501
0,2
2015-07-04
Страшная Кенигсбергская история
Смеркалось.
Начало восмедисятых. Калининград. Тихий промозглый осенний Кенигсбергский вечер. Инда взопрели озимые На улице небо затянуто тяжелыми облаками, изредка извергающими порции мелкого противного дождя.
В то время я жил в доме немецой постройки, весма странной архитектуры. Половина дома была полностью сохранена в довоенном виде, с огромными комнатами, лепниной, вензелями и винтовой лестницей на все три этажа до мансарды. Вторая же половина была восстановлена после попадания авиабомбы и уже имела современный вид. Длинные коридоры, маленькие комнотушки, ванные, больше похожие на колодцы. Как раз в одной из таких квартир на первом этаже, с видом на большой красивый немецкий сад я и жил. Красивый прикрасивый принемецкий прибольшой
В этот вечер я сидел дома, ко мне пришел друг с парой бутылочек жигулевского, посидеть, поговорить о жизни. Мы только закончили школу, и прибывали еще в счастливом неведении о будущих катаклизмах и перестройках. В тот вечер по телевизору показывали фильм «Дикая охота короля Стаха». С самого начала нас почему-то увлек сюжет. Скромный стук в кухонное окно отвлек от фильма. Должен сказать, что окно это выходило на соседскую веранду, как раз с той «немецкой стороны». На веранде стоял сосед. Мы были в хороших отношениях, онбыл лет на 5 старше меня, частенько ко мне обращался за помощью. Что нибудь запаять в его аппаратуре, одолжить соли и т. д. На этот раз в руках он держал здоровый «бобинник» Юпитер. Цена вопроса устроила и я молча пригласил его перелесть в окно. Вечер продолжился за спокойным перекидыванием фраз под запах пива и горелой канифоли и разогретого паяльника.
Сюжет фильма снова увлек уже нас троих. А в купе с мерзкой погодой и полутьмой комнаты, освещенной только телевизором и моей настольной лампой, склоненной над распотрошенным магнитофоном, мы периодически чувствовали дыхание реального страха. В конце фильма с первыми титрами, мы поделились своими ощущениями. И тут сосед решил рассказать нам историю из его жизни. Далее от первого лица:[next]
Вот странно, вроде фильм, прекрасно знаешь, что это срежесированно, игра. Но все равно пробирает. А вот вы представьте, что чувствует человек, когда такие вещи происходят с ним реально. Мне не очень хотелось все это вспоминать, но раз уж начал — расскажу:
До войны, по слухам, этот дом принадлежал ксендзу Кенигсберга. Отсюда есть даже подземный ход в сторону городской кирхи. Мы туда пацанами еще лазили. Но метров через 50 ход был залит водой. Потом его вообще заложили кирпичем. Что бы дети не пострадали. Мало ли там, боеприпасы или еще что. Война все-таки была. Так вот. Было мне тогда лет 15. Отец работал в такси, практически круглосуточно. Мать тоже «в смену». Часто один дома оставался. Мы тогда еще эту пристройку что напротив твоего окна построили. Там сделали мою комнату. А то эта веранда до самого конца дома была. Родители остались в старом большом немецком зале. Места там сам видел сколько, метров 40, половину шкафами отделили, за шкафами спальню сделали. Так и жили.
Но вдруг, в один прекрасный день, как говорится, сверху по нашей винтовой лестнице куборем слетает дед с монсарды. Влетает к нам в кухню. Вид такой, что лучше не видеть. Отец тогда дома был. Спрашивает:
-Что случилось?
-Ксенз приходил.
— Пить меньше надо.
А надо сказать, что дед — сапожник, попивал, но не настолько что-бы черти мерещились. Ну получал от бабки транды иногда, как все нормальные деды. В общем, дед рассказал:
Сижу на кухне. Читаю «Правду». Вдруг с комнаты заходит мужик, в рясе, бледный, без бороды. Смотрит на меня и говорит:
— Ты сапоги мне отремонтируешь?
Я очумел, язык отсох. Таращюсь на него. Он поворачивается и уходит в комнату. Я думаю: «Нихрена себе жена учудила. Где же она его прячет?» Влетаю за ним а его и след простыл. Никого. Ну тут мне плохо и стало.
Посидели они с отцом, на шум еще один сосед пришел. Сходили, естественно, немца поискали. Не нашли. Дед категорически отказывался идти домой один. Так бабку у нас на кухне и ждали. Очень дед просил бабке не говорить — заклюет.
