Накипело. Представьте, что Вы...

Очень накипело. «День слипшейся жопы» в детдомах проходит регулярно. И год за годом возникают одни и те же темы, споры… Мало кого удается переубедить. Они все равно понесут конфеты в детдом. Я последний раз встревала в подобный спор. Больше не буду. Ниже мое очень длинное последнее слово.

У тебя дома бедлам, дети болеют и отвратительно себя ведут. Вообще они постоянно болеют, такие вот у тебя дети. Из-за них ты плохо ешь, плохо спишь и вообще не очень себя чувствуешь. Но ты их любишь.

А вот представь, что однажды к тебе пришли. Пришли и сказали, что дети у тебя плохие, болезнь у них плохая и тебе здесь быть опасно. Нет, ты конечно, соглашаешься, что дети-то не торт, но твои зато. Опасно? Пока ты обдумываешь, с чего бы вдруг, тебя уже уводят, сажают в машину и увозят. Куда??? Стойте, а дети??? Что происходит??? Стойте, там же дети!!! Держат тебя крепко. Ты плохо соображаешь, настолько сюрреалистично происходящее.



Машина подъезжает к ярко-позитивно раскрашенному зданию. Закрываются железные ворота. Ты больше за них не выйдешь, но ты еще этого не знаешь. Ты продолжаешь думать, что все это какое-то дурацкое недоразумение, страшный сон, надо проснуться. Оглядываешься. Вокруг клумбы. Цветы на них вытоптаны, хотя и видно, что тут старались сделать красиво, презентабельно. Что происходит?

Тебя заводят в здание. Какой-то незнакомый ребенок объявляет, что теперь ты будешь жить здесь. Тебя заводят в комнату. В ней 8 кроватей. Вот тут туалет. Вот шкафчик. Вот твоя кровать. Всё.

В соседней комнате другие родители. Они отупело смотрят сериал. Кто-то смотрит в окно. Кто-то ковыряет пальцем стену.

Ты садишься на стул и спрашиваешь «Где я?». Ты дома. Это теперь твой дом. «А где мои дети?». На этот вопрос тебе никто не ответит. Они не знают. Они не знают и где их дети, что с ними. Им этого никто не говорит. Не положено.

Тут есть горячая, регулярная еда. Чистое постельное и одежда. Режим дня. Все для жизни. Все, что тебе нужно. Дались тебе эти дети? Вот чо ты опять ревешь?! Не мешай другим телек смотреть!

Да-да, еда это прекрасно, и постелька такая хорошая, и светло, и чисто. Но ты этого не замечаешь. Как же мои дети? Они же болеют! Кто их будет лечить? Кто с ними будет жить? Когда они придут? Я хочу домоооой!!!

Подойдет какая-то девочка. Скажет ласковым голосом, что вот у того дяди тоже детей теперь нет. И у этой тети. А вот та женщина вообще ничего о них не знает, они отказались от нее, едва родились. И видишь — никто не скандалит. Я буду вместо твоей дочки.

Тебя, скорее всего, мало успокоит то, что другие не плачут. Тебе-то больно. Но уже какая-то определенность. Если ты захочешь обнять эту дочко-заменитель, потому что тебе страшно и одиноко, потому что ты скучаешь и волнуешься о своих детях, скорее всего тебя отстранят. Ишь чего? А другим тоже захочется? Да меня на вас всех, желающих пообнимать, не хватит!

Придет ночь и тебе будет очень страшно. Сон не будет идти. На соседней кровати мужчина качается и воет. С другой стороны женщина сосет палец до кровавых мозолей, да так громко, что от этого чмоканья аж передергивает. В другом углу комнаты онанирует еще один мужчина. Кто-то плачет и зовет детей. Кто-то ковыряет свою царапинку до жуткой язвы, кто-то грызет ногти, крутит волосы, мечется по кровати. Кто проснется посреди ночи с криком ужаса — один его ребенок убил другого его ребенка у него на глазах…

Ты не в психиатрической больнице. Ты потом узнаешь, что теперь твой дом называется «Дом родителя специализированный». Так будет каждую ночь. Ты привыкнешь. Через какое-то время ты тоже будешь так делать, это поможет тебе забываться, отвлекаться от тоски по своим детям, от тревоги и неизвестности.

