2063
0,6
2014-11-25
Колония на Колыме, расположенная близ поселка Талая.
Колония на Колыме, расположенная близ поселка Талая, стала героиней многих шуток, баек и «воровских» историй. Среди ее «почетных» посетителей в разные времена были диссидент Амальрик, известный вор в законе Япончик. В 2005 году здесь произошла поломка котельной, и колония навсегда опустела. Заключенных перевезли в другие тюрьмы, а здесь сегодня проходят экскурсии для туристов.
Колония №3 находится в 300 километрах от Магадана. Дорога ухабистая и противная. Тяжело даже на КАМАЗе, пешком, да еще и зимой — почти нереально. Любая тюрьма — маленький город. В нем есть начальники и шестерки, привилегированные и обиженные, в нем живут повара, швейные мастера и механики. От других городов тюрьму отличает отсутствие женщин и внешняя изолированность. Забором, колючей проволокой и горами. А еще время в нем замирает и тянется мучительно медленно.
В штрафном изоляторе невольно представляешь себя на месте узников колонии и чувствуешь страх. Узкие коридоры давят, холодные стены вызывают насморк, а маленькие камеры рождают клаустрофобию.
В ШИЗО забрасывали на 15 суток тех, кто отлынивал от работы. Камеру от коридора отделяла толстенная железная дверь с предусмотрительно защищенным глазком. На табличке записывалось, насколько зека упекли в карцер и сколько ему осталось:
В зимние морозы в одиночках с разбитыми окнами наверняка приходилось несладко. Зеки делали зарядку, терли руки, ютились у батареи. Кормили в карцере фигово, особенно в советские годы. Хлеб, соль и немного кипятка.
В тюремном туалете, как вы понимаете, не уединишься:
Брошенные бараки, цеха, подсобки и мастерские — напоминают чистилище. Оказаться здесь на годы — врагу не пожелаешь. Хотя, наверное, в большинстве своем заключенные этого заслужили. На зону попадали насильники, грабители и убийцы.
Вид колонии в стиле Google Maps:
Раньше преступники в телогрейках и ушанках чистили заснеженную территорию зоны под надзором конвоира. Сегодня дома, отрезанные от большой земли, пришли в запустение.
Несколько раз запутался в валяющейся на земле проволоке:
Административное здание:
Почему-то вспомнился анекдот, давным-давно рассказанный прожженным работником тюрем:
– Иностранцы, прилетевшие в Советский Союз, спрашивают у партийных работников: «У вас в стране тюрьмы есть?» «Нет, – отвечают те, – у нас только пионерлагеря, поехали, покажем». Приезжают значит в такой «лагерь», видят – «детки» на построении стоят, лысые, хмурые и злые. «Вам сколько лет?» – глядя на них, удивляются иностранцы. «Семь», – признается один. «Десять», – поддерживает другой. «Двенадцать», – говорит третий. «А почему так мало?» «А в СССР больше 15 не дают!»
Собеседник такого смеялся в голос, а я лишь кисло улыбнулся. Наверное, у людей из пенитенциарной системы свой юмор.
В колонии Талая был свой мебельный цех и автомастерская. Осужденные частенько обеспечивали нужды сотрудников ИК и людей с воли. За это им давали продукты. «Тюремная работа всегда в почете была, потому что зеки канительные, делают качественно» — сказал мне однажды один челябинский преступник.
Не знаю, как раньше, но сегодня зеки часто идут на производство исключительно за дополнительные свиданки, хорошие рекомендации от тюремного начальства и возможность УДО.
Среди горы хлама нашелся примечательный экспонат. Учебник математики за 5 класс. Интересно, как он тут оказался?
Последние газеты датируются 2005 годом. Предположительно тогда остановилась котельная. Без тепла остались 300 заключенных и персонал колонии. При морозе в минут 50 градусов. Всех эвакуировали и перебросили в другие лагеря. Логистика обошлась в миллион рублей.
В распределителе зеки получали задания на работу:
Самый странный балкон, который я видел в своей жизни. Непонятно, кто его сделал, а главное зачем?
Гаражные помещения автомастерской. Если вольные водители не подогревали осужденных, то их грузовики долго не ездили.
Котельная:
На Колыме сидел известный вор в законе Вячеслав Иваньков, он же Япончик. Говорят, в тюрьме ему ни раз приходилось доказывать свой авторитет. Говорят, его даже бил сокамерник. Правда, Япончик вышел победителем, а сокамерник отправился в изолятор с ножницами в спине. А, освободившись, и вовсе отправился на тот свет.
Колония расположена неподалеку от санатория «Талая», который построили зеки. Никто из отдыхающих был не рад опасному соседству. Мало ли! Вдруг, кто из рецидивистов и жуликов сбежит и нападет?
В России от тюрьмы и сумы не зарекаются, но у меня нет знакомых в чьей жизни были вынесение приговора и последующие годы «анабиоза». Я не знаю, что чувствуют люди, оказавшееся здесь на Колыме. С пониманием, что десять лет им придется мотать срок среди холода, гор и озлобленных зеков. Где каждый день кастинг. Исправляются они или нет.
