549
0,2
2016-05-16
Главное правило в выборе методов воздействия на детей
Я часто вижу и тут, и там вопросы о воспитании детей и уходу за ними. Когда-то и у меня они вызывали много вопросов и сомнений. Когда я считала, что дети – это нечто особенное, непонятное, как инопланетное существо.
И стало гораздо легче отвечать на них, понимая, что дети – это маленькие люди. Такие же как я. Такие же как мой муж. Просто меньше возрастом, размером и весом. Внутри у них точно такая же душа, сердце, ум, разум. Все это в них есть. И тогда я на многое смотрю иначе. Когда каждый вопрос я пропускаю через себя и других взрослых людей, многое кажется абсурдным и нелогичным.
«Ребенок не сидит, не ходит, не разговаривает, не ходит на горшок – или другие варианты «Отклонения от нормы». Не делает то, что делают сверстники, и то, что написано в книгах».
Мне вот тридцать два. Есть где-то книги о том, что должна уметь женщина в тридцать два? Некий стандарт развития взрослой женщины? Если и есть, если даже взять за основу мою книгу «Предназначение быть женщиной» (хотя она все-таки не об этом), то я явно выбиваюсь из нормы. Потому как я не умею складывать оригами. Не умею печь бисквитные торты. Не смогу десять раз отжаться от пола. Не умею плавать кролем. Не танцую фламенко. Косы плету абы как и всего несколько видов. Не умею шить и вязать. И много чего не умею – или думаю, что не умею. И почему-то не считаю это катастрофой.
Я слишком поздно научилась готовить – мне было уже почти тридцать, когда я поняла, что мало пищу смешать и поджарить, а надо еще в нее любовь вложить. И сделать что-то новенькое. Рубашки я научилась гладить тоже не так давно, и до сих пор делаю это неидеально. Многие женщины моего возраста умеют делать стойку на голове. А я не умею. И не знаю, научусь ли.
Есть вещи, которые я наверняка научусь однажды делать. Например, плести красивые косы или шить. Потому что мне хочется это уметь, я тренируюсь. Как ребенок, который ежедневно тренируется в ходьбе, но пока еще не может пойти сам. Всему свое время. Кто-то с первого раза заплетет косу, кто-то – только через год научится.
Тогда почему мы требуем от ребенка соответствовать непонятным книгам и его сверстникам? Сверстники ведь тоже разные. У кого-то гипертонус, у кого-то гипотонус, у кого-то вес больше, у кого-то меньше, у кого-то просто нет мотивации пока делать что-то новое. Большинство людей начинают однажды ходить и разговаривать.
Да, есть исключения. Но в этих случаях обычно есть и другие признаки того, что где-то проблема. Есть и другие факторы, внушающие тревогу. А для большинства детей все эти стандарты – лишь дополнительный стресс матери, который мешает ребенку развиваться так, как ему положено.
«Ребенок никак не ест полезную еду! Ни брокколи, ни цветную капусту, ни крольчатину. Такие дорогие баночки покупаем ему – и все мимо!»
Я ненавижу брокколи. Помните, да, мне тридцать два? Не люблю ни брокколи, ни цветную капусту. Родители моего мужа в шоке, что я ем одну траву, а самую полезную траву не ем – как же так? Ужас просто какой-то…
Много ли мы, взрослые, едим полезной еды? Кто из вас никогда не ест фаст-фуд, не пьет какой-нибудь газированной жути, не лакомится тортиками? Большинство взрослых людей зависимы от сладкого. У женщин без шоколада портится настроение, мужчины – просто звереют.
Тогда почему маленький ребенок должен есть то, что мы сами съесть не можем (пробовали вы эти баночные брокколи? Да они для меня еще хуже на вкус, чем обычные!)? Почему ребенок должен любить что-то «полезное», если для него невкусно? Почему он должен есть и любить то, что вы сами не любите? Почему между мороженым и супом он должен выбирать суп?
Начинать правильное питание ребенка надо с себя. Со своих вкусовых пристрастий, убирая все ненужное из своего рациона и из домашнего обихода.
А еще со своего умения готовить. Ведь один и тот же продукт можно приготовить по-разному. Если в крем-суп добавить чуть больше сливок, он станет гораздо вкуснее, например.
