1291
0,3
2013-09-18
Натали Портман (Natalie Portman) и режиссер Даррен Аронофски (Darren Aronofsky) о фильме «Черный лебедь» (Black Swan)
Психологический триллер «Черный лебедь» (Black Swan) расскажет нам про Нью-йоркский балет, а именно про одну из его балерин – Нину (Натали Портман), которая полностью одержима танцами. Когда художественный директор ставит ее главной в «Лебедином озере», Нине приходится учиться изображать невинность и грацию Белого лебедя, а также чувственность и соблазнительную натуру Черного лебедя. Неуверенная в том, сможет ли она показать свою темную сторону, балерина начинает ставить под сомнения мотивы Лили (Мила Кунис), новой танцовщицы, которая впечатлила всех своим талантом полностью отдаваться требуемому образу. Когда страхи Нины выходят наружу, она быстро теряет над собой контроль и погружается в мир заблуждений и паранойи.
Даррен, вы можете рассказать о первой встречи с Натали по поводу фильма, которая состоялась 10 лет назад?
Даррен Аронофски: Я стал поклонником Натали с тех пор, как посмотрел «Леон» (The Professional). Оказалось, что ее менеджер мой старый приятель по колледжу, так что организовать нашу встречу было не так уж сложно. Мы встретились на Тайм-Сквер, пили поистине ужасный кофе и обсуждали те ранние идеи по поводу фильма, которые были у меня на тот момент. Натали сказала, что я составил весь сценарий у себя в голове, но это была полная ложь.
Натали Портман: Нет, то, что он мне тогда описал, было очень похоже на фильм, который мы недавно отсняли.
Аронофски: Таким образом, после нашей встречи я взялся за подготовку к фильму, что было очень сложно, потому что попасть в мир балета – задача не из легких. В большинстве случаев, когда вы снимаете фильм, вы приходите к интересующим вас людям и говорите, что вам нужна их помощь в изучении и осознании определенных вещей, и – вуаля – перед вами открываются все двери: смотри и делай, что хочешь. Как оказалось, балет был не особо в нас заинтересован, так что потребовалось много времени, чтобы получить нужную информацию и собрать все воедино. Через несколько лет после нашей первой встречи Натали сказала мне, что скоро станет слишком старой для роли, но я заверил ее, что она справится. И вот, примерно за год до начала съемок, или немного раньше, я, наконец, закончил сценарий. Вот как все началось.
Натали, почему это была роль вашей мечты?
Портман: В детстве я занималась танцами, примерно лет до 12, и, как большинство маленьких девочек, идеализировала это искусство. Танец – это повествование без слов. Так что я давно хотела сняться в подобном фильме. И когда появился Даррен со своими замечательными идеями, которые относятся не только к миру танцев, но и к очень сложному персонажу – даже к двум персонажам – это стало для меня хорошей возможностью воплотить свою давнюю мечту, особенно с таким режиссером как Даррен, для которого я бы сделала все что угодно.
Кадры из фильма:
Даррен, вы такой же манипулятор, как художественный директор в фильме?
Аронофски: Я бы очень хотел стать таким умелым руководителем, как Томас Лерой из фильма. Я действительно очень прямой, и очень часто из-за этого отпугиваю знаменитых актеров. Натали Портман – самая известная актриса среди тех, с кем мне удалось поработать за всю свою карьеру.
Натали, легко ли вам удалось воплотиться в новый образ?
Портман: Это было серьезное испытание, и у меня была замечательная поддержка со стороны съемочной группы. Все преподаватели и тренеры, хореограф и режиссер никогда не отказывали мне в помощи. Я начала изучать азы балета на год раньше срока. Первые 6 месяцев я упражнялась с преподавательницей 2 часа в день, и все это время уходило на укрепление моих мышц, чтобы в последующих тренировках я смогла избежать травм. Следующие полгода мы начали заниматься 5 часов в день. Мы добавили плаванье – я проплывала по мили в день – и 3 часа занятий балетом. А потом мы добрались до хореографии, так что получается, я тренировалась почти 8 часов в день. Такая физическая дисциплина очень помогла мне осознать эмоциональную сторону моей героини: монашеский образ жизни, который состоит только из репетиций — вы не пьете, не встречаетесь с друзьями, много не едите и постоянно подвергаете свое тело невыносимой боли. Поэтому жизнь балерины можно запросто назвать самобичеванием.
