиваясь в размерах и переходя в дыры. На 2/3 расстояния от середины судна до кормы из борта торчала причальная тумба, которая пробила борт и так и осталась в нем висеть. Корму с одного борта вообще разворотило почти полностью.
На 3-и сутки привезли новые швартовные концы, т.к. швартоваться нам было нечем, и судно пошло в порт. Порт выглядел как после боевых действий. Поваленные столбы освещения, перевернутая техника, кучи мусора. Землечерпалка полностью затонула, из воды торчали только мачты. Два других судна, находившихся в порту, и не успевших сбежать оттуда — выбросило на камни, и они затонули наполовину. Как мы потом узнали там погибло несколько человек. Боцмана без документов из порта не выпустили, и он бомжевал в порту 3 дня, пока не вернулось наше судно. Его насквозь мокрого, в одном только тоненьком комбинезоне и легкой курточке приютили местные строители -работяги, которые что-то строили на территории порта. Там в их вагончике он и жил, они же его и подкармливали. От официальных властей — ни какой помощи, хорошо хоть без документов в кутузку не забрали.
Как только судно пришвартовалось, сразу, даже раньше скорой помощи, которую вызвали чтобы отвести старпома в госпиталь, прибежали местные власти с претензиями по поводу поломанного причала и «Почему судно покинула порт без официального разрешения». На то, что мы утонули бы нахрен как другие суда, если бы не сбежали вовремя — им было глубоко насрать. Зато возможность содрать штраф они пропустить не могли. На следующий день начали выгружать судно. Жены улетели домой. Елка осталась стоять не наряженная. Вот такой, блин, новый год.
После выгрузки судно приподнялось, и пробоины оказались довольно высоко от уровня воды. Путем долгих уговоров, и как я подозреваю, немалой взятки, судну разрешили сделать разовый переход до Николаева, где планировался ремонт судна.
После всех разбирательств, компания прислала капитану и экипажу благодарственное письмо за спасение судна. Старпому сделали на колене операцию, все затраты на лечение оплатила компания за счет страховки. Но полностью нога не восстановилась, с тех пор он слегка прихрамывает. Плавать он бросил, сейчас работает в той же компании в должности суперкарго. Видел его пару лет назад — он вполне доволен жизнью.
До Николаева дошли без приключений, и встали там в ремонт на бывший военный Черноморский судостроительный завод, где и ремонтировались полтора месяца. Вот там уже без приключений не обошлось. Но это будет другой рассказ.
Shyrkan©
Апрель 2012
P.S.
Многие пишут в комментариях, что завидуют морякам. Не стоит. На самом деле это очень опасный и тяжелый труд, зачастую скучный и без выходных. Просто приходя с рейса домой моряки рассказывают об своих веселых или интересных приключениях, умалчивая о тяготах и проблемах которых на самом деле гораздо больше чем счастливых моментов.
На фотках мое судно. 1 фотка
2 фотка
Источник: http://
