337
0,1
2016-09-19
История про кеды
Как пережить тяжелый развод и заново научиться доверять самой себе.
Года четыре назад ко мне на прием пришла женщина в довольно истощенном состоянии. Я тогда много работала с разводами, у меня вышла книга «Девочка и Пустыня» по мотивам собственного развода, и ко мне обращалось много женщин за реабилитацией.
Работа с разводом предполагает довольно осторожное и терпеливое продвижение. Оплакать горе, потерю, вспоминать, вспоминать, вспоминать. Необыкновенно трудно, тяжело, болезненно переживать, что обманывали и изменяли. Понять, что делать с детьми и как с ними теперь жить и разговаривать.
Однажды осторожно прикоснуться к злости. Гневу. Ярости. Бессилию. Погружаться в них. Принимать произошедшее. Обнаружить наконец среди этой боли себя — уцелевшую, хоть и раненую. Обнаружить собственную жизнь. Нехотя что-то начать с ней делать, или, — наконец-то начать делать то, что хотелось всегда. Справляться с накатившими снова гневом, ревностью, злостью, страхом, болью, одиночеством, бессилием. Я много повидала таких историй.
Рассказывая свою печальную повесть, моя клиентка говорила, как красива была их жизнь с мужем. Каким он стал успешным, реализованным, каким оказался талантливым. Как строг он был к ее внешности и одежде, к тому, как выглядит дом, какой вид на ночную Москву открывался из их окон.
За время их брака она тоже сделала карьеру — успешного топ-менеджера в федеральной компании. Пытаясь справиться с разрывом, она работала день и ночь, приносила фирме немалые деньги и, приходя домой, просто падала в подушку, чтобы на утро подняться и идти на работу как в бой.
Мы говорили о ее браке и о том, как все в нем было устроено. Как ей было непросто внутри. Какую себя она подавляла и не показывала. Как ее потребности были по умолчанию, с самого начала, неважны. Всегда на высоких белоснежных шпильках, на роскошной белоснежной машине, все заработанное ею самой, — она говорила о том, что бывший муж, кажется, счастлив в новом браке, а она — одинока и скучает, тоскует и не видит смысла.
Когда наступил тот момент работы, в котором клиент немного начинает дышать воздухом настоящего, а не прошлого, она обнаружила возле себя мужчину. Он был младше ее на восемь лет, не великолепен, обычен, работал на дядю, но при этом очень настойчив, бормотал про «не отстану» и «идем пить кофе». У него даже не было машины.
Она фыркала, пожимала плечами и улыбалась, а я ей сказала — ну, кофе-то выпить можно? Она кивнула и ушла, стуча высоченными каблуками.
Потом она приходила несколько раз еще, мы говорили о том о сем, этот невеликолепный не отставал, подрос по службе, обещал ей золотые горы и любовь, но бывший выложил в фейсбуке фоточки во всем сокрушительном благополучии, и ее снова накрыло.
И вдруг на очередной сеанс она пришла совершенно другая. Ненакрашенная, улыбающаяся и легкая. «Что с вами, вы улыбаетесь так, словно что-то произошло» — спросила я. «Мы гуляли, — сказала она. — Просто так, на Воробьевых горах. Пешком. Я была без машины. И мы целовались. И я была в кедах».
«Знаете что? — наклонившись ближе, сказала она. — На самом деле мне было так хорошо и легко в кедах. В них можно ходить быстро и куда хочешь. На самом деле я чувствовала себя девчонкой. Я такая и есть. Я внутри себя всегда в кедах, а не на шпильках. Просто я это давно забыла».
Так, через другую походку, через кеды, она осторожно стала пробираться к себе настоящей.
Ради очень любимого красавца-мужа она когда-то отказалась от «девчонки в кедах» внутри. Ведь крутые — всегда на шпильках, ее муж ощущал себя, возможно, настолько ничтожным, что ему нужны были всякие внешние подтверждения собственной крутости: в том числе и женщина рядом.
