591
0,2
2014-03-31
Создатели личностей
Некоторое время назад контора, дававшая мне хлебушко с масличком, стала вдруг трещать по швам. Пришлось искать новое место для оплачиваемого ничегонеделанья. Хедхантерс, джоб-ру, старые связи, вся хуйня. С работой сейчас туго, с зарплатой – еще туже. Однако, при должном старании, в тонне говна обязательно отыщется жемчужина. Твоя жемчужина.
Начальник отдела в филиале банка «Сосьете женераль» – вот что мне подходит, решил я после месяца поисков. Смущало, что первое слово в названии может оказаться глаголом, однако предлагаемая зарплата позволяла закрыть глаза на подобные мелочи. Скилы и опыт соответствовали требуемым, но в конторе настоятельно приветствовалось знание французского. Мой же «читаю и перевожу со словарем» английский и явно переросточный возраст на фоне молодых и борзых офисных мальчиков отнюдь не давали форы. Скрепя сердце я полез в интернет искать объявления об обучении лягушатническому прононсу.
Собеседование в банке было назначено через неделю, и максимум, чем мне светило блеснуть к этому сроку – «май нейм из васья» и «ай лив ин раша», прогнусавленные на языка Дюма, отца и сына. При этом я упрямо продолжал слать свои резюме пачками направо и налево, ибо количество, как известно – в качество.
С Димасом Бехтеревым мы встретились на стоянке перед престижным офисным зданием в центре города, куда я подъехал, чтобы занести анкету в одну из гнездившихся там контор. Он вылез из новенькой, муха не е&лась, Тойоты «Прадо», бегло мяуча в телефон на каком-то восточном наречии. Заметив меня, садящегося в чумазый, переваливший за третью сотню фокус, мой одноклассник сотворил, продолжая трещать, неотразимую голливудскую улыбку и сделал жест рукою — мол подожди. Не в моей ситуации отваливать после таких приглашений. К тому же любопытно.
Год назад я видел его загибающимся торчком с дорогами от запястий до подмышек, теперь же он весь лоснился, как персидский кот перед выставкой. Сели в кафе, он угощал. После обязательных — кто где, кого и как, Бехтерев не стал тянуть волынку и сразу перешел к делу.
— Удивлен? Думал небось, что я уже ласты склеил?
— Ну не без того.
— Да я и сам до сих пор удивляюсь. Знаешь, кем я теперь работаю?
— Кем?
— Нет, не генеральным дилером по ЮФО — он идиотски заржал — руковожу языковым
центром.
Я сделал брови домиком. На фоне Бехтерева я в школе выглядел полиглотом.
— Серьезно, без шуток. Ты ж слышал наверно байки про то, как люди в состоянии глубокого гипноза вспоминают многое из того, что считают забытым? А некоторые даже говорят на языках, которых никогда раньше не знали? Так вот — он откинулся на спинку стула — это не пиз&ежь. Более того, мы научились под гипнозом включать у человека области забытых знаний, в частности знания языков.
— Все ясно — гербалайф, пылесос кирби, аум сенрикё — подумал я и начал прощаться.
— Да погоди ты. — попытался он меня задержать. Я не свидетель Иеговы и не Лёня Голубков. У меня серьезный бизнес. Я снимаю целый этаж в этом здании. Знаешь, какая тут аренда? Для однодневного лохотрона можно было бы и попроще найти. Хочешь — пойдем, я тебе все покажу. Не боись, на цепь не посадим, почку в залог не попросим.
Офис действительно поразил своей помпезностью. Металлоискатель на входе, охранник «Оставьте, пожалуйста, здесь свой телефон, а также фотоаппарат и средства видеозаписи, если они у Вас есть». Паркет, мрамор, дорогая мебель. В кабинете Бехтерева,
выполненном в английском стиле, можно было бы экранизировать, не выходя, всего Шерлока Холмса вместе с доктором Ватсоном.