«Ребенок никак не хочет засыпать сам. Любит спать с нами. Как его выселить? Ему уже пять лет! Он может заснуть сам, но не хочет.»
Хорошо. Мне тридцать два. Я взрослая тетка, которая может заснуть одна, но не хочет. Чаще всего я прошу мужа уложить меня спать – то есть полежать со мной, подоткнуть мне одеяло. Когда муж уезжает в командировки, чтобы заснуть, я обкладываюсь детьми со всех сторон – и тогда сладко сплю.
Я все еще не научилась спать одна, мне неуютно в одноместной кровати, мне нравится чувствовать рядом тепло любимого тела. Например, мужа или ребенка. Если мне снится страшный сон, мне очень радостно, что я тут же могу обнять любимого человека, — и успокоиться. Что все хорошо, это просто сон, для тревоги нет повода. Мне тридцать два. Значит, я совсем потерянный для общества человек, который так и не научился спать один в своей кровати?
Большинство взрослых людей не любят спать в одиночестве: им одиноко, холодно, пусто, грустно. Мужья любят прижиматься к телам своих жен, жены любят складывать ноги на спящего мужа. Тогда почему маленький человек должен любить спать один? Почему он должен быть разумнее и сильнее духом, чем мы с вами? И что по-настоящему страшного в том, что он хочет спать рядом с тем, кого он любит?
Почему вообще с рождения стараются отложить дите куда подальше и возмущаются, что оно там не спит? Однажды оно точно будет спать отдельно от вас – а потом вообще будет спать с кем-то другим.
«Ребенок плохо засыпает. Я его кладу одного в кровать, он орет – и потом засыпает»
А теперь представьте себя на его месте. Вы устали. Вы хотите быть с любимым человеком – допустим, с мужем. Хотите заснуть в его объятиях, и еще лучше – вместе. Чтобы ночью забросить на него ножку и подышать у него на груди. А вместо этого он кладет вас в кровать, выключает свет и уходит. Вы плачете, кричите, но никто не приходит. Да, конечно, вы заснете – вы же устали. Но в каких чувствах вы заснете? И как это повлияет на ваши отношения с мужем?
Почему же тогда по отношению к ребенку все эти драконовские методы разрешены, имеют псевдонаучную основу, называются именами их первооткрывателей? Почему мы относимся к детям так, как ни за что не хотели бы, чтобы относились к нам самим?
Цель у вас какая – уложить ребенка спать сегодня или построить с ним глубокие взаимоотношения длиною в жизнь? Если вам важно чтобы он спал сегодня и завтра сам и один – пожалуйста. Выключайте свет, уходите, слушайте его крики. И дожидайтесь момента, когда он обессилет и практически потеряет сознание. Вы выбираете сами.
«Он постоянно ездит у меня на руках! А вес уже немаленький! Когда он будет ходить пешком?»
Мне все еще тридцать два. И когда мне грустно, тяжело, когда я устала, когда мир меня расстраивает, спасают меня только «на ручки». Только если взять меня и посадить на коленки, погладить по голове и обнять. Тогда все решается минут за пять-десять.
Если меня на ручки не взять, хотя бы просто взглядом или словом, я буду капризничать, ругаться, вести себя странно. Мой муж это, Слава Богу, знает. И старается учитывать.
Нашему сыну почти пять. Когда эмоций много, когда ему неинтересно, когда он устал – он просится на ручки, и я его понимаю. Понимаю, почему. И его не обязательно на руках нести. Чаще всего – достаточно посидеть вот так минут пять. А если у меня нет на это времени – приходится тащить. Но чья это проблема? Его ли проблема в том, что мне некогда пять минут посидеть с ним на руках?
«Как мне его наказывать? Когда он истерит или устраивает черт знает что? Бить? Ругать? Молчать? Оставлять одного в комнате?»
У всех бывают трудности, да? Иногда и нас, взрослых тетек, несет. Или у вас такого не бывает? Рот вдруг открывается и из него что-то не то льется. Совсем не то. И бедные все те, кто находится рядом. Мозгом все это понимаешь, а рот-то все равно открыт.
И вот что мне поможет? Мне, тридцатидвухлетней тетеньке? Поможет ли если меня начать бить? Думаю вряд ли. Скорее всего, я еще сильнее разозлюсь, буду сильно обижена. Это кроме телесной боли от удара.