Заброшенная колония похожа на ледяной ад. Холодный, обветшалый и безжизненный. Хватает полчаса и начинаешь мечтать об одном — унести ноги подальше и никогда не возвращаться.
Отсюда
Колония №3 находится в 300 километрах от Магадана. Дорога ухабистая и противная. Тяжело даже на КАМАЗе, пешком, да еще и зимой — почти нереально. Любая тюрьма — маленький город. В нем есть начальники и шестерки, привилегированные и обиженные, в нем живут повара, швейные мастера и механики. От других городов тюрьму отличает отсутствие женщин и внешняя изолированность. Забором, колючей проволокой и горами. А еще время в нем замирает и тянется мучительно медленно.
В штрафном изоляторе невольно представляешь себя на месте узников колонии и чувствуешь страх. Узкие коридоры давят, холодные стены вызывают насморк, а маленькие камеры рождают клаустрофобию.
В ШИЗО забрасывали на 15 суток тех, кто отлынивал от работы. Камеру от коридора отделяла толстенная железная дверь с предусмотрительно защищенным глазком. На табличке записывалось, насколько зека упекли в карцер и сколько ему осталось:
В зимние морозы в одиночках с разбитыми окнами наверняка приходилось несладко. Зеки делали зарядку, терли руки, ютились у батареи. Кормили в карцере фигово, особенно в советские годы. Хлеб, соль и немного кипятка.
В тюремном туалете, как вы понимаете, не уединишься:
Брошенные бараки, цеха, подсобки и мастерские — напоминают чистилище. Оказаться здесь на годы — врагу не пожелаешь. Хотя, наверное, в большинстве своем заключенные этого заслужили. На зону попадали насильники, грабители и убийцы.
Вид колонии в стиле Google Maps:
Раньше преступники в телогрейках и ушанках чистили заснеженную территорию зоны под надзором конвоира. Сегодня дома, отрезанные от большой земли, пришли в запустение.
Несколько раз запутался в валяющейся на земле проволоке:
Административное здание:
Почему-то вспомнился анекдот, давным-давно рассказанный прожженным работником тюрем:
– Иностранцы, прилетевшие в Советский Союз, спрашивают у партийных работников: «У вас в стране тюрьмы есть?» «Нет, – отвечают те, – у нас только пионерлагеря, поехали, покажем». Приезжают значит в такой «лагерь», видят – «детки» на построении стоят, лысые, хмурые и злые. «Вам сколько лет?» – глядя на них, удивляются иностранцы. «Семь», – признается один. «Десять», – поддерживает другой. «Двенадцать», – говорит третий. «А почему так мало?» «А в СССР больше 15 не дают!»
Собеседник такого смеялся в голос, а я лишь кисло улыбнулся. Наверное, у людей из пенитенциарной системы свой юмор.
В колонии Талая был свой мебельный цех и автомастерская. Осужденные частенько обеспечивали нужды сотрудников ИК и людей с воли. За это им давали продукты. «Тюремная работа всегда в почете была, потому что зеки канительные, делают качественно» — сказал мне однажды один челябинский преступник.
Не знаю, как раньше, но сегодня зеки часто идут на производство исключительно за дополнительные свиданки, хорошие рекомендации от тюремного начальства и возможность УДО.
Среди горы хлама нашелся примечательный экспонат. Учебник математики за 5 класс. Интересно, как он тут оказался?
Последние газеты датируются 2005 годом. Предположительно тогда остановилась котельная. Без тепла остались 300 заключенных и персонал колонии. При морозе в минут 50 градусов. Всех эвакуировали и перебросили в другие лагеря. Логистика обошлась в миллион рублей.
В распределителе зеки получали задания на работу:
Самый странный балкон, который я видел в своей жизни. Непонятно, кто его сделал, а главное зачем?
Гаражные помещения автомастерской. Если вольные водители не подогревали осужденных, то их грузовики долго не ездили.
Котельная:
На Колыме сидел известный вор в законе Вячеслав Иваньков, он же Япончик. Говорят, в тюрьме ему ни раз приходилось доказывать свой авторитет. Говорят, его даже бил сокамерник. Правда, Япончик вышел победителем, а сокамерник отправился в изолятор с ножницами в спине. А, освободившись, и вовсе отправился на тот свет.
Колония расположена неподалеку от санатория «Талая», который построили зеки. Никто из отдыхающих был не рад опасному соседству. Мало ли! Вдруг, кто из рецидивистов и жуликов сбежит и нападет?
В России от тюрьмы и сумы не зарекаются, но у меня нет знакомых в чьей жизни были вынесение приговора и последующие годы «анабиоза». Я не знаю, что чувствуют люди, оказавшееся здесь на Колыме. С пониманием, что десять лет им придется мотать срок среди холода, гор и озлобленных зеков. Где каждый день кастинг. Исправляются они или нет.
Заброшенная колония похожа на ледяной ад. Холодный, обветшалый и безжизненный. Хватает полчаса и начинаешь мечтать об одном — унести ноги подальше и никогда не возвращаться.
Отсюда
