455
0,1
2015-05-14
Последний Дважды Герой
Пятого августа исполнится девяносто два года последнему оставшемуся в живых дважды Герою Советского Союза, получившему это высокое звание во время Великой Отечественной Войны — Талгату Якубековичу Бегельдинову.
Лётчику, Воину, Строителю.
Краткую его биографию можно прочитать на Вики
Но в ней лишь сухие строчки — родился, учился, воевал, работал…
За ними не видно Человека, кторый бредил Небом. Который, для исполнения своей мечты, сумел практически не зная русского языка, самостоятельно перевестись в русскоязычную школу — и упорно учиться, несмотря все трудности — в тринадцать лет.
В шестнадцать он поступает в аэроклуб — и тоже не без преград. Не хотели брать из-за маленького роста, пытались прицепиться к присхождению — но юный Талгат добился своего — стал летать!
В 1940 году он поступил в Балашовскую военную авиационную школу пилотов, учился летать на истребителях, прошел почти полный курс обучения, но его переводят в Оренбург — учиться летать на бомбардировщиках. Освоен бомбардировщик СБ, прошел выпуск, но вместо фронта — снова учёба, на этот раз на Ил-2. Взлетел и на «Ильюшине». Теперь всё — на фронт! Его хотели оставить в училище инструктором, но сержант Бегельдинов своего добился — в декабре 1942 года он направляется в действующую армию.
Вот как он описывет один из своих боевых вылетов:
На подходе к Глухой Горушке ведущему майору Русакову по радио доложили с КП, что над целью до шестидесяти истребителей противника на трех ярусах: первый ярус патрулирует на высоте трех тысяч метров, второй ярус — на высоте полутора тысяч метров и третий ярус на бреющем полете в районе болота, куда мы должны направиться после атаки цели. Истребители противника верхнего яруса сразу же вступили в бой с нашими истребителями прикрытия.
Вижу, что два самолета из переднего звена, охваченные пламенем, ринулись вниз, тут же сбили и третий самолет первого звена. Крайнее левое звено «ильюшиных», сделав хитрый маневр, атаковало цель и, петляя по перелескам, ушло. Наша тройка осталась одна. Ведущий старший сержант Петько подал команду приготовиться к атаке. В [46] момент атаки он был сбит, запылал самолет и левого ведомого сержанта Шишкина. Я остался один. Именно один, ибо полетел на задание без стрелка. Передо мной оказалась цель. Атаковал злосчастную Горушку, над которой только что потерял пятерых друзей, и, сделав левый разворот, вышел на бреющем полете к болоту. Теперь предстояло идти домой. Но не успел я опомниться, как впереди справа прошла пулеметная трасса. Пока соображал, что к чему, как еще одна трасса прошла прямо над фонарем.
Быстро повернул голову и увидел: меня атакует истребитель.
«Мессершмитт» вел себя предельно нагло. Вовсе не заботясь о защите, он атаковал меня с разных сторон, но безрезультатно. «Может убить», — подумал я. Начал выполнять виражи, стараясь уйти на свою территорию. Высота небольшая, и снизу я защищен. Спереди немец подходить боится — знает силу лобового огня штурмовика.
Скорость у меня меньше, значит, и радиус виража мал. «Мессершмитт» норовит пристроиться сзади.
Внезапно мне пришла в голову мысль — а почему, собственно, я только о спасении думаю? Почему сам не атакую фашиста? Правда, случая воздушного боя штурмовика с истребителем противника еще не бывало. При встрече нам предписывалось уходить на бреющем полете, бой не принимать.
Немец совершенно обнаглел. Высокая скорость сейчас была для него помехой, и он выпустил шасси, чтобы уменьшить ее. Это [47] почему-то взбесило меня. Ну, думаю, гад, я тебе не котенок!
Резко развернул машину в сторону самолета противника, взял ручку на себя. «Мессер» в этот момент оказался прямо передо мной в прицеле. Я нажал на все гашетки. Вижу, как пули вонзаются в истребитель. Кажется, проходит целая вечность.