А если меня начать ругать и читать мне нотации? О да, конечно же, это очень поможет мне. Я конечно, же сразу закрою свой рот и буду улыбаться. И буду еще больше любить того, кто нотации мне читал. Или у вас по-другому?
Если объявить мне бойкот, стану ли я счастливее и спокойнее? Нет. Точно нет. Я буду бояться выражать свои чувства, чтобы не потерять любимого человека. Я буду молчать и накапливать болезни в теле, чтобы тот, кого я люблю, больше не отдалялся от меня. Внешне результат будет достигнут. Но в моей жизни появится разрыв с чувствами…
А если меня взять и запереть одну в комнате, мол, ори сколько хочешь? С одной стороны, это лучше чем бить или орать на меня. Потому что я проживу свои эмоции, выплесну их. Но буду ли я чувствовать себя любимой? Будет ли мне спокойно на душе?
А что мне помогает? Я спрашиваю себя – и нахожу ответ. Принять мои эмоции и взять меня на ручки. Все. Может быть, какое-то время я еще буду бурчать и возмущаться. Но в целом, внутри постепенно будет отпускать. И через какое-то время я естественным образом расслаблюсь и успокоюсь.
Тогда почему что-то другое должно помочь моему ребенку? Я допускаю, что если ребенок находится в очень сильной истерике, и мое состояние таково, что я даже себя не могу успокоить, то лучше, конечно, тайм-аут. И потом сразу на ручки. А лучше быть в таком состоянии, чтобы мочь взять ребенка на ручки в любой ситуации. Иметь внутренние силы на это принятие.
«Он постоянно сидит в компьютерных играх, ему неинтересен этот мир, только виртуальный»
Большинство современных взрослых людей круглосуточно живут в смартфонах. Даже за столом они сидят, уставившись каждый в свой экран. Возможностей много – социальные сети, игры, фотографии – мало ли что. Виртуальный мир во многом проще, ярче и интереснее реального. В нем больше возможностей и красок. Его так любят взрослые.
Тогда почему маленькому человеку он не должен быть интересен? Если все внимание мамы не у меня, а у маленькой коробочки с цветными картинками, то мне тоже нужна такая коробочка! Дети уже в год это понимают, и тянутся туда, где внимание родителей. Тогда может быть, нужно себя воспитывать? Начать есть без телефона? Забывать иногда хотя бы его дома? Не фотографировать все вокруг, а иногда просто наблюдать и наслаждаться? Общаться не только в социальных сетях, но и вживую – да почаще, чем через цветную коробочку?
Как иначе мы можем показать детям, что реальный мир лучше и интереснее, что в нем больше возможностей, что только в нем и стоит жить?
«Он ненавидит детский сад, и постоянно устраивает истерики там»
А вы любите случайные скопления людей, которых вы не выбирали? Когда у вас разные интересы и ценности? А любите, когда вас пытаются всунуть в четкий график? И когда спать надо именно сейчас, потому что тихий час, даже если не хочется?
Взрослые люди очень не любят работу, потому что их там заставляют делать то, чего они не хотят. Многие не любят своих коллег, потому что с ними неинтересно. Тогда почему ребенок должен все это любить?
Взрослые люди не любят разлучаться надолго с теми, кого любят. Когда мой муж уезжает даже на три дня, я очень тоскую. Для детей время движется иначе. И день для них – это очень долго. И разлука с вами из-за садика для них кажется недельной. Почему же они не должны плакать и скучать по вам, если они любят вас? Если мама для ребенка – это весь его мир, как он должен радостно жить в ее отсутствие? Неужели другие тети, которые совсем не так его любят, и другие дети, которые вообще его не любят, могут заменить ему маму на весь этот длинный день? А если мы считаем, что могут, то не обманываем ли мы сами себя?
«Он постоянно хочет смотреть мультики. И может смотреть их часами»
Мне тридцать два. И я очень люблю сериал «Махабхарата». И когда начинала его смотреть, запоем смотрела все время, пока не кончились переведенные серии. Потому что это интересно. Потому что мне это нравится.