Как вы готовились к роли Белого и Черного лебедя? Это были отдельные уроки?
Портман: Хореография для этих двух персонажей не очень различается. У меня была отличная преподавательница, Джорджина Паркинсон, которая, к великому сожалению, скончалась за 2 недели да начала съемок. Она была главным хореографом для роли Одиллии/Одетты в «Лебедином озере». Она прорабатывала со мной каждую деталь: начиная от движений пальцами до того, куда и как нужно смотреть. На самом деле есть всего несколько жестов, которыми отличаются партии Белого и Черного лебедя.
Кадры со съемок:
Что первое вы съели, после того, как закончились съемки фильма? Ведь вам все время пришлось придерживать строжайшей диеты.
Портман: Макароны. На завтрак, обед и ужин.
Аронофски: На самом деле, съемки «Черного Лебедя» оказались весьма сложными. Бывало, что даже денег не хватало, так что приходилось делать перерывы. Я-то на самом деле, был не против пауз, потому что у меня появлялись 2 или 3 дополнительных недели, чтобы еще лучше разобраться в сценарии. И вот только недавно я узнал, что Натали закатывала грандиозные истерики своему менеджеру из-за этих перерывов в съемочном процессе, потому что для нее это означало просидеть еще несколько недель на диете из моркови и миндаля. Она, однозначно, страдала больше всех остальных.
Натали, каково было вам носить пуанты (туфли балерины)?
Портман: Эти туфли – настоящие устройство для пыток. Балерины, конечно же, привыкшие к ним, но для меня это было в новинку.
Изучение психологии в Гарварде помогло вам лучше понять свою героиню?
Портман: Это был как раз тот случай, когда то, что я изучала в университете в точности перешло в жизнь, что бывает очень и очень редко. Стопроцентное обсессивно-компульсивное поведение (невольное появление навязчивых, мешающих или пугающих мыслей). И царапанье, анорексия и булимия только подтверждают это. Балет очень предрасполагает к подобным психическим расстройствам, потому что здесь существует некое чувство ритуала: ношение пуантов каждый день, подготовка новых туфель к выступлению. Можно сказать, что балет схож с религией. И у танцоров есть свой богоподобный персонаж – их художественный директор. Это действительно очень благочестивое, ритуальное и религиозное искусство. То же самое можно сказать и про актеров: когда вы снимаетесь в фильме, вы точно так же подчиняетесь своему режиссеру. Он – все для вас и вы посвящаете себя ему, потому что хотите помочь ему воплотить свою идею на экране.
Видео со съемок:
Натали, для съемок в фильмах вы полностью входите в роль. А как получается у вас остаться самой собой после того, как съемки заканчиваются?
Портман: Я не из тех, кто любит походить на своих персонажей в реальной жизни. Конечно, требуются некоторые усилия, чтобы постоянно оставаться в образе во время съемок, но после окончания работы я снова становлюсь собой. Одна из причин, по которой у нас с Дарреном было абсолютное взаимопонимание, я бы даже сказала, некая телепатия, это его старания постоянно быть сосредоточенным, дисциплинированным и целенаправленным. Такой же пыталась быть и я. Я не перфекционист по натуре, но люблю дисциплину. Думаю, очень важно работать, что есть сил, и стараться быть как можно добрее по отношению к своим коллегам. Нужно каждый день помнить о своей цели и быть сосредоточенным на ней.
Аронофски: Я имел дело с некоторыми актерами, у которых были свои методы вхождения в образ, но я думаю, что это все чушь. Нужно просто работать, когда камера снимает. Конечно же, когда снимаются эмоциональные сцены, актеры хотят сохранить нужный настрой и в перерывах между дублями, но если говорят «Снято», значит «Снято». Когда идет съемка — присутствует камера, светят прожекторы и вокруг тебя ходят люди – невозможно полностью отключиться и обо всем этом не думать. Хорошие актеры могут полностью перевоплотиться в своего героя на экране, и сделать это убедительно. Но когда звучит «Снято», к тебе сразу же подходят люди из съемочной группы: нужно подправить микрофон или подпудрить лицо. Как тогда оставаться в образе? В любом случае нужно уметь переключаться.
Натали, каково вам работалось с Барбарой Херши в роли вашей матери?