Истребитель задымил, свалился на крыло и пошел к земле! Летчик оказался опытный: перед самой землей он сумел выровнять горящий самолет и плюхнулся в сугроб.
И мой самолет от потери скорости оказался в штопорном положении. Кое-как выровнял машину, набрал скорость, снизился.
Делаю разворот и вижу, как к истребителю с автоматами бегут наши солдаты. Теперь можно идти домой.
…
Рано утром меня разбудил посыльный из штаба. Быстро оделся и через несколько минут уже стоял перед Митрофановым.
— Звонили из дивизии. Приказали немедленно явиться.
— А в чем дело?
— Понятия не имею. О вчерашнем дне я доложил. Наверное, подробностями интересуются. Иди, расскажешь начальству. Можешь не торопиться: вылетов наверняка сегодня не будет.
По заснеженному полю, затем лесом, через болото пошел в Андриаполь. Видно, в штабе дивизии меня уже ждали. Возле адъютанта сидело несколько штатских. Когда я доложил о прибытии, они с интересом посмотрели на меня. Адъютант тут же предложил пройти в кабинет комдива.
Вхожу, вижу Каманина.
— Сержант Бегельдинов явился по вашему вызову. [49]
— Хорошо. Садитесь, — командир указал на стул. — Садитесь, садитесь.
Сел, снял шапку-ушанку. С опаской смотрю на унты: от них текут ручейки по полу.
— Расскажите о вчерашнем бое.
Начинаю по порядку с момента взлета, стараюсь не упустить даже мелочи.
— Это мне известно, — перебил Каманин. — Я спрашиваю о бое с истребителем. Кстати, почему не доложили командиру полка?
Я растерянно замолчал.
— Ваш бой с истребителем видели артиллеристы. Летчика они задержали. Мне звонили из артполка.
Сбивчиво рассказываю о бое. Каманин подходит к двери, приглашает штатских. Оказалось, что это корреспонденты газет. Меня буквально засыпали вопросами. Командир дивизии разъяснил, что это был первый в истории авиации бой штурмовика с истребителем с таким исходом.
Он рассказал, что сбил я матерого волка. Немец в звании майора имел на счету сто восемь сбитых самолетов. Он пиратствовал еще в Бельгии и во Франции, летал на Балканах. Фашист ни за что не хотел верить, что его сбил сержант, имеющий всего восемь боевых вылетов.
Каманин шутя сказал, что должен извиниться передо мной: немец просил познакомить его с русским асом, но свидание это не состоялось. Потом были победы и потери, его сбили и пришлось пробираться через линию фронта — но и он не оставался в долгу — «26 октября 1944 года гвардии старшему лейтенанту Бегельдинову Талгату Якубековичу за отвагу и боевое мастерство, проявленные при освобождении городов Знаменка, Кировоград, за лично сбитые в воздушных боях 4 вражеских самолета присвоено звание Героя Советского Союза.
Второй медали «Золотая Звезда» гвардии капитан Бегельдинов Талгат Якубекович удостоен 27 июня 1945 года за умелое руководство эскадрильей и боевые подвиги при штурмовке скопления войск и техники противника в боях за города Краков, Оппельн (ныне Ополе), Катовице, Бреслау (ныне Вроцлав) и Берлин.
За два года войны Т. Я. Бегельдинов совершил 305 боевых вылетов на штурмовике наземных войск противника, в воздушных боях сбил 7 самолётов.»
Именно его шурмовик был первым Ил-2, пролетевшим над Берлином.
После войны была Военно-воздушная Академия, командовние штурмовым авиаполком и прощание с армией — в 1956 году полковник Бегельдинов увольняется из рядов СА «по состоянию здоровья».
И с 1957 года практически до развала СССР — строил. Строил аэродромы — именно под руководством Талгата Якубековича строилась аэродромная сеть Казахстана.
Сейчас он на пенсии, в звании генерал-майор авиации Казахстана. Без дела не сидит, для души — пасека, а для дела — Международный благотворительный фонд, помогающий ветеранам и детям-сиротам.
И, я надеюсь, ёще не один год пятого августа он соберет за столом всю свою многочисленную семью. Здоровья Вам, Талгат Якубекович!