То в белом, то в клевой тачке, то на шпильках, и никак иначе. Болеющую, беременную, или хуже того — после выкидыша, в соплях, слезах, не победительницу, обычную, ему было не нужно. Она старалась, соответствовала, всегда улыбалась, сияла, держала спину. Само по себе все это отлично, но вопрос цены: если важная часть тебя, свободная, спокойная, счастливая в это время заперта в кладовке, то для кого все это? И ради чего? Она спокойно признавала, что он когда-то был ей дороже всего и да, ради него.
На этом этапе работе главным для нее стала максимальная честность с собой. Она вспоминала себя настоящую, юную, бесстрашную, любящую, чем-то иногда напуганную или растерянную. Защищала, восстанавливала, заступалась за себя теперь уже с позиций сильной взрослой женщины с легкой походкой.
Мужчина рядом с нашей героиней тем временем решительно позвал ее замуж, они поженились и родили дочку, он оказался достаточно амбициозен, чтобы быстро расти по службе, достаточно уверен в себе, чтобы обеспечить ей возможность дышать, гулять, не торопиться, спать вдоволь, с работы она ушла прежде, чем они поженились и это было тоже удивительно: она ему просто доверилась, стала жить на его не такие уж и большие деньги.
Расколотая женщина и самурай не исцеливший Мать
Биолог Оливия Джадсон: зачем нам нужен секс
Не нужно столько денег, такой машины, такой убийственной жизни, оказывается, говорила она, не нужна ничья оценка, даже самого любимого, чтобы почувствовать, что именно сейчас для тебя самое главное. Легкость и радость, говорила она, когда я просила назвать ее самое главное. Я такая и была всегда, раньше, в детстве, говорила она, просто забыла. опубликовано
Автор: Юлия Рублёва
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление — мы вместе изменяем мир! ©
Источник: theageofhappiness.com/posts/istoriya-pro-kedy/i7Beaoa1hH
Года четыре назад ко мне на прием пришла женщина в довольно истощенном состоянии. Я тогда много работала с разводами, у меня вышла книга «Девочка и Пустыня» по мотивам собственного развода, и ко мне обращалось много женщин за реабилитацией.
Работа с разводом предполагает довольно осторожное и терпеливое продвижение. Оплакать горе, потерю, вспоминать, вспоминать, вспоминать. Необыкновенно трудно, тяжело, болезненно переживать, что обманывали и изменяли. Понять, что делать с детьми и как с ними теперь жить и разговаривать.
Однажды осторожно прикоснуться к злости. Гневу. Ярости. Бессилию. Погружаться в них. Принимать произошедшее. Обнаружить наконец среди этой боли себя — уцелевшую, хоть и раненую. Обнаружить собственную жизнь. Нехотя что-то начать с ней делать, или, — наконец-то начать делать то, что хотелось всегда. Справляться с накатившими снова гневом, ревностью, злостью, страхом, болью, одиночеством, бессилием. Я много повидала таких историй.
Рассказывая свою печальную повесть, моя клиентка говорила, как красива была их жизнь с мужем. Каким он стал успешным, реализованным, каким оказался талантливым. Как строг он был к ее внешности и одежде, к тому, как выглядит дом, какой вид на ночную Москву открывался из их окон.
За время их брака она тоже сделала карьеру — успешного топ-менеджера в федеральной компании. Пытаясь справиться с разрывом, она работала день и ночь, приносила фирме немалые деньги и, приходя домой, просто падала в подушку, чтобы на утро подняться и идти на работу как в бой.
Мы говорили о ее браке и о том, как все в нем было устроено. Как ей было непросто внутри. Какую себя она подавляла и не показывала. Как ее потребности были по умолчанию, с самого начала, неважны. Всегда на высоких белоснежных шпильках, на роскошной белоснежной машине, все заработанное ею самой, — она говорила о том, что бывший муж, кажется, счастлив в новом браке, а она — одинока и скучает, тоскует и не видит смысла.