Среднему сыну нашему почти пять. Старшему восемь. И в большинстве ситуаций они легко могут прожить без мультиков. Исключение составляет время болезни, время, когда мне нужно отдохнуть, когда им скучно в новом месте. И я понимаю, глядя на них, что взрослые своим примером приводят детей к такой зависимости.
Когда мы с вами постоянно сидим у голубых экранов, у них же отдыхаем и развлекаемся, когда нам своя собственная жизнь скучна и неинтересна, что остается детям? Чему мы учим их своим примером? И почему им кубики должны быть интереснее нарисованных зверушек?
Мы сами ставим мультики, чтобы не отвечать на сто один вопрос, чтобы поработать, вымыть пол и приготовить ужин, чтобы чудо присело на одном месте на полчасика, чтобы съело ненавистный суп, чтобы дало поговорить с подругой…. Продолжите список. Чтобы понять, что проблема опять не в ребенке, а в нас самих. Вот ведь незадача…
«Он хочет все сам. И это сам, и другое, скандалит, истерит. Требует эту игрушку, эту ложку, эту футболку»
А мы сами не такие? Попробуйте месяц хотя бы пожить так, чтобы за вас кто-то выбирал, что вы наденете. Вот встаете – и настроение у вас такое, что идеальным будет белое платье с цветами. А муж, например, дает вам черное в полоску. И не иначе. На все ваши доводы – нет. Сегодня – соглашаетесь. Завтра – соглашаетесь. А через месяц?
Представьте, что за вас круглосуточно все решают другие люди. Мотивируя это тем, что вы плохо говорите, мало говорите, слишком малы, чтобы решать, хотите слишком многого или слишком не вовремя. Чем больше решают за вас, тем отчаяннее хочется изменить все и все делать иначе, по-своему.
Что плохого в том, что годовасик будет сам есть? Да, больше уборки, да, меньше попадет внутрь и больше размажется по столу. Да, такая вот цена детской самостоятельности. Но чем раньше начнет, тем быстрее научится есть сам. Если сам будет выбирать одежду, то и сам будет ее надевать.
Однажды он вообще все будет делать сам, не спрашивая нас. Или вы хотите покупать рубашки сорокалетнему сыну и заправлять ему штанишки в носочки?
И дальше все оказывается просто.
— Он меня не слушается! А кого я хочу вырастить – подавляемого и легко управляемого человека или самодостаточную и целостную личность? Я хочу, чтобы он слушался – меня и других- или чтобы он умел слушать и слышать себя?
— Он дерется! Опять же – кого я хочу вырастить спокойного флегматика, непривязанного к вещам, мальчика-интеллигента или все-таки мужчину? Если мужчину, то драки неизбежны. Это их способ постижения мира, своих возможностей, отстаивания границ. Способ научиться защищать свою семью в последующем. Лучше подумать, куда я могу это направить? Может быть, в спортивную секцию?
— Он жадничает! Что для меня важнее – мнение мамочек других детей в песочнице, с которыми мой ребенок не делится игрушками, или его личный опыт обладания вещами, собственностью, установления границ? И если я сама опыта такого обладания не имею, то я не знаю, что для того чтобы начать делиться с радостью, ребенок сначала должен научиться обладать предметами как своей собственностью…
— Он не хочет учиться! А интересно ли ему в школе? Приносит ли ему это обучение радость? Пробуждает ли в нем любопытство? Или учит зазубривать без понимания, врать и подстраиваться? Нравилось ли мне самой учиться в школе или я просто делала то, что надо делать, не слушая себя и свои потребности?
— Он все ломает и роняет! Наблюдали ли вы, что когда ребенок кружку роняет, то мы вздыхаем, охаем и рычим, а если сами разобьем – так ничего страшного, на счастье? Двойные стандарты какие-то. Может быть, стоит попроще к этому относиться?
Для меня сейчас есть главное правило в выборе методов воздействия на детей. Сперва я применяю это к себе, чтобы понять, насколько это обосновано, гармонично. И вообще стоит ли переживать на эту тему. И только потом я могу применить или не применить что-то к детям.
Дети – это ведь люди. Такие же маленькие человечки, как и мы с вами. И то, что они маленькие, должно заставлять нас тысячу раз подумать, прежде чем что-то сделать. Мы, конечно, имеем некую свободу власти над ними до определенного возраста.И можно злоупотреблять.
