627
0,2
2014-03-25
Путешествие в Ливерпуль.
Первая часть тут
Спасибо читателям, одолевшим первую часть моего опуса. Мне вас искренне жаль, но вот и вторая подоспела.
Краткое содержание первой части:
Автор первый раз в жизни поехал заграницу. Да не куда-нибудь, а на солидную международную конференцию. Мне стыдно за него
Первая часть закончилась записью от 25 июня 2000г. в моем дневнике, который я вел во время путешествия.
Поехали дальше!
27 июня 2000г. Crown Plaza Hotel.
Утром я не мог вспомнить, кто я, и где я. И почему мне за что-то ужасно стыдно. Пока я еще спал, встроенный в ноги автопилот привел меня в какой-то пустынный конференц-холл в гостинице, где сидел только унылый очкастый лектор, и спал за столом, уронив голову на стопку бумаг, сизый негр, судорожно прижимавший к себе во сне двухлитровую бутылку воды. Я неопределенно потряс головой лектору, выпил четыре стакана воды, внезапно опьянел, и ко мне начала возвращаться память…
А все начиналось, как всегда, очень хорошо: организаторы мероприятия организовали нам эдакий «корпоратив»: вывезли всю конференц-братию в Уэльс (на Уэльс?), посмотреть уэльские пейзажи, да поесть уэльских же деликатесов.
Группа чинных и благопристойных, обряженных в костюмы (сэров) и чуть ли не в бальные платья (дам) были транспортированы в Уэльс, и выгружены в некое именитое уэльское едально-питейное заведение (и всей памяти мне не хватит, чтобы вспомнить, как оно называлось).
Это было круто! Внутри была обстановка как в старинном замке, мы сидели за длинными деревянными столами, пили из деревянных и серебряных кубков, и ели старинные блюда – огромные куски жареного мяса, при этом вилки в заведении зажали, и мы должны были пользоваться только ножами, заточенными с двух сторон. Вокруг нас, весьма пампушечного вида уэльские девушки в национальных нарядах пели, исполняли песни, плясали, и даже танцевали. Ну прямо чистой воды Валгалла!
И тут по цепочке передали информацию, что в холле находится некая совершенно замечательная, и душевно необходимая вещь. Верное определение! Ведь это оказался алкогольный бар с неограниченным выбором бесплатных напитков! И пошло-поехало. Сэры и дамы, наперебой галдя, стали заправляться алкоголем. Ко мне прицепился генеральный менеджер ливерпульской хлопковой ассоциации Кай, с твердым намерением сопроводить меня ценными советами в тернистый путь дегустатора разных сортов великобританского виски. Кай при этом важно сказал мне, что сам уже три года не пьет, но по случаю сегодняшнего мероприятия позволит себе рюмашку другую. На шестой рюмке Кай совершенно сбился со счета, и принялся гонять бармена за новыми порциями, проявляя совершенно фантастические познания в сортах и названиях виски. События, происходившие после двадцатой рюмки, вспоминаются смутно. Помню, что Кай не на шутку развеселился, при этом нос у него удлинился в два, а покраснел в три раза… Помню, как стояли с Каем в обнимку, пошатываясь, и мучительно подбирали перевод словам «дегустатор виски» (подобрали — «whiskey tester»). О! А потом Ник (англичанин. Большой и шумный) организовал увеселенную публику поиграть в национальную выпивошную игру: Странную, надо сказать, игру. Мы встали в круг, и начали по очереди делать вот такое деяние: наливать себе в чайную ложку виски, а потом внюхивать его через ноздрю. После чего ты жутко краснеешь, наполняешь свои выпученные глаза слезами, выдуваешь сопливочно-висковые пузыри, чихаешь, кашляешь, кряхтишь. Все вокруг в это время валяются от смеха по полу. Смысл игры непонятен, победителей нет. Вчера мне казалось, что это самая смешная игра на свете :)
К полуночи вместо сэров и дам в автобус разместилась разнузданно увеселенная шумная компания нетрезвых граждан. Алкоголь не различает людей по национальности, и оказывает на всех одинаковое воздействие — оказавшись в организме, он:
1) делает человека пьяным
2) наполняет его неодолимым желанием петь песни.
К исполнению вышеозначенного пункта 2 мы немедленно и приступили. Такое творческое разнообразие я никогда не видел. Были и французские романсы, и китайские частушки, и игра на волынке без волынки. Чернокожий представитель из Уганды спел африканскую народную песню, подыгрывая себе на там-таме, роль которого сыграла лысина уснувшего рядом шведа. Кажется, я всех понимал. Вот угандец точно пел что-то про Агассуви, съевших сердца предков, после чего Мулунгу превратил их в львиные хвосты.