— Мои «глюки». С ними и буду жить. А перед бабкой позориться не хочется.
Все бы ничего, но на следующий день деда не стало. Вечером услышали только вой бабки вернувшейся с работы. Дед лежал на диване. С открытыми глазами и лицом, полными ужаса.
Хоронили, естественно, всем домом, незаметно перешептываясь друг с другом. Бабке, естественно, ни кто ничего не сказал. Примерно через неделю, после похорон, с таким же грохотом среди бела дня сверху слетела бабка. Встречали ее уже все соседи. Бабка рассказала что так-же сидела на кухне и из комнаты зашел бледный мужик в черной рясе.
-Твой муж должен был мне сапоги отремонтировать. — развернулся и ушел в комнату.
Она за ним. Его нет. Вот тут уже всем стало не посебе. Пришлось бабке рассказать историю деда. Пару ночей с ней ночевала соседка. Но как только она (бабка) осталась одна, история повторилась как и с дедом. Нашли ее, лежащей на диване, с открытыми глазами с застывшим ужасом на лице.
Т. к. старики были одиноки, а квартира, естественно, государственная, буквально через месяц туда подселили такую же одинокую, ветерана войны, одноногую заполошную тетку. Тут уже народ не стеснялся. Рассказал ей все как есть. И про немца и про странные смерти. Запугать старую комунистку не удалось, хорошо приняв на грудь, она потребовала подать ей этого немца «на расстрел». Все стали ждать что будет. Ждать долго не пришлось. Нашли ее вскоре, не поверите, в том же виде, в том же месте.
Были комиссии. Признали мансарду нежилой. Решили сделать в комнате сушку для белья.
Надо сказать, что одной мансардой дело не закончилось. Во всем доме стали слышны скрипы, звуки шагов. Лежишь бывало на диване и четко слышишь как прямо за стеной, словно она не в метр толщиной, а буквально в один кирпич, кто-то поднимается по лестнице. Волосы дыбом встают от ужаса. Со временем эти скрипы и звуки стали постоянными. И всегда ощущение того, что на тебя кто-то смотрит или стоит за спиной. Смириться с этим и спокойно жить было невозможно. Было страшно.
Так вот было ж мне 15 лет. Вечер. Дома один. Привел девченку. Сидим в своей комнате. Я, естественно, ее запугиваю страшилками про ксенза, потихоньку привлекая ее поближе к себе. Естественно, потихоньку раздеваю и сам готовлюсь. Самый лучший способ завоевать девченку это сочетание ласки и страха.
И тут в комнате родителей включается свет. Ладно она уже нагретая, но я то в этом уже, простите, полгода живу. Встаю и на полусогнутых, стараясь удерживать перед ней браваду, подхожу к двери а открыть боюсь. Стою перед ней (дверью) голый, как дурак. Подруга подошла сзади и сама толкнула дверь. В комнате горел родительский торшер, а веревочка выключателя болталась с большой амплитудой. Больше я ничего не помню. Очнулся в саду голый. Девченки рядом уже не было. только трупы с отрытыми глазами Хорошо, ночь. Дождался отца. И вот тогда уже решили что-то делать. Понакупили иконок, свечек. Приглашали священника, освящали. Все бестолку. Ходит и ходит. В конце концов нашли какую-то бабку колдунью в области. Привезли, ее как начало по углам метать. Пять минут назад вменяемый человек, реально превратился в сущую колдунью. «Колбасило» ее с полчаса. Потом отошла. Говорит, случай тяжелый отсасывать придется — ксенз крепкий. Просто так не уйдет. Много работать надо. Выставила условие — буду жить с вами. В квартирах двери не зарывать. На меня не реагировать. Ночью не бояться. Буду ходить. Плюс условия по питанию и алкоголю. Что делать? Пришлось согласиться. Да и ксензу не так скучно будет
И тут началось… В бой ринулась без артподготовки. Сразу после стакана водки. Гоняла бедного ксенза из угла в угол. По всем трем этажам. Не поверите! Металась за его шагами, которые мы четко слышали. Орала на него. Иногда садилась где нибудь в уголке и долго о чем-то с ним шепталась. Это не было похоже на диалог. Это был диалог. Потому, что речь ее была связной. Он что-то ей доказывал. Она ссылалась на википедию. Она что-то доказывала ему. Представьте: спишь спокойно ночью, вдруг по тебе кто-то проходит и начинает орать прямо в стену. При этом «не нужно было реагировать». В таком режиме мы прожили дней пять. Все это время она почти не ела и почти не спала. Редкие минуты тишины, когда она стихала, уткнувшись в какой нибудь угол, резко обрывались длинными нечленораздельными триадами колдовских заговоров. Ты не пройдешь! Наконец этот миг наступил. Она села на стул посреди кухни, лицо ее было ужасно уставшим, осунувшимся, но в то же время светлым и одухотворенным. Она посмотрела на нас и спокойно сказала тякайте хлопцы «Он ушел». Вот на этой хорошей ноте…
Он действительно ушел к соседям, если что-то в доме и скрипело, так исключительно из-за сквозняков. и больных суставов Кошмар прекратился. Жизнь наладилась. Девченка так и не вернулась. До сих пор бегает в каске и смеется Жаль. Хорошенькая была. Вот, на Светке женился.