Но результат тогда какой будет? А какой вам результат нужен?
Автор: Ольга Валяева, глава из книги «Предназначение быть мамой»
И стало гораздо легче отвечать на них, понимая, что дети – это маленькие люди. Такие же как я. Такие же как мой муж. Просто меньше возрастом, размером и весом. Внутри у них точно такая же душа, сердце, ум, разум. Все это в них есть. И тогда я на многое смотрю иначе. Когда каждый вопрос я пропускаю через себя и других взрослых людей, многое кажется абсурдным и нелогичным.
«Ребенок не сидит, не ходит, не разговаривает, не ходит на горшок – или другие варианты «Отклонения от нормы». Не делает то, что делают сверстники, и то, что написано в книгах».
Мне вот тридцать два. Есть где-то книги о том, что должна уметь женщина в тридцать два? Некий стандарт развития взрослой женщины? Если и есть, если даже взять за основу мою книгу «Предназначение быть женщиной» (хотя она все-таки не об этом), то я явно выбиваюсь из нормы. Потому как я не умею складывать оригами. Не умею печь бисквитные торты. Не смогу десять раз отжаться от пола. Не умею плавать кролем. Не танцую фламенко. Косы плету абы как и всего несколько видов. Не умею шить и вязать. И много чего не умею – или думаю, что не умею. И почему-то не считаю это катастрофой.
Я слишком поздно научилась готовить – мне было уже почти тридцать, когда я поняла, что мало пищу смешать и поджарить, а надо еще в нее любовь вложить. И сделать что-то новенькое. Рубашки я научилась гладить тоже не так давно, и до сих пор делаю это неидеально. Многие женщины моего возраста умеют делать стойку на голове. А я не умею. И не знаю, научусь ли.
Есть вещи, которые я наверняка научусь однажды делать. Например, плести красивые косы или шить. Потому что мне хочется это уметь, я тренируюсь. Как ребенок, который ежедневно тренируется в ходьбе, но пока еще не может пойти сам. Всему свое время. Кто-то с первого раза заплетет косу, кто-то – только через год научится.
Тогда почему мы требуем от ребенка соответствовать непонятным книгам и его сверстникам? Сверстники ведь тоже разные. У кого-то гипертонус, у кого-то гипотонус, у кого-то вес больше, у кого-то меньше, у кого-то просто нет мотивации пока делать что-то новое. Большинство людей начинают однажды ходить и разговаривать.
Да, есть исключения. Но в этих случаях обычно есть и другие признаки того, что где-то проблема. Есть и другие факторы, внушающие тревогу. А для большинства детей все эти стандарты – лишь дополнительный стресс матери, который мешает ребенку развиваться так, как ему положено.
«Ребенок никак не ест полезную еду! Ни брокколи, ни цветную капусту, ни крольчатину. Такие дорогие баночки покупаем ему – и все мимо!»
Я ненавижу брокколи. Помните, да, мне тридцать два? Не люблю ни брокколи, ни цветную капусту. Родители моего мужа в шоке, что я ем одну траву, а самую полезную траву не ем – как же так? Ужас просто какой-то…
Много ли мы, взрослые, едим полезной еды? Кто из вас никогда не ест фаст-фуд, не пьет какой-нибудь газированной жути, не лакомится тортиками? Большинство взрослых людей зависимы от сладкого. У женщин без шоколада портится настроение, мужчины – просто звереют.
Тогда почему маленький ребенок должен есть то, что мы сами съесть не можем (пробовали вы эти баночные брокколи? Да они для меня еще хуже на вкус, чем обычные!)? Почему ребенок должен любить что-то «полезное», если для него невкусно? Почему он должен есть и любить то, что вы сами не любите? Почему между мороженым и супом он должен выбирать суп?
Начинать правильное питание ребенка надо с себя. Со своих вкусовых пристрастий, убирая все ненужное из своего рациона и из домашнего обихода.
А еще со своего умения готовить. Ведь один и тот же продукт можно приготовить по-разному. Если в крем-суп добавить чуть больше сливок, он станет гораздо вкуснее, например.
«Ребенок никак не хочет засыпать сам. Любит спать с нами. Как его выселить? Ему уже пять лет! Он может заснуть сам, но не хочет.»
