534
0,2
2015-07-04
Фотолюбители родом из СССР
Ностальгирует ЖЖист germanych
_________________
Одним из народных увлечений была фотография. Меня на это увлечение «подсадил» кажется в 5 классе один друг семьи – фотожурналист. Он купил первый в моей жизни фотоаппарат. Фотоаппарат назывался «Смена-8М» и был чем-то вроде современных «мыльниц» (вернее, «мыльниц» недавнего прошлого) – очень простая конструкция, стандартный несменяемый объектив. Стоила «Смена-8М» 15 рублей. Не то чтобы дорого, но всё-таки считалось, что это не для детей. Вместе с фотоаппаратом друг семьи купил мне две специальных кюветы для реактивов из прозрачного цветного пластика (оранжевую для проявителя и белую для фиксажа) и чёрный зарядной бачок, заодно объяснив, как им пользоваться. После чего умчался в очередную командировку. А я приступил к осваиванию этого непростого дела.
5 фот + буквы
Сегодня, когда фотографии делаются цифровыми девайсами, а если у кого-то и остались плёночные рудименты (как, например, моя полупрофессиональная Minolta), то к услугам фотолюбителей имеются пункты проявки и печати Kodak, наверное надо пару слов сказать о патриархальном способе изготовления фотографий (сказывают, этот способ придумал кто-то из ближайших потомков Ноя).
Прежде чем начать съёмку, плёнку надо зарядить. Нет, не в фотоаппарат, а в кассету. Что? Плёнка уже продаётся в кассете? Ну уж нет. Советская плёнка продавалась, упакованной в чёрную светонепроницаемую бумагу. Кассеты надо было покупать отдельно. Рулон помещался в типовую коробочку с указанием светочувствительности (32, 64, 130 и 250 единиц) и завода-изготовителя (Тасма или Свема). Самой ходовой была Свема-65, поэтому (да простят меня защитники светлого образа), эта плёнка бывала в продаже не всегда. Чаще всего продавалась Тасма. Но поскольку любителей фотографии в СССР было значительно меньше, чем любителей колбасы, то таких случаев, чтобы в магазине вообще не было никакой плёнки, я не припомню. Но Свема-65 точно бывала с перебоями.
Так вот, в полной темноте – в ванной комнате или с намотанными на руку одеялами – надо было плёнку вынуть из упаковки и намотать на маленькую бобину вроде катушки для ниток, затем вставить бобину в кассету и закрыть крышечку. Чтобы научиться этому, сперва тренировались на уже проявленных отснятых плёнках на свету. И только после того, как плёнка заряжена в кассету, её можно было вставлять в фотоаппарат.
После того, как плёнка отснята, её надо проявить. Для чего её наматывают на специальную спираль и помещают внутрь светонепроницаемого бачка (частью которого спираль и является). Наматывать плёнку, разумеется, тоже надо в полной темноте.
Затем – уже на свету – в бачок надо залить проявитель. Проявитель надо приготовить заранее. Разные фото-кудесники делали проявители из специальных химикатов, отмеривая их на весах. Но обычные невзыскательные фотолюбители вроде меня покупали готовый проявитель в фотомагазинах. Кстати, проявитель (а равно и фиксаж), бывал тоже с перебоями. Поэтому, например, лично я набирал сразу гору пакетиков проявителя и фиксажа, благо стоили они – копейки.
Проявитель из пакетиков был с разными мелкими крошками, в связи с чем после растворения, его надо было профильтровать. Для этих целей всякий фотолюбитель использовал чего бог подаст. Лично я фильтровал через сложенную в несколько слоёв марлю. Одной порции проявителя хватало на несколько плёнок.
Проявитель, заливаемый в бачок, должен был быть определённой температуры – от 20 до 25 градусов. Для того, чтобы следить за температурой, каждый фотолюбитель имел специальный термометр (у меня до сих пор где-то валяется). После того, как проявитель залит в бачок, надо ждать 8-10 минут, покручивая спираль (с помощью выглядывающего наружу кончика спирали). После этого проявитель выливается в специальную банку (чтобы затем использовать его для следующей плёнки). Затем в бачок наливалась вода из под крана (тоже определённой температуры) для промывки плёнки. Затем заливался фиксаж – реактив для закрепления эмульсии плёнки от воздействия света (почему он часто назывался закрепителем).