Он глубоко вздохнул, мы с минуту помолчали, впечатленные рассказом. Надо сказать, что наша восстановленная половина дома была с центральным отоплением. Немецкая же часть — с котелковым. Т. е. уголь, грязь и хлопотно. Сосед и говорит:
-Как же у тебя хорошо. Тепло. Давай проведем из твоей ванны трубу ну хотя-бы в одну мою комнату, материалы и работу я все беру на себя. — И как только он это говорит, дверь ванной с хлопком открывается. Друзья мои переменились в лице. Однокласник соскальзывает с края дивана, падает на пол, выпученными глазами смотрит в черноту ванной комнаты, хватается за ножку табуретки и не своим голосом орет: «Закрой ее! Закрой!». Сосед просто молча смотрит туда, --и ничего не говорит-- лицо в миг сало мертвецки бледным. Его словно парализовало. Я говрю: «не ссыте это вентиляция у нас такая мощная. Она (дверь) всегда открывается.» Но кирпичи все же убирать пришлось Но самому как-то тоже не по себе. Однокласник пришел в себя первый. А вот соседа так и не откачали пришлось откачивать долго. Вот тогда я и повел, что все что он рассказал — истинная правда.
© СвежийВетер 2011
История не моя, я просто разместил объяву
Релиз подготовлен совместно с пользователем 497368 (все что зачернуто).
Источник: www.yaplakal.com/
Начало восмедисятых. Калининград. Тихий промозглый осенний Кенигсбергский вечер. Инда взопрели озимые На улице небо затянуто тяжелыми облаками, изредка извергающими порции мелкого противного дождя.
В то время я жил в доме немецой постройки, весма странной архитектуры. Половина дома была полностью сохранена в довоенном виде, с огромными комнатами, лепниной, вензелями и винтовой лестницей на все три этажа до мансарды. Вторая же половина была восстановлена после попадания авиабомбы и уже имела современный вид. Длинные коридоры, маленькие комнотушки, ванные, больше похожие на колодцы. Как раз в одной из таких квартир на первом этаже, с видом на большой красивый немецкий сад я и жил. Красивый прикрасивый принемецкий прибольшой
В этот вечер я сидел дома, ко мне пришел друг с парой бутылочек жигулевского, посидеть, поговорить о жизни. Мы только закончили школу, и прибывали еще в счастливом неведении о будущих катаклизмах и перестройках. В тот вечер по телевизору показывали фильм «Дикая охота короля Стаха». С самого начала нас почему-то увлек сюжет. Скромный стук в кухонное окно отвлек от фильма. Должен сказать, что окно это выходило на соседскую веранду, как раз с той «немецкой стороны». На веранде стоял сосед. Мы были в хороших отношениях, онбыл лет на 5 старше меня, частенько ко мне обращался за помощью. Что нибудь запаять в его аппаратуре, одолжить соли и т. д. На этот раз в руках он держал здоровый «бобинник» Юпитер. Цена вопроса устроила и я молча пригласил его перелесть в окно. Вечер продолжился за спокойным перекидыванием фраз под запах пива и горелой канифоли и разогретого паяльника.