— У нас все очень просто — поведал он, плюхнувшись в шикарное кожаное кресло и театрально закинув ноги на стол — мы погружаем пациента в состояние глубокого гипноза, выясняем, какие языки он может вспомнить и только после этого заключаем договор. Предоплата — 10 %. Затем, после оформления всех юридических формальностей, включая подписку о неразглашении — ты ведь понимаешь – мы собственно производим процедуру так называемого включения. Это недолго, несколько минут. Если все прошло удачно — клиент оплачивает остаток, если нет — мы возвращаем задаток. Пока еще возвратов не было. Побочных эффектов тоже.
— При этом — учти — ты знаешь язык на уровне родного, включая произношение и словарный запас. Вот только то, какой диалект и какой эпохи тебе достанется — это от нас не зависит, тут уж как говорится — против кармы не попрешь.
— У меня например — америкэн инглиш 50-х годов 20-го века с техасским акцентом, северный диалект китайского, язык индейского племени шеванезов и классическая латынь времен Овидия. Кроме того, вместе с языком ты вспоминаешь реалии и предметную область соответствующей эпохи. Так что подумай. Я тебе всё за 50% сделаю.
— И сколько же это будет со скидкой? — я действительно уже начал проявлять интерес, в глубине души понимая, что именно так и работают умелые шарлатаны.
— Три килобакса. Это дикий демпинг, учитывая качество услуги.
Ладно, вроде люди не чужие — прикинул я — да и с первой зарплаты в новой должности все вложения вернутся.
— Хорошо, давай. Только если нае&ешь — ты меня знаешь!
В восьмом классе, за школой, я как помнится, навалял ему нехило.
— Леночка! Комплект, пожалуйста — нажал Бехтерев кнопку селектора, и в кабинет вплыла юристка с чумовыми сиськами. Заглядывая в такой вырез, подпишешь что угодно. Работа с клиентом в этой конторе налажена на 5 с плюсом.
Минут через двадцать, в течение которых я, нервно потея, вычитывал договор и приложения, Димас провел меня в соседний кабинет с огромным кожаным диваном и плотными бордовыми шторами. Здесь уже ждал гипнотизер — мужчина в очках лет 60-ти.
— Ты не переживай, у нас все под контролем — кивнул мой одноклассник на две камеры слежения в углах комнаты. Я тебе потом покажу запись сеанса, сам увидишь. Ржака!..
Еще через час я подписал договор, просмотрев видеозапись, на которой я, полулежа на диване, бегло картавил с закрытыми глазами.
После оформления бумаг, не откладывая в долгий ящик, меня провели в следующий кабинет и произвели сканирование головного мозга на чудовищном, как в кино, аппарате. После обработки и анализа — еще в течении часа — результатов, я был допущен в святая святых – кабинет «изучения» языка. Там меня усадили в космического вида кресло, зафиксировав конечности и грудную клетку мощными ремнями. Голову закрепили отдельно, зафиксировав в нескольких точках специальными струбцинами. Так надо. Затем появился уже знакомый гипнотизер и я отключился.
***
Scheisse! Такой чудовищной головной боли я не испытывал никогда. Она пульсировала изнутри и отчаянно сверлила черепные кости снаружи. Волны тошноты приходили одна за одной. С трудом откатив тяжелые, как канализационные люки, веки я из последних сил навел фокус и уперся взглядом в трагически озабоченное ебало Бехтерева.
— Очнулся? ну слава богу. Он трижды перекрестился — Лежи, не шевелись. у тебя сотрясение. Я сейчас все расскажу по порядку.
— Ты ж помнишь меня пару лет назад, на что я был похож? Сторчался, из дому все продал. таскался где-то, ночевал на каких-то хатах. Все в дыму. Пиз&ец короче. Меня сажали пару раз, потом выпускали — надо ж на ком-то показатели делать. А однажды нас загребли всей хатой и отмудохали в отделении до потери сознания. Последнее что помню — как уе&али резиновой дубинкой по голове.