В фиксаже плёнка лежала минут 15-20, затем снова промывалась и извлекалась на свет божий – самый волнительный момент, когда сразу было видно, получилось или нет. К тому же, если при наматывании плёнки произошло слипание, то часть плёнки не проявлялась. Но это бывало обычно только у начинающих фотолюбителей. Затем плёнку надо было высушить. Я для этого использовал леску, специально для этой цели протянутую на кухне. После просушки плёнка сворачивалась в рулончик, который помещался в коробочку, в которой плёнка продавалась.
Поскольку все реактивы могли быть использованы для проявки нескольких плёнок, оставался открытым вопрос: проявлять плёнки сразу по мере фотографирования или копить нужное количество плёнок. Первый вариант был чреват тем, что надо было реактивы хранить в виде жидкости, которая к тому же имела не очень длительный срок хранения (меньше месяца). Но, в общем и целом, это были мелочи.
Да, совсем забыл сказать. Способ, про который я только что рассказал, касается только чёрно-белой плёнки. Для цветной плёнки требовались совсем другие реактивы, состоящие, если мне не изменяет память, из четырёх различных жидкостей. В Москве в общем и целом не составляло труда приобрести цветные реактивы из ГДР фирмы «ORWO» – они продавались в специализированном магазине «Юпитер» на Калининском проспекте. Но за пределами Москвы с цветными реактивами было далеко не так шоколадно. Проще говоря, они были дефицитом.
И сами реактивы для цветной печати, и цветная плёнка стоили дороже чёрно-белых, а сам процесс проявки, а особенно печати цветной плёнки был гораздо сложнее. Поэтому львиная доля фотолюбителей предпочитала обходиться чёрно-белыми фотографиями. Некоторым выходом была использование т.н. обратимой плёнки, т.е. плёнки для слайдов, с которой не надо было печатать фотографии, а сразу после проявки можно было плёнку разрезать на кадры, вставить в специальные рамки (продавались в фотомагазинах) и показывать друзьям при помощи специального слайдпроектора. Правда, автоматические слайдпроекторы были очень дорогими, поэтому обычно обходились ручными, а то и просто использовали такие пластмассовые штукенции с глазком от детских диапозитивов (тоже ГДРовских).
Проявить плёнку – мало. Надо ещё напечатать с неё фотографии. Для этих целей необходима специальная бандура, под названием фотоувеличитель. Фотоувеличитель, упрощённо, представляет из себя светонепроницаемую ёмкость типа цилиндра или шара, внутри которого установлена лампочка. С одной стороны цилиндра – той, которая обращена в сторону пола – имеет объектив, примерно такой же, как и в фотоаппарате (хотя и попроще). Между лампочкой и объективом в специальный паз укладывалась плёнка. Сам цилиндр закреплён на специальном кронштейне и может скользить по нему вверх-вниз. Кронштейн вмонтирован в специальную прямоугольную столешницы, ближе к краю.
Процесс печати, в общем, довольно прост. При красном свете специального фонаря, лист незасвеченной фотобумаги укладывают на столешницу фотоувеличителя, эмульсией вверх. Обычно для этого каждый уважающий себя фотолюбитель имел специальную кадрирующую рамку. Цилиндр с объективом поднимался на кронштейне на такую высоту, которая требовалось для того или иного масштабирования – чем выше, тем масштаб больше. Дальше на какое-то количество секунд включалась внутренняя лампочка, на фотобумагу падало изображение с плёнки и происходила экспозиция. Далее бумага помещалась в проявитель (как у плёнки), промывалась, потом в фиксаж, снова промывалась и дальше лежала в отдельной кювете.
После того, как все нудные фотографии были отпечатаны, наступал волнительный момент глянцевания. Для этого надо было иметь глянцеватель – специальную электрическую штуковину. Главными деталями штуковины были два гибких зеркальных листа бумаги. При помощи специального резинного валика, уложенная эмульсией на лист мокрая фотография раскатывалась. Затем листы с приклеенными намертво фотографиями вставлялись в глянцеватель, который был чем-то вроде электрической жаровни. Под действием высокой температуры фотографии высушивались, а кроме того приобретали характерный блеск – глянец. Вот, собственно, и всё.
Нечего и говорить, что и фотоувеличитель, и глянцеватель тоже продавались не каждый день. Конечно они не были таким уж жутким дефицитом, но всё-таки. Например, я долгое время брал увеличитель в прокате (был такой чудесный прокат на Гоголевском бульваре). И лишь спустя несколько лет после начала фотолюбительской карьеры случайно купил нормальный фотоувеличитель в «Юпитере».