Портман: Даррен придумал действительно отлично, что Барбара пишет письма как Эрика Нине, в первой части фильма. И он вручал их мне в те дни, когда в кадре моей героине нужно было чувствовать связь с матерью. А Барбара писала великолепные письма, в которых чувствовался ее персонаж. Они помогли правдоподобно передать нашу историю, связь и любовь.
Аронофски: Я сам никогда не читал эти письма. Просто решил, что это должно быть только между Натали и Барбарой.
Промо-фото:
Даррен, что вы можете сказать по поводу стиля съемки фильма?
Аронофски: В «Черном лебеде» я использовал тот же стиль, что и в фильме «Рестлер» (The Wrestler), что было довольно рискованно, потому что никогда еще не видел такого эмоционально-напряженного фильма, который был бы снят на ручную камеру. Такого никто еще не делал, и мне очень понравилось, что я могу крутить камерой так, как мне нужно. В результате первая часть фильма, которая получилась очень натуралистичной, вызывает у зрителя абсолютно разные чувства по сравнению со второй. Это заставляет людей думать, что они смотрят кино совсем другого типа, которое никогда не сможет их взволновать, но все происходит с точностью да наоборот: эта картина вызывает у вас ощущение непосредственного присутствия при развитии событий. Поначалу все выглядит как документальный фильм, но потом вас накрывает волна эмоций, и вы уже не сможете оставаться равнодушным.
Как вы думаете, какой будет реакция балерин на то, как вы изобразили их искусство?
Аронофски: Я думаю, что многие танцоры невероятно рады, что наконец-то появился фильм, который показал балет как серьезный вид деятельности, а не как место для любовных романов. Если внимательно посмотреть на балет – «Спящая красавица», «Ромео и Джульетта» и «Лебединое озеро» — он невероятно темный и готичный. Наша картина могла бы запросто называться «Лебединое озеро»: мы взяли сказку и одноименный балет и интерпретировали всех тех персонажей в героев нашего фильма. На самом деле это просто пересказ «Лебединого озера». Кино показывает проблемы, темноту и реальность того, как же все-таки сложно быть балериной, но с другой стороны, мы хотели рассказать и о красоте этого искусства.
Натали, что вы думаете обо всех тех разговорах, что этот фильм и ваша работа в нем принесут съемочной группе «Оскар»?
Портман: Самое большее, на что вы надеетесь, когда снимаете фильм и вкладываете в него свою душу, как это сделали все мы, это что люди оценят его по достоинству. Тот факт, что после просмотра зрители выходят возбужденными и с удовольствием обсуждают увиденное, является чрезвычайно лестным. Это великая честь.
Даррен, вы можете рассказать о первой встречи с Натали по поводу фильма, которая состоялась 10 лет назад?
Даррен Аронофски: Я стал поклонником Натали с тех пор, как посмотрел «Леон» (The Professional). Оказалось, что ее менеджер мой старый приятель по колледжу, так что организовать нашу встречу было не так уж сложно. Мы встретились на Тайм-Сквер, пили поистине ужасный кофе и обсуждали те ранние идеи по поводу фильма, которые были у меня на тот момент. Натали сказала, что я составил весь сценарий у себя в голове, но это была полная ложь.
Натали Портман: Нет, то, что он мне тогда описал, было очень похоже на фильм, который мы недавно отсняли.
Аронофски: Таким образом, после нашей встречи я взялся за подготовку к фильму, что было очень сложно, потому что попасть в мир балета – задача не из легких. В большинстве случаев, когда вы снимаете фильм, вы приходите к интересующим вас людям и говорите, что вам нужна их помощь в изучении и осознании определенных вещей, и – вуаля – перед вами открываются все двери: смотри и делай, что хочешь. Как оказалось, балет был не особо в нас заинтересован, так что потребовалось много времени, чтобы получить нужную информацию и собрать все воедино. Через несколько лет после нашей первой встречи Натали сказала мне, что скоро станет слишком старой для роли, но я заверил ее, что она справится. И вот, примерно за год до начала съемок, или немного раньше, я, наконец, закончил сценарий. Вот как все началось.
Натали, почему это была роль вашей мечты?
