Андрей Максимов: Когда родители становятся врагами своим детям

От автора: Иногда жизнь шутит. Она просто сажает тебя не на расстоянии вытянутой руки, а всего в нескольких фразах от доверительного разговора с тем, чьи книги уже долгое время стоят на полке в первом, ближнем ряду. Страницы в пометках, на свободных полях — вопросы, местами — закладки. И вот ты сидишь с мыслями в кучу, сомневаешься, робеешь, а потом собираешь свой недельный запас дерзости, делаешь вдох и, аккуратно подбирая слова, — здороваешься…

Наверное, во многом благодаря тому, что Андрей Маркович Максимов сам взял за свою жизнь больше трёх тысяч интервью, наша беседа получилась очень густой, насыщенной смыслами. Чему учиться у детей, как помочь себе и близкому человеку, что такое гигиена мозга, как найти своё призвание. Глубокий разговор.




— Андрей Маркович, как оказалось, что журналист и телеведущий стал психофилософом? Это ведь произошло не вдруг?

— Всё шло от людей. Я начал консультировать, потому что ко мне стали приходить люди. Не потому, что я это объявил «вот я могу». Это случилось уже теперь более десяти лет назад. Я читал лекцию в московском университете.

Ко мне подошла студентка и попросила поговорить с её мамой, потому что у них конфликт. Это важный для меня момент, потому что первое желание было сказать: «Девушка, я вам рассказывал про интервью, при чём тут ваши отношения с мамой?». Мы поговорили с мамой, мне удалось ей помочь, мама рассказала своей подруге. И понеслось.

Ко мне стали приходить люди и задавать вопросы — как быть с женой, ребёнком и прочее. Я понял, что они нуждаются в таких разговорах. Я понял, что у меня очень мало знаний на эту тему. И тогда я практически перестал читать художественную литературу за редчайшим исключением. Стал заниматься самообразованием, в чём мне очень помог замечательный психолог из Латвии Дмитрий Лицов.

Люди приходят ко мне и верят мне, и мы ведём очень серьёзные разговоры, но это ни в коем случае не медицина, это психофилософия. Это обсуждение тех проблем, которые у них есть, и возможность пытаться скорректировать их отношение к проблемам, к самим к себе и к жизни. У меня нет никакой рекламы, есть только сарафанное радио, и то, что оно работает, означает, что я, хоть в какой-то мере, помогаю людям.

— В самом слове «психофилософия» заключены два громадных пласта теории и практики. В чём ценность именно такого сочетания?

— Давайте для начала я объясню, чем, на мой взгляд, психофилософия отличается от других психологических систем, которых где-то около 200. Первое. Психофилософия не лечит, то есть она имеет дело не с больными людьми, а с теми, кто запутался в себе и в своей жизни. Второе.

Психология рассчитана на то, чтобы помогать другим людям или себе как другому, отстраненно. Я исхожу из того, что все люди, 100%, являются психологическими консультантами. Потому что ко всем нам приходят с проблемами, связанными с детьми, личной жизнью и так далее.

Мы даём советы исходя из сугубо личного опыта, что, во-первых, неправильно, потому что Господь — Штучный Мастер, и каждого человека Он создает по отдельному лекалу. То, что подходит вам, не подходит мне, потому что мы разные люди.

Во-вторых, мы очень часто делимся негативным опытом. Например, люди, у которых не получилось воспитать ребёнка, знают, как это делать, и дают по этому поводу советы. Для того чтобы понять другого человека, нужно постараться понять его психику и его философию, поэтому и называется «психофилософия».

— Название одной из ваших последних книг — «Родители как враги» — звучит провокационно. По какой причине и в каких ситуациях верно высказывание о том, что родители становятся врагами своим детям?

— Название это появилось в связи с тем, что ко мне на консультации чаще всего приходят те, у кого проблемы с детьми. Таких людей львиная доля от всех остальных. Это люди, которые хотят улучшить отношения с детьми. Эти люди убеждены, что любят своих детей, но, по факту, нередко являются их врагами. Более всего это проявляется в том, что родители не видят в ребёнке человека. Когда родитель считает, что он знает про ребёнка всё. Когда родитель принимает за ребёнка все самые главные решения, с начала его жизни и до Бог знает какого возраста, всё за ребёнка решают.



Один из главных принципов психофилософского воспитания: ребенок — это радость. В своих заботах о своем чаде родители, увы, нередко об этом забывают. Второй принцип: ребенок — это личность. Родители, к сожалению, часто не понимают, что человек в три года, в пять лет — это человек, у которого есть свои страдания, свои радости.