Бумага была разнообразная. «Бромпортрет», «Фотобром», ещё что-то – уже не помню точные названия. Качественная фотобумага тоже бывала не всегда. Впрочем, в СССР всё качественное бывало не всегда.
Конечно, фотография – это особый мир. Он, собственно, был как бы за пределами Совдепа. То есть кумачовый Совдеп сам по себе, а фотолюбитель – сам по себе.
Главный инструмент фотографа – это, конечно же, фотоаппарат. Думаю не удивлю, если скажу, что хорошие фотоаппараты продавались не всегда. Самым популярным хорошим фотоаппаратом был зеркальный «Зенит-Е» (речь о конце 70х – начале 80х). Стоил он не дёшево, но всё-таки доступно – около 100 рублей. Время от времени «Зенит-Е» продавались в «Юпитере» и за ними сразу же выстраивалась очередь. Но обычно «Зенит-Е» продавались с каким-то уродским объективом (название уже не помню), а мне хотелось с объективом «Гелиос». В общем, в конце-концов мать купила мне по блату «Зенит-Е» с объективом «Индустар 61 ЛЗ», который смотрелся не хуже «Гелиоса».
С другой стороны, практически в любой момент можно было купить фотоаппарат Зенит-TTL. Но он был дорог – 240 рублей; а с особым дизайном (весь чёрный) – ещё дороже. В общем, о Зенит-TTL можно было только мечтать. Также довольно свободно продавался широкоплёночный зеркальный «Киев». Но он тоже был дорогим. Иностранных фотоаппаратов в продаже не было. Вернее, были в комиссионном магазине на Садово-Кудринской. По цене от тысячи рублей и выше. Так что на всякие там Pentaxa или Nikon можно было только глядя на иностранцев облизываться.
Помню, году так в 1981 в Сокольниках случилась международная выставка «кино-фото-теле». Как водится, москвичи и гости столицы в выходные боем брали эту выставку. Я ходил на неё несколько раз (для чего сбегал с уроков), надолго замирая у стендов с иностранной фототехникой. На стенде компании Minolta какой-то сердобольный японец дал нам с мамой несколько довольно подробных цветных проспектов фотоаппаратов Minolta, где подробно описывались принципы работы, приводились картинки как видит фотограф через видоискатель (это было что-то!). И сами цветные, напечатанные с невиданным для СССР качеством на мелованной бумаге проспекты, и те фотоаппараты, которые я там увидел, произвели на меня неизгладимое впечатление. На всю жизнь. Я с того самого момента мечтал о Minolt’е. Конечно понимал, что у меня её никогда не будет. Но мечтал. А детская мечта осуществилась только в 2003 году. Сам не знаю для чего купил себе полупрофессиональный плёночный фотоаппарат Minolta. В принципе, только деньги выбросил, ибо все уже переходили на цифру. Но детская мечта – это такая мечта, на которую денег не жалко.
Как следует из всего перечисленного, фотолюбительство было не дешёвой забавой. И по деньгам и по временным затратам (проявка, печать) – это было дело хлопотное. Поэтому такого поголовного владения фотоаппаратами у населения не было. Например, у нас в классе фотоаппараты (свои. личные), имели 4-5 человек.
Фотографировали, однако, обычно типовые вещи: совместные посиделки, походы и т.п. Каких-то жанровых фотографий у фотолюбителей было мало. Да оно и понятно – ибо большие фотоаппараты прошлого с собой каждый день не поносишь. Не то что сегодня – увидел горящий дом, достал мобильный телефон и – щёлк. Нет, в те времена на фотоэтюды надо было специально собираться.
Мы вот со школьным товарищем, в старших классах заболели страстью фотографировать церкви. Сам не знаю, откуда у нас, комсомольцев, такое желание проснулось. Но мы всю Москву облазили, ища церкви. А их тогда в самом деле порой надо было искать (ибо большая часть церквей была складами или конторами). Но вот о чём я жутко жалею – церкви-то мы фотографировали, а вот фотографировать просто московские улицы, обычных людей нам как-то в голову не приходило. То есть настолько нам это казалось неинтересным и незыблемым, что скажи нам, что через 20 лет ничего этого не будет – в жизни не поверили. Впрочем, к фотографии это отношение не имеет.