Потом разгулявшаяся публика потребовала русских народных песен – ну а я то что, зря, что ли, пел два месяца в хоре, и пятнадцать лет – в ванной? В общем, набрал я в грудь пару кубометров воздуха, и исполнил «Подмосковные вечера», «Ой, мороз, мороз», и до кучи «Ты ж мэне пидманула». Кажется, общий градус опьянения диктовал толпе, что искусство песнопения нужно оценивать исключительно по громкости исполнения – ничем иным я не могу объяснить, почему мое хриплое карканье сорвало такой шквал оваций, что мне даже стало грустно, почему я пошел по юридической стезе, в то время как по мне плачет большая сцена. Пришлось петь на бис. В общем, через какое-то время к отелю подъехал автобус, в полном составе распевающий «Ой, мороз, мороз!». Холл спящего отеля наполнился многонациональным шумом. Ник тут же зачем-то снял туфли и носки, закатал штаны, и помчался на ресепшн. Там он стал активно о чем-то говорить, и тыкать пальцем в мою сторону. Как оказалось, он сказал им, что в Ливерпуль приехала на гастроли известная российская оперная звезда, которой так здесь понравилось, что она решила дать концерт, не откладывая, и совершенно бесплатно. Ресепшн умилился, и разрешил. Стала подтягиваться и посторонняя публика. Я наотрез отказался устраивать такое безобразие в цивильном двадцатизвездочном отеле. Пришлось меня поуговаривать – и через минуту я совершенно растерял остатки стеснительности, и, кажется, стал кричать гражданину из Конго, чтобы он принес мне мой чемодан со сценическими костюмами, и гримом. Ну там и акустика, в холе отеля! Пока я давал концерт, забравшись на кресло, деятельный Ник тем временем обошел зрителей, и к концу первого акта принес мне целую тарелку денег. Я немедленно высыпал все деньги отельному бармену, крича по-русски «всем — шампанского!». Бармен понимал, и разливал.
Потом мы все около получаса слезно прощались перед тем, как разойтись спать, клялись в вечной дружбе, и обязательном посещении всех стран, по которым мы разъедемся после окончания конференции.
А этот товарищ-то, из Уганды, крепкий оказался – единственный, кроме меня, выползший сегодня из номера ранним утром.
Лектор отпустил нас до обеда.
Я спать…
29 июня 2000г.
Мне вчера в пабе какая-то англичанка сказала «Your English is so stupid!». Вот дура! На свой посмотри!
А вообще, вчера у нас был день, свободный от лекций, и я с Мишей предприняли поездку в Лондон, тот самый, который из э кэпитал оф Грэйт Британ. Времени у нас там было – семь часов, и мы носились как в попу раненные гепарды, и за это время успели посетить:
— музей мадам Тюссо
— музей Шерлока Холмса на Бейкер стрит
— Британский музей
— Тауэр Хилл/Бридж
— Buckingham Palacе
— улица Пикадилли
— Мак Дональдс
— туалет (2 раза)
Рассказывать об этих культурных объектах не вижу смысла – и без меня об этом много понаписано и понаснимано.
Вымотались, конечно, до потери пульса и совести. В поезде, на обратном пути, меня вновь озарило желание сходить туда, куда цари пешком ходят. Я нашел это место в конце вагона, смирил там свое желание, и, естественно, возжелал вымыть руки. Все было на месте, сияло и блестело – раковина, кран, мыло, полотенце. Для полного счастья не хватало только одного – понять, как включается вода. Минут пять я, не обращая внимание на стук в дверь какого-то англичанина, явно одолеваемого диареей, настойчиво пытался крутить во все стороны кран, нажимал на все выпирающие поверхности, даже подергал полотенце – все с нулевым результатом. Я уже начал злиться. Англичанин за дверью уже, кажется, притащил таран, имея целью взять ватерклозет штурмом. Я, шипя проклятия, ретировался, и все-таки вышел, встретив одержимого поносом британца, который одарил меня безумным взглядом и влетел в уборную. Но у меня уже это было делом принципа! Может, кран сломан? Я должен был разобраться! Поэтому я встретил в дверях счастливого облегченного англичанина, и вперил взгляд ему ниже пояса. Не знаю, что он про меня подумал, но меня интересовали его руки. Которые нагло поблескивали водными каплями! Англичанин бочком прошел мимо меня, и убежал на свое место, с опаской озираясь. Я же вернулся, и продолжил изыскания на свежую голову, которой я решил поработать более конструктивно. И, проведя исследования кучи висевших на стене инструкций, я-таки нашел указание искать искомую кнопку на полу, где ее и обнаружил! Я понял, что я победитель по жизни!
По возвращению в номер я увидел на экране телевизора сообщение, что у меня, оказывается, долг 39 фунтов, и администрация любезно осведомляется, каким образом я буду платить (на этом месте я четко представил, как меня на десять лет приковали к раковине с грязной посудой). У меня немедленно схватило сердце, но потом я вспомнил, сколько здесь стоит медицинское обслуживание, и сердце сразу же отпустило. Я по синусоиде поплелся в ресепшн, где мне сообщили, что я вчера выпил из минибара не менее двух пинт виски и фанты. Что ж за напасть такая! Никак мой номер взломали лиходеи-алкоголики, и злодейски ограбили минибар!
Теряя разум от ужаса, я сказал, что это недоразумение. Слава Богу, так и оказалось. Пришел какой-то человек, проверил мой минибар с помощью устройства, похожего на миноискатель, и оказалось, что в моем минибаре все стоит на месте, по девственному нетронутое. Счет мне аннулировали, и в эту ночь я спал как никогда спокойно. Уф-ф.
Блин, эти минибары преследует меня!
30 июня 2000г.
