907
0,3
2015-09-18
Дэвид Дрога: как стать всемирно известным креативным директором в 21 год?
Дэвид Дрога — еще одна икона мировой рекламы. Людей, которые знакомы с принципами его работы, совсем не удивляет тот факт, что на его полках красуется уже больше 40 Каннских Львов, с дюжину наград D&AD и 23 карандаша фестиваля One Show.
Незадолго до своего ухода с поста Worldwide Creative Director Publicis он собрал все самые значимые звания и регалии, достойно завершая карьеру в сетевых агентствах. Став лучшим креативным директором по версии AdAge и забрав из Канн награду Global Agency of the Year в 2002 году, Дэвид ушел в свободное плавание, организовав собственное агентство Droga 5.
Но главный вопрос, который волнует всех, кто хоть немного посвящен в его биографию:
«Как он умудрился стать креативным директором в 21 год?».— Удача. Обстоятельства. Наивное неведение. Я ничего не знал об индустрии, о ее структуре и о каких-то обязательных временных рамках, которые сопровождают карьеру в ней. Я смотрел на все широко открытыми глазами, когда начинал работу. Мне было 18 и я только что закончил Австралийскую Школу Рекламы, которая была одной из лучших на континенте и которая выпускала «мальков» в отрасль. Я был среди самых ярких студентов и сразу получил работу в скучном мультинациональном агентстве.
Уже через пару месяцев в этой большой «сетке» я точно знал, чем НЕ хочу заниматься. На мое счастье один из Больших Креативщиков открывал свой бизнес и спросил не хочу ли я присоединиться к его команде. Конечно, я хотел и оказался его первым «наемником». Всего нас набралось четверо. Никаких классических представительских офисов. По началу у нас не было даже столов. Но мы были молоды и никто не заморачивался по поводу повесток дня и больших денег.
Я быстро рос вместе с агентством. Как-то незаметно оно прибавило «в весе»: вместо 4-х появилось 50 сотрудников. Один из основателей решил оставить рекламный бизнес. Когда он ушел, все тексты, в основном, писал я, и мне предложили стать креативным директором и долю. Я особо не задумывался о том, что это значит. Мне очень нравилось, как это звучит.
Вот так я стал креативным директором.
И рекламная кампания Tap Project" для Unicef, с помощью которой удалось в прошлом году собрать $5, 5 млн, убедив ньюйоркцев платить один доллар за питьевую воду в ресторанах, которая раньше предоставлялась бесплатно.
Много наломали дров? Судя по вашему рассказу, вы плавно пришли к славе. Какой из этих трех лет, с 18 до 21-го, был наиболее полон сомнениями и растерянностью?— Я никогда себя не причислял к особо одаренным людям, не считал себя лучше кого-то. Но однажды я принял главное решение — я буду вкалывать так, как никто другой. Я решил делать все, чтобы вытаскивать наружу только лучшие идеи. Я ночевал в агентстве как минимум 2 раза в неделю. Моя социальная жизнь была в руинах.
А что с ней сейчас?нуу… Руины, но немного отличаются от тех.
Это не та профессия, в которой все расписано по минутам. Здесь вам не юридическая контора, где вы заранее можете знать, что будет с твоей карьерой через 10 лет, 15 и так далее. Ты настолько хорош, насколько говорят о тебе сегодня. Каждый раз начинаешь все с того же чистого листа. И не имеет значения, как громко звучит твое имя. Я решил, что буду работать очень усердно, чтобы по возможности перепрыгнуть через неизбежное г… но, которым иногда грешит наша индустрия. Я не был озабочен материальными вопросами. Успех сопутствовал мне в Австралии и я мог спокойно принять одно из предложений, которые сулили большие деньги, но я знал, что, возьми я тот курс, то оказался бы совсем на другой авеню, на той, которая меня совсем не прельщала.
Я просто твердил: работай, работай, работай. И постоянно учился.
Так продолжалось некоторое время, но потом мы с компаньонами дошли до точки, когда начали воспринимать себя слишком серьезно. Конечно, все они были уже женаты к тому времени, у них были дети, закладные, дома, и, конечно, они были озабочены другими вещами. И это нормально. Но я-то по-прежнему оставался молодым, злым и неугомонным парнем. И мне совсем не хотелось никакой ответственности. И когда я почувствовал что агентство направляется в мейнстрим, решил уйти. Компанию купило BBDO, я забрал свою долю и покинул его.