Кто хочет узнать об этом замечательном человеке больше — читайте, не пожалеете: Пике в бессмертие
Лётчику, Воину, Строителю.
Краткую его биографию можно прочитать на Вики
Но в ней лишь сухие строчки — родился, учился, воевал, работал…
За ними не видно Человека, кторый бредил Небом. Который, для исполнения своей мечты, сумел практически не зная русского языка, самостоятельно перевестись в русскоязычную школу — и упорно учиться, несмотря все трудности — в тринадцать лет.
В шестнадцать он поступает в аэроклуб — и тоже не без преград. Не хотели брать из-за маленького роста, пытались прицепиться к присхождению — но юный Талгат добился своего — стал летать!
В 1940 году он поступил в Балашовскую военную авиационную школу пилотов, учился летать на истребителях, прошел почти полный курс обучения, но его переводят в Оренбург — учиться летать на бомбардировщиках. Освоен бомбардировщик СБ, прошел выпуск, но вместо фронта — снова учёба, на этот раз на Ил-2. Взлетел и на «Ильюшине». Теперь всё — на фронт! Его хотели оставить в училище инструктором, но сержант Бегельдинов своего добился — в декабре 1942 года он направляется в действующую армию.
Вот как он описывет один из своих боевых вылетов:
На подходе к Глухой Горушке ведущему майору Русакову по радио доложили с КП, что над целью до шестидесяти истребителей противника на трех ярусах: первый ярус патрулирует на высоте трех тысяч метров, второй ярус — на высоте полутора тысяч метров и третий ярус на бреющем полете в районе болота, куда мы должны направиться после атаки цели. Истребители противника верхнего яруса сразу же вступили в бой с нашими истребителями прикрытия.
Вижу, что два самолета из переднего звена, охваченные пламенем, ринулись вниз, тут же сбили и третий самолет первого звена. Крайнее левое звено «ильюшиных», сделав хитрый маневр, атаковало цель и, петляя по перелескам, ушло. Наша тройка осталась одна. Ведущий старший сержант Петько подал команду приготовиться к атаке. В [46] момент атаки он был сбит, запылал самолет и левого ведомого сержанта Шишкина. Я остался один. Именно один, ибо полетел на задание без стрелка. Передо мной оказалась цель. Атаковал злосчастную Горушку, над которой только что потерял пятерых друзей, и, сделав левый разворот, вышел на бреющем полете к болоту. Теперь предстояло идти домой. Но не успел я опомниться, как впереди справа прошла пулеметная трасса. Пока соображал, что к чему, как еще одна трасса прошла прямо над фонарем.
Быстро повернул голову и увидел: меня атакует истребитель.
«Мессершмитт» вел себя предельно нагло. Вовсе не заботясь о защите, он атаковал меня с разных сторон, но безрезультатно. «Может убить», — подумал я. Начал выполнять виражи, стараясь уйти на свою территорию. Высота небольшая, и снизу я защищен. Спереди немец подходить боится — знает силу лобового огня штурмовика.
Скорость у меня меньше, значит, и радиус виража мал. «Мессершмитт» норовит пристроиться сзади.
Внезапно мне пришла в голову мысль — а почему, собственно, я только о спасении думаю? Почему сам не атакую фашиста? Правда, случая воздушного боя штурмовика с истребителем противника еще не бывало. При встрече нам предписывалось уходить на бреющем полете, бой не принимать.
Немец совершенно обнаглел. Высокая скорость сейчас была для него помехой, и он выпустил шасси, чтобы уменьшить ее. Это [47] почему-то взбесило меня. Ну, думаю, гад, я тебе не котенок!
Резко развернул машину в сторону самолета противника, взял ручку на себя. «Мессер» в этот момент оказался прямо передо мной в прицеле. Я нажал на все гашетки. Вижу, как пули вонзаются в истребитель. Кажется, проходит целая вечность.
Истребитель задымил, свалился на крыло и пошел к земле! Летчик оказался опытный: перед самой землей он сумел выровнять горящий самолет и плюхнулся в сугроб.