Источник: www.yaplakal.com/
_________________
Одним из народных увлечений была фотография. Меня на это увлечение «подсадил» кажется в 5 классе один друг семьи – фотожурналист. Он купил первый в моей жизни фотоаппарат. Фотоаппарат назывался «Смена-8М» и был чем-то вроде современных «мыльниц» (вернее, «мыльниц» недавнего прошлого) – очень простая конструкция, стандартный несменяемый объектив. Стоила «Смена-8М» 15 рублей. Не то чтобы дорого, но всё-таки считалось, что это не для детей. Вместе с фотоаппаратом друг семьи купил мне две специальных кюветы для реактивов из прозрачного цветного пластика (оранжевую для проявителя и белую для фиксажа) и чёрный зарядной бачок, заодно объяснив, как им пользоваться. После чего умчался в очередную командировку. А я приступил к осваиванию этого непростого дела.
5 фот + буквы
Сегодня, когда фотографии делаются цифровыми девайсами, а если у кого-то и остались плёночные рудименты (как, например, моя полупрофессиональная Minolta), то к услугам фотолюбителей имеются пункты проявки и печати Kodak, наверное надо пару слов сказать о патриархальном способе изготовления фотографий (сказывают, этот способ придумал кто-то из ближайших потомков Ноя).
Прежде чем начать съёмку, плёнку надо зарядить. Нет, не в фотоаппарат, а в кассету. Что? Плёнка уже продаётся в кассете? Ну уж нет. Советская плёнка продавалась, упакованной в чёрную светонепроницаемую бумагу. Кассеты надо было покупать отдельно. Рулон помещался в типовую коробочку с указанием светочувствительности (32, 64, 130 и 250 единиц) и завода-изготовителя (Тасма или Свема). Самой ходовой была Свема-65, поэтому (да простят меня защитники светлого образа), эта плёнка бывала в продаже не всегда. Чаще всего продавалась Тасма. Но поскольку любителей фотографии в СССР было значительно меньше, чем любителей колбасы, то таких случаев, чтобы в магазине вообще не было никакой плёнки, я не припомню. Но Свема-65 точно бывала с перебоями.
Так вот, в полной темноте – в ванной комнате или с намотанными на руку одеялами – надо было плёнку вынуть из упаковки и намотать на маленькую бобину вроде катушки для ниток, затем вставить бобину в кассету и закрыть крышечку. Чтобы научиться этому, сперва тренировались на уже проявленных отснятых плёнках на свету. И только после того, как плёнка заряжена в кассету, её можно было вставлять в фотоаппарат.
После того, как плёнка отснята, её надо проявить. Для чего её наматывают на специальную спираль и помещают внутрь светонепроницаемого бачка (частью которого спираль и является). Наматывать плёнку, разумеется, тоже надо в полной темноте.
Затем – уже на свету – в бачок надо залить проявитель. Проявитель надо приготовить заранее. Разные фото-кудесники делали проявители из специальных химикатов, отмеривая их на весах. Но обычные невзыскательные фотолюбители вроде меня покупали готовый проявитель в фотомагазинах. Кстати, проявитель (а равно и фиксаж), бывал тоже с перебоями. Поэтому, например, лично я набирал сразу гору пакетиков проявителя и фиксажа, благо стоили они – копейки.
Проявитель из пакетиков был с разными мелкими крошками, в связи с чем после растворения, его надо было профильтровать. Для этих целей всякий фотолюбитель использовал чего бог подаст. Лично я фильтровал через сложенную в несколько слоёв марлю. Одной порции проявителя хватало на несколько плёнок.
Проявитель, заливаемый в бачок, должен был быть определённой температуры – от 20 до 25 градусов. Для того, чтобы следить за температурой, каждый фотолюбитель имел специальный термометр (у меня до сих пор где-то валяется). После того, как проявитель залит в бачок, надо ждать 8-10 минут, покручивая спираль (с помощью выглядывающего наружу кончика спирали). После этого проявитель выливается в специальную банку (чтобы затем использовать его для следующей плёнки). Затем в бачок наливалась вода из под крана (тоже определённой температуры) для промывки плёнки. Затем заливался фиксаж – реактив для закрепления эмульсии плёнки от воздействия света (почему он часто назывался закрепителем).