Придет утро. Вчерашняя девочка закончит смену и уйдет. На ее месте окажется другая девочка, которая тоже теперь будет дочко-заменителем. На твой вопрос «куда делась вчерашняя?» ответ один — ушла домой. За забор. К своим родителям. Да, у нее есть свои родители. Она не твоя дочка. Запомни. Ни один ребенок твоим не будет. А твои дети — плохие.

Ты вместе со всеми остальными родителями пойдешь в туалет. И будешь там сидеть в общем помещении. И с открытой дверью. Так положено. Затем наскоряк умоют, покажут где твое полотенце. Одеваться. Тебе, наверное, даже будет смешно видеть пузатого бородатого мужика в розовых джинсах со стразами и тетку в мужском свитере. До тех пор, пока не обнаружишь, что твоя одежда ничем не лучше. Чьи-то ношенные трусы не по размеру — первое, что тебе придется надеть. Привыкай. У тебя больше нет ничего своего. Даже трусов.

А та пуговка от одежки сына, оторванная и зажатая в кулак в тот момент, когда тебя отнимали у детей, и спрятанная под подушку… Та пуговка, единственная связь с домом, с прошлой жизнью, она исчезла. Ее забрали. Те, у кого тоже ничего не осталось. Ты ее больше не найдешь. Правда, ты все равно будешь прятать под подушку все, что захочешь сохранить, спрятать от других. Тщетно.

И бесполезно просить на завтрак кофе. Тебе дадут исключительно сбалансированную правильную еду в разработанной минздравом дозировке. Хочешь добавки? Не положено. Не хочешь есть? Лучше бы тебе хотелось добавки. Накормят силой. Тебе надо есть. Тебе вообще теперь надо делать то, что скажут. Любой ребенок. Твоя прямая обязанность беспрекословно слушаться любого ребенка. Для твоего же блага. А сейчас шагом марш на занятие. Будешь учить биографию местного депутата. Он как раз сегодня придет спонсорскую помощь нам оказывать.

После занятий прогулка. Ты будешь топтаться с другими в загончике. С тоской смотреть сквозь прутья забора на жизнь за ним. Там будут люди, машины, дети будут идти со своими родителями. Некоторые будут с сожалением смотреть на тебя «бедненький никому не нужный родитель» и идти дальше по своим делам.

Некоторые дети будут брезгливо морщиться и отворачивать своих родителей от тебя — наверняка ты какой-то больной, плохой, с ужасными генами. Разве ж за забор в дом родителя попадают родители хороших детей? Если кто-то решит заговорить с тобой, тут же получите окрики — и ты, и твой собеседник. Не положено. Ты родитель ревностно охраняемый государством. Тебя оттащат от забора и отчитают. А ты будешь искренне не понимать, за что тебя изолировали, в чем твоя вина.

Обед, сончас, полдник… Придет депутат. Ты расскажешь выученную его биографию. Депутат сфотографируется на фоне родителей. Каждому из вас дадут по конфетке. Запомни эту конфетку. Это — отношение к тебе. Конфетка — это способ коммуникации с тобой. Придут волонтеры и покажут концерт. Дети будут веселить тебя, а ты расплачешься. Потому что скучаешь по своим детям. Ты будешь искать их среди этих детей, но не найдешь. Тебя выведут из зала, извиняясь «простите, недавно изъятый родитель, еще не адпатировался» и шикнут на тебя «а ну цыц! будешь плохо себя вести, никогда твои дети к тебе не придут».

Ты смиришься, что нельзя уйти за забор к своим детям. Ты будешь стараться вести себя хорошо, соблюдать режим дня и хорошо кушать. Нет, это не психушка и не тюрьма. Это «дом родителя специализированный».

Вести себя хорошо — твой единственный шанс увидеть своих детей. Так тебе сказали те, в чьей власти ты находишься. Если дети не пришли, значит ты плохо себя ведешь.

Ночью на соседней кровати вой и раскачивания. Ты привыкнешь. Так будет проходить день за днем. Иногда тебя без всяких объяснений будут сажать в машину. Не надейся, тебя не везут к детям. Тебя везут в больницу. Государство хорошо заботится о твоем здоровье. Закроют в отдельном боксе. Обследуют, привезут обратно.