— Короче, когда я очухался, то начал выступать на ментов, требовать адвоката, телефон, еще чего-то. Они прио&уели, глаза на лбу, смотрят — молчат. Я только потом понял, что орал по-английски. С моим то языковым кретинизмом. И торчать я перестал с того дня. Такой вот волшебный случай исцеления. Но я в чудеса не верю, начал копать эту тему… Ладно, это долго рассказывать… В общем пришел к тому, что имею.
— А с тобой небольшая накладка получилась. Ты под гипнозом выявил знание двух десятков языков, половину из которых мы даже не опознали. Это редкость, обычно не более пяти. Я тебе сразу не сказал — бизнес, пойми. Так вот, есть такая сложность — чем больше языков, тем более точно нужно воздействовать на кору головного мозга. В общем, Витя немного промахнулся.
— Что за Витя? — прохрипел я пересохшим ртом.
Ну ты понимаешь — тут работа ювелирная: нужно попасть в определенную точку на черепной коробке, под определенным углом, с нужной скоростью. А Витя профессионал, 15 лет дубинкой машет. Это тот мент, который меня вылечил и выучил.
— Какой бля&ь дубинкой? — я ощупал голову и убедился, что она представляет собой сплошную гематому.
— Так я же тебе говорил, ПР-73, палка резиновая, 73 кг на квадратный сантиметр, это очень важно.
— Так вы что, по голове бъете?
— Ну а по чем же, наивный ты человек, по жопе что-ли? Это наше ноу-хау. Вот видишь, я тебе все рассказал, по старой дружбе.
— Погодь — опухшие извилины отказывались соображать — я что-то не могу вспомнить ни слова по французски.
— Правильно, я же не договорил. Витя немного промахнулся и ударил не совсем туда. Когда тебя отвязали, ты заорал «юде, юде» и начал пиз&ить Бориса Марковича, нашего гипнотизера. Лягался, кусался, кричал «хайль Гитлер!», за кобуру хватался, которой нет. Насилу скрутили. Подумали, что такой немецкий нам не нужен и решили его выключить, вот. А поскольку раньше этого никогда не делали, то с первого раза не получилось. Ну теперь уже все в порядке. Через неделю тебя выпишут из реанимации, попробуем еще раз. Я гарантирую, все будет зашибись.
— Короче, ты просто навалял мне пиз&юлей по старой дружбе, за мои же деньги. И собираешься сделать это еще раз? Leck mich am Arsch!
Хитрожопая скотина! Как же я раньше не замечал у него этих вывернутых губок, этих глазок навыкате, этих черных вьющихся волосиков. Ах ты жидовская морда!
— Да ты не бойся...
Откуда только взялись силы – я вскочил с кровати. Вековым чутьем уловив мой порыв, Бехтерев пулей слетел со стула и рванул к выходу. Куда там! Крашеный-перекрашеный, тяжеленный больничный стул с размаху влетел ему в темя. Получив дополнительный импульс, холёное иудейское тело с грохотом врезалось в торец полуоткрытой двери, строго по методике EuroNCAP, с 40-процентным перекрытием. Погасив энергию столкновения за счет деформации мягких тканей, оно, уже бездыханным, отлетело назад, закатив глаза, вывалив язык и пустив технологические жидкости. Швайне. Проверив пульс и брезгливо ощупав мятую бехтеревскую морду, я убедился, что надежно спроектированный силовой каркас черепа почти не пострадал. Честные 5 звезд. Живучая тварь. Переступив через поверженного врага я, пошатываясь, потащился домой, подальше от этого дурдома.
***
Витя нашел меня на следующий день. На удивление, не избил. Более того – обращался крайне корректно и уважительно. Поведал, что обнаружил Бехтерева через час после моего ухода, в сознании, обоссаным, обосраным и плачущим. Сейчас он идет на поправку: кормится из соски, агукает, ищет грудь у санитарок. Ходит, как полагается, под себя. По словам врачей, его развитие соответствует новорожденному.
