386
0,1
2016-09-20
Как не впадать в депрессию и любовную зависимость
Являясь большим специалистом по выходу из обоих состояний, часто идущих рука об руку, (в смысле, часто сама в них впадала и часто выходила), я способна что-то ответить людям, обращающимся ко мне за советом в подобных ситуациях. Вот, решила написать мануал, чтобы по много раз не повторять всем одно и то же.
Корень у двух этих состояний один — неудовлетворенные потребности. Чаще всего не удовлетворяются потребности в силу того, что мы с ними не в контакте — мы их не понимаем, не чувствуем, не знаем их языка. А порой даже если и понимаем — не считаем себя достойными их удовлетворять. Что депрессия, что эмоциональная зависимость от отношений — это по сути дела «болезни дефицита». Как гласит гештальт-подход в психологии, человек — существо потребностное. И если какая-либо из потребностей не находит ответа, человек либо будет до взбития пены пытаться ее удовлетворить, либо фрустрируется, сложит лапки на груди и отползет тихонечко скулить в кусты.
Человек, являясь открытой системой, не может быть полностью автономен, он нуждается в постоянном обмене со средой: он вынужден вдыхать кислород и выдыхать углекислый газ, получать воду и питательные вещества и выделять их в переработанном виде, а также человек нуждается в том, чтобы отдавать и получать человеческое тепло, признание, любовь. Без такого обмена начинается либо истощение, либо застойные явления, либо и то и другое.
Пожалуй, я склонна думать, что любовная зависимость (как и все другие виды зависимости) возникает как ответ на дефицит наполненности. Наполненность жизненной энергией приходит из массы источников, но когда человек сам себя от них отрезает, потому что разучился или вовсе не научился слышать сигналы своего тела и подсознания, в нем образуется вакуум, требующий наполнения. И, не слыша голоса истинных потребностей, человек придумывает себе наносные — он пытается утолить потребностный голод всем, что не приколочено — едой, изменяющими сознание веществами, работой, людьми.
А депрессия наступает как фрустрация — когда человек перестает пытаться и сдается. Часто обе фазы — борьба за наполненность не теми методами и отказ от борьбы постоянно сменяют друг друга, как при маниакально-депрессивном расстройстве.
В принципе, любовная зависимость, часто основывается на иллюзиях, но мне есть что к этому добавить. Не все потребности могут быть заменены другими. По большому счету, ни одна потребность не может замениться навсегда протетическими — всё равно рано или поздно наступит фрустрация. Например, люди часто путают чувство жажды с чувством голода.
И если тело нуждается в воде, а мы вместо этого даем ему еду, на какое-то время тело от нас отстанет, потому что будет занято перевариванием, но потом все равно попросит воды. И если достаточно долго эту потребность не удовлетворять, тело перейдет с сигналов жажды на сигналы в виде болезней. Например, чаще всего головная боль — это крик тела «дай попить!».
Потребность в том, чтобы получать и давать любовь — является базовой. Она в самой сердцевине человеческой природы, в настройках по умолчанию. Причем в таких, редактировать которые у нас нет админских прав. С этим приходится считаться. Нельзя задвинуть потребность в близости тем, что у тебя насыщенная интересными событиями жизнь. Ну то есть, какое-то время это можно делать, но потребность-то всё равно остается.
И то, что потребность порой бывает болезненной, всегда имеет свою причину и не может просто игнорироваться. Никакие интересные занятия не отменят парадигму выбора партнера, заложенную в раннем, довербальном еще, детстве — в момент, который мы даже не помним. То, чего мы не осознаем и с чем мы не в контакте, имеет над нами власть, против которой мы бессильны. Хотим мы того или нет, но самыми сильными триггерами (спусковыми крючками) бессознательного выбора партнера являются качества, против которых мы внутренне восставали, когда были тотально зависимы от людей, которые за нами ухаживали. И если основные значимые другие в нашем детстве были холодными и отстраненными (или просто — недостаточно теплыми), то когда мы вырастем, коленки у нас будут подкашиваться от тех, кто дает нам этот знакомый вкус отвержения и покинутости. За этим стоит надежда всё исправить. И до тех пор, пока этот обман подсознания не будет раскрыт (то есть мы не осознаем этот механизм и не вступим в долговременную программу отказа от такого сценария, не выработаем новые привычки), мы будем в плену у этого малоприятного аффекта.
