Коррупция добьет экономику России года через три

Наш экономический обозреватель Евгений Арсюхин считает, что «у процесса разложения государственной машины есть четко обозначенный конец»
Даже сами чиновники признают: коррупция – трагический тормоз для нашей страны. На откатах мы теряем не меньше 20% ВВП – по крайней мере, такие оценки нет-нет, да звучат в правительственных документах. Но значит ли это, что коррупция – та самая яма, в которую можно падать бесконечно? И через десять, и через пятьдесят лет все будет так, как нынче: кто-то ворует, а кто-то от низких зарплат и высоких цен кряхтит?





Думаю, что нет, и у процесса разложения государственной машины есть четко обозначенный конец. Предел, дальше которого коррупция просто-напросто съест экономику. И вот почему. Тезис, мол, «в России воровали всегда», неверен. Нынешняя волна коррупции поднялась сравнительно недавно, в начале нулевых годов, а дальше можно наблюдать, прямо по годам, как коррупция деформировала хозяйство.
Вот посмотрите на такой парадокс. Во всем мире госконтракт – мечта для бизнеса. Бизнес дерется с конкурентами, чтобы его заполучить. Потому что гарантированное финансирование (а государство платит всегда) – это очень хорошо. У нас же, если почитать условия любого госконтракта, подумаешь:
— Ну что за дурак на это пойдет? Условия разорительные.
Оглянешься, а «дураков»-то вокруг море. Компании наперебой дерутся за контракты, как где-нибудь в США или во Франции. Но если там борются за выгоду, у нас за что? Правильно, за возможность украсть. Чиновник, формируя заведомо невыгодный госконтракт, сразу закладывает в нем просто для воровства, себе и подрядчику.
Вот что мне рассказал один видавший виды госсужащий. Как-то шел очередной виток борьбы с откатами. И «сверху» попросили: «Вы пока не воруйте, потерпите». Выставили на сайт очередной госконтракт из серии «только глупый согласится». Прибегает юный бизнесмен, только что Гарвард закончил, современное западное мышление, продвинутый – ну из тех, что страну спасти берутся от проклятого советского наследия. Бежит, только что под ногами пол не горит:
— Мне, мне!
— Я его предупреждаю, — рассказывает чиновник, — Что на этот раз украсть не получится. Он не верит.
Через несколько месяцев приходит, и такой разговор.
— А что, правда на этом проекте не воруем?
— Правда.
— Ой, ну мне не интересно тогда, я на рынке больше заработаю.
Система откатов сформировалась примерно в 2004 году, когда нефть стала резко дорожать. С нею и инфляция разогналась, особенно стройматериалы быстро дорожали. Госконтракты, тогда еще вполне прозрачные, брать перестали. Подпишешься, что построишь плотину, допустим, за миллион, а, пока строишь, себестоимость стройки за счет стройматериалов вырастет вдвое. И окажешься в пролете.
Тогда государство из лучших побуждений ввело систему, при которой цена объекта могла дорожать. То есть «за сколько построишь, столько тебе и заплатим». Не прошло и нескольких месяцев, как на этом вырос целый бизнес. Чиновники писали условия контракта так, чтобы брать его было невыгодно – так отсекались «не свои». «Свои» все понимали и контракт брали. Дальше бизнесмен выкатывал цену стройки в 5-10 раз выше себестоимости, чиновник на законных основаниях все это подмахивал, маржу делили.
Таким образом, интенсивное воровство наблюдается в стране всего 10 лет, и вот последствия: растащили инвестиционные государственные ресурсы. Растащили инвестиционные деньги госкомпаний. Взяли в 2009 году антикризисную помощь, и ее растащили. Остались нерастащенными только суверенные фонды – государственная заначка, которая хранится в валюте где-то далеко за пределами страны. Но уже в этом году ее распечатают.
Один из чиновников, который должен решать, на что пойдут деньги, рассказывает, какие именно проекты собираются реализовать на средства Фонда национального благосостояния. Хотят «решить проблему цифрового неравенства» — безусловно, это приоритет номер один в нашей жизни (кстати, речь идет о доступном интернете, если вы не поняли). Хотят построить станцию в… Финляндии. На деньги, напомню, Фонда национального благосостояния. Мол, наши предприятия получат заказы. Но бетон, конечно, финский для станции, не таскать же из России бетон. Но это хотя бы реальные проекты:
— Львиная доля предложений – это название проекта, взятая с потолка сумма, и все, — откровенничает чиновник.
Спрашивать, откуда берется сумма, если нет проекта, бессмысленно. Скажем – это я фантазирую – «пешеходный мост на Северный полюс». Такой проект мы с вами придумали. Сколько стоит? Сто миллиардов. Оформляем заявку. Я не утрирую. Дела делаются именно так.
Пока что декларируется, что деньги из Фонда будут выделяться на возвратной и платной основе (то есть в кредит), и весь Фонд не тронут. Но уже принято решение, что, если проектов будет много, лимит расходования средств из Фонда увеличат. А с «платностью и возвратностью», как сами понимаете – еще проще, все можно списать на очередной кризис, припугнуть социальными потрясениями в моногородах и попросить долги простить. Что уже не раз делалось.
Нетрудно подсчитать, что при таких темпах освоения денег Фонда в нем ничего не останется за три года. И это будет последний рубеж, дальше которого отступать некуда. Хозяйство России окажется полностью обескровленным, и экономика в ее классическом понимании в стране просто перестанет существовать.
… Как-то я беседовал с одним куда как высокопоставленным госслужащим, и он мне сказал:
— А помнишь административную реформу 2004 года? Когда федеральных чиновников сократили по самое не балуй, и весь год министры были заняты только тем, что упрашивали увеличить им количество замов? По факту год правительство не работало. А теперь вопрос: как думаешь, случайно ли, что именно в тот год, когда правительство реально не вмешивалось ни во что, в России были самые высокие темпы прироста ВВП?
Без вмешательства чиновников ВВП растет быстрее – и это говорил мне чиновник! Друзья, ну даже если они сами это понимают… Может, пора что-то делать?

ПРУФ

Источник: www.yaplakal.com/