Низкий, блин, поклон организаторам, составлявшим программу, и в отношении вчерашнего дня написавшие, что на наш выезд требуется «business attire». Перед поездкой, я цельный час гладил свой костюм, и выбирал из него пылинки. А туфли начистил так, что глядя в них можно бы было спокойно бриться. И все это для того, чтобы нас с почетом препроводили на экскурсию по современной текстильной фабрике, где из хлопка делают нитки. Огромный комбинат, много этажей, и всюду, всюду витают и гордо реют нитки и ватки всех известных и неизвестных размеров и разновидностей, и обладающие повышенной липучестью к деловым костюмам. Через несколько часов из этого рассадника белого пуха вывалилось 4 десятка очень похожих друг на друга, а так же на белых медведей и снеговиков, людей, ругающих почем зря того, кто решил, что наличие делового костюма является непременным атрибутом при посещении текстильной фабрики.
А сегодня нас возили на древнюю ткацкую фабрику, нынче представляющую из себя музей в большом парке. Поглазели на ископаемые ткацкие станки, причем пребывающие в исправном рабочем состоянии.
А затем нам дали час времени, просто погулять по парку.
Нет, ну почему, спрашивается, мы с Фариком не могли чинно прогуляться вдоль главной аллеи, время от времени благопристойно присаживаясь на резные скамейки? Я не знаю ответа на этот вопрос. Да еще мы прихватили с собой представителя солнечной страны Казахстан.
В общем, наши ищущие приключений попы дали команду мозгу, тот в свою очередь дал команду ногам свернуть с центральной аллеи, и пересечь по мостику небольшую речку, протекавшую в парке. Пол часа мы бродили по лабиринту дорожек и тропинок, пока не вышли на некое распутье, посреди которого стояло дерево, с заботливо приколоченной табличкой, гласившей: «Не ходите направо, эта дорога никуда не приведет». Ну, как говорится, что англичанину «нет дороги», то русскому – магистраль. Конечно же, мы пошли направо. Еще и посмеялись, как наивно попытались англичане отвадить людей ходить туда, где наверняка сокрыты самые интересные места в этом парке. Кроме того, примерно в том направлении находился выход из парка, где мы должны были собраться до погрузки на автобус.
Минут через двадцать нам стало совершенно не до смеха. Дорожка сначала превратилась в еле заметную тропинку, а затем и вовсе исчезла, и мы брели, по пояс в крапиве и паутине, кляня себя за то, что не взяли мачете, и начиная подозревать, что в той самой табличке была доля правды. Но самое ужасное, что мы совершенно дезориентировались на местности.
Сопровождавший нас казах захныкал.
Фарик напряг свою феноменальную память, и с умным видом заявил, что клич заблудшего «ау» переводится на английский язык как «уа». Ни секунды не сомневаясь, мы принялись вопить «Уа!!! Уа-аааааа!!!!!» и «Help!!!».
Но лишь деревья безмолвно внимали нашим крикам…
Тогда мы решили определить направление по мху на деревьях. Нашли самое мшистое дерево, и определили, с какой стороны у него растет мох. Больше ничего определить мы не смогли, потому что никто не помнил, что это означает.
А время уже поджимало, и через пять минут мы должны уже были подойти к месту сбора.
После короткого совещания, мы, ни на чем не основываясь, выбрали направление, и зашагали туда, и… о чудо!.. через пять минут мы оказались не далее как метрах в 50 от нашей группы!
Вот одна только незадача. Нас от коллектива отделяла та самая речка, и никаких мостиков в пределах прямой видимости не наблюдалось. Впрочем, даже если бы наблюдалось – берег реки, заросший деревьями и кустарниками, к прогулке вдоль него совершенно не располагал.
Наши чувства сложно описать. Спасение казалось так близко, и так далеко одновременно. При всей любви к путешествиям по пересеченной местности, мы были совершенно не готовы пересечь водное препятствие вплавь.
— Shit! Как вы там оказались?! – закричал нам с другого берега удивленный коллектив.
— Долго рассказывать! Не там свернули! – завопили мы в ответ, зачем-то махая руками.
— Вы придурки что ли?! Нам уже нужно уезжать! – вопил противоположный берег.
— Придурки, да! – хором соглашались мы. – Пожалуйста, не уезжайте!!!
— Через сколько вы будете здесь?!
— Очень, очень быстро! Минут через пятьдесят, не больше! Если, конечно, дорогу найдем!
Представляете, в каком прекрасном расположении духа нас встретили осерчавшие соконференсники, когда нам после долгих дорог и лишений наконец удалось достичь месторасположения автобуса?
А мы-то что? Мы не виноваты! Это все англичане, со своими дурацкими табличками!
01 июля 2000г.
Сегодня у нас был прощальный ужин, данный Президентом ЛХА.
О май гад…
О май гад…
Ужин давался в музее кораблестроения, был ужасно официальный и безгранично светский, со всякими профессорами, элитой британской аристократии и прочими сэро-пэрами, чьи имена разве что не герольды выкрикивали. Рассадка по именам, армия лощеных официантов и т.п.
Я заробел, и судорожно начал вспоминать известные мне правила этикета. Как жаль, что школе у нас был только предмет «Этика и эстетика семейной жизни». Я решил, что в крайне случае буду действовать по правилам, выученным мной в ходе тех уроков.