То есть, проецируя на партнера своих родителей или людей, которые выполняли их функции (это может быть даже няня), мы стремимся «исправить» другого взрослого человека, который на эти исправительные работы вообще-то не подписывался. Результат предсказуемый: тот, кто изменения себе не заказывал, меняться, скорее всего, не будет. И все попытки нанести другому счастье и причинить ему добро закончатся разбиванием собственной головы. И эти подсознательные процессы настолько сильны, что мы можем хоть 24 часа в сутки заниматься суперувлекательными делами, но и сквозь эти дела будем думать о том, как бы отформатировать человека, который теперь за главного.
Единственный реальный вариант это как-то изменить — исцелить травму покинутости. А это к хорошему психологу, владеющему невербальными методами (теми, которые способны влиять на наш «древний мозг» — лимбическую систему: телесно-ориентированная терапия, психодрама, биодекодирование. Кроме того, помогут даже непсихотерапевтические телесные практики: остеопатия, йога, ребалансинг, висцеральный массаж, тайский и тибетский массаж (ку-нье) и тому подобные. Как хорошо объяснили Вильгейм Райх и Александр Лоуэн, непрожитые эмоции запечатлеваются в виде блоков в теле: в мышцах и других тканях. И, снимая это напряжение, мы даем выход заблокированным эмоциям, исцеляя их.
С точки зрения нейрофизиологии, наша восприимчивость к стрессу зависит от качества раннего ухода. Чем больше у нас было телесного контакта и любящего отношения со стороны прежде всего матери, тем больше мозг «привыкал» к серотонину и допамину и тем лучше справлялся с выведением кортизола. Если же родители не защищали нас от эмоциональных потрясений и мы не дополучали внимания, то уровень кортизола становится привычно высоким. И во взрослой жизни баланс нейромедиаторов будет калиброваться под тот образец, который у мозга был во младенчестве. Говоря проще, чем меньше любви и заботы мы получили в детстве, тем более склонны будем к депрессии и тем менее стрессоустойчивы.
Но это, к счастью, не приговор. Даже если у вас были эмоционально отстраненные родители, благодаря такому замечательному качеству мозга, как нейропластичность, Вы можете сами менять свои нейронные контуры. Если детство было не из легких, это просто значит, что у Вас будет несколько больше работы, чем у тех, кому повезло больше. Невербальные психологические техники (вербальные, безусловно, тоже небесполезны, потому что помогают налаживать связи между корой головного мозга и подкоркой, что помогает лучше понимать свои чувства и быть в контакте с ними, а это уже первый шаг к удовлетворению потребностей), телесные практики, медитация.
Еще лично мне очень помогла техника послеродового пеленания, которую мне делала доула на протяжении почти 7 часов. Несмотря на то, что я рожала уже 12 лет назад, мне ее сделали в порядке эксперимента, и я могу сказать, что это сработает и для вовсе нерожавших, и даже для мужчин.
В общем, если очень коротко, то выход из зависимости и депрессии пролегает через восстановление контакта с чувствами как с языком потребностей и через удовлетворение оных.
