Куда уходит детство— почему ранние воспоминания не сохраняются в нашей памяти

Говорят, Лев Толстой помнил себя с двухлетнего возраста, но большинство взрослых не может похвастаться чем-то подобным. Где скрываются детские воспоминания и можно ли их пробудить?

Несколько лет назад мне показалось, что у меня появился шанс восстановить утраченное прошлое и снова испытать то, что я чувствовала, когда мы с родителями и пятью моими братьями и сестрами жили одной большой семьей. Мы — то есть я, папа и братья — решили отправиться в загородный дом, где раньше отдыхали каждое лето. Когда мы оказались там, на них нахлынула волна воспоминаний. Папа воскликнул: «Ваша мама просто ненавидела эту кухню! Она всегда делала сытные завтраки — яйца, сосиски и блины. И как только она заканчивала тут все убирать, как вы уже вновь вбегали и требовали ланча». Мои старшие братья бродили по дому, рассказывая истории о каждой из его деталей. Я же не помнила ничего.

Я знаю: в том, что я так и не смогла хоть что-нибудь вспомнить, нет ничего необычного. Едва ли кому-то другому это удавалось. Еще в 1910 году Зигмунд Фрейд ввел специальный термин «амнезия детства», чтобы описать отсутствие у взрослых воспоминаний об их первых трех-четырех годах жизни и непрочность воспоминаний о событиях до семилетнего возраста. В течение века ученые бились над вопросом, находятся ли эти воспоминания где-то глубоко в подсознании и можно ли их извлечь, если будет найден подходящий ключ. Вот почему я поехала в тот дом: я намеревалась с помощью видов, запахов, звуков и прикосновений спровоцировать свою память. Но результаты современных исследований свидетельствуют о том, что те детские воспоминания улетучиваются навсегда.

В свое время Фрейд утверждал, что причина этих лакун в памяти — сексуальная травма, информацию о которой мы пытаемся подавить. Затем, в 1980-х, большинство ученых думало, что ребенок просто не создает воспоминаний, потому что происходящее не оставляет никаких следов в его голове. Но в 1987 году психолог Робин Фивуш и его коллеги из Университета Эмори в Атланте рассеяли этот миф, показав, что дети в возрасте двух с половиной лет вполне могут описывать события полугодовой давности. Правда, мы теряем воспоминания о них, еще будучи детьми.

Психолог Кароль Петерсон из Мемориального университета Ньюфаундленда в Канаде провела серию экспериментов, чтобы узнать, в каком возрасте исчезают детские воспоминания. Сначала ученые попросили детей от четырех до 13 лет описать три самых ранних события из их жизни. Родители находились тут же, чтобы подтвердить правдивость этих рассказов. Каждый из испытуемых смог вспомнить какую-то историю, произошедшую с ним где-то в двухлетнем возрасте. Спустя два года Петерсон повторила эксперимент. Более трети детей от 10 лет и старше сохранили воспоминания, в то время как участники младшего возраста (особенно те, которым на момент первого исследования было четыре года) оказались как чистый лист бумаги. «Даже на наши подсказки они отвечали, что ничего подобного с ними не было, — рассказывает Петерсон. — Мы наблюдали детскую амнезию в действии».

Чтобы сформировать долгосрочные воспоминания, требуется сочетание биологических и психологических факторов. Главный материал памяти — информация, поступающая от пяти органов чувств, — регистрируется в коре головного мозга, а затем, в гиппокампе, эта информация связывается в одно новое воспоминание и добавляется к другому, похожему и уже хранящемуся там. Но некоторые части гиппокампа развиваются только к более взрослому возрасту, так что детский мозг просто не подготовлен к этому процессу.

Помимо того что дети путаются в хронологии, у них к тому же нет достаточного словарного запаса, чтобы описывать события. А без этого они не могут сформировать причинно-следственные связи, которые, как считает Петерсон, лежат в основе механизма памяти. Кроме того, у детей нет и стойкого осознания самих себя, необходимого для рефлексии, а следовательно, для запоминания.

Хрупкие детские воспоминания подвержены разрушению. В ранние годы мы создаем в зубчатой извилине, части гиппокампа, ураган новых нейронных связей. Этот процесс продолжается и во взрослом возрасте, хотя и не с такой интенсивностью. Недавнее исследование нейробиологов Поля Френкланда и Шины Джосселин из госпиталя для больных детей в Торонто показывает, что нейрогенез может способствовать и забыванию — из–за срыва цепи, в которой содержится информация о прошлом.

Также наши воспоминания о событии могут быть искажены под воздействием воспоминаний других людей или если новая информация накладывается на ту, что уже находится в хранилище гиппокампа. Например, вы запоминаете имя человека, а позже встречаете другого с таким же именем — и уже не уверены, как звали первого. Кроме этого, воспоминания могут улетучиваться, если мы их периодически не прокручиваем в голове: синапсы, которые соединяют нейроны, распадаются, если в них нет необходимости.

Большинство стойких воспоминаний, тех, которые остаются с нами на всю жизнь, формируется в период так называемого пика воспоминаний — от 15 до 30 лет, когда мы вкладываем много энергии в то, чтобы исследовать мир и самих себя. События, культура, люди — все в это время происходит настолько ярко, что затмевает следующие годы. Вот почему в старости мы говорим: «Тогда фильмы были лучше, и музыка, и мода, и политические лидеры, и дружба, и романы».

Источник: theoryandpractice.ru