Сюжет фильма снова увлек уже нас троих. А в купе с мерзкой погодой и полутьмой комнаты, освещенной только телевизором и моей настольной лампой, склоненной над распотрошенным магнитофоном, мы периодически чувствовали дыхание реального страха. В конце фильма с первыми титрами, мы поделились своими ощущениями. И тут сосед решил рассказать нам историю из его жизни. Далее от первого лица:[next]
Вот странно, вроде фильм, прекрасно знаешь, что это срежесированно, игра. Но все равно пробирает. А вот вы представьте, что чувствует человек, когда такие вещи происходят с ним реально. Мне не очень хотелось все это вспоминать, но раз уж начал — расскажу:
До войны, по слухам, этот дом принадлежал ксендзу Кенигсберга. Отсюда есть даже подземный ход в сторону городской кирхи. Мы туда пацанами еще лазили. Но метров через 50 ход был залит водой. Потом его вообще заложили кирпичем. Что бы дети не пострадали. Мало ли там, боеприпасы или еще что. Война все-таки была. Так вот. Было мне тогда лет 15. Отец работал в такси, практически круглосуточно. Мать тоже «в смену». Часто один дома оставался. Мы тогда еще эту пристройку что напротив твоего окна построили. Там сделали мою комнату. А то эта веранда до самого конца дома была. Родители остались в старом большом немецком зале. Места там сам видел сколько, метров 40, половину шкафами отделили, за шкафами спальню сделали. Так и жили.
Но вдруг, в один прекрасный день, как говорится, сверху по нашей винтовой лестнице куборем слетает дед с монсарды. Влетает к нам в кухню. Вид такой, что лучше не видеть. Отец тогда дома был. Спрашивает:
-Что случилось?
-Ксенз приходил.
— Пить меньше надо.
А надо сказать, что дед — сапожник, попивал, но не настолько что-бы черти мерещились. Ну получал от бабки транды иногда, как все нормальные деды. В общем, дед рассказал:
Сижу на кухне. Читаю «Правду». Вдруг с комнаты заходит мужик, в рясе, бледный, без бороды. Смотрит на меня и говорит:
— Ты сапоги мне отремонтируешь?
Я очумел, язык отсох. Таращюсь на него. Он поворачивается и уходит в комнату. Я думаю: «Нихрена себе жена учудила. Где же она его прячет?» Влетаю за ним а его и след простыл. Никого. Ну тут мне плохо и стало.
Посидели они с отцом, на шум еще один сосед пришел. Сходили, естественно, немца поискали. Не нашли. Дед категорически отказывался идти домой один. Так бабку у нас на кухне и ждали. Очень дед просил бабке не говорить — заклюет.
— Мои «глюки». С ними и буду жить. А перед бабкой позориться не хочется.
Все бы ничего, но на следующий день деда не стало. Вечером услышали только вой бабки вернувшейся с работы. Дед лежал на диване. С открытыми глазами и лицом, полными ужаса.
Хоронили, естественно, всем домом, незаметно перешептываясь друг с другом. Бабке, естественно, ни кто ничего не сказал. Примерно через неделю, после похорон, с таким же грохотом среди бела дня сверху слетела бабка. Встречали ее уже все соседи. Бабка рассказала что так-же сидела на кухне и из комнаты зашел бледный мужик в черной рясе.
-Твой муж должен был мне сапоги отремонтировать. — развернулся и ушел в комнату.
Она за ним. Его нет. Вот тут уже всем стало не посебе. Пришлось бабке рассказать историю деда. Пару ночей с ней ночевала соседка. Но как только она (бабка) осталась одна, история повторилась как и с дедом. Нашли ее, лежащей на диване, с открытыми глазами с застывшим ужасом на лице.
Т. к. старики были одиноки, а квартира, естественно, государственная, буквально через месяц туда подселили такую же одинокую, ветерана войны, одноногую заполошную тетку. Тут уже народ не стеснялся. Рассказал ей все как есть. И про немца и про странные смерти. Запугать старую комунистку не удалось, хорошо приняв на грудь, она потребовала подать ей этого немца «на расстрел». Все стали ждать что будет. Ждать долго не пришлось. Нашли ее вскоре, не поверите, в том же виде, в том же месте.
Были комиссии. Признали мансарду нежилой. Решили сделать в комнате сушку для белья.
Надо сказать, что одной мансардой дело не закончилось. Во всем доме стали слышны скрипы, звуки шагов. Лежишь бывало на диване и четко слышишь как прямо за стеной, словно она не в метр толщиной, а буквально в один кирпич, кто-то поднимается по лестнице. Волосы дыбом встают от ужаса. Со временем эти скрипы и звуки стали постоянными. И всегда ощущение того, что на тебя кто-то смотрит или стоит за спиной. Смириться с этим и спокойно жить было невозможно. Было страшно.