— Ты представляешь – со свистом жестикулировал передо мной Витя волосатыми сардельками пальцев – какие открываются перспективы! Это же полнейшая перезагрузка личности! Мы преступников на пожизненном держим, поим, кормим. А тут – е&анул стульчиком – и получай родина нового гражданина. Воспитывай, как хочешь.
Короче, ни в какой банк я не пошел. Открыли мы с Витей филиал языкового центра, где проводим эксперименты по перевоспитанию неперевоспитуемых. Он поднял старые связи, мы получили приличные гранты, не без откатов, понятно. Сняли офис, наняли секретаршу и десяток очкариков — лаборантов.
Бехтерев взрослеет. Прошел только год, а он уже читает, высунув язык пишет, наизусть декламирует Мойдодыра. Вечерами, правда дрочит и тайком покуривает. В общем, славный карапуз. Мы возим его по конференциям и симпозиумам, все его любят – стучат по коленке, светят в зрачок, задают вопросы. Затем треплют вихры, целуют в маковку, угощают конфетками. Про транши тоже не забывают.
Понятно, что нельзя объять необъятное, нас с Витей только двое. Пашем не покладая рук. Вечерами валимся с ног от усталости, и все равно не успеваем. Оттачиваем методики, ищем новые применения своим талантам. Я пишу диссер. Мой напарник уже защитился – все таки полтора центнера, за спиной горячие точки, дубинка опять же. Пилотная группа наших пациентов, 50 человек, все сплошь убийцы и террористы, успешно прошли перезагрузку и переведены в специальные ясли, где проходят курс реабилитации под эгидой всяческих правозащитных организаций.
Но это все – частности. Не век же с бандюками возиться. Нашими методиками уже заинтересовались миграционные службы США и Израиля, но чето не люблю я этих жидов. Хитрые дюже. И жадные. А с нормальными мужиками мы общий язык легко находим. Хоть русский, хоть иностранный. В общем, если у кого какие предложения – обращайтесь. Как говорится, идеи ваши – стулья наши.
© Фрезеровщик
Источник: www.yaplakal.com/
Начальник отдела в филиале банка «Сосьете женераль» – вот что мне подходит, решил я после месяца поисков. Смущало, что первое слово в названии может оказаться глаголом, однако предлагаемая зарплата позволяла закрыть глаза на подобные мелочи. Скилы и опыт соответствовали требуемым, но в конторе настоятельно приветствовалось знание французского. Мой же «читаю и перевожу со словарем» английский и явно переросточный возраст на фоне молодых и борзых офисных мальчиков отнюдь не давали форы. Скрепя сердце я полез в интернет искать объявления об обучении лягушатническому прононсу.
Собеседование в банке было назначено через неделю, и максимум, чем мне светило блеснуть к этому сроку – «май нейм из васья» и «ай лив ин раша», прогнусавленные на языка Дюма, отца и сына. При этом я упрямо продолжал слать свои резюме пачками направо и налево, ибо количество, как известно – в качество.
С Димасом Бехтеревым мы встретились на стоянке перед престижным офисным зданием в центре города, куда я подъехал, чтобы занести анкету в одну из гнездившихся там контор. Он вылез из новенькой, муха не е&лась, Тойоты «Прадо», бегло мяуча в телефон на каком-то восточном наречии. Заметив меня, садящегося в чумазый, переваливший за третью сотню фокус, мой одноклассник сотворил, продолжая трещать, неотразимую голливудскую улыбку и сделал жест рукою — мол подожди. Не в моей ситуации отваливать после таких приглашений. К тому же любопытно.
Год назад я видел его загибающимся торчком с дорогами от запястий до подмышек, теперь же он весь лоснился, как персидский кот перед выставкой. Сели в кафе, он угощал. После обязательных — кто где, кого и как, Бехтерев не стал тянуть волынку и сразу перешел к делу.