Портман: В детстве я занималась танцами, примерно лет до 12, и, как большинство маленьких девочек, идеализировала это искусство. Танец – это повествование без слов. Так что я давно хотела сняться в подобном фильме. И когда появился Даррен со своими замечательными идеями, которые относятся не только к миру танцев, но и к очень сложному персонажу – даже к двум персонажам – это стало для меня хорошей возможностью воплотить свою давнюю мечту, особенно с таким режиссером как Даррен, для которого я бы сделала все что угодно.
Кадры из фильма:
Даррен, вы такой же манипулятор, как художественный директор в фильме?
Аронофски: Я бы очень хотел стать таким умелым руководителем, как Томас Лерой из фильма. Я действительно очень прямой, и очень часто из-за этого отпугиваю знаменитых актеров. Натали Портман – самая известная актриса среди тех, с кем мне удалось поработать за всю свою карьеру.
Натали, легко ли вам удалось воплотиться в новый образ?
Портман: Это было серьезное испытание, и у меня была замечательная поддержка со стороны съемочной группы. Все преподаватели и тренеры, хореограф и режиссер никогда не отказывали мне в помощи. Я начала изучать азы балета на год раньше срока. Первые 6 месяцев я упражнялась с преподавательницей 2 часа в день, и все это время уходило на укрепление моих мышц, чтобы в последующих тренировках я смогла избежать травм. Следующие полгода мы начали заниматься 5 часов в день. Мы добавили плаванье – я проплывала по мили в день – и 3 часа занятий балетом. А потом мы добрались до хореографии, так что получается, я тренировалась почти 8 часов в день. Такая физическая дисциплина очень помогла мне осознать эмоциональную сторону моей героини: монашеский образ жизни, который состоит только из репетиций — вы не пьете, не встречаетесь с друзьями, много не едите и постоянно подвергаете свое тело невыносимой боли. Поэтому жизнь балерины можно запросто назвать самобичеванием.
Как вы готовились к роли Белого и Черного лебедя? Это были отдельные уроки?
Портман: Хореография для этих двух персонажей не очень различается. У меня была отличная преподавательница, Джорджина Паркинсон, которая, к великому сожалению, скончалась за 2 недели да начала съемок. Она была главным хореографом для роли Одиллии/Одетты в «Лебедином озере». Она прорабатывала со мной каждую деталь: начиная от движений пальцами до того, куда и как нужно смотреть. На самом деле есть всего несколько жестов, которыми отличаются партии Белого и Черного лебедя.
Кадры со съемок:
Что первое вы съели, после того, как закончились съемки фильма? Ведь вам все время пришлось придерживать строжайшей диеты.
Портман: Макароны. На завтрак, обед и ужин.
Аронофски: На самом деле, съемки «Черного Лебедя» оказались весьма сложными. Бывало, что даже денег не хватало, так что приходилось делать перерывы. Я-то на самом деле, был не против пауз, потому что у меня появлялись 2 или 3 дополнительных недели, чтобы еще лучше разобраться в сценарии. И вот только недавно я узнал, что Натали закатывала грандиозные истерики своему менеджеру из-за этих перерывов в съемочном процессе, потому что для нее это означало просидеть еще несколько недель на диете из моркови и миндаля. Она, однозначно, страдала больше всех остальных.
Натали, каково было вам носить пуанты (туфли балерины)?
Портман: Эти туфли – настоящие устройство для пыток. Балерины, конечно же, привыкшие к ним, но для меня это было в новинку.
Изучение психологии в Гарварде помогло вам лучше понять свою героиню?
Портман: Это был как раз тот случай, когда то, что я изучала в университете в точности перешло в жизнь, что бывает очень и очень редко. Стопроцентное обсессивно-компульсивное поведение (невольное появление навязчивых, мешающих или пугающих мыслей). И царапанье, анорексия и булимия только подтверждают это. Балет очень предрасполагает к подобным психическим расстройствам, потому что здесь существует некое чувство ритуала: ношение пуантов каждый день, подготовка новых туфель к выступлению. Можно сказать, что балет схож с религией. И у танцоров есть свой богоподобный персонаж – их художественный директор. Это действительно очень благочестивое, ритуальное и религиозное искусство. То же самое можно сказать и про актеров: когда вы снимаетесь в фильме, вы точно так же подчиняетесь своему режиссеру. Он – все для вас и вы посвящаете себя ему, потому что хотите помочь ему воплотить свою идею на экране.