На каждом столе стояли таблички с именами приглашенных – нужно было найти свое и сесть туда. Моим соседом справа оказался светило независимых экспертных организаций Питэр Вейкфилд (глава одноименной компании), владелец заводов, газет, пароходов, обросший регалиями по самую макушку. Мысленно твердя про себя «вилка в левой, нож в правой», я аккуратно сел на свой стул, стараясь сохранить угол 5,5 градусов между собственной спиной и спинкой стула и 44,23 см расстояния между локтями. И тут меня чуть не парализовало от ужаса… С каждой стороны тарелки, стоявшей передо мной, лежало по дюжине ножей и вилок. Я стал медленно покрываться холодным потом, ибо как правильно пользоваться таким количеством приборов – не имею понятия. Не хочется же «деревней» выглядеть! Питэр, небось, 3-летние курсы хороших манер закончил! Вскоре официант принес блюдо. Совершенно непонятной консистенции кусок пищи, раскрашенный в цвета ирландского флага. Тут я понимаю, что, как назло, я голоден как волк. Так голоден, что готов съесть непонятное яство вместе с тарелкой. Я терплю из последних сил, и думаю: посмотрю, какие приборы другие берут, возьму те же. Ну да, как же. Дамы и Господа ведут великосветские беседы, к еде не притрагиваются. Пять минут, десять… У меня скулы уже болят от улыбки, и уже обсудили погоду на улице, и во всех близлежащих государствах. Я почти умер от голода. Сдерживает лишь присутствие великосветского Питэра. На других столах вовсю пьют, едят, смеются. Гады. Осторожно кошу глазом – нет, форма вилок и длина ножей на таком расстоянии неразличима. Разговоры про погоду перекидываются на соседний континент. И тогда я решился! Мысленно проорал «Да пошло оно всё!!!» — схватил первую попавшуюся вилку и второй попавшийся ножик, и накинулся на еду! ТУТ ЖЕ все за моим столом схватили ТЕ ЖЕ приборы, что и я, и атаковали свои тарелки! А великосветский Питэр так вообще чуть ли не руками стал совать куски блюда в рот!
Остаток ужина я так и задавал тон правильного поведения за столом, а также сам овладел совершенно новыми для себя познаниями этикета: когда от произведенного непонятно из каких материалов десерта на меня вдруг напала коварная икота – я научился этично икать. Главное — следить, чтобы не очень много пережеванной пищи вываливалось изо рта на стол, и после каждого икания надо встать, и у каждого из присутствующий попросить прощения. Не верьте мне, конечно. На самом деле, на меня действительно напала икота, и поэтому я убежал из за стола, и минут пятнадцать с чрезвычайным интересом разглядывал один и тот же макет корабля, стоявший у дверей зала приема.
02 июля 2000г.
Про последний вечер лучше не рассказывать – к чему грустные страницы в этом дневнике. Были печальные прощания с новоприобретенными друзьями из разных стран.
В самолет домой мы сели без проблем, не считая того, что в Хитроу сломались все компьютеры, и Великобритания вообще не принимала самолеты, так что наш рейс задержали всего на 5 часов.
В самолет снова было только человек 10 европейцев, а остальные – опять все те же наши любимые индийцы. Индиец, сидевший рядом со мной, явно закончил школу великих комиков. Это был индиец лет 65, так заросший бородами, что из лица торчали только глаза, выражающие вид вечного удивления и растерянности. Это уже было смешно. Когда нам раздали наушники, он сначала недоуменно вертел
их в руках, потом, глядя на меня, начал напяливать на голову. При этом, он был увенчан чалмой, раза в полтора больше его головы – и его попытки никак не приводили к успеху. Выглядело это так комично, что я уже просто не знал, куда деваться, чтобы не начать истерически хохотать. Индиец же, кажется, просек, что является причиной того, что я кашляю, и закрываю лицо, и он стал смотрел на меня не отрываясь, без тени улыбки. И от этого, почему-то, становилось еще смешнее. Некоторое время спустя я сидел и механически щелкал пепельницей на ручке кресла, открывая и закрывая ее. Обернувшись, я увидел, что мой любимый индиец сидит, нагнувшись над своей пепельницей, и, сопя от усердия, чуть не высунув язык, пытался повторить мои манипуляции. Тут я решил, что если я дальше буду так смеяться, то меня либо арестуют, либо мне станет плохо, и я уснул до конца полета.
Во сне полет пролетает быстро!
И вот, я дома!
За границей хорошо, а дома лучше!
Ура!
© Kamsky Ну и несколько фотографий, в подтверждение реальности описываемых событий.
1. Участники конференции почти в полном составе
2. Светский раут. Важный господин справа – тот самый Питэр Вейкфилд.
3. Девушка посередине – итальянка Моника, упоминаемая в первой части.
4. Проклятый минибар-искуситель.
5. Уэльские девчата (за исключением тех, которые по краям)
6. С кратковременной поездки в Лондон – фото у подножия Букингемского дворца
7. Та самая сукина речка, преградившая нам путь к стоянке автобусов. В углу справа – вставил фото (высочайшего качества) той подлой таблички, которая запрограммировала нас на неправильный путь.
На этом всё.