Хорошо. Мне тридцать два. Я взрослая тетка, которая может заснуть одна, но не хочет. Чаще всего я прошу мужа уложить меня спать – то есть полежать со мной, подоткнуть мне одеяло. Когда муж уезжает в командировки, чтобы заснуть, я обкладываюсь детьми со всех сторон – и тогда сладко сплю.
Я все еще не научилась спать одна, мне неуютно в одноместной кровати, мне нравится чувствовать рядом тепло любимого тела. Например, мужа или ребенка. Если мне снится страшный сон, мне очень радостно, что я тут же могу обнять любимого человека, — и успокоиться. Что все хорошо, это просто сон, для тревоги нет повода. Мне тридцать два. Значит, я совсем потерянный для общества человек, который так и не научился спать один в своей кровати?
Большинство взрослых людей не любят спать в одиночестве: им одиноко, холодно, пусто, грустно. Мужья любят прижиматься к телам своих жен, жены любят складывать ноги на спящего мужа. Тогда почему маленький человек должен любить спать один? Почему он должен быть разумнее и сильнее духом, чем мы с вами? И что по-настоящему страшного в том, что он хочет спать рядом с тем, кого он любит?
Почему вообще с рождения стараются отложить дите куда подальше и возмущаются, что оно там не спит? Однажды оно точно будет спать отдельно от вас – а потом вообще будет спать с кем-то другим.
«Ребенок плохо засыпает. Я его кладу одного в кровать, он орет – и потом засыпает»
А теперь представьте себя на его месте. Вы устали. Вы хотите быть с любимым человеком – допустим, с мужем. Хотите заснуть в его объятиях, и еще лучше – вместе. Чтобы ночью забросить на него ножку и подышать у него на груди. А вместо этого он кладет вас в кровать, выключает свет и уходит. Вы плачете, кричите, но никто не приходит. Да, конечно, вы заснете – вы же устали. Но в каких чувствах вы заснете? И как это повлияет на ваши отношения с мужем?
Почему же тогда по отношению к ребенку все эти драконовские методы разрешены, имеют псевдонаучную основу, называются именами их первооткрывателей? Почему мы относимся к детям так, как ни за что не хотели бы, чтобы относились к нам самим?
Цель у вас какая – уложить ребенка спать сегодня или построить с ним глубокие взаимоотношения длиною в жизнь? Если вам важно чтобы он спал сегодня и завтра сам и один – пожалуйста. Выключайте свет, уходите, слушайте его крики. И дожидайтесь момента, когда он обессилет и практически потеряет сознание. Вы выбираете сами.
«Он постоянно ездит у меня на руках! А вес уже немаленький! Когда он будет ходить пешком?»
Мне все еще тридцать два. И когда мне грустно, тяжело, когда я устала, когда мир меня расстраивает, спасают меня только «на ручки». Только если взять меня и посадить на коленки, погладить по голове и обнять. Тогда все решается минут за пять-десять.
Если меня на ручки не взять, хотя бы просто взглядом или словом, я буду капризничать, ругаться, вести себя странно. Мой муж это, Слава Богу, знает. И старается учитывать.
Нашему сыну почти пять. Когда эмоций много, когда ему неинтересно, когда он устал – он просится на ручки, и я его понимаю. Понимаю, почему. И его не обязательно на руках нести. Чаще всего – достаточно посидеть вот так минут пять. А если у меня нет на это времени – приходится тащить. Но чья это проблема? Его ли проблема в том, что мне некогда пять минут посидеть с ним на руках?
«Как мне его наказывать? Когда он истерит или устраивает черт знает что? Бить? Ругать? Молчать? Оставлять одного в комнате?»
У всех бывают трудности, да? Иногда и нас, взрослых тетек, несет. Или у вас такого не бывает? Рот вдруг открывается и из него что-то не то льется. Совсем не то. И бедные все те, кто находится рядом. Мозгом все это понимаешь, а рот-то все равно открыт.
И вот что мне поможет? Мне, тридцатидвухлетней тетеньке? Поможет ли если меня начать бить? Думаю вряд ли. Скорее всего, я еще сильнее разозлюсь, буду сильно обижена. Это кроме телесной боли от удара.