Когда наступил тот момент работы, в котором клиент немного начинает дышать воздухом настоящего, а не прошлого, она обнаружила возле себя мужчину. Он был младше ее на восемь лет, не великолепен, обычен, работал на дядю, но при этом очень настойчив, бормотал про «не отстану» и «идем пить кофе». У него даже не было машины.
Она фыркала, пожимала плечами и улыбалась, а я ей сказала — ну, кофе-то выпить можно? Она кивнула и ушла, стуча высоченными каблуками.
Потом она приходила несколько раз еще, мы говорили о том о сем, этот невеликолепный не отставал, подрос по службе, обещал ей золотые горы и любовь, но бывший выложил в фейсбуке фоточки во всем сокрушительном благополучии, и ее снова накрыло.
И вдруг на очередной сеанс она пришла совершенно другая. Ненакрашенная, улыбающаяся и легкая. «Что с вами, вы улыбаетесь так, словно что-то произошло» — спросила я. «Мы гуляли, — сказала она. — Просто так, на Воробьевых горах. Пешком. Я была без машины. И мы целовались. И я была в кедах».
«Знаете что? — наклонившись ближе, сказала она. — На самом деле мне было так хорошо и легко в кедах. В них можно ходить быстро и куда хочешь. На самом деле я чувствовала себя девчонкой. Я такая и есть. Я внутри себя всегда в кедах, а не на шпильках. Просто я это давно забыла».
Так, через другую походку, через кеды, она осторожно стала пробираться к себе настоящей.
Ради очень любимого красавца-мужа она когда-то отказалась от «девчонки в кедах» внутри. Ведь крутые — всегда на шпильках, ее муж ощущал себя, возможно, настолько ничтожным, что ему нужны были всякие внешние подтверждения собственной крутости: в том числе и женщина рядом.
То в белом, то в клевой тачке, то на шпильках, и никак иначе. Болеющую, беременную, или хуже того — после выкидыша, в соплях, слезах, не победительницу, обычную, ему было не нужно. Она старалась, соответствовала, всегда улыбалась, сияла, держала спину. Само по себе все это отлично, но вопрос цены: если важная часть тебя, свободная, спокойная, счастливая в это время заперта в кладовке, то для кого все это? И ради чего? Она спокойно признавала, что он когда-то был ей дороже всего и да, ради него.
На этом этапе работе главным для нее стала максимальная честность с собой. Она вспоминала себя настоящую, юную, бесстрашную, любящую, чем-то иногда напуганную или растерянную. Защищала, восстанавливала, заступалась за себя теперь уже с позиций сильной взрослой женщины с легкой походкой.
Мужчина рядом с нашей героиней тем временем решительно позвал ее замуж, они поженились и родили дочку, он оказался достаточно амбициозен, чтобы быстро расти по службе, достаточно уверен в себе, чтобы обеспечить ей возможность дышать, гулять, не торопиться, спать вдоволь, с работы она ушла прежде, чем они поженились и это было тоже удивительно: она ему просто доверилась, стала жить на его не такие уж и большие деньги.
Расколотая женщина и самурай не исцеливший Мать
Биолог Оливия Джадсон: зачем нам нужен секс
Не нужно столько денег, такой машины, такой убийственной жизни, оказывается, говорила она, не нужна ничья оценка, даже самого любимого, чтобы почувствовать, что именно сейчас для тебя самое главное. Легкость и радость, говорила она, когда я просила назвать ее самое главное. Я такая и была всегда, раньше, в детстве, говорила она, просто забыла. опубликовано
Автор: Юлия Рублёва
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление — мы вместе изменяем мир! ©
Источник: theageofhappiness.com/posts/istoriya-pro-kedy/i7Beaoa1hH
