Шампанское — вместо крови

Новый корабль спускают со стапелей. Под радостный шум и звуки оркестра разбивается бутылка шампанского о борт с пожеланиями долгого и счастливого плавания.
И мало кто знает, что бутылка — искупительная жертва. которая заменяет тело человека, через которое корабль должен был скользнуть по дороге к реке или морю…
Новоселье. Но первым, по обычаю, в квартиру входит не хозяин, а кошка. Иначе — быть несчастью. И это тоже замена торжественного убийства человека…

Согласно легенде в немецком средневековом городе Магдебурге трижды обрушивались новые ворота — пока королевская фрейлина не продала своего сына с тем, чтобы его замуровали в стену крепости. Фрейлина захотела выйти замуж и нуждалась в приданом. Но жених, узнав об истинной цене приданого, с ужасом и отвращением отверг свою возлюбленную-убийцу.

Предание утверждает, что при основании Копенгагена земляную насыпь сделали над каменным сводом, под которым замуровали маленькую девочку.

В Германии детей для этого покупали у родителей. У западных славян в жертву часто приносили первого прохожего, случайно прошедшего мимо рабочих в момент закладки фундамента. В Болгарии и Сербии в стены крепостей и башен нередко замуровывали жен строителей. Есть данные, что подобные страшные обычаи существовали и в Молдавии, Украине, России. Даже славянское слово «детинец» (крепость) некоторые историки выводят от детей, приносимых в жертву при закладке.

Аналогичные жертвы знали Китай, Индия, Мексика, Перу, все европейские народы.

При сооружении важных для государства зданий и крепостей человеческие жертвы приносили и Александр Македонский, и римские императоры. А папуасы Новой Гвинеи совсем еще недавно считали, что порог нового дома обязательно должен быть окроплен кровью.

Первые христиане решительно выступили против кровавых строительных жертв, требуя, чтобы людей в них заменяли животные. Но, победив язычников, христианство примирилось с древним обычаем, и строители-убийцы, по-видимому, отделывались всего лишь церковным покаянием.

Юристы феодального общества объясняли строительную жертву необходимостью заплатить дань духам земли. Богословы средневековья усматривали в участи жертвы сходство с участью самого Иисуса Христа: тот, невинный, был принесен Богом-Отцом в жертву за все человечество. Несчастный же ребенок или прохожий платил своей жизнью за благо будущих обитателей и защитников города или замка.

Дух времени заставил в конце концов заменить в жертвах людей животными. Впрочем, при сооружении зданий малозначительных так поступали уже давно. В XVII веке в Аахене замуровали в новую башню кошку. У поляков был обычай при закладке дома закапывать под одним из будущих углов петуха… То есть жертву все-таки приносили, хотя и не человеческую, иначе строители и жильцы нового дома должны будут умереть. Кто же и за что их погубит?

Этнограф Д. К. Зеленин попытался проследить происхождение этого обычая.

Средневековые «духи земли», по его мнению, оказались наследниками куда более древних и властных духов. Первоначально жертву приносили, чтобы успокоить тотемы-деревья, которые люди считали своими предками и покровителями. В Англии и некоторых других странах традиционны празднества вокруг майского дерева. У карпатских гуцул и западных славян существует множество легенд о детях деревьев, особенно о могучих Дубовичах.

Всем известно имя великого шведского ученого Линнея. Но вряд ли многие знают, что он принадлежал к знатному роду, который вместе с двумя другими гордыми родами вел, согласно легенде, свое происхождение от древней липы с тремя стволами — по роду от каждого ствола.

А чтобы этот последний пример не показался чересчур уж экзотическим, вспомним, что под Новый год все мы собираемся вокруг елки…

Сейчас возрождается красивый обычай сажать в честь появления на свет ребенка дерево. Когда-то этот обычай считался очень полезным — дух дерева становился для новорожденного надежным покровителем. О временах, когда деревья были покровителями людей, напоминает и популярный ныне календарь друидов.

У нас, в Украине, в честь мальчика принято было сажать яблоню или явор, а в честь девочки — грушу или калину. В сказке «Гуси-лебеди» яблоня спасает от преследований Ба-бы-Яги девочку с братцем.

Деревья почитались людьми. Но именно лучшие деревья и приходилось рубить для сооружения жилищ. Понят-
но, что от их духов надо откупиться — иначе духи могли отомстить за гибель своего обиталища. Как откупиться? А дать им «удовлетворение» человеческой кровью!

Позже большие здания стали каменными. Но обычай уже закрепился. Любопытное доказательство первоначальной связи жертвоприношения именно с деревьями, из которых делается дом, а не с самим домом Д. Зеленин видит в вавилонских документах, где говорится о жертвах «духам кирпичей» (то есть опять-таки составных частей жилища, а не духу дома в целом).

Жертвы… Сначала человек. Потом животное: бык, петух, кошка. А сегодня уже только кошку впускают в дом первой.

Но еще в середине XIX века ходили мрачные и, возможно, обоснованные слухи о человеческой жертве, принесенной в Германии суеверными рабочими при закладке железнодорожного моста!

В 1928 году население одного района Югославии было охвачено страхом и гневом из-за слуха, будто железнодорожники ищут ребенка, чтобы принести его в жертву…

Есть еще один обычай, тоже связанный с боязнью, смерти, но куда более человечный и понятный современнику.

Историк Н. Эйдельман в книге «Ищу предка» писал: «В изделиях старинных мастеров, будь то изумительная гробница Али-Хакима или сложный орнамент, покрывающий стену, доску, глиняный сосуд, если хорошенько искать, найдется недоделка: там не хватает завитка, тут на 999 повторяющихся узоров один как бы недорисованный. Старые мастера это делали нарочно: не бывает законченного труда на этом свете, и тот, кто дорисовывает все узоры, уже не ищет продолжения работы и объявляет смерти, что ему больше нечего делать на земле. Мастера хитрят и уходят из мира, не закончив работы, но тем, кто смотрит на нее, говорят: «Мы еще не завершили своих дел. Мы живы».

У сотен народов в прошлом была сильная традиция: ни одну работу не доводить полностью до конца, до абсолютного совершенства, даже если оно возможно. У турок до сих пор бытует поверье, что пока человек строит дом, он не может умереть. И людям множества стран знакома сказка о городах, которые обречены на гибель, как только перестанут строиться. Такая легенда, например, бытует в Эстонии о Таллине. И у нас, в Киеве, еще живет предание о «стене нерушимой» Святой Софии.

Строиться — прежде всего значит жить, надеяться на будущее…