В фиксаже плёнка лежала минут 15-20, затем снова промывалась и извлекалась на свет божий – самый волнительный момент, когда сразу было видно, получилось или нет. К тому же, если при наматывании плёнки произошло слипание, то часть плёнки не проявлялась. Но это бывало обычно только у начинающих фотолюбителей. Затем плёнку надо было высушить. Я для этого использовал леску, специально для этой цели протянутую на кухне. После просушки плёнка сворачивалась в рулончик, который помещался в коробочку, в которой плёнка продавалась.
Поскольку все реактивы могли быть использованы для проявки нескольких плёнок, оставался открытым вопрос: проявлять плёнки сразу по мере фотографирования или копить нужное количество плёнок. Первый вариант был чреват тем, что надо было реактивы хранить в виде жидкости, которая к тому же имела не очень длительный срок хранения (меньше месяца). Но, в общем и целом, это были мелочи.
Да, совсем забыл сказать. Способ, про который я только что рассказал, касается только чёрно-белой плёнки. Для цветной плёнки требовались совсем другие реактивы, состоящие, если мне не изменяет память, из четырёх различных жидкостей. В Москве в общем и целом не составляло труда приобрести цветные реактивы из ГДР фирмы «ORWO» – они продавались в специализированном магазине «Юпитер» на Калининском проспекте. Но за пределами Москвы с цветными реактивами было далеко не так шоколадно. Проще говоря, они были дефицитом.
И сами реактивы для цветной печати, и цветная плёнка стоили дороже чёрно-белых, а сам процесс проявки, а особенно печати цветной плёнки был гораздо сложнее. Поэтому львиная доля фотолюбителей предпочитала обходиться чёрно-белыми фотографиями. Некоторым выходом была использование т.н. обратимой плёнки, т.е. плёнки для слайдов, с которой не надо было печатать фотографии, а сразу после проявки можно было плёнку разрезать на кадры, вставить в специальные рамки (продавались в фотомагазинах) и показывать друзьям при помощи специального слайдпроектора. Правда, автоматические слайдпроекторы были очень дорогими, поэтому обычно обходились ручными, а то и просто использовали такие пластмассовые штукенции с глазком от детских диапозитивов (тоже ГДРовских).
Проявить плёнку – мало. Надо ещё напечатать с неё фотографии. Для этих целей необходима специальная бандура, под названием фотоувеличитель. Фотоувеличитель, упрощённо, представляет из себя светонепроницаемую ёмкость типа цилиндра или шара, внутри которого установлена лампочка. С одной стороны цилиндра – той, которая обращена в сторону пола – имеет объектив, примерно такой же, как и в фотоаппарате (хотя и попроще). Между лампочкой и объективом в специальный паз укладывалась плёнка. Сам цилиндр закреплён на специальном кронштейне и может скользить по нему вверх-вниз. Кронштейн вмонтирован в специальную прямоугольную столешницы, ближе к краю.
Процесс печати, в общем, довольно прост. При красном свете специального фонаря, лист незасвеченной фотобумаги укладывают на столешницу фотоувеличителя, эмульсией вверх. Обычно для этого каждый уважающий себя фотолюбитель имел специальную кадрирующую рамку. Цилиндр с объективом поднимался на кронштейне на такую высоту, которая требовалось для того или иного масштабирования – чем выше, тем масштаб больше. Дальше на какое-то количество секунд включалась внутренняя лампочка, на фотобумагу падало изображение с плёнки и происходила экспозиция. Далее бумага помещалась в проявитель (как у плёнки), промывалась, потом в фиксаж, снова промывалась и дальше лежала в отдельной кювете.
После того, как все нудные фотографии были отпечатаны, наступал волнительный момент глянцевания. Для этого надо было иметь глянцеватель – специальную электрическую штуковину. Главными деталями штуковины были два гибких зеркальных листа бумаги. При помощи специального резинного валика, уложенная эмульсией на лист мокрая фотография раскатывалась. Затем листы с приклеенными намертво фотографиями вставлялись в глянцеватель, который был чем-то вроде электрической жаровни. Под действием высокой температуры фотографии высушивались, а кроме того приобретали характерный блеск – глянец. Вот, собственно, и всё.
Нечего и говорить, что и фотоувеличитель, и глянцеватель тоже продавались не каждый день. Конечно они не были таким уж жутким дефицитом, но всё-таки. Например, я долгое время брал увеличитель в прокате (был такой чудесный прокат на Гоголевском бульваре). И лишь спустя несколько лет после начала фотолюбительской карьеры случайно купил нормальный фотоувеличитель в «Юпитере».