А если меня начать ругать и читать мне нотации? О да, конечно же, это очень поможет мне. Я конечно, же сразу закрою свой рот и буду улыбаться. И буду еще больше любить того, кто нотации мне читал. Или у вас по-другому?
Если объявить мне бойкот, стану ли я счастливее и спокойнее? Нет. Точно нет. Я буду бояться выражать свои чувства, чтобы не потерять любимого человека. Я буду молчать и накапливать болезни в теле, чтобы тот, кого я люблю, больше не отдалялся от меня. Внешне результат будет достигнут. Но в моей жизни появится разрыв с чувствами…
А если меня взять и запереть одну в комнате, мол, ори сколько хочешь? С одной стороны, это лучше чем бить или орать на меня. Потому что я проживу свои эмоции, выплесну их. Но буду ли я чувствовать себя любимой? Будет ли мне спокойно на душе?
А что мне помогает? Я спрашиваю себя – и нахожу ответ. Принять мои эмоции и взять меня на ручки. Все. Может быть, какое-то время я еще буду бурчать и возмущаться. Но в целом, внутри постепенно будет отпускать. И через какое-то время я естественным образом расслаблюсь и успокоюсь.
Тогда почему что-то другое должно помочь моему ребенку? Я допускаю, что если ребенок находится в очень сильной истерике, и мое состояние таково, что я даже себя не могу успокоить, то лучше, конечно, тайм-аут. И потом сразу на ручки. А лучше быть в таком состоянии, чтобы мочь взять ребенка на ручки в любой ситуации. Иметь внутренние силы на это принятие.
«Он постоянно сидит в компьютерных играх, ему неинтересен этот мир, только виртуальный»
Большинство современных взрослых людей круглосуточно живут в смартфонах. Даже за столом они сидят, уставившись каждый в свой экран. Возможностей много – социальные сети, игры, фотографии – мало ли что. Виртуальный мир во многом проще, ярче и интереснее реального. В нем больше возможностей и красок. Его так любят взрослые.
Тогда почему маленькому человеку он не должен быть интересен? Если все внимание мамы не у меня, а у маленькой коробочки с цветными картинками, то мне тоже нужна такая коробочка! Дети уже в год это понимают, и тянутся туда, где внимание родителей. Тогда может быть, нужно себя воспитывать? Начать есть без телефона? Забывать иногда хотя бы его дома? Не фотографировать все вокруг, а иногда просто наблюдать и наслаждаться? Общаться не только в социальных сетях, но и вживую – да почаще, чем через цветную коробочку?
Как иначе мы можем показать детям, что реальный мир лучше и интереснее, что в нем больше возможностей, что только в нем и стоит жить?
«Он ненавидит детский сад, и постоянно устраивает истерики там»
А вы любите случайные скопления людей, которых вы не выбирали? Когда у вас разные интересы и ценности? А любите, когда вас пытаются всунуть в четкий график? И когда спать надо именно сейчас, потому что тихий час, даже если не хочется?
Взрослые люди очень не любят работу, потому что их там заставляют делать то, чего они не хотят. Многие не любят своих коллег, потому что с ними неинтересно. Тогда почему ребенок должен все это любить?
Взрослые люди не любят разлучаться надолго с теми, кого любят. Когда мой муж уезжает даже на три дня, я очень тоскую. Для детей время движется иначе. И день для них – это очень долго. И разлука с вами из-за садика для них кажется недельной. Почему же они не должны плакать и скучать по вам, если они любят вас? Если мама для ребенка – это весь его мир, как он должен радостно жить в ее отсутствие? Неужели другие тети, которые совсем не так его любят, и другие дети, которые вообще его не любят, могут заменить ему маму на весь этот длинный день? А если мы считаем, что могут, то не обманываем ли мы сами себя?
«Он постоянно хочет смотреть мультики. И может смотреть их часами»
Мне тридцать два. И я очень люблю сериал «Махабхарата». И когда начинала его смотреть, запоем смотрела все время, пока не кончились переведенные серии. Потому что это интересно. Потому что мне это нравится.
Среднему сыну нашему почти пять. Старшему восемь. И в большинстве ситуаций они легко могут прожить без мультиков. Исключение составляет время болезни, время, когда мне нужно отдохнуть, когда им скучно в новом месте. И я понимаю, глядя на них, что взрослые своим примером приводят детей к такой зависимости.