Гениальная кампания для хэнхантинг-сервиса Monster
Тогда вы присоединились к команде Saatchi?Да. В Азии. Я не был связан, а Азия — прекрасное место. Мои симпатии к Neil Frenches поставили окончательную точку в выборе нового места работы.
Нил был вашим наставником?И да, и нет. Я испытывал чувство колоссального уважения к нему, но никогда не работал с ним. Он доказывал, что география не имеет значения. Из любой страны, вроде Сингапура, он мог поднять глобальную креативную волну.
Все это было очень интересно, потому что речь шла о зависимости не от денег и населения, а от идей. Я пробыл там 2 с половиной года, но они эквиваленты 5-6 годам опыта в любом другом месте. Проекты, по-настоящему крутые и масштабные. Наш креативный отдел был похож на ООН, всем было дело до всего. Мне это очень нравилось, потому что выбивало меня из зоны спокойного комфорта. Мне нравилось, что меня заставляют оторвать зад от дивана и строить креативную культуру. Именно она рождает высококлассные работы.
Победоносная серия для TBS NETWORK — один из большой серии роликов об оценке юмора.
С Saatchi и их ценностями все понятно. А как насчет Publicis? За что стоит эта сеть?Надо посмотреть на ее корни. Это очень европейская структура. Она начала развиваться из небольшого, но знакового бутика во Франции. Этому бизнесу сопуствовал успех, и постепенно учредители начали скупать всех главных игроков. А в один прекрасный момент они осознали необходимость обретения своего собственного почерка в креативе.
Что касается меня, одной из причин, по которой я перешел в эту сеть (хотя все вокруг твердили «Что ты делаешь, ты ненормальный», что только подстегивало меня) стала возможность после махины Saatchi поработать в каком-то стартапе. Волнующая перспектива. Это определенный вызов. Хотя на самом деле, не имеет значения насколько велика структура — главное, люди. Наберите 20 правильных людей в сеть и вы измените ее.
Вы уже достаточно давно являетесь креативным директором. Изменились ли как-то его функции, роль за последние годы?Я думаю, да.
Мое превращение из копирайтера в арт-директора было очень интересным, потому что я один из самых эгоистичных людей в мире. Я не мог работать в паре с арт-директором, я доводил все идеи сам. Работа креативного директора стала для меня сюрпризом. Я начал получал столько же кайфа, если даже не больше, когда мои креативщики «рожали» блестящие идеи. Я мог видеть и чувствовать себя в их работах, а мне для этого не нужно было что-то писать.
Прошли те времена, когда КД был устрашающей силой, заставляющей трепетать свою команду, когда он сидел в конце коридора за закрытыми дверями и просто говорил «да» или «нет». Теперь эта работа больше, чем просто задать стандарты и подтвердить, что этот проект выполнен достаточно хорошо для уровня определенного агентства. Теперь важен дух места, который должен создать руководитель творческого отдела. Очень многие креативные директора разрываются между «я хочу быть креативным директором» и «но я также хочу сам делать замечательные образцы рекламы». Это сумасшествие. Я знал, когда работал в Сингапуре и Лондоне, что в моем отделе работают и более успешные люди, чем я. Ну и что? Если все идет как надо, это отразится и на вас. Я не напрягал себя мыслью о том, что моя фамилия должна была быть под той или иной работой.
Лучший креативный директор, на мой взгляд, это тот, который не давит на свою команду, а позволяет ей быть просто творческой группой.
Ну вот, вы в зале славы. Что чувствуешь, когда в нем оказываешься?Это еще одно бремя. Это классно, когда ты получаешь признание. Я до сих пор нервничаю, каждый раз, когда меня хвалят. И я очень признателен за уважение. Но в то же время, я заставляю себя быть выше этого. Когда я ехал в Сингапур, моя миссия была проста — достать Saatchi London. Мы с ней справились, и британский офис пригласил меня на работу.
В Лондоне я оказался одним из первых экспатов, и мне оказали очень холодный прием. «Кто такой этот 29-летний австралиец из Сингапура? Какого черта он делает на нашем рынке?». И это заставило меня подумать: «Ок. Молчи и делай свою работу. Покажи им, на что способны иностранцы».
