862
0,2
2014-01-10
СЛУЧАЙ НА СТАНЦИИ
Мой отец до пенсии работал на железной дороге дежурным по станции. Одна из многих рассказанных им историй в наше время кажется необыкновенной, потому что обе главные героини этого рассказа совершили поступки для нашего времени кажущиеся просто немыслимыми.
Начало 1980-х годов. Билетная касса маленького белорусского вокзальчика. Людей на вокзале почти нет, потому что до его закрытия остался всего один проходящий поезд направлением куда-то в Среднюю Азию, на который на нашей станции почти никогда никто не садился. К окошку кассы подходит смуглая черноглазая женщина в длинной цветастой одежде и долго мнётся, а потом сбивчиво начинает рассказывать какую-то на слух неправдоподобную историю о том, как она случайно без денег и документов оказалась в нашем городе. Потом она начинает плакать и просить, чтоб ей помогли добраться домой (ни то в Узбекистан ни то в Таджикистан).
Что в этой истории необыкновенного? Так это то, что не очень молодая кассирша почему-то ей поверила и выписала билет, внеся в кассу свои личные деньги. Азиатка записала адрес благодетельницы и пообещала рассчитаться денежным переводом, вскоре вошла в свой поезд и больше её у нас никогда не видели.
Стоил билет в такую даль немало, особенно если сравнивать его стоимость с зарплатой советского билетного кассира. Несколько станционных работников, немо наблюдавших это событие, после отправления поезда стали донимать доверчивую кассиршу укорами в её недальновидности. Конечно же, это была цыганка, карманы которой битком набиты ворованными деньгами, но при этом она решила развести ещё лохушку с провинциальной станции, чтоб забесплатно проехаться на поезде, в котором она непременно обворует ещё кучу людей.
Вскоре весь маленький коллектив станции знал о глупости своего работника, и каждый из коллег считал своим долгом с высокомерным сочувствием поцокать языком над её ухом насчёт уплывших в никуда денежек. И женщина плакала: от обиды на свою глупость; от обиды на мошенницу-цыганку; от обиды на мужа, которому такая трата денег была хуже супружеской измены; от обиды на то, что скоро Новый год и её дети ждут подарков, которых из-за проделанной ею дыры в семейном бюджете скорее всего не будет…
Но скоро пришёл перевод, в котором незнакомка со среднеазиатскими фамилией и именем, сильно округлила в большую сторону стоимость подаренного ей билета. А под самый Новый год у детей билетной кассирши был такой подарок, которого не мог подарить своим детям не один станционный работник, – из Средней Азии на её имя пришла огромная посылка, набитая невиданными в наших широтах в эпоху глобального дефицита лакомствами – изюмом, урюком, орехами и какими-то ещё необыкновенными сухофруктами, которые местные знатоки из числа станционных работников идентифицировать просто не смогли.
И неизвестно, была ли эта женщина христианкой, мусульманкой, атеисткой или коммунисткой. Важно то, что эта, сотворённая ею и билетной кассиршей жизненная история, врезалась в память всем станционным работникам, как редкий образец человечности, добра и деятельной благодарности.
Захар Петров
Начало 1980-х годов. Билетная касса маленького белорусского вокзальчика. Людей на вокзале почти нет, потому что до его закрытия остался всего один проходящий поезд направлением куда-то в Среднюю Азию, на который на нашей станции почти никогда никто не садился. К окошку кассы подходит смуглая черноглазая женщина в длинной цветастой одежде и долго мнётся, а потом сбивчиво начинает рассказывать какую-то на слух неправдоподобную историю о том, как она случайно без денег и документов оказалась в нашем городе. Потом она начинает плакать и просить, чтоб ей помогли добраться домой (ни то в Узбекистан ни то в Таджикистан).
Что в этой истории необыкновенного? Так это то, что не очень молодая кассирша почему-то ей поверила и выписала билет, внеся в кассу свои личные деньги. Азиатка записала адрес благодетельницы и пообещала рассчитаться денежным переводом, вскоре вошла в свой поезд и больше её у нас никогда не видели.
Стоил билет в такую даль немало, особенно если сравнивать его стоимость с зарплатой советского билетного кассира. Несколько станционных работников, немо наблюдавших это событие, после отправления поезда стали донимать доверчивую кассиршу укорами в её недальновидности. Конечно же, это была цыганка, карманы которой битком набиты ворованными деньгами, но при этом она решила развести ещё лохушку с провинциальной станции, чтоб забесплатно проехаться на поезде, в котором она непременно обворует ещё кучу людей.
Вскоре весь маленький коллектив станции знал о глупости своего работника, и каждый из коллег считал своим долгом с высокомерным сочувствием поцокать языком над её ухом насчёт уплывших в никуда денежек. И женщина плакала: от обиды на свою глупость; от обиды на мошенницу-цыганку; от обиды на мужа, которому такая трата денег была хуже супружеской измены; от обиды на то, что скоро Новый год и её дети ждут подарков, которых из-за проделанной ею дыры в семейном бюджете скорее всего не будет…
Но скоро пришёл перевод, в котором незнакомка со среднеазиатскими фамилией и именем, сильно округлила в большую сторону стоимость подаренного ей билета. А под самый Новый год у детей билетной кассирши был такой подарок, которого не мог подарить своим детям не один станционный работник, – из Средней Азии на её имя пришла огромная посылка, набитая невиданными в наших широтах в эпоху глобального дефицита лакомствами – изюмом, урюком, орехами и какими-то ещё необыкновенными сухофруктами, которые местные знатоки из числа станционных работников идентифицировать просто не смогли.
И неизвестно, была ли эта женщина христианкой, мусульманкой, атеисткой или коммунисткой. Важно то, что эта, сотворённая ею и билетной кассиршей жизненная история, врезалась в память всем станционным работникам, как редкий образец человечности, добра и деятельной благодарности.
Захар Петров