Видео со съемок:
Натали, для съемок в фильмах вы полностью входите в роль. А как получается у вас остаться самой собой после того, как съемки заканчиваются?
Портман: Я не из тех, кто любит походить на своих персонажей в реальной жизни. Конечно, требуются некоторые усилия, чтобы постоянно оставаться в образе во время съемок, но после окончания работы я снова становлюсь собой. Одна из причин, по которой у нас с Дарреном было абсолютное взаимопонимание, я бы даже сказала, некая телепатия, это его старания постоянно быть сосредоточенным, дисциплинированным и целенаправленным. Такой же пыталась быть и я. Я не перфекционист по натуре, но люблю дисциплину. Думаю, очень важно работать, что есть сил, и стараться быть как можно добрее по отношению к своим коллегам. Нужно каждый день помнить о своей цели и быть сосредоточенным на ней.
Аронофски: Я имел дело с некоторыми актерами, у которых были свои методы вхождения в образ, но я думаю, что это все чушь. Нужно просто работать, когда камера снимает. Конечно же, когда снимаются эмоциональные сцены, актеры хотят сохранить нужный настрой и в перерывах между дублями, но если говорят «Снято», значит «Снято». Когда идет съемка — присутствует камера, светят прожекторы и вокруг тебя ходят люди – невозможно полностью отключиться и обо всем этом не думать. Хорошие актеры могут полностью перевоплотиться в своего героя на экране, и сделать это убедительно. Но когда звучит «Снято», к тебе сразу же подходят люди из съемочной группы: нужно подправить микрофон или подпудрить лицо. Как тогда оставаться в образе? В любом случае нужно уметь переключаться.
Натали, каково вам работалось с Барбарой Херши в роли вашей матери?
Портман: Даррен придумал действительно отлично, что Барбара пишет письма как Эрика Нине, в первой части фильма. И он вручал их мне в те дни, когда в кадре моей героине нужно было чувствовать связь с матерью. А Барбара писала великолепные письма, в которых чувствовался ее персонаж. Они помогли правдоподобно передать нашу историю, связь и любовь.
Аронофски: Я сам никогда не читал эти письма. Просто решил, что это должно быть только между Натали и Барбарой.
Промо-фото:
Даррен, что вы можете сказать по поводу стиля съемки фильма?
Аронофски: В «Черном лебеде» я использовал тот же стиль, что и в фильме «Рестлер» (The Wrestler), что было довольно рискованно, потому что никогда еще не видел такого эмоционально-напряженного фильма, который был бы снят на ручную камеру. Такого никто еще не делал, и мне очень понравилось, что я могу крутить камерой так, как мне нужно. В результате первая часть фильма, которая получилась очень натуралистичной, вызывает у зрителя абсолютно разные чувства по сравнению со второй. Это заставляет людей думать, что они смотрят кино совсем другого типа, которое никогда не сможет их взволновать, но все происходит с точностью да наоборот: эта картина вызывает у вас ощущение непосредственного присутствия при развитии событий. Поначалу все выглядит как документальный фильм, но потом вас накрывает волна эмоций, и вы уже не сможете оставаться равнодушным.
Как вы думаете, какой будет реакция балерин на то, как вы изобразили их искусство?
Аронофски: Я думаю, что многие танцоры невероятно рады, что наконец-то появился фильм, который показал балет как серьезный вид деятельности, а не как место для любовных романов. Если внимательно посмотреть на балет – «Спящая красавица», «Ромео и Джульетта» и «Лебединое озеро» — он невероятно темный и готичный. Наша картина могла бы запросто называться «Лебединое озеро»: мы взяли сказку и одноименный балет и интерпретировали всех тех персонажей в героев нашего фильма. На самом деле это просто пересказ «Лебединого озера». Кино показывает проблемы, темноту и реальность того, как же все-таки сложно быть балериной, но с другой стороны, мы хотели рассказать и о красоте этого искусства.
Натали, что вы думаете обо всех тех разговорах, что этот фильм и ваша работа в нем принесут съемочной группе «Оскар»?
Портман: Самое большее, на что вы надеетесь, когда снимаете фильм и вкладываете в него свою душу, как это сделали все мы, это что люди оценят его по достоинству. Тот факт, что после просмотра зрители выходят возбужденными и с удовольствием обсуждают увиденное, является чрезвычайно лестным. Это великая честь.