Источник: www.yaplakal.com/
Спасибо читателям, одолевшим первую часть моего опуса. Мне вас искренне жаль, но вот и вторая подоспела.
Краткое содержание первой части:
Автор первый раз в жизни поехал заграницу. Да не куда-нибудь, а на солидную международную конференцию. Мне стыдно за него
Первая часть закончилась записью от 25 июня 2000г. в моем дневнике, который я вел во время путешествия.
Поехали дальше!
27 июня 2000г. Crown Plaza Hotel.
Утром я не мог вспомнить, кто я, и где я. И почему мне за что-то ужасно стыдно. Пока я еще спал, встроенный в ноги автопилот привел меня в какой-то пустынный конференц-холл в гостинице, где сидел только унылый очкастый лектор, и спал за столом, уронив голову на стопку бумаг, сизый негр, судорожно прижимавший к себе во сне двухлитровую бутылку воды. Я неопределенно потряс головой лектору, выпил четыре стакана воды, внезапно опьянел, и ко мне начала возвращаться память…
А все начиналось, как всегда, очень хорошо: организаторы мероприятия организовали нам эдакий «корпоратив»: вывезли всю конференц-братию в Уэльс (на Уэльс?), посмотреть уэльские пейзажи, да поесть уэльских же деликатесов.
Группа чинных и благопристойных, обряженных в костюмы (сэров) и чуть ли не в бальные платья (дам) были транспортированы в Уэльс, и выгружены в некое именитое уэльское едально-питейное заведение (и всей памяти мне не хватит, чтобы вспомнить, как оно называлось).
Это было круто! Внутри была обстановка как в старинном замке, мы сидели за длинными деревянными столами, пили из деревянных и серебряных кубков, и ели старинные блюда – огромные куски жареного мяса, при этом вилки в заведении зажали, и мы должны были пользоваться только ножами, заточенными с двух сторон. Вокруг нас, весьма пампушечного вида уэльские девушки в национальных нарядах пели, исполняли песни, плясали, и даже танцевали. Ну прямо чистой воды Валгалла!
И тут по цепочке передали информацию, что в холле находится некая совершенно замечательная, и душевно необходимая вещь. Верное определение! Ведь это оказался алкогольный бар с неограниченным выбором бесплатных напитков! И пошло-поехало. Сэры и дамы, наперебой галдя, стали заправляться алкоголем. Ко мне прицепился генеральный менеджер ливерпульской хлопковой ассоциации Кай, с твердым намерением сопроводить меня ценными советами в тернистый путь дегустатора разных сортов великобританского виски. Кай при этом важно сказал мне, что сам уже три года не пьет, но по случаю сегодняшнего мероприятия позволит себе рюмашку другую. На шестой рюмке Кай совершенно сбился со счета, и принялся гонять бармена за новыми порциями, проявляя совершенно фантастические познания в сортах и названиях виски. События, происходившие после двадцатой рюмки, вспоминаются смутно. Помню, что Кай не на шутку развеселился, при этом нос у него удлинился в два, а покраснел в три раза… Помню, как стояли с Каем в обнимку, пошатываясь, и мучительно подбирали перевод словам «дегустатор виски» (подобрали — «whiskey tester»). О! А потом Ник (англичанин. Большой и шумный) организовал увеселенную публику поиграть в национальную выпивошную игру: Странную, надо сказать, игру. Мы встали в круг, и начали по очереди делать вот такое деяние: наливать себе в чайную ложку виски, а потом внюхивать его через ноздрю. После чего ты жутко краснеешь, наполняешь свои выпученные глаза слезами, выдуваешь сопливочно-висковые пузыри, чихаешь, кашляешь, кряхтишь. Все вокруг в это время валяются от смеха по полу. Смысл игры непонятен, победителей нет. Вчера мне казалось, что это самая смешная игра на свете :)
К полуночи вместо сэров и дам в автобус разместилась разнузданно увеселенная шумная компания нетрезвых граждан. Алкоголь не различает людей по национальности, и оказывает на всех одинаковое воздействие — оказавшись в организме, он:
1) делает человека пьяным
2) наполняет его неодолимым желанием петь песни.
К исполнению вышеозначенного пункта 2 мы немедленно и приступили. Такое творческое разнообразие я никогда не видел. Были и французские романсы, и китайские частушки, и игра на волынке без волынки. Чернокожий представитель из Уганды спел африканскую народную песню, подыгрывая себе на там-таме, роль которого сыграла лысина уснувшего рядом шведа. Кажется, я всех понимал. Вот угандец точно пел что-то про Агассуви, съевших сердца предков, после чего Мулунгу превратил их в львиные хвосты.