Бумага была разнообразная. «Бромпортрет», «Фотобром», ещё что-то – уже не помню точные названия. Качественная фотобумага тоже бывала не всегда. Впрочем, в СССР всё качественное бывало не всегда.
Конечно, фотография – это особый мир. Он, собственно, был как бы за пределами Совдепа. То есть кумачовый Совдеп сам по себе, а фотолюбитель – сам по себе.
Главный инструмент фотографа – это, конечно же, фотоаппарат. Думаю не удивлю, если скажу, что хорошие фотоаппараты продавались не всегда. Самым популярным хорошим фотоаппаратом был зеркальный «Зенит-Е» (речь о конце 70х – начале 80х). Стоил он не дёшево, но всё-таки доступно – около 100 рублей. Время от времени «Зенит-Е» продавались в «Юпитере» и за ними сразу же выстраивалась очередь. Но обычно «Зенит-Е» продавались с каким-то уродским объективом (название уже не помню), а мне хотелось с объективом «Гелиос». В общем, в конце-концов мать купила мне по блату «Зенит-Е» с объективом «Индустар 61 ЛЗ», который смотрелся не хуже «Гелиоса».
С другой стороны, практически в любой момент можно было купить фотоаппарат Зенит-TTL. Но он был дорог – 240 рублей; а с особым дизайном (весь чёрный) – ещё дороже. В общем, о Зенит-TTL можно было только мечтать. Также довольно свободно продавался широкоплёночный зеркальный «Киев». Но он тоже был дорогим. Иностранных фотоаппаратов в продаже не было. Вернее, были в комиссионном магазине на Садово-Кудринской. По цене от тысячи рублей и выше. Так что на всякие там Pentaxa или Nikon можно было только глядя на иностранцев облизываться.
Помню, году так в 1981 в Сокольниках случилась международная выставка «кино-фото-теле». Как водится, москвичи и гости столицы в выходные боем брали эту выставку. Я ходил на неё несколько раз (для чего сбегал с уроков), надолго замирая у стендов с иностранной фототехникой. На стенде компании Minolta какой-то сердобольный японец дал нам с мамой несколько довольно подробных цветных проспектов фотоаппаратов Minolta, где подробно описывались принципы работы, приводились картинки как видит фотограф через видоискатель (это было что-то!). И сами цветные, напечатанные с невиданным для СССР качеством на мелованной бумаге проспекты, и те фотоаппараты, которые я там увидел, произвели на меня неизгладимое впечатление. На всю жизнь. Я с того самого момента мечтал о Minolt’е. Конечно понимал, что у меня её никогда не будет. Но мечтал. А детская мечта осуществилась только в 2003 году. Сам не знаю для чего купил себе полупрофессиональный плёночный фотоаппарат Minolta. В принципе, только деньги выбросил, ибо все уже переходили на цифру. Но детская мечта – это такая мечта, на которую денег не жалко.
Как следует из всего перечисленного, фотолюбительство было не дешёвой забавой. И по деньгам и по временным затратам (проявка, печать) – это было дело хлопотное. Поэтому такого поголовного владения фотоаппаратами у населения не было. Например, у нас в классе фотоаппараты (свои. личные), имели 4-5 человек.
Фотографировали, однако, обычно типовые вещи: совместные посиделки, походы и т.п. Каких-то жанровых фотографий у фотолюбителей было мало. Да оно и понятно – ибо большие фотоаппараты прошлого с собой каждый день не поносишь. Не то что сегодня – увидел горящий дом, достал мобильный телефон и – щёлк. Нет, в те времена на фотоэтюды надо было специально собираться.
Мы вот со школьным товарищем, в старших классах заболели страстью фотографировать церкви. Сам не знаю, откуда у нас, комсомольцев, такое желание проснулось. Но мы всю Москву облазили, ища церкви. А их тогда в самом деле порой надо было искать (ибо большая часть церквей была складами или конторами). Но вот о чём я жутко жалею – церкви-то мы фотографировали, а вот фотографировать просто московские улицы, обычных людей нам как-то в голову не приходило. То есть настолько нам это казалось неинтересным и незыблемым, что скажи нам, что через 20 лет ничего этого не будет – в жизни не поверили. Впрочем, к фотографии это отношение не имеет.
Источник: www.yaplakal.com/
