Вот такая грустная история

Домик во времена моего детства был уже стар.
Однажды он приютил представителя морозоустойчивых заполярных мышей.
Мышь периодически замечали то в одной комнате, то в другой, но каждый раз животное изгоняли древнейшим способом, доступным женщинам: продолжительным визгом, граничащим по частоте с ультразвуком.
На мышь ставили ловушки, клали в мышеловки бесценный дефицитный сыр, но безрезультатно.
Мышь была неуловима.
Наконец однажды вечером (а вечер во время полярной ночи начинается после часа дня) четыре тетеньки сидели в своей комнате за столами, выполняли какую-то работу и вели мирную дамскую беседу.
И вдруг одна из них заметила под батареей у окна мышь.
Дама, разумеется, завизжала. Мышь, действуя по правилам игры, побежала из комнаты. Но при этом, зная, очевидно, что прямая — кратчайшее расстояние между двумя точками, она решила бежать не по периметру комнаты к выходу.
Она решила срезать путь. И выбежала на середину комнаты.
Тут ее увидели и другие три дамы. Инстинкт сработал моментально. В те времена не было сигнализации на машинах, но эффект был примерно тот же: от одной заливистой иномарки заголосило еще три.
И тут мышь остановилась. Прямо посередине комнаты.
Тетеньки поняли, что следующим шагом противника будет бросок на кого-нибудь из них, а так как они все образовывали как бы углы квадрата, в центре которого стояла мышь, то было неясно, на кого она бросится сначала.
Предчувствуя гибель в зубах ужасного грызуна, тетеньки подняли визг еще на одну октаву. При этом все они уже давно скорчились на стульях в самых неудобных позах, боясь поставить ноги на пол, но при этом не будучи уверенными, что стулья выдержат их вес, если они встанут в полный рост.
Тут наконец, почуяв что-то неладное, из большого зала соизволил явиться кто-то из мужчин.
Мышь не отреагировала на появление нового действующего лица, продолжая терроризировать несчастных тетенек.
Мужчина взял со стола первую попавшуюся полуторалитровую банку (а в них держали кисти, карандаши, разводили краски, так что банок, в том числе и пустых, в «эстетике» было достаточно) и картонку и, вообразив себя настоящим индейцем, двинулся с ней на мышь.
Тетеньки перестали визжать и начали давать указания. Мышь стояла и нагло ждала.
Наконец банка была наброшена на мышь.
Мышь не двигалась.
Наконец картонка была просунута под мышь.
Мышь не двигалась.
Когда банку перевернули, мышь упала на спину и осталась лежать, задрав лапки кверху.
Она умерла от разрыва сердца.