Однажды быть может случится чудо, ты увидишь в окно своих детей. Ты будешь бить по стеклу и плакать. Но их к тебе не пустят. Они не выздоровели, им к тебе нельзя. Через полгода ты услышишь из обрывков разговоров твоих здешних дочерей, что твоих детей лишили детских прав. К тебе начнут ходить другие дети. Ходить и прикидывать, подойдешь ты им или нет? Если нет, дадут конфетку и исчезнут. Запомни и эту конфетку.

Каждый приходящий ребенок скорее всего будет угощать тебя конфеткой. Развлекать, дарить подарки, умиляться, как жадно ты ешь конфеты. Если ты их не съешь, у тебя их отберут другие родители. Нет, они не хотят конфет, они хотят, чтобы у тебя тоже ничего не было, как и у них. Зато в новый год конфет будет столько, что вы будете играть ими в футбол. Вы привыкнете получать конфеты за то, что вы родители-сироты.

Тебе грустно без детей? Не грусти. На конфетку. У тебя не получается освоить азы квантовой физики? Ну не плачь. На конфетку. Тебя обижает бородатый мужик в розовых джинсах? ну, что поделаешь… на конфетку, успокойся. Придут племянники. Принесут печенья. Забрать тебя домой не смогут — у них свои родители, да и квартира маленькая…

В один прекрасный день тебя снова посадят в машину. Но повезут не в больницу. Тебя повезут в новый родительский дом. К другим родителям. К другим дочкам. Но каждый день будет похож на все предыдущие. С каждым днем, с каждым новым ребенком в твоей жизни внутри забора ты все больше будешь уяснять это простое правило жизни — дети отдельный мир. Им пофиг на тебя. Зато у них есть конфеты. Ты еще помнишь, что у тебя были дети… Но ты не помнишь как они выглядят… Все кажется каким-то ненастоящим, будто и не было.

Теперь ты будешь спрашивать у каждого ребенка «что ты мне принес?». Если ребенок скажет, что ничего, ты обидишься. Чойта? Не порть мне картину мира, отрок! Дай конфету и отвали. А уже если ребенок скажет, что хочет, чтобы такой родитель был у него, тебя вообще от страха затрясет. А уж если и домой тебя заберет, уууу, тут-то ты ему все и покажешь. В первую очередь, что не веришь ему. Но это если тебя действительно заберут.

Придет пора, тебе нужно будет учиться. Все будет так же — ни одного своего ребенка, дети с конфетами, дети с концертами. Ты тоже будешь перед ними выступать. За конфетки. А еще ты научишься варить мыло, но за годы проведенные в родительских домах, забудешь, что надо мыть окна. Добрые дети научат тебя плести из бисера и вязать. Ну и плевать, что у тебя с биологией не ладится, а тебе хочется вернуться в свой НИИ биологических проблем. Ты будешь уметь крутить суши, но уже не помнишь, как сварить кашу. У тебя вообще будет очень классная жизнь — брендовые шмотки, развлекательные программы, подарки от спонсоров.

И вот тебе уже сорок… или даже за сорок. Твой срок окончен, отбыт. Пора уходить из родительского дома получать профессию. Что? Ты не хочешь на штукатура маляра? У тебя были планы вернуться в ту профессию, в то дело, которое было до того, как случилась беда с твоими детьми? Нет. Ты уж извини, но в стране недобор штукатуров-маляров. Да ты уже и не помнишь ничего, потеряны навыки. И не только рабочие.

Ты уже не знаешь, как жить без приказа детей куда идти и что делать. За полтора десятка лет привычки жить на готовом, привычки получать конфетки вместо отношений, ты больше не умеешь жить в мире, где есть дети и родители. Ты сбиваешься в стаю с такими же дезориентированными родителями.

А что будет с тобой дальше… даже статистики нет. Это никому не интересно. Ты уже не родитель, конфет больше не будет. Живи как знаешь.

ПЫСЫ. Но ты взрослый. А теперь представь, что делается с ребенком от такой жизни.

ПЫПЫСЫ. Я не была сиротой. Решила попытаться представить, что чувствовала бы, случись это со мной. Даже с уже взрослой.