Про хомяка

Я иногда подрабатываю экскурсиями по Нью-Йорку. А около Уолл-Стрит, как известно, стоит бронзовый бык — символ экономического возрождения Америки и финансовой удачи ее народа.
Вот благодаря этому быку мы с одной группой разговорились о памятниках разным животным. Вспомнили коня Макендонского, собаку Павлова, еще кого-то.
И тут один дядечка говорит:
— А у нас в Рыбинске есть памятник хомяку.
На самом деле я не помню, какой город он назвал, может, и не Рыбинск, а Козельск или Серпухов, не суть важно.
Все, конечно, удивились, как так — памятник хомяку? И дядечка рассказал эту поразительную историю.

Один парень из этого Рыбинска-Козельска, Андрей, обосновался в Москве.
Кончил Физтех, женился, дочку родил. Когда грянула перестройка, без раздумий плюнул на диссертацию, организовал кооператив, за ним другой, взял в аренду бензоколонку, выкупил ее, еще одну прикупил.
Потекли денежки, купил квартиру на Смоленке, жене — кучу побрякушек с брильянтами, она брильянты любила, себе — щенка мастифа, дочке тоже зверушку купил — хомяка.
Хомяк оказался здоровый, с хорошую крысу, но дурак дураком. Только и умел, что спать, жрать и что ни попадя в рот тащить.
Как-то попалась ему бельевая веревка, так все трое чуть со смеху не померли, глядя, как он ее за щеки запихивает. Потом померили — целый метр затолкал.

Жили они так, поживали. А тем временем в Москве начался передел собственности.
Кооператоров выжили. Пришли чисто конкретые пацаны, стали рядиться, кто из них чище и конкретней. Кучу народу положили.
А посреди этих разборок — Андрей со своей бензоколонкой, ни разу не чистый и не конкретный, живет-поживает и главное, сволочь такая, добра наживает.
Ему раз намекнули по-хорошему, другой — не понимает. Налоговую наслали, сделали пару обысков в офисе — без толку, все чисто, не придерешься. Что ж, решили по-другому.

Сидели Андрей с женой вечером, телевизор смотрели, дочка с мастифом играла, хомяк по столу гулял.
Вдруг звонок, ордер — вваливаются десять туш в камуфляже, в масках, с автоматами. Прошлись по-хозяйски по комнатам, вывалили вещи из шкафов на пол, деньги и драгоценности — на стол.
Щенок кинулся защищать хозяев — его сразу пристрелили. Конкретные ребята. Могли бы и с людьми так же, но обошлось. Дали подписать дарственные — на фирму, на квартиру и на все имущество. Главный Андрею говорит:
— Ты ж у нас вроде из Рыбинска? Вот и вали в свой Рыбинск и не отсвечивай. Появишься в Москве или позвонишь кому — все, покойник.
Выставили их из квартиры в чем были. Обуться, правда, позволили. Доча, глупышка, к хомяку кинулась, главный махнул рукой: ладно, мол, пусть забирает.

Декабрь уже был. Правда, теплый. Луна. Снежок падает. Андрей в спортивном костюме, жена в джинсах и свитере, дочка в кофточке и колготках.
В карманах — пачка сигарет, на два доллара мелочи и хомяк этот. Ладно, добрались электричками до Рыбинска, а там что? Родители померли давно.
Друзья, кто не спился, разъехались. Всей родни — двоюродная сестра с мужем-алкоголиком. Крыша над головой есть, а под крышей все пропито. Из запасов — только картошка, хлеб купить уже не на что.
А жена, между прочим, в положении, ей витамины нужны, и не когда-нибудь, когда все образуется, а прямо сейчас.

Андрей сидит у сестры на кухне, пьет пустой чай. В десятый раз так и эдак прикидывает — ни черта хорошего впереди. Смотрит на хомяка: вот кому хорошо. Щеки набил так, что из-за спины видать, и больше ему ничего не нужно.
Погоди-погоди, дружок, а чем это ты щеки набил? Мы ж тебя с Москвы не кормили, не до того было. Откройте-ка ротик, гражданин, покажите, что у вас там.

В общем, пока шел обыск и хомяк сидел на столе рядом с горой драгоценностей, он времени зря не терял. Затолкал в защечные мешки два браслета, кулон и пару серег. Все с бриллиантами.
Причем, как заправский ювелир, выбрал самые крупные. Видимо, он их за орехи принял, а орехи, как и бриллианты, чем крупнее, тем лучше. Как застежками щеки не порвал — непонятно.

Тут у них жизнь совсем другая пошла.
Назавтра продали самый маленький камешек — хватило и квартирку приличную снять, и витаминов накупить, и приодеться, и подмазать кого надо, чтоб документы восстановили.
А на остальные Андрей раскрутился по привычной схеме: киоск — еще киоск — реставрация церкви — бензоколонка — хватит, пожалуй. Он бы, наверно, и с нуля раскрутился, человек талантливый, но не так быстро.
Лет пять ему хомяк точно сэкономил. Спустя сколько-то то времени задумался и о мести, но оказалось, что мстить некому: никто из его обидчиков не уцелел, кто в тюрьме, кто в бегах, кто в могиле, в Москве уже совсем другие люди заправляли, панымаеш, да?

Хомяк через пару лет после возвращения в Рыбинск сдох от старости, несмотря на отборное питание и усилия лучших ветеринаров.
У Андрея к тому времени уже коттедж был в центре Рыбинска, небольшой, но с садом.
В саду он и поставил памятник хомяку, бронзовый, честь по чести.
Он и сейчас там стоит, как символ экономического чуда и возрождения российской глубинки.

Филимон Пупер