Почему женщины любят неудачников

Каждые полгода его выгоняют с работы». «Он часто нетрезв». «Его гениальный бизнес-план никак не удается реализовать… У многих таких «неудачливых» мужчин есть преданные подруги. Почему слабость привлекательна?

Как он талантлив! — восклицает моя подруга, 40-летняя Рита. Полгода я наблюдаю, как она упивается своей новой любовью: ему 35, зовут Виктор. Они познакомились, когда он предложил дать ей несколько советов насчет интерьера, да так в этом интерьере и остался. У него прежде была квартира на Остоженке, но он её продал, чтоб расплатиться с долгами. «Он показывал