— Удивлен? Думал небось, что я уже ласты склеил?
— Ну не без того.
— Да я и сам до сих пор удивляюсь. Знаешь, кем я теперь работаю?
— Кем?
— Нет, не генеральным дилером по ЮФО — он идиотски заржал — руковожу языковым
центром.
Я сделал брови домиком. На фоне Бехтерева я в школе выглядел полиглотом.
— Серьезно, без шуток. Ты ж слышал наверно байки про то, как люди в состоянии глубокого гипноза вспоминают многое из того, что считают забытым? А некоторые даже говорят на языках, которых никогда раньше не знали? Так вот — он откинулся на спинку стула — это не пиз&ежь. Более того, мы научились под гипнозом включать у человека области забытых знаний, в частности знания языков.
— Все ясно — гербалайф, пылесос кирби, аум сенрикё — подумал я и начал прощаться.
— Да погоди ты. — попытался он меня задержать. Я не свидетель Иеговы и не Лёня Голубков. У меня серьезный бизнес. Я снимаю целый этаж в этом здании. Знаешь, какая тут аренда? Для однодневного лохотрона можно было бы и попроще найти. Хочешь — пойдем, я тебе все покажу. Не боись, на цепь не посадим, почку в залог не попросим.
Офис действительно поразил своей помпезностью. Металлоискатель на входе, охранник «Оставьте, пожалуйста, здесь свой телефон, а также фотоаппарат и средства видеозаписи, если они у Вас есть». Паркет, мрамор, дорогая мебель. В кабинете Бехтерева,
выполненном в английском стиле, можно было бы экранизировать, не выходя, всего Шерлока Холмса вместе с доктором Ватсоном.
— У нас все очень просто — поведал он, плюхнувшись в шикарное кожаное кресло и театрально закинув ноги на стол — мы погружаем пациента в состояние глубокого гипноза, выясняем, какие языки он может вспомнить и только после этого заключаем договор. Предоплата — 10 %. Затем, после оформления всех юридических формальностей, включая подписку о неразглашении — ты ведь понимаешь – мы собственно производим процедуру так называемого включения. Это недолго, несколько минут. Если все прошло удачно — клиент оплачивает остаток, если нет — мы возвращаем задаток. Пока еще возвратов не было. Побочных эффектов тоже.
— При этом — учти — ты знаешь язык на уровне родного, включая произношение и словарный запас. Вот только то, какой диалект и какой эпохи тебе достанется — это от нас не зависит, тут уж как говорится — против кармы не попрешь.
— У меня например — америкэн инглиш 50-х годов 20-го века с техасским акцентом, северный диалект китайского, язык индейского племени шеванезов и классическая латынь времен Овидия. Кроме того, вместе с языком ты вспоминаешь реалии и предметную область соответствующей эпохи. Так что подумай. Я тебе всё за 50% сделаю.
— И сколько же это будет со скидкой? — я действительно уже начал проявлять интерес, в глубине души понимая, что именно так и работают умелые шарлатаны.
— Три килобакса. Это дикий демпинг, учитывая качество услуги.
Ладно, вроде люди не чужие — прикинул я — да и с первой зарплаты в новой должности все вложения вернутся.
— Хорошо, давай. Только если нае&ешь — ты меня знаешь!
В восьмом классе, за школой, я как помнится, навалял ему нехило.
— Леночка! Комплект, пожалуйста — нажал Бехтерев кнопку селектора, и в кабинет вплыла юристка с чумовыми сиськами. Заглядывая в такой вырез, подпишешь что угодно. Работа с клиентом в этой конторе налажена на 5 с плюсом.
Минут через двадцать, в течение которых я, нервно потея, вычитывал договор и приложения, Димас провел меня в соседний кабинет с огромным кожаным диваном и плотными бордовыми шторами. Здесь уже ждал гипнотизер — мужчина в очках лет 60-ти.