Потом разгулявшаяся публика потребовала русских народных песен – ну а я то что, зря, что ли, пел два месяца в хоре, и пятнадцать лет – в ванной? В общем, набрал я в грудь пару кубометров воздуха, и исполнил «Подмосковные вечера», «Ой, мороз, мороз», и до кучи «Ты ж мэне пидманула». Кажется, общий градус опьянения диктовал толпе, что искусство песнопения нужно оценивать исключительно по громкости исполнения – ничем иным я не могу объяснить, почему мое хриплое карканье сорвало такой шквал оваций, что мне даже стало грустно, почему я пошел по юридической стезе, в то время как по мне плачет большая сцена. Пришлось петь на бис. В общем, через какое-то время к отелю подъехал автобус, в полном составе распевающий «Ой, мороз, мороз!». Холл спящего отеля наполнился многонациональным шумом. Ник тут же зачем-то снял туфли и носки, закатал штаны, и помчался на ресепшн. Там он стал активно о чем-то говорить, и тыкать пальцем в мою сторону. Как оказалось, он сказал им, что в Ливерпуль приехала на гастроли известная российская оперная звезда, которой так здесь понравилось, что она решила дать концерт, не откладывая, и совершенно бесплатно. Ресепшн умилился, и разрешил. Стала подтягиваться и посторонняя публика. Я наотрез отказался устраивать такое безобразие в цивильном двадцатизвездочном отеле. Пришлось меня поуговаривать – и через минуту я совершенно растерял остатки стеснительности, и, кажется, стал кричать гражданину из Конго, чтобы он принес мне мой чемодан со сценическими костюмами, и гримом. Ну там и акустика, в холе отеля! Пока я давал концерт, забравшись на кресло, деятельный Ник тем временем обошел зрителей, и к концу первого акта принес мне целую тарелку денег. Я немедленно высыпал все деньги отельному бармену, крича по-русски «всем — шампанского!». Бармен понимал, и разливал.
Потом мы все около получаса слезно прощались перед тем, как разойтись спать, клялись в вечной дружбе, и обязательном посещении всех стран, по которым мы разъедемся после окончания конференции.
А этот товарищ-то, из Уганды, крепкий оказался – единственный, кроме меня, выползший сегодня из номера ранним утром.
Лектор отпустил нас до обеда.
Я спать…
29 июня 2000г.
Мне вчера в пабе какая-то англичанка сказала «Your English is so stupid!». Вот дура! На свой посмотри!
А вообще, вчера у нас был день, свободный от лекций, и я с Мишей предприняли поездку в Лондон, тот самый, который из э кэпитал оф Грэйт Британ. Времени у нас там было – семь часов, и мы носились как в попу раненные гепарды, и за это время успели посетить:
— музей мадам Тюссо
— музей Шерлока Холмса на Бейкер стрит
— Британский музей
— Тауэр Хилл/Бридж
— Buckingham Palacе
— улица Пикадилли
— Мак Дональдс
— туалет (2 раза)
Рассказывать об этих культурных объектах не вижу смысла – и без меня об этом много понаписано и понаснимано.
Вымотались, конечно, до потери пульса и совести. В поезде, на обратном пути, меня вновь озарило желание сходить туда, куда цари пешком ходят. Я нашел это место в конце вагона, смирил там свое желание, и, естественно, возжелал вымыть руки. Все было на месте, сияло и блестело – раковина, кран, мыло, полотенце. Для полного счастья не хватало только одного – понять, как включается вода. Минут пять я, не обращая внимание на стук в дверь какого-то англичанина, явно одолеваемого диареей, настойчиво пытался крутить во все стороны кран, нажимал на все выпирающие поверхности, даже подергал полотенце – все с нулевым результатом. Я уже начал злиться. Англичанин за дверью уже, кажется, притащил таран, имея целью взять ватерклозет штурмом. Я, шипя проклятия, ретировался, и все-таки вышел, встретив одержимого поносом британца, который одарил меня безумным взглядом и влетел в уборную. Но у меня уже это было делом принципа! Может, кран сломан? Я должен был разобраться! Поэтому я встретил в дверях счастливого облегченного англичанина, и вперил взгляд ему ниже пояса. Не знаю, что он про меня подумал, но меня интересовали его руки. Которые нагло поблескивали водными каплями! Англичанин бочком прошел мимо меня, и убежал на свое место, с опаской озираясь. Я же вернулся, и продолжил изыскания на свежую голову, которой я решил поработать более конструктивно. И, проведя исследования кучи висевших на стене инструкций, я-таки нашел указание искать искомую кнопку на полу, где ее и обнаружил! Я понял, что я победитель по жизни!
По возвращению в номер я увидел на экране телевизора сообщение, что у меня, оказывается, долг 39 фунтов, и администрация любезно осведомляется, каким образом я буду платить (на этом месте я четко представил, как меня на десять лет приковали к раковине с грязной посудой). У меня немедленно схватило сердце, но потом я вспомнил, сколько здесь стоит медицинское обслуживание, и сердце сразу же отпустило. Я по синусоиде поплелся в ресепшн, где мне сообщили, что я вчера выпил из минибара не менее двух пинт виски и фанты. Что ж за напасть такая! Никак мой номер взломали лиходеи-алкоголики, и злодейски ограбили минибар!
Теряя разум от ужаса, я сказал, что это недоразумение. Слава Богу, так и оказалось. Пришел какой-то человек, проверил мой минибар с помощью устройства, похожего на миноискатель, и оказалось, что в моем минибаре все стоит на месте, по девственному нетронутое. Счет мне аннулировали, и в эту ночь я спал как никогда спокойно. Уф-ф.
Блин, эти минибары преследует меня!
30 июня 2000г.