Нечто подобное происходило, и когда я оказался в Publicis. Хотя условия были прямо противоположные. Американская пресса приняла меня с распростертыми объятиями. И хотя это совсем другая встреча, она вызвала у меня ту же реакцию: «Молчи и работай, показывай результат».
via #image4326055
Незадолго до своего ухода с поста Worldwide Creative Director Publicis он собрал все самые значимые звания и регалии, достойно завершая карьеру в сетевых агентствах. Став лучшим креативным директором по версии AdAge и забрав из Канн награду Global Agency of the Year в 2002 году, Дэвид ушел в свободное плавание, организовав собственное агентство Droga 5.
Но главный вопрос, который волнует всех, кто хоть немного посвящен в его биографию:
«Как он умудрился стать креативным директором в 21 год?».— Удача. Обстоятельства. Наивное неведение. Я ничего не знал об индустрии, о ее структуре и о каких-то обязательных временных рамках, которые сопровождают карьеру в ней. Я смотрел на все широко открытыми глазами, когда начинал работу. Мне было 18 и я только что закончил Австралийскую Школу Рекламы, которая была одной из лучших на континенте и которая выпускала «мальков» в отрасль. Я был среди самых ярких студентов и сразу получил работу в скучном мультинациональном агентстве.
Уже через пару месяцев в этой большой «сетке» я точно знал, чем НЕ хочу заниматься. На мое счастье один из Больших Креативщиков открывал свой бизнес и спросил не хочу ли я присоединиться к его команде. Конечно, я хотел и оказался его первым «наемником». Всего нас набралось четверо. Никаких классических представительских офисов. По началу у нас не было даже столов. Но мы были молоды и никто не заморачивался по поводу повесток дня и больших денег.
Я быстро рос вместе с агентством. Как-то незаметно оно прибавило «в весе»: вместо 4-х появилось 50 сотрудников. Один из основателей решил оставить рекламный бизнес. Когда он ушел, все тексты, в основном, писал я, и мне предложили стать креативным директором и долю. Я особо не задумывался о том, что это значит. Мне очень нравилось, как это звучит.
Вот так я стал креативным директором.
И рекламная кампания Tap Project" для Unicef, с помощью которой удалось в прошлом году собрать $5, 5 млн, убедив ньюйоркцев платить один доллар за питьевую воду в ресторанах, которая раньше предоставлялась бесплатно.
Много наломали дров? Судя по вашему рассказу, вы плавно пришли к славе. Какой из этих трех лет, с 18 до 21-го, был наиболее полон сомнениями и растерянностью?— Я никогда себя не причислял к особо одаренным людям, не считал себя лучше кого-то. Но однажды я принял главное решение — я буду вкалывать так, как никто другой. Я решил делать все, чтобы вытаскивать наружу только лучшие идеи. Я ночевал в агентстве как минимум 2 раза в неделю. Моя социальная жизнь была в руинах.
А что с ней сейчас?нуу… Руины, но немного отличаются от тех.
Это не та профессия, в которой все расписано по минутам. Здесь вам не юридическая контора, где вы заранее можете знать, что будет с твоей карьерой через 10 лет, 15 и так далее. Ты настолько хорош, насколько говорят о тебе сегодня. Каждый раз начинаешь все с того же чистого листа. И не имеет значения, как громко звучит твое имя. Я решил, что буду работать очень усердно, чтобы по возможности перепрыгнуть через неизбежное г… но, которым иногда грешит наша индустрия. Я не был озабочен материальными вопросами. Успех сопутствовал мне в Австралии и я мог спокойно принять одно из предложений, которые сулили большие деньги, но я знал, что, возьми я тот курс, то оказался бы совсем на другой авеню, на той, которая меня совсем не прельщала.
Я просто твердил: работай, работай, работай. И постоянно учился.
Так продолжалось некоторое время, но потом мы с компаньонами дошли до точки, когда начали воспринимать себя слишком серьезно. Конечно, все они были уже женаты к тому времени, у них были дети, закладные, дома, и, конечно, они были озабочены другими вещами. И это нормально. Но я-то по-прежнему оставался молодым, злым и неугомонным парнем. И мне совсем не хотелось никакой ответственности. И когда я почувствовал что агентство направляется в мейнстрим, решил уйти. Компанию купило BBDO, я забрал свою долю и покинул его.