— Ты не переживай, у нас все под контролем — кивнул мой одноклассник на две камеры слежения в углах комнаты. Я тебе потом покажу запись сеанса, сам увидишь. Ржака!..
Еще через час я подписал договор, просмотрев видеозапись, на которой я, полулежа на диване, бегло картавил с закрытыми глазами.
После оформления бумаг, не откладывая в долгий ящик, меня провели в следующий кабинет и произвели сканирование головного мозга на чудовищном, как в кино, аппарате. После обработки и анализа — еще в течении часа — результатов, я был допущен в святая святых – кабинет «изучения» языка. Там меня усадили в космического вида кресло, зафиксировав конечности и грудную клетку мощными ремнями. Голову закрепили отдельно, зафиксировав в нескольких точках специальными струбцинами. Так надо. Затем появился уже знакомый гипнотизер и я отключился.
***
Scheisse! Такой чудовищной головной боли я не испытывал никогда. Она пульсировала изнутри и отчаянно сверлила черепные кости снаружи. Волны тошноты приходили одна за одной. С трудом откатив тяжелые, как канализационные люки, веки я из последних сил навел фокус и уперся взглядом в трагически озабоченное ебало Бехтерева.
— Очнулся? ну слава богу. Он трижды перекрестился — Лежи, не шевелись. у тебя сотрясение. Я сейчас все расскажу по порядку.
— Ты ж помнишь меня пару лет назад, на что я был похож? Сторчался, из дому все продал. таскался где-то, ночевал на каких-то хатах. Все в дыму. Пиз&ец короче. Меня сажали пару раз, потом выпускали — надо ж на ком-то показатели делать. А однажды нас загребли всей хатой и отмудохали в отделении до потери сознания. Последнее что помню — как уе&али резиновой дубинкой по голове.
— Короче, когда я очухался, то начал выступать на ментов, требовать адвоката, телефон, еще чего-то. Они прио&уели, глаза на лбу, смотрят — молчат. Я только потом понял, что орал по-английски. С моим то языковым кретинизмом. И торчать я перестал с того дня. Такой вот волшебный случай исцеления. Но я в чудеса не верю, начал копать эту тему… Ладно, это долго рассказывать… В общем пришел к тому, что имею.
— А с тобой небольшая накладка получилась. Ты под гипнозом выявил знание двух десятков языков, половину из которых мы даже не опознали. Это редкость, обычно не более пяти. Я тебе сразу не сказал — бизнес, пойми. Так вот, есть такая сложность — чем больше языков, тем более точно нужно воздействовать на кору головного мозга. В общем, Витя немного промахнулся.
— Что за Витя? — прохрипел я пересохшим ртом.
Ну ты понимаешь — тут работа ювелирная: нужно попасть в определенную точку на черепной коробке, под определенным углом, с нужной скоростью. А Витя профессионал, 15 лет дубинкой машет. Это тот мент, который меня вылечил и выучил.
— Какой бля&ь дубинкой? — я ощупал голову и убедился, что она представляет собой сплошную гематому.
— Так я же тебе говорил, ПР-73, палка резиновая, 73 кг на квадратный сантиметр, это очень важно.
— Так вы что, по голове бъете?
— Ну а по чем же, наивный ты человек, по жопе что-ли? Это наше ноу-хау. Вот видишь, я тебе все рассказал, по старой дружбе.
— Погодь — опухшие извилины отказывались соображать — я что-то не могу вспомнить ни слова по французски.
— Правильно, я же не договорил. Витя немного промахнулся и ударил не совсем туда. Когда тебя отвязали, ты заорал «юде, юде» и начал пиз&ить Бориса Марковича, нашего гипнотизера. Лягался, кусался, кричал «хайль Гитлер!», за кобуру хватался, которой нет. Насилу скрутили. Подумали, что такой немецкий нам не нужен и решили его выключить, вот. А поскольку раньше этого никогда не делали, то с первого раза не получилось. Ну теперь уже все в порядке. Через неделю тебя выпишут из реанимации, попробуем еще раз. Я гарантирую, все будет зашибись.
