613
0,2
2014-11-01
Все в дом.
Знак того, что тебя приняли в другую семью, – это когда тебя везут на могилу людей, которых ты никогда не знал.
Обычное кладбище. Новые памятники. Ухоженная могилка. Всё как положено, если бы не одно «но». Это противоречит нашим традициям, но было сделано по зову души. На семейном участке – скромная мраморная табличка: «Марк Васильевич». Фамилии нет, прожитых лет тоже, но могилка ухожена, травка газонная растёт.
Марк Васильевич – это кот. Но не обычный, а тот, что спас родных мужа в блокаду. Родственница мужа рассказала такую историю.
«Я уже и не помню, почему его назвали Марком. Его отцом был местный кот Васька, а матерью – соседская кошка Мурка. Когда началась война, Марк всегда минут за десять предупреждал о бомбёжках. Если кот начинал кидаться и бегать по стенам – это верный знак: будут бомбить. Мы сажали его за пазуху и бежали в бомбоубежище, увлекая за собой соседей.
Хлеб мы никогда не съедали весь, берегли, чтобы потом сделать крошки. На улице сыпали птичкам, а дальше Марк устраивал охоту. Сам не ел – всё в дом, всё в семью. Он был единственным мужчиной и самым настоящим кормильцем.
Я совсем маленькой была, но помню, как приходили соседи и, поведя носом, говорили:
– О! Да у вас мясо! Мясом пахнет.
– Какое мясо, Карповна? Мыши! Мышей варим. Как и вы питаемся.
А сами, как буржуи, – на ведро воды одну несчастную птичку. Варим и делим на всех по-честному и мясо, и бульон.
Гулять одного Марка не пускали – боялись, что его поймают и съедят. На охоту вместе ходили. И вместе, с котом за пазухой, возвращались. О том, что куда-то ходить не надо – опасно, он нас тоже всегда предупреждал. Вцепится когтями в ногу – сразу всё понятно.
Что это был за кот! Худой, облезлый, а для меня краше и милее него не было на всём белом свете. Меня, маленькую, в холод собой грел и, возможно, спас от голодной смерти.
Но всему плохому приходит конец. Закончилась блокада, потом и война. Марк умер. Знаю, что грех хоронить животных на обычных кладбищах. Но мать сказала, что этот кот ей дороже всех людей на свете, и похоронила его на семейном участке.
Вот ведь как в жизни бывает. Иногда зверушка дороже любого родственника».
Может быть, я бы и не вспомнила эту историю, но сыну в школе дали задание сделать доклад о герое войны.
– Мам, все пишут о своих дедушках или о бабушках. А можно я о Марке напишу? Он ведь тоже герой.
А давай попробуем, – ответила я.
Моя семья.
Обычное кладбище. Новые памятники. Ухоженная могилка. Всё как положено, если бы не одно «но». Это противоречит нашим традициям, но было сделано по зову души. На семейном участке – скромная мраморная табличка: «Марк Васильевич». Фамилии нет, прожитых лет тоже, но могилка ухожена, травка газонная растёт.
Марк Васильевич – это кот. Но не обычный, а тот, что спас родных мужа в блокаду. Родственница мужа рассказала такую историю.
«Я уже и не помню, почему его назвали Марком. Его отцом был местный кот Васька, а матерью – соседская кошка Мурка. Когда началась война, Марк всегда минут за десять предупреждал о бомбёжках. Если кот начинал кидаться и бегать по стенам – это верный знак: будут бомбить. Мы сажали его за пазуху и бежали в бомбоубежище, увлекая за собой соседей.
Хлеб мы никогда не съедали весь, берегли, чтобы потом сделать крошки. На улице сыпали птичкам, а дальше Марк устраивал охоту. Сам не ел – всё в дом, всё в семью. Он был единственным мужчиной и самым настоящим кормильцем.
Я совсем маленькой была, но помню, как приходили соседи и, поведя носом, говорили:
– О! Да у вас мясо! Мясом пахнет.
– Какое мясо, Карповна? Мыши! Мышей варим. Как и вы питаемся.
А сами, как буржуи, – на ведро воды одну несчастную птичку. Варим и делим на всех по-честному и мясо, и бульон.
Гулять одного Марка не пускали – боялись, что его поймают и съедят. На охоту вместе ходили. И вместе, с котом за пазухой, возвращались. О том, что куда-то ходить не надо – опасно, он нас тоже всегда предупреждал. Вцепится когтями в ногу – сразу всё понятно.
Что это был за кот! Худой, облезлый, а для меня краше и милее него не было на всём белом свете. Меня, маленькую, в холод собой грел и, возможно, спас от голодной смерти.
Но всему плохому приходит конец. Закончилась блокада, потом и война. Марк умер. Знаю, что грех хоронить животных на обычных кладбищах. Но мать сказала, что этот кот ей дороже всех людей на свете, и похоронила его на семейном участке.
Вот ведь как в жизни бывает. Иногда зверушка дороже любого родственника».
Может быть, я бы и не вспомнила эту историю, но сыну в школе дали задание сделать доклад о герое войны.
– Мам, все пишут о своих дедушках или о бабушках. А можно я о Марке напишу? Он ведь тоже герой.
А давай попробуем, – ответила я.
Моя семья.