Гениальная кампания для хэнхантинг-сервиса Monster
Тогда вы присоединились к команде Saatchi?Да. В Азии. Я не был связан, а Азия — прекрасное место. Мои симпатии к Neil Frenches поставили окончательную точку в выборе нового места работы.
Нил был вашим наставником?И да, и нет. Я испытывал чувство колоссального уважения к нему, но никогда не работал с ним. Он доказывал, что география не имеет значения. Из любой страны, вроде Сингапура, он мог поднять глобальную креативную волну.
Все это было очень интересно, потому что речь шла о зависимости не от денег и населения, а от идей. Я пробыл там 2 с половиной года, но они эквиваленты 5-6 годам опыта в любом другом месте. Проекты, по-настоящему крутые и масштабные. Наш креативный отдел был похож на ООН, всем было дело до всего. Мне это очень нравилось, потому что выбивало меня из зоны спокойного комфорта. Мне нравилось, что меня заставляют оторвать зад от дивана и строить креативную культуру. Именно она рождает высококлассные работы.
Победоносная серия для TBS NETWORK — один из большой серии роликов об оценке юмора.
С Saatchi и их ценностями все понятно. А как насчет Publicis? За что стоит эта сеть?Надо посмотреть на ее корни. Это очень европейская структура. Она начала развиваться из небольшого, но знакового бутика во Франции. Этому бизнесу сопуствовал успех, и постепенно учредители начали скупать всех главных игроков. А в один прекрасный момент они осознали необходимость обретения своего собственного почерка в креативе.
Что касается меня, одной из причин, по которой я перешел в эту сеть (хотя все вокруг твердили «Что ты делаешь, ты ненормальный», что только подстегивало меня) стала возможность после махины Saatchi поработать в каком-то стартапе. Волнующая перспектива. Это определенный вызов. Хотя на самом деле, не имеет значения насколько велика структура — главное, люди. Наберите 20 правильных людей в сеть и вы измените ее.
Вы уже достаточно давно являетесь креативным директором. Изменились ли как-то его функции, роль за последние годы?Я думаю, да.
Мое превращение из копирайтера в арт-директора было очень интересным, потому что я один из самых эгоистичных людей в мире. Я не мог работать в паре с арт-директором, я доводил все идеи сам. Работа креативного директора стала для меня сюрпризом. Я начал получал столько же кайфа, если даже не больше, когда мои креативщики «рожали» блестящие идеи. Я мог видеть и чувствовать себя в их работах, а мне для этого не нужно было что-то писать.
Прошли те времена, когда КД был устрашающей силой, заставляющей трепетать свою команду, когда он сидел в конце коридора за закрытыми дверями и просто говорил «да» или «нет». Теперь эта работа больше, чем просто задать стандарты и подтвердить, что этот проект выполнен достаточно хорошо для уровня определенного агентства. Теперь важен дух места, который должен создать руководитель творческого отдела. Очень многие креативные директора разрываются между «я хочу быть креативным директором» и «но я также хочу сам делать замечательные образцы рекламы». Это сумасшествие. Я знал, когда работал в Сингапуре и Лондоне, что в моем отделе работают и более успешные люди, чем я. Ну и что? Если все идет как надо, это отразится и на вас. Я не напрягал себя мыслью о том, что моя фамилия должна была быть под той или иной работой.
Лучший креативный директор, на мой взгляд, это тот, который не давит на свою команду, а позволяет ей быть просто творческой группой.
Ну вот, вы в зале славы. Что чувствуешь, когда в нем оказываешься?Это еще одно бремя. Это классно, когда ты получаешь признание. Я до сих пор нервничаю, каждый раз, когда меня хвалят. И я очень признателен за уважение. Но в то же время, я заставляю себя быть выше этого. Когда я ехал в Сингапур, моя миссия была проста — достать Saatchi London. Мы с ней справились, и британский офис пригласил меня на работу.
В Лондоне я оказался одним из первых экспатов, и мне оказали очень холодный прием. «Кто такой этот 29-летний австралиец из Сингапура? Какого черта он делает на нашем рынке?». И это заставило меня подумать: «Ок. Молчи и делай свою работу. Покажи им, на что способны иностранцы».
Нечто подобное происходило, и когда я оказался в Publicis. Хотя условия были прямо противоположные. Американская пресса приняла меня с распростертыми объятиями. И хотя это совсем другая встреча, она вызвала у меня ту же реакцию: «Молчи и работай, показывай результат».
via #image4326055