Низкий, блин, поклон организаторам, составлявшим программу, и в отношении вчерашнего дня написавшие, что на наш выезд требуется «business attire». Перед поездкой, я цельный час гладил свой костюм, и выбирал из него пылинки. А туфли начистил так, что глядя в них можно бы было спокойно бриться. И все это для того, чтобы нас с почетом препроводили на экскурсию по современной текстильной фабрике, где из хлопка делают нитки. Огромный комбинат, много этажей, и всюду, всюду витают и гордо реют нитки и ватки всех известных и неизвестных размеров и разновидностей, и обладающие повышенной липучестью к деловым костюмам. Через несколько часов из этого рассадника белого пуха вывалилось 4 десятка очень похожих друг на друга, а так же на белых медведей и снеговиков, людей, ругающих почем зря того, кто решил, что наличие делового костюма является непременным атрибутом при посещении текстильной фабрики.
А сегодня нас возили на древнюю ткацкую фабрику, нынче представляющую из себя музей в большом парке. Поглазели на ископаемые ткацкие станки, причем пребывающие в исправном рабочем состоянии.
А затем нам дали час времени, просто погулять по парку.
Нет, ну почему, спрашивается, мы с Фариком не могли чинно прогуляться вдоль главной аллеи, время от времени благопристойно присаживаясь на резные скамейки? Я не знаю ответа на этот вопрос. Да еще мы прихватили с собой представителя солнечной страны Казахстан.
В общем, наши ищущие приключений попы дали команду мозгу, тот в свою очередь дал команду ногам свернуть с центральной аллеи, и пересечь по мостику небольшую речку, протекавшую в парке. Пол часа мы бродили по лабиринту дорожек и тропинок, пока не вышли на некое распутье, посреди которого стояло дерево, с заботливо приколоченной табличкой, гласившей: «Не ходите направо, эта дорога никуда не приведет». Ну, как говорится, что англичанину «нет дороги», то русскому – магистраль. Конечно же, мы пошли направо. Еще и посмеялись, как наивно попытались англичане отвадить людей ходить туда, где наверняка сокрыты самые интересные места в этом парке. Кроме того, примерно в том направлении находился выход из парка, где мы должны были собраться до погрузки на автобус.
Минут через двадцать нам стало совершенно не до смеха. Дорожка сначала превратилась в еле заметную тропинку, а затем и вовсе исчезла, и мы брели, по пояс в крапиве и паутине, кляня себя за то, что не взяли мачете, и начиная подозревать, что в той самой табличке была доля правды. Но самое ужасное, что мы совершенно дезориентировались на местности.
Сопровождавший нас казах захныкал.
Фарик напряг свою феноменальную память, и с умным видом заявил, что клич заблудшего «ау» переводится на английский язык как «уа». Ни секунды не сомневаясь, мы принялись вопить «Уа!!! Уа-аааааа!!!!!» и «Help!!!».
Но лишь деревья безмолвно внимали нашим крикам…
Тогда мы решили определить направление по мху на деревьях. Нашли самое мшистое дерево, и определили, с какой стороны у него растет мох. Больше ничего определить мы не смогли, потому что никто не помнил, что это означает.
А время уже поджимало, и через пять минут мы должны уже были подойти к месту сбора.
После короткого совещания, мы, ни на чем не основываясь, выбрали направление, и зашагали туда, и… о чудо!.. через пять минут мы оказались не далее как метрах в 50 от нашей группы!
Вот одна только незадача. Нас от коллектива отделяла та самая речка, и никаких мостиков в пределах прямой видимости не наблюдалось. Впрочем, даже если бы наблюдалось – берег реки, заросший деревьями и кустарниками, к прогулке вдоль него совершенно не располагал.
Наши чувства сложно описать. Спасение казалось так близко, и так далеко одновременно. При всей любви к путешествиям по пересеченной местности, мы были совершенно не готовы пересечь водное препятствие вплавь.
— Shit! Как вы там оказались?! – закричал нам с другого берега удивленный коллектив.
— Долго рассказывать! Не там свернули! – завопили мы в ответ, зачем-то махая руками.
— Вы придурки что ли?! Нам уже нужно уезжать! – вопил противоположный берег.
— Придурки, да! – хором соглашались мы. – Пожалуйста, не уезжайте!!!
— Через сколько вы будете здесь?!
— Очень, очень быстро! Минут через пятьдесят, не больше! Если, конечно, дорогу найдем!
Представляете, в каком прекрасном расположении духа нас встретили осерчавшие соконференсники, когда нам после долгих дорог и лишений наконец удалось достичь месторасположения автобуса?
А мы-то что? Мы не виноваты! Это все англичане, со своими дурацкими табличками!
01 июля 2000г.
Сегодня у нас был прощальный ужин, данный Президентом ЛХА.
О май гад…
О май гад…
Ужин давался в музее кораблестроения, был ужасно официальный и безгранично светский, со всякими профессорами, элитой британской аристократии и прочими сэро-пэрами, чьи имена разве что не герольды выкрикивали. Рассадка по именам, армия лощеных официантов и т.п.
Я заробел, и судорожно начал вспоминать известные мне правила этикета. Как жаль, что школе у нас был только предмет «Этика и эстетика семейной жизни». Я решил, что в крайне случае буду действовать по правилам, выученным мной в ходе тех уроков.