Так вот было ж мне 15 лет. Вечер. Дома один. Привел девченку. Сидим в своей комнате. Я, естественно, ее запугиваю страшилками про ксенза, потихоньку привлекая ее поближе к себе. Естественно, потихоньку раздеваю и сам готовлюсь. Самый лучший способ завоевать девченку это сочетание ласки и страха.
И тут в комнате родителей включается свет. Ладно она уже нагретая, но я то в этом уже, простите, полгода живу. Встаю и на полусогнутых, стараясь удерживать перед ней браваду, подхожу к двери а открыть боюсь. Стою перед ней (дверью) голый, как дурак. Подруга подошла сзади и сама толкнула дверь. В комнате горел родительский торшер, а веревочка выключателя болталась с большой амплитудой. Больше я ничего не помню. Очнулся в саду голый. Девченки рядом уже не было. только трупы с отрытыми глазами Хорошо, ночь. Дождался отца. И вот тогда уже решили что-то делать. Понакупили иконок, свечек. Приглашали священника, освящали. Все бестолку. Ходит и ходит. В конце концов нашли какую-то бабку колдунью в области. Привезли, ее как начало по углам метать. Пять минут назад вменяемый человек, реально превратился в сущую колдунью. «Колбасило» ее с полчаса. Потом отошла. Говорит, случай тяжелый отсасывать придется — ксенз крепкий. Просто так не уйдет. Много работать надо. Выставила условие — буду жить с вами. В квартирах двери не зарывать. На меня не реагировать. Ночью не бояться. Буду ходить. Плюс условия по питанию и алкоголю. Что делать? Пришлось согласиться. Да и ксензу не так скучно будет
И тут началось… В бой ринулась без артподготовки. Сразу после стакана водки. Гоняла бедного ксенза из угла в угол. По всем трем этажам. Не поверите! Металась за его шагами, которые мы четко слышали. Орала на него. Иногда садилась где нибудь в уголке и долго о чем-то с ним шепталась. Это не было похоже на диалог. Это был диалог. Потому, что речь ее была связной. Он что-то ей доказывал. Она ссылалась на википедию. Она что-то доказывала ему. Представьте: спишь спокойно ночью, вдруг по тебе кто-то проходит и начинает орать прямо в стену. При этом «не нужно было реагировать». В таком режиме мы прожили дней пять. Все это время она почти не ела и почти не спала. Редкие минуты тишины, когда она стихала, уткнувшись в какой нибудь угол, резко обрывались длинными нечленораздельными триадами колдовских заговоров. Ты не пройдешь! Наконец этот миг наступил. Она села на стул посреди кухни, лицо ее было ужасно уставшим, осунувшимся, но в то же время светлым и одухотворенным. Она посмотрела на нас и спокойно сказала тякайте хлопцы «Он ушел». Вот на этой хорошей ноте…
Он действительно ушел к соседям, если что-то в доме и скрипело, так исключительно из-за сквозняков. и больных суставов Кошмар прекратился. Жизнь наладилась. Девченка так и не вернулась. До сих пор бегает в каске и смеется Жаль. Хорошенькая была. Вот, на Светке женился.
Он глубоко вздохнул, мы с минуту помолчали, впечатленные рассказом. Надо сказать, что наша восстановленная половина дома была с центральным отоплением. Немецкая же часть — с котелковым. Т. е. уголь, грязь и хлопотно. Сосед и говорит:
-Как же у тебя хорошо. Тепло. Давай проведем из твоей ванны трубу ну хотя-бы в одну мою комнату, материалы и работу я все беру на себя. — И как только он это говорит, дверь ванной с хлопком открывается. Друзья мои переменились в лице. Однокласник соскальзывает с края дивана, падает на пол, выпученными глазами смотрит в черноту ванной комнаты, хватается за ножку табуретки и не своим голосом орет: «Закрой ее! Закрой!». Сосед просто молча смотрит туда, --и ничего не говорит-- лицо в миг сало мертвецки бледным. Его словно парализовало. Я говрю: «не ссыте это вентиляция у нас такая мощная. Она (дверь) всегда открывается.» Но кирпичи все же убирать пришлось Но самому как-то тоже не по себе. Однокласник пришел в себя первый. А вот соседа так и не откачали пришлось откачивать долго. Вот тогда я и повел, что все что он рассказал — истинная правда.
© СвежийВетер 2011
История не моя, я просто разместил объяву
Релиз подготовлен совместно с пользователем 497368 (все что зачернуто).
Источник: www.yaplakal.com/