И мой самолет от потери скорости оказался в штопорном положении. Кое-как выровнял машину, набрал скорость, снизился.
Делаю разворот и вижу, как к истребителю с автоматами бегут наши солдаты. Теперь можно идти домой.
…
Рано утром меня разбудил посыльный из штаба. Быстро оделся и через несколько минут уже стоял перед Митрофановым.
— Звонили из дивизии. Приказали немедленно явиться.
— А в чем дело?
— Понятия не имею. О вчерашнем дне я доложил. Наверное, подробностями интересуются. Иди, расскажешь начальству. Можешь не торопиться: вылетов наверняка сегодня не будет.
По заснеженному полю, затем лесом, через болото пошел в Андриаполь. Видно, в штабе дивизии меня уже ждали. Возле адъютанта сидело несколько штатских. Когда я доложил о прибытии, они с интересом посмотрели на меня. Адъютант тут же предложил пройти в кабинет комдива.
Вхожу, вижу Каманина.
— Сержант Бегельдинов явился по вашему вызову. [49]
— Хорошо. Садитесь, — командир указал на стул. — Садитесь, садитесь.
Сел, снял шапку-ушанку. С опаской смотрю на унты: от них текут ручейки по полу.
— Расскажите о вчерашнем бое.
Начинаю по порядку с момента взлета, стараюсь не упустить даже мелочи.
— Это мне известно, — перебил Каманин. — Я спрашиваю о бое с истребителем. Кстати, почему не доложили командиру полка?
Я растерянно замолчал.
— Ваш бой с истребителем видели артиллеристы. Летчика они задержали. Мне звонили из артполка.
Сбивчиво рассказываю о бое. Каманин подходит к двери, приглашает штатских. Оказалось, что это корреспонденты газет. Меня буквально засыпали вопросами. Командир дивизии разъяснил, что это был первый в истории авиации бой штурмовика с истребителем с таким исходом.
Он рассказал, что сбил я матерого волка. Немец в звании майора имел на счету сто восемь сбитых самолетов. Он пиратствовал еще в Бельгии и во Франции, летал на Балканах. Фашист ни за что не хотел верить, что его сбил сержант, имеющий всего восемь боевых вылетов.
Каманин шутя сказал, что должен извиниться передо мной: немец просил познакомить его с русским асом, но свидание это не состоялось. Потом были победы и потери, его сбили и пришлось пробираться через линию фронта — но и он не оставался в долгу — «26 октября 1944 года гвардии старшему лейтенанту Бегельдинову Талгату Якубековичу за отвагу и боевое мастерство, проявленные при освобождении городов Знаменка, Кировоград, за лично сбитые в воздушных боях 4 вражеских самолета присвоено звание Героя Советского Союза.
Второй медали «Золотая Звезда» гвардии капитан Бегельдинов Талгат Якубекович удостоен 27 июня 1945 года за умелое руководство эскадрильей и боевые подвиги при штурмовке скопления войск и техники противника в боях за города Краков, Оппельн (ныне Ополе), Катовице, Бреслау (ныне Вроцлав) и Берлин.
За два года войны Т. Я. Бегельдинов совершил 305 боевых вылетов на штурмовике наземных войск противника, в воздушных боях сбил 7 самолётов.»
Именно его шурмовик был первым Ил-2, пролетевшим над Берлином.
После войны была Военно-воздушная Академия, командовние штурмовым авиаполком и прощание с армией — в 1956 году полковник Бегельдинов увольняется из рядов СА «по состоянию здоровья».
И с 1957 года практически до развала СССР — строил. Строил аэродромы — именно под руководством Талгата Якубековича строилась аэродромная сеть Казахстана.
Сейчас он на пенсии, в звании генерал-майор авиации Казахстана. Без дела не сидит, для души — пасека, а для дела — Международный благотворительный фонд, помогающий ветеранам и детям-сиротам.
И, я надеюсь, ёще не один год пятого августа он соберет за столом всю свою многочисленную семью. Здоровья Вам, Талгат Якубекович!
Кто хочет узнать об этом замечательном человеке больше — читайте, не пожалеете: Пике в бессмертие