На каждом столе стояли таблички с именами приглашенных – нужно было найти свое и сесть туда. Моим соседом справа оказался светило независимых экспертных организаций Питэр Вейкфилд (глава одноименной компании), владелец заводов, газет, пароходов, обросший регалиями по самую макушку. Мысленно твердя про себя «вилка в левой, нож в правой», я аккуратно сел на свой стул, стараясь сохранить угол 5,5 градусов между собственной спиной и спинкой стула и 44,23 см расстояния между локтями. И тут меня чуть не парализовало от ужаса… С каждой стороны тарелки, стоявшей передо мной, лежало по дюжине ножей и вилок. Я стал медленно покрываться холодным потом, ибо как правильно пользоваться таким количеством приборов – не имею понятия. Не хочется же «деревней» выглядеть! Питэр, небось, 3-летние курсы хороших манер закончил! Вскоре официант принес блюдо. Совершенно непонятной консистенции кусок пищи, раскрашенный в цвета ирландского флага. Тут я понимаю, что, как назло, я голоден как волк. Так голоден, что готов съесть непонятное яство вместе с тарелкой. Я терплю из последних сил, и думаю: посмотрю, какие приборы другие берут, возьму те же. Ну да, как же. Дамы и Господа ведут великосветские беседы, к еде не притрагиваются. Пять минут, десять… У меня скулы уже болят от улыбки, и уже обсудили погоду на улице, и во всех близлежащих государствах. Я почти умер от голода. Сдерживает лишь присутствие великосветского Питэра. На других столах вовсю пьют, едят, смеются. Гады. Осторожно кошу глазом – нет, форма вилок и длина ножей на таком расстоянии неразличима. Разговоры про погоду перекидываются на соседний континент. И тогда я решился! Мысленно проорал «Да пошло оно всё!!!» — схватил первую попавшуюся вилку и второй попавшийся ножик, и накинулся на еду! ТУТ ЖЕ все за моим столом схватили ТЕ ЖЕ приборы, что и я, и атаковали свои тарелки! А великосветский Питэр так вообще чуть ли не руками стал совать куски блюда в рот!
Остаток ужина я так и задавал тон правильного поведения за столом, а также сам овладел совершенно новыми для себя познаниями этикета: когда от произведенного непонятно из каких материалов десерта на меня вдруг напала коварная икота – я научился этично икать. Главное — следить, чтобы не очень много пережеванной пищи вываливалось изо рта на стол, и после каждого икания надо встать, и у каждого из присутствующий попросить прощения. Не верьте мне, конечно. На самом деле, на меня действительно напала икота, и поэтому я убежал из за стола, и минут пятнадцать с чрезвычайным интересом разглядывал один и тот же макет корабля, стоявший у дверей зала приема.
02 июля 2000г.
Про последний вечер лучше не рассказывать – к чему грустные страницы в этом дневнике. Были печальные прощания с новоприобретенными друзьями из разных стран.
В самолет домой мы сели без проблем, не считая того, что в Хитроу сломались все компьютеры, и Великобритания вообще не принимала самолеты, так что наш рейс задержали всего на 5 часов.
В самолет снова было только человек 10 европейцев, а остальные – опять все те же наши любимые индийцы. Индиец, сидевший рядом со мной, явно закончил школу великих комиков. Это был индиец лет 65, так заросший бородами, что из лица торчали только глаза, выражающие вид вечного удивления и растерянности. Это уже было смешно. Когда нам раздали наушники, он сначала недоуменно вертел
их в руках, потом, глядя на меня, начал напяливать на голову. При этом, он был увенчан чалмой, раза в полтора больше его головы – и его попытки никак не приводили к успеху. Выглядело это так комично, что я уже просто не знал, куда деваться, чтобы не начать истерически хохотать. Индиец же, кажется, просек, что является причиной того, что я кашляю, и закрываю лицо, и он стал смотрел на меня не отрываясь, без тени улыбки. И от этого, почему-то, становилось еще смешнее. Некоторое время спустя я сидел и механически щелкал пепельницей на ручке кресла, открывая и закрывая ее. Обернувшись, я увидел, что мой любимый индиец сидит, нагнувшись над своей пепельницей, и, сопя от усердия, чуть не высунув язык, пытался повторить мои манипуляции. Тут я решил, что если я дальше буду так смеяться, то меня либо арестуют, либо мне станет плохо, и я уснул до конца полета.
Во сне полет пролетает быстро!
И вот, я дома!
За границей хорошо, а дома лучше!
Ура!
© Kamsky Ну и несколько фотографий, в подтверждение реальности описываемых событий.
1. Участники конференции почти в полном составе
2. Светский раут. Важный господин справа – тот самый Питэр Вейкфилд.
3. Девушка посередине – итальянка Моника, упоминаемая в первой части.
4. Проклятый минибар-искуситель.
5. Уэльские девчата (за исключением тех, которые по краям)
6. С кратковременной поездки в Лондон – фото у подножия Букингемского дворца
7. Та самая сукина речка, преградившая нам путь к стоянке автобусов. В углу справа – вставил фото (высочайшего качества) той подлой таблички, которая запрограммировала нас на неправильный путь.
На этом всё.
Источник: www.yaplakal.com/