Когда у девочки отнимают конфету, она переживает ровно так же, как Анна Каренина, когда думает, что её не любит Вронский. У них субъективно совершенно одинаковые страдания. С точки зрения взрослого, страдания девочки — это ерунда. Но с точки зрения девочки, она страдает по-настоящему. У детей свои страдания, своя жизнь, свой опыт. Про всё это гениально написал Корчак.

В любом ребёнке надо видеть человека. Есть замечательная фраза одного французского философа: «Нам очень трудно привыкнуть к мысли, что ребёнок рождает мать». А это так. Любой ребёнок, когда он рождается, он перерождает своих родителей. Общение с детьми — это взаимообмен.

Это не история, когда я сверху что-то долбаю своему ребёнку. Моя, только что написанная, книга «Дети как зеркало» посвящается младшему сыну Андрею, который очень многому меня научил и продолжает это делать. Я очень много понял, благодаря ему. Надо у детей учиться, не только учить. Потому что дети — это очень интересные люди, которые отличаются от нас. Со своим мировоззрением, со своими взглядами.

— А чему у детей можно и нужно учиться?

— Так нельзя сказать. Чему можно учиться у взрослого? У одного ребёнка — одному, у другого — другому. Когда я читаю лекцию «Как не стать врагом своему ребёнку», я прихожу в аудиторию, там двадцать, сорок, сто человек. Каждый занимается своим делом. Я всегда говорю: «Сидели бы на вашем месте дети, они бы уже все перезнакомились, переругались, передружились».

Надо учиться у детей, например, тому, как общаться друг с другом. Или тому, что надо естественно всегда смотреть на жизнь. Я привожу замечательную фразу, когда мама подходит к сыну и говорит: «Меня никто не любит», а сын спрашивает: «Мама, а ты у всех спросила?». Это очень важно, они логичны, и этому нужно учиться. У детей очень ясный взгляд, когда у человека становится не до конца ясный взгляд, это говорит о том, что он вырос.



— Встречали ли Вы такую жёсткую критику на свой подход?

— Конечно.

— Наверное, со стороны академической науки?

— Академическая наука меня пока не замечает, к счастью. Со стороны учителей. Иногда меня учителя поддерживают, иногда… В феврале в одном из крупнейших в мире научном психологическом журнале Applied Psychology and Psychotherapy, издаваемом в Канаде, вышла моя статья про психофилософию на английском языке. Это очень важный для меня момент, я никогда не печатался в научных изданиях, не имею никаких званий, я не кандидат, не доктор, и вот я отправил эту статью, и меня пригласили к сотрудничеству.



— В начале этого года в сети появилась информация о том, что Вы запускаете Авторскую Мастерскую «Психофилософия как метод построения гармоничного мира личности».

— Мне бы хотелось, чтобы принципами психофилософии овладело как можно больше людей. Я мечтаю азы её преподавать в школе, ведь — повторяю — каждый человек является для другого психологическим консультантом. И я очень благодарен Московскому институту психоанализа, который обратился ко мне с предложением открыть такую мастерскую.

— В Мастерской речь пойдёт, в том числе, и о гигиене мозга. Кому она, на Ваш взгляд, необходима?

— Гигиена мозга нужна всем. Потому что человек занимается больше или меньше гигиеной души (читает книги, ходит в церковь, театры), активно занимается гигиеной тела (фитнес и так далее) и совсем не занимается гигиеной мозга.

Замечательный французский исследователь Кукла поставил очень интересный вопрос, кто кем руководит: мы мыслями, или мысли — нами? То есть мы думаем, о чём хотим или о чём думается? Это очень важный вопрос, потому что подавляющее большинство людей думают, о чём думается, и в результате возникают серьезные проблемы. Мы постараемся в этой Мастерской научиться руководить своими мыслями. Это не значит, что я могу научить человека думать. Я могу попробовать помочь организовать человеку те мысли, которые у него в голове.

Люди, которые приходят в Мастерскую, они, с одной стороны, смогут помогать тем, кто обращается к ним за советом, а с другой стороны, — они смогут помочь сами себе, если смогут отнестись к себе как к другому человеку. Этому мы тоже будем учиться — как отстраниться от себя, попробовать относиться к себе, как к другому.

И, разумеется, мы много внимания уделим психофилософскому общению. Что это такое? Да это как раз такое общение, когда к Вам приходит человек не за тем, чтобы просто потрепаться и хорошо провести время, а с какой-то наболевшей проблемой или проблемами, и Вы стараетесь ему помочь.

— Предположим, что не все смогут попасть в Мастерскую, хотя бы в силу удаленности. Есть ли какие-то рекомендации, что можно делать самостоятельно?

