Anshe



Операторы такси сговорились, и ставят одно и то же
в ожиданье ответа на линиях- “Нежность” чуткого Дебюсси.
Парень смотрит в глаза, слегка улыбаясь, и знает похоже,
что я слушаю, потому, как и сам битый час вызывает такси.

А промокшие гости города, и не знающие маршрутов,
остановок, маршруток, троллейбусов, не имеющие 3-джи
интернета, толпятся под козырьком обменивая валюту,
не могли о такой непогоде лютой даже предположить.

И таксисты рубят по-черному тарифы нещадно множа.
Вмиг балетки по косточки, словно дырявые лодки пошли ко дну,
зонт, увы, не спасает, и я уже готова платить дороже,
только было кому бы в лимите продрогших до миллисекунд минут.

А над Театральною — рваное небо, будто бы пахнет цинком,
и дрожит, грязносерою пятернею сжимая театр в кулак.
Я сегодня на австро-венгерской брусчатке себя украинкой
ощущаю от пят до макушки и дальше, Боже, да будет так…

Вновь земля поглощает потоки неба, их глотая, не успевает,
и мощные струи, смывая пыль с архитектуры, стекают в Прут.
…Полчаса и город — умытый, солнечный, свежий живет, сверкает,
и я с опозданием добираюсь туда, где всё еще пылко ждут…

Уляна Задарма



Звикаю до Тебе — чужого… Поволі — звикаю.
Звикаю незвично спокійно дивитися сни.
(… Там досі пливуть кораблі до далекого краю)
Я звикну… я — зникну… Твоєї не рушу весни.

Обіцяю.

Звикаю звикати. На речі дивитись простіше.
Слова і зізнання губити в байдужій юрбі.
Крізь мене — пробач — ще ростуть ненаписані вірші.

… бо Ти мені снишся.

Хоч я вже не снюся — Тобі.

Патри



Наверное, это неправильно, когда молодая девушка не радуется. ты знаешь, я уже пару недель как не радуюсь. нет, по мелочам бывает. когда работаю, или вон съемки были, или вон картину нарисовала, вдохновение, все дела. но это так призрачно, так мимолетно. это как только что кошка прошлась возле моего лица и пощекотала усами щёки и нос. ощущение радости было такое же. я смеялась. я ужасно боюсь щекотки. и ты знаешь, что кожа у меня мегачувствительная. нервы — такие же.

Наверное, это неправильно, когда изо дня в день задаешь себе один и тот же вопрос: для чего? для чего я живу? для чего я делаю вот это и это? какой в этом смысл? пошло оно всё на хер! а потом мне становится стыдно за эти разрушительные мысли. а потом я задумываюсь, что не такие они уж и разрушительные. а потом я думаю, как всё это глупо и бессмысленно, а потом — наоборот… под конец дня я запутываюсь настолько, что мне кажется, что это какая-то депрессия. и было бы всё хорошо, и можно было бы на это всё списать, это удобно, как минимум… но чёрт. я не верю в депрессию.

Наверное, это очень сложно — меня любить. ты вон любишь, говоришь, а тебе сложно. хотя я тебя никак не напрягаю. я даже не говорю тебе, когда мне трудно. я ведь типа сильная. но до чёртиков слабая. а мне и не хочется говорить. о чем тут говорить? ерунда. всё равно как-то что-то будет. случится или не случится.

Наверное, я хочу домой, хотя я и так дома. и я не скучаю. представляешь? абсолютно. ни по кому и не по чему-либо. я читаю Ошо и дышать становится спокойнее. он мудрый был человек. меня его слова несколько гипнотизируют и я успокаиваюсь. наверное, это нормально. хотя… что мы все называем нормальным?..

Мне кажется, что я сдуваюсь, как воздушный гелевый шар. устала о чём-либо думать. много нужно делать. а зимнее одеяло так и не куплено. учитывая, что обогреватель мне так и не включить этой зимой, потому как выбивают пробки, это должна была быть моя основная проблема. но мне настолько всё равно, что самой страшно.

Но всё это глупости и хандра. спокойной ночи тебе. завтра мы все изменимся. Наверное.

Anshe



… И я помещу твой негромкий смех
В закладки прибрежных волн.
Ведь ты оказался одним из тех,
С кем короток день и полон.

Там в каждом хрустальном звенела суть,
А ты вспоминай потом,
Как я задыхалась, вздымая грудь,
И билась больным китом.

Как счастье медузой касалось икр
Под взглядом непресных вод.
Большим апельсином светился мир,
Сочился, на суше под

Плетеньем изгибов горячих тел
Песок изоткал муслин.
А в наших глазах горизонт бледнел,
Дышал в полушаге сплин.

Мы пили из рук ледяной вопрос,
Глотнув глубину тоски,
Там вдох твой терялся в копне волос,
Мы были еще близки…

На аквамариновом полотне
Не множились облака,
Дрожа разжималась, похолоднев
От страха моя рука.