Когда мы с вами постоянно сидим у голубых экранов, у них же отдыхаем и развлекаемся, когда нам своя собственная жизнь скучна и неинтересна, что остается детям? Чему мы учим их своим примером? И почему им кубики должны быть интереснее нарисованных зверушек?
Мы сами ставим мультики, чтобы не отвечать на сто один вопрос, чтобы поработать, вымыть пол и приготовить ужин, чтобы чудо присело на одном месте на полчасика, чтобы съело ненавистный суп, чтобы дало поговорить с подругой…. Продолжите список. Чтобы понять, что проблема опять не в ребенке, а в нас самих. Вот ведь незадача…
«Он хочет все сам. И это сам, и другое, скандалит, истерит. Требует эту игрушку, эту ложку, эту футболку»
А мы сами не такие? Попробуйте месяц хотя бы пожить так, чтобы за вас кто-то выбирал, что вы наденете. Вот встаете – и настроение у вас такое, что идеальным будет белое платье с цветами. А муж, например, дает вам черное в полоску. И не иначе. На все ваши доводы – нет. Сегодня – соглашаетесь. Завтра – соглашаетесь. А через месяц?
Представьте, что за вас круглосуточно все решают другие люди. Мотивируя это тем, что вы плохо говорите, мало говорите, слишком малы, чтобы решать, хотите слишком многого или слишком не вовремя. Чем больше решают за вас, тем отчаяннее хочется изменить все и все делать иначе, по-своему.
Что плохого в том, что годовасик будет сам есть? Да, больше уборки, да, меньше попадет внутрь и больше размажется по столу. Да, такая вот цена детской самостоятельности. Но чем раньше начнет, тем быстрее научится есть сам. Если сам будет выбирать одежду, то и сам будет ее надевать.
Однажды он вообще все будет делать сам, не спрашивая нас. Или вы хотите покупать рубашки сорокалетнему сыну и заправлять ему штанишки в носочки?
И дальше все оказывается просто.
— Он меня не слушается! А кого я хочу вырастить – подавляемого и легко управляемого человека или самодостаточную и целостную личность? Я хочу, чтобы он слушался – меня и других- или чтобы он умел слушать и слышать себя?
— Он дерется! Опять же – кого я хочу вырастить спокойного флегматика, непривязанного к вещам, мальчика-интеллигента или все-таки мужчину? Если мужчину, то драки неизбежны. Это их способ постижения мира, своих возможностей, отстаивания границ. Способ научиться защищать свою семью в последующем. Лучше подумать, куда я могу это направить? Может быть, в спортивную секцию?
— Он жадничает! Что для меня важнее – мнение мамочек других детей в песочнице, с которыми мой ребенок не делится игрушками, или его личный опыт обладания вещами, собственностью, установления границ? И если я сама опыта такого обладания не имею, то я не знаю, что для того чтобы начать делиться с радостью, ребенок сначала должен научиться обладать предметами как своей собственностью…
— Он не хочет учиться! А интересно ли ему в школе? Приносит ли ему это обучение радость? Пробуждает ли в нем любопытство? Или учит зазубривать без понимания, врать и подстраиваться? Нравилось ли мне самой учиться в школе или я просто делала то, что надо делать, не слушая себя и свои потребности?
— Он все ломает и роняет! Наблюдали ли вы, что когда ребенок кружку роняет, то мы вздыхаем, охаем и рычим, а если сами разобьем – так ничего страшного, на счастье? Двойные стандарты какие-то. Может быть, стоит попроще к этому относиться?
Для меня сейчас есть главное правило в выборе методов воздействия на детей. Сперва я применяю это к себе, чтобы понять, насколько это обосновано, гармонично. И вообще стоит ли переживать на эту тему. И только потом я могу применить или не применить что-то к детям.
Дети – это ведь люди. Такие же маленькие человечки, как и мы с вами. И то, что они маленькие, должно заставлять нас тысячу раз подумать, прежде чем что-то сделать. Мы, конечно, имеем некую свободу власти над ними до определенного возраста.И можно злоупотреблять.
Но результат тогда какой будет? А какой вам результат нужен?
Автор: Ольга Валяева, глава из книги «Предназначение быть мамой»