— Есть одна очень важная практика, которая очень помогает не только организовать мозг, но и принимать правильные решения более осознанно. Это разговор с самим собой вслух. Почему вслух? Потому что человек думает со скоростью 800 слов в минуту, а говорит со скоростью 120 слов в минуту.

Эта особенность, например, позволяет вам одновременно слушать меня, смотреть в свои вопросы, при этом вы слышите всё, что я говорю. Потому что я говорю со скоростью 120, а вы думаете со скоростью 800, соответственно оставшиеся 700 слов, которыми вы опережаете меня в своих мыслях, вы можете занимать чем угодно. Эта особенность позволяет мне, слушая собеседника в программе «Наблюдатель», одновременно придумывать вопросы.

Поэтому когда нам кажется, что мы думаем, у нас в голове происходит каша, и для того, чтобы эту кашу организовать, надо научиться разговаривать с самим собой вслух. Это один из способов, как организовать свои мысли — разговаривать с самим собой вслух. И не бояться этого.

Психофилософия исходит из того, что идеальным человеком является младенец — он абсолютно искренний, естественный человек, такое Божье существо. Чем дальше человек отдаляется от младенца, тем он становится всё более социальным и отдаляется от Бога. Это естественный процесс, это нормально.

Однако, чем младше ребенок, тем более, если можно так сказать, Божественно то, что он делает. Детям их поведение диктует Бог (Природа, если кому больше нравится), нам — социум. А дети обязательно сами с собой говорят вслух. Не с куклами — это само собой, а сами с собой. Это то свойство, которое человеку дано, и нужно его использовать, а не забывать и не стесняться.

— Свободное письмо (тот самый фрирайтинг) может быть разновидностью разговора с собой вслух или всё-таки важно именно проговаривание?

— Можно, конечно, и писать, но тут надо иметь в виду два момента. Первый: писать сложнее, чем говорить. Есть люди, которые даже не могут высказать свои мысли, но всё-таки их гораздо меньше, чем людей, которые не умеют внятно сформулировать то, что они хотят сказать. Во-вторых, когда мы пишем, осознанно или неосознанно, мы думаем, что кто-то может это прочесть. Даже если потом мы это выбрасываем, прячем, у нас живет в подсознании мысль, что это прочтут, а значит, когда мы пишем, нам сложнее быть искренним, чем когда мы говорим. Когда мы говорим, есть только ты, Бог, и тебя больше никто не слышит. Поэтому нужно говорить вслух, мне так кажется.

— А какую роль, например, играют книги в гигиене мозга? Если играют.

— Сами по себе — никакой. Они могут играть роль в «гигиене мозга», если вы про них думаете, опять же вслух. Все проблемы, которые есть у человека, можно разделить на сущностные и насущные. Насущные — «где я буду отдыхать», «успею ли я приготовить обед», «хватит ли мне денег до зарплаты», такие актуальные проблемы. Сущностные — «зачем я живу», «почему я живу с этим человеком» и т.д.

Как правило, львиную долю наших размышлений занимают насущные проблемы. Они, с моей точки зрения, не очень развивают мышление, потому что они не самостоятельны. Как правило, здесь мы ориентируемся на собственный опыт или на опыт кого-нибудь. Очень важно не забывать размышлять над сущностными проблемами, они учат человека самостоятельно мыслить, он может проанализировать другие взгляды и сделать собственные, подчас неожиданные, выводы.

Вот если книжка читается для этого, если прочитав, человек задумывается о сути своей жизни, то книги очень хорошо влияют. Если человек читает книгу в качестве развлечения, как проведение досуга, что тоже прекрасно, но, на мой взгляд, на мозг это никак не влияет.

— А что Вы сейчас читаете?

— У меня сложная история, как правило, я читаю книги, которые необходимы для работы, я очень мало читаю художественной литературы. В данный момент я читаю книгу Шефали Тсабари «Дети — зеркало нашего тайного Я», потому что пишу книгу «Дети как зеркало», и я читаю литературу про детей.

У меня нет книг, которые «надо прочитать», все книги, которые я читаю, — это всё, что меня цепляет. Вообще очень не люблю слово «надо» и уж тем более по отношению к книгам. Вот книга Тсабари как раз очень интересная, она меня зацепила.

Я читаю специальную литературу, не потому что меня заставляют, а потому что у меня так складывается жизнь и моё время, что я вот только что, прочитав «Несерьезную педагогику» Корчака, перешёл к этой. Я читаю Ролло Мэя, Маслоу. Как я уже говорил, вынужден был заниматься очень долгое время и продолжаю заниматься самообразованием психологическим. Мне это важно, интересно и нужно, но это почти не оставляет времени на художественную литературу.