И долькой лимона скрипел во рту
Еще не пришедший день.
В котором по зернышку наготу
Мою забывал, и где

Не буду стоять за твоей спиной,
Лежать у твоей спины,
Я стану до цвета волос иной
Как будто любить иных…

Уляна Задарма


… ми з Тобою — вигнанці з раю.
Перед нами — чужа земля…
Десь у хмарах, мов сон, зникає
шлях у райські святі поля…

Так беззахисно кличе небо
ця приреченість кволих тіл...
І на плечі спішать до тебе
мої руки — без сліз, без сил…

Зупинись і відчуй космічність
нових вимірів… Кораблю — океани… Не відчай — вічність...
Перший День. І моє «люблю»…

Лия Алтухова



Мені не вистачало тих ночей,
коли все інше значення не мало,
де в полум'я незайманих очей
я, наче в річку, знов и знов пірнала.

Мені не вистачало ніжних рук,
які б мене тримали беззупинно.
та в темряві своїх духовних мук
я не вгадала щось, що є первинним.

Як повернути втрачені часи?
Ніхто не скаже, відповідь не знайде.
Як знов почути змовклі голоси?
Як відрізнити кривду та від правди?

Не знаю я… і ти не знаешь теж…
Ніхто! Ніколи! час не повертав ще.
Та двічі в одну річку не підеш,
І береги не зміняться на краще.

Феликс Комаров



Я растянут меж мирами,
Меж Плеромой и Землёй.
И холодными когтями,
Управляет мной Изгой.

Часть души стремит к Плероме,
Часть другая, к Зверю в плен.
Я живу, застывший в коме,
В липком страхе перемен.

Плоть души и духа жилы,
Дыбой знаний растянув
Я страшусь остаться пылью,
Навсегда во сне уснув.

Где вы юные созвездья!
Где эонов светлый лик!
Я взываю к вам из бездны!

Отвечают.
Всё лишь миг.
Зверь страдает, он в мученьях,
Его муки ваша жизнь.
Вы плывёте по теченью.
Рок, судьба его каприз.
Вам не вырваться из бреда,
Из тяжёлых снов Творца.
Всё, что мните вы победой
Ложь тернового венца.

Отвечаю.
Мы в темнице,
В лабиринте серых стен.
Пусть нам радость только снится,
Быстрой смертью в руслах вен.
Пусть мы сами снимся Богу,
Пусть сам Бог приснился нам…
Будем строить понемногу,
Мы дорогу в Белый храм!

Отвечают.
Мысль смешная,
Кто построит, кто спасёт?
Ни темницы нет, ни рая,
Так куда вершить вам ход?
Вы лишь призраки Плеромы.
И Плеромы тоже нет.
Бесконечны ваши стоны,
Но никто не даст ответ.
Кто взыскует? Кто страдает?
Кто желает знать себя?
Зверь хрипит и злобно лает,
Погибая не любя.
Зверь умрёт, умрут и мысли,
И исчезнет ваш мирок
Кто последний час исчислил,
Тот единственный пророк!

Голос смолк.
И был ли голос
Или ветер пел в полях?
Вызревал на солнце колос,
Укрывая древний прах.

ПЛЕРОМА (греч. ;;;;;;; — полнота) — термин, встречающийся в различных христианских, гностических и герметических доктринах и обозначающий: 1) полное или целостное присутствие духовного начала

Anshe



Скрой меня от людского взгляда своей спиной,
Чтоб никто не увидел слезЫ и руки дрожащей,
Как я рыбьим ртом задыхаюсь в тебе, как плачу
От того, что совсем не умею не быть с тобой.
В шумном зале под свет софитов чужих очей,
Обжигающих до шипения швы на платье,
Вряд ли я обрету науку не звучать в тебе
Потому, что совсем не умею не быть твоей.
Меж разбитыми витражами поет сквозняк,
Иногда попадая в печальные ноты скрипки,
Я сквозь слезы уже не скрываю своей улыбки
От того, что совсем не могу без тебя никак…
А придворные дамы, держащие веера,
Желчь глотают, и каждая прячет жару над грудью.
От стреляющей мысли, как ловко могу скользнуть я
Под рубаху рукою в каком-то углу веранд…
А вельможи во фраках подтачивать языки
Не устали от раненых некогда самолюбий,
Под хрустальными люстрами яд распускают люди,
что невмочь мне уже не касаться твоей руки.
Колокольня моя возвышается с ходом дней,
Я могу быть и слабой, и сильной, и злой, и храброй,
Но когда засыпают под музыку канделябры
Становлюсь я мягче перин, и трепетных флейт нежней…
Я еще научусь и падать красиво и танцевать,
И меняться будут местами друзья и судьи,
Но сегодня хочу на руках на твоих уснуть я,
Потому, что давно без тебя разучилась спать…

Уляна Задарма



З кавунового соку варили рожевий мед,
Закривали у банки накраяне скибками літо.
Як зліталися бджоли з упертістю жовтих комет
у солоний, солодкий, сиропом просякнутий липень…

І стоп-кадром у мозку хвилини тієї портрет,
І нон-стопом — печаль, що рікою у спогади ллється-
там є друг триколісний-веселий велосипед,
там є батько і мати...І сонце, що зАвжди сміється.

Лия Алтухова



Непроглядная,
хоть глаз выколи,
то ли стелется,
то ли мается.
На коленях стою перед ликами,
сердце дикое так карается.

Расплетенная,
косы реками,
в ночь одетая,
ноги босые.
С болью, скрытою под веками,
плачут вороны безголосые.

Запах ладна,
привкус горечи
на губах хранит имя вечное
Простою одна в храме доночи.
Расплетенная,
безутешная…