Один бой

Рыбин был из 1-й стрелковой дивизии НКВД, которая десантировалась с морской пехотой еще осенью. Как он остался в живых – я не знаю. В окопах его звали стариком, этого девятнадцатилетнего парнишку, который умудрялся оставаться в живых аж 7 месяцев, когда средняя продолжительность жизни на «пятачке» была трое суток. Теперь он лежит прямо на берегу, его срезала пулеметная очередь.
Жамбалов был из бурятских степей. Выросший в лодке отца-рыбака, плавающий как рыба, он грезил морем. Они так и называют свое озеро – Славное море, Священный Байкал. Теперь он ничего не скажет – моряк убит в глаз финским снайпером.
Николавс – этот к нам попал откуда-то с Кубани. Сын сербского учителя, который переехал еще до революции.
Гаврилов — из Сибири. Тракторист с Енисея, он с легкостью один переносил максим с позиции на позицию и гордился тем, что он – пулеметчик. Неделю назад пулеметчиком был Шмелев, 2 недели назад – Мамедов.
Гаврилова и Николавса накрыло миной.
Кравченко и Лужин были с Владимира. Или как они говорили «мы с Володимира». Одногодки, оба были слесарями на заводе. Сейчас они молчат – Кравченко не сумел, но Лужин все-таки дополз и лег под танк. Возле танка ругаются немецкие техники.
Фашистский патруль идет не таясь, Они уверены в том, что уничтожили всех защитников «Невского пятачка». Они смеются. Они курят. Они жрут на ходу.
Нас четверо.
Рыпанин с Владивостока пьет воду из фляги, всю, до дна. Понимает, что конец.
Ботчулуун – доброволец из Монголии молится, а говорил, что комсомолец.
Айтжанов из Казахстана. Этот – бывалый вояка, после ранения был приписан к 330 стрелковому полку.
И Я, последний из двухсот тысяч бойцов и моряков.
За семь месяцев отсюда не ушел никто. Мы все здесь. Граната в руке. Проща…

Бойцам и морякам, погибшим на «Невском пятачке» посвящается.

Источник: www.yaplakal.com/