В книгах обязательно делаю пометки, затем переписываю пометки в специальный блокнотик, иногда потом их цитирую в своих книгах, возвращаюсь к ним.

Правда, недавно прочёл очень интересную повесть Александры Коллонтай «Василиса Малыгина». Коллонтай — это знаменитая революционерка, первая женщина-посол Советского Союза. Но оказалось, что она еще и интересный, весьма своеобразный писатель, писавший любовные мелодрамы.

— Мне, как начинающему писателю, интересно узнать, что вам даёт писательство? Зачем Вы пишете?

— Для себя. Мне вообще кажется, что писатель, это человек, который должен писать, имея в виду, что у него один читатель — он сам. Все остальные люди — это бонус. Если тебя читают ещё какие-то люди, то потрясающе. Литература, мне кажется, это вообще занятие психотерапевтическое.

— Писательство — это всё-таки труд, удовольствие или радость — чего больше? Например, тот же Зинсер пишет, что если вы хотите писать nonfiction, то приготовьтесь, что это тяжелый труд, который мало кто оценит.

— Это труд. То есть удовольствие и радость. История про то, что труд происходит от слова «трудно», я не понимаю. Я работаю очень много, иногда очень тяжело, завтра у меня запись трех часовых программ «Наблюдателя»(примечание автора: наш разговор начался в 22.00), после этого я приду домой, и буду работать над книгой «Дети как зеркало».

Это нелегко, но это удовольствие и счастье. Если работа не является радостью для тебя, то не надо ее делать. Иногда я устаю. От книжки, которую сейчас пишу, я уже устал, хочется скорее доделать, я вижу несовершенства, я ее правлю мучительно, и никогда при этом не убежден, что становится лучше, но отними у меня это…

У меня есть друг, один очень известный режиссёр. Он стал жаловаться жене, что устал снимать кино. На что она сказала: «Не снимай». Он сказал: «Как не снимать?». «Тогда не жалуйся». Вот это совершенно потрясает. Это очень правильная позиция. Либо работай, либо если плохо — не работай. А если работаешь, не жалуйся.

Я не люблю, когда люди начинают ныть. Я написал около 40 книг. Моя жизнь состоит из того, что я веду передачи, где-то участвую, преподаю, сижу дома за компьютером. Я не сижу в компаниях, не люблю этого. Редко выхожу в театр, на выставки. У меня нет досуга, я работаю всё время. Я могу ныть «я очень устал», но я понимаю, что эта та жизнь, которая мне доставляет удовольствие. И, главное, я ее выбрал сам.

— Мне понравился слоган одной из ваших книг: «Жизнь может быть вкусной, если вы умеете её готовить», это как раз про это?

— Это не слоган, это подзаголовок моей книги «Практическая психофилософия». Он про психофилософию. Про то, что если жить осознанно, то жизнь будет очень вкусной и интересной.

— В «Жизнь интересно!» авторам неизменно задают один и тот же вопрос и получают целую радугу ответов: что значит, по-вашему, жить интересно, и какие советы можно дать тем, кто хочет сделать жизнь интересной?

— Найти себя. Рекомендация только одна. Во всех моих книгах, посвященных воспитанию, описана система, как найти свое призвание. Эта система основана на принципе природосоответствия, который придумал и разработал великий педагог Иоганн Генрих Песталоцци. Когда человек находит свое призвание, вопрос «интересно или неинтересно жить» — не стоит.

Такой вопрос стоит у тех, кто относится к работе как к зарабатыванию денег. Они начинают думать о том, как найти себе досуг, как себя развлечь. Люди, которые знают свое призвание, тоже могут очень любить досуг, но интерес к жизни придает то, что ты реализуешь себя. Мне кажется, что это такой Божий промысел, тебя призвали на Землю ради чего-то. Если ты это делаешь, ты это нашёл, то просто такого вопроса нет.

— То есть Вы считаете, что Вы интересно живете?

— У меня нет такого критерия, интересно ли живу. Значит, можно жить неинтересно? Я всю жизнь живу так, как я живу. С тех пор, как я окончил школу и поступил на вечернее отделение журфака и стал работать, она принципиально не меняется. Меняется количество работы, род занятий, но я всё время так живу.

Знаете, эту историю про сороконожку, которая упала, когда её спросили, с какой ноги она начинает ходить. Что касается моей творческой жизни, я всегда жил так, как хочется, и мне удавалось получать за это какие-то деньги. Поэтому я никогда не был богатым человеком, никогда в жизни. Три года назад первый раз купил машину не в рассрочку. Я не имею возможности купить квартиру, загородный дом, но с другой стороны — я никогда не бедствовал. При этом я всегда занимаюсь тем, чем нравится.

Автор: Наталья Пенкина