— Короче, ты просто навалял мне пиз&юлей по старой дружбе, за мои же деньги. И собираешься сделать это еще раз? Leck mich am Arsch!
Хитрожопая скотина! Как же я раньше не замечал у него этих вывернутых губок, этих глазок навыкате, этих черных вьющихся волосиков. Ах ты жидовская морда!
— Да ты не бойся...
Откуда только взялись силы – я вскочил с кровати. Вековым чутьем уловив мой порыв, Бехтерев пулей слетел со стула и рванул к выходу. Куда там! Крашеный-перекрашеный, тяжеленный больничный стул с размаху влетел ему в темя. Получив дополнительный импульс, холёное иудейское тело с грохотом врезалось в торец полуоткрытой двери, строго по методике EuroNCAP, с 40-процентным перекрытием. Погасив энергию столкновения за счет деформации мягких тканей, оно, уже бездыханным, отлетело назад, закатив глаза, вывалив язык и пустив технологические жидкости. Швайне. Проверив пульс и брезгливо ощупав мятую бехтеревскую морду, я убедился, что надежно спроектированный силовой каркас черепа почти не пострадал. Честные 5 звезд. Живучая тварь. Переступив через поверженного врага я, пошатываясь, потащился домой, подальше от этого дурдома.
***
Витя нашел меня на следующий день. На удивление, не избил. Более того – обращался крайне корректно и уважительно. Поведал, что обнаружил Бехтерева через час после моего ухода, в сознании, обоссаным, обосраным и плачущим. Сейчас он идет на поправку: кормится из соски, агукает, ищет грудь у санитарок. Ходит, как полагается, под себя. По словам врачей, его развитие соответствует новорожденному.
— Ты представляешь – со свистом жестикулировал передо мной Витя волосатыми сардельками пальцев – какие открываются перспективы! Это же полнейшая перезагрузка личности! Мы преступников на пожизненном держим, поим, кормим. А тут – е&анул стульчиком – и получай родина нового гражданина. Воспитывай, как хочешь.
Короче, ни в какой банк я не пошел. Открыли мы с Витей филиал языкового центра, где проводим эксперименты по перевоспитанию неперевоспитуемых. Он поднял старые связи, мы получили приличные гранты, не без откатов, понятно. Сняли офис, наняли секретаршу и десяток очкариков — лаборантов.
Бехтерев взрослеет. Прошел только год, а он уже читает, высунув язык пишет, наизусть декламирует Мойдодыра. Вечерами, правда дрочит и тайком покуривает. В общем, славный карапуз. Мы возим его по конференциям и симпозиумам, все его любят – стучат по коленке, светят в зрачок, задают вопросы. Затем треплют вихры, целуют в маковку, угощают конфетками. Про транши тоже не забывают.
Понятно, что нельзя объять необъятное, нас с Витей только двое. Пашем не покладая рук. Вечерами валимся с ног от усталости, и все равно не успеваем. Оттачиваем методики, ищем новые применения своим талантам. Я пишу диссер. Мой напарник уже защитился – все таки полтора центнера, за спиной горячие точки, дубинка опять же. Пилотная группа наших пациентов, 50 человек, все сплошь убийцы и террористы, успешно прошли перезагрузку и переведены в специальные ясли, где проходят курс реабилитации под эгидой всяческих правозащитных организаций.
Но это все – частности. Не век же с бандюками возиться. Нашими методиками уже заинтересовались миграционные службы США и Израиля, но чето не люблю я этих жидов. Хитрые дюже. И жадные. А с нормальными мужиками мы общий язык легко находим. Хоть русский, хоть иностранный. В общем, если у кого какие предложения – обращайтесь. Как говорится, идеи ваши – стулья наши.
© Фрезеровщик
Источник: www.yaplakal.com/