Переключение, сила воли, что угодно — если и сработает, то лишь временно. Подобно тому, как обезболивающее лишь на время убирает симптом, но не решает проблемы. Только научившись признавать и распознавать чувства, а через них — узнавать, в чем заключаются наши главные дефициты, можно расстаться с этими явлениями насовсем. опубликовано
Автор: Olga Karchevskaya
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление — мы вместе изменяем мир! ©
Присоединяйтесь к нам в Facebook , ВКонтакте, Одноклассниках
Источник: www.facebook.com/KomPol.ru/posts/771168522977568:0
Корень у двух этих состояний один — неудовлетворенные потребности. Чаще всего не удовлетворяются потребности в силу того, что мы с ними не в контакте — мы их не понимаем, не чувствуем, не знаем их языка. А порой даже если и понимаем — не считаем себя достойными их удовлетворять. Что депрессия, что эмоциональная зависимость от отношений — это по сути дела «болезни дефицита». Как гласит гештальт-подход в психологии, человек — существо потребностное. И если какая-либо из потребностей не находит ответа, человек либо будет до взбития пены пытаться ее удовлетворить, либо фрустрируется, сложит лапки на груди и отползет тихонечко скулить в кусты.
Человек, являясь открытой системой, не может быть полностью автономен, он нуждается в постоянном обмене со средой: он вынужден вдыхать кислород и выдыхать углекислый газ, получать воду и питательные вещества и выделять их в переработанном виде, а также человек нуждается в том, чтобы отдавать и получать человеческое тепло, признание, любовь. Без такого обмена начинается либо истощение, либо застойные явления, либо и то и другое.
Пожалуй, я склонна думать, что любовная зависимость (как и все другие виды зависимости) возникает как ответ на дефицит наполненности. Наполненность жизненной энергией приходит из массы источников, но когда человек сам себя от них отрезает, потому что разучился или вовсе не научился слышать сигналы своего тела и подсознания, в нем образуется вакуум, требующий наполнения. И, не слыша голоса истинных потребностей, человек придумывает себе наносные — он пытается утолить потребностный голод всем, что не приколочено — едой, изменяющими сознание веществами, работой, людьми.
А депрессия наступает как фрустрация — когда человек перестает пытаться и сдается. Часто обе фазы — борьба за наполненность не теми методами и отказ от борьбы постоянно сменяют друг друга, как при маниакально-депрессивном расстройстве.
В принципе, любовная зависимость, часто основывается на иллюзиях, но мне есть что к этому добавить. Не все потребности могут быть заменены другими. По большому счету, ни одна потребность не может замениться навсегда протетическими — всё равно рано или поздно наступит фрустрация. Например, люди часто путают чувство жажды с чувством голода.
И если тело нуждается в воде, а мы вместо этого даем ему еду, на какое-то время тело от нас отстанет, потому что будет занято перевариванием, но потом все равно попросит воды. И если достаточно долго эту потребность не удовлетворять, тело перейдет с сигналов жажды на сигналы в виде болезней. Например, чаще всего головная боль — это крик тела «дай попить!».
Потребность в том, чтобы получать и давать любовь — является базовой. Она в самой сердцевине человеческой природы, в настройках по умолчанию. Причем в таких, редактировать которые у нас нет админских прав. С этим приходится считаться. Нельзя задвинуть потребность в близости тем, что у тебя насыщенная интересными событиями жизнь. Ну то есть, какое-то время это можно делать, но потребность-то всё равно остается.
И то, что потребность порой бывает болезненной, всегда имеет свою причину и не может просто игнорироваться. Никакие интересные занятия не отменят парадигму выбора партнера, заложенную в раннем, довербальном еще, детстве — в момент, который мы даже не помним. То, чего мы не осознаем и с чем мы не в контакте, имеет над нами власть, против которой мы бессильны. Хотим мы того или нет, но самыми сильными триггерами (спусковыми крючками) бессознательного выбора партнера являются качества, против которых мы внутренне восставали, когда были тотально зависимы от людей, которые за нами ухаживали. И если основные значимые другие в нашем детстве были холодными и отстраненными (или просто — недостаточно теплыми), то когда мы вырастем, коленки у нас будут подкашиваться от тех, кто дает нам этот знакомый вкус отвержения и покинутости. За этим стоит надежда всё исправить. И до тех пор, пока этот обман подсознания не будет раскрыт (то есть мы не осознаем этот механизм и не вступим в долговременную программу отказа от такого сценария, не выработаем новые привычки), мы будем в плену у этого малоприятного аффекта.
То есть, проецируя на партнера своих родителей или людей, которые выполняли их функции (это может быть даже няня), мы стремимся «исправить» другого взрослого человека, который на эти исправительные работы вообще-то не подписывался. Результат предсказуемый: тот, кто изменения себе не заказывал, меняться, скорее всего, не будет. И все попытки нанести другому счастье и причинить ему добро закончатся разбиванием собственной головы. И эти подсознательные процессы настолько сильны, что мы можем хоть 24 часа в сутки заниматься суперувлекательными делами, но и сквозь эти дела будем думать о том, как бы отформатировать человека, который теперь за главного.
Единственный реальный вариант это как-то изменить — исцелить травму покинутости. А это к хорошему психологу, владеющему невербальными методами (теми, которые способны влиять на наш «древний мозг» — лимбическую систему: телесно-ориентированная терапия, психодрама, биодекодирование. Кроме того, помогут даже непсихотерапевтические телесные практики: остеопатия, йога, ребалансинг, висцеральный массаж, тайский и тибетский массаж (ку-нье) и тому подобные. Как хорошо объяснили Вильгейм Райх и Александр Лоуэн, непрожитые эмоции запечатлеваются в виде блоков в теле: в мышцах и других тканях. И, снимая это напряжение, мы даем выход заблокированным эмоциям, исцеляя их.
С точки зрения нейрофизиологии, наша восприимчивость к стрессу зависит от качества раннего ухода. Чем больше у нас было телесного контакта и любящего отношения со стороны прежде всего матери, тем больше мозг «привыкал» к серотонину и допамину и тем лучше справлялся с выведением кортизола. Если же родители не защищали нас от эмоциональных потрясений и мы не дополучали внимания, то уровень кортизола становится привычно высоким. И во взрослой жизни баланс нейромедиаторов будет калиброваться под тот образец, который у мозга был во младенчестве. Говоря проще, чем меньше любви и заботы мы получили в детстве, тем более склонны будем к депрессии и тем менее стрессоустойчивы.
Но это, к счастью, не приговор. Даже если у вас были эмоционально отстраненные родители, благодаря такому замечательному качеству мозга, как нейропластичность, Вы можете сами менять свои нейронные контуры. Если детство было не из легких, это просто значит, что у Вас будет несколько больше работы, чем у тех, кому повезло больше. Невербальные психологические техники (вербальные, безусловно, тоже небесполезны, потому что помогают налаживать связи между корой головного мозга и подкоркой, что помогает лучше понимать свои чувства и быть в контакте с ними, а это уже первый шаг к удовлетворению потребностей), телесные практики, медитация.
Еще лично мне очень помогла техника послеродового пеленания, которую мне делала доула на протяжении почти 7 часов. Несмотря на то, что я рожала уже 12 лет назад, мне ее сделали в порядке эксперимента, и я могу сказать, что это сработает и для вовсе нерожавших, и даже для мужчин.
В общем, если очень коротко, то выход из зависимости и депрессии пролегает через восстановление контакта с чувствами как с языком потребностей и через удовлетворение оных.
Переключение, сила воли, что угодно — если и сработает, то лишь временно. Подобно тому, как обезболивающее лишь на время убирает симптом, но не решает проблемы. Только научившись признавать и распознавать чувства, а через них — узнавать, в чем заключаются наши главные дефициты, можно расстаться с этими явлениями насовсем. опубликовано
Автор: Olga Karchevskaya
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление — мы вместе изменяем мир! ©
Присоединяйтесь к нам в Facebook , ВКонтакте, Одноклассниках
Источник: www.facebook.com/KomPol.ru/posts/771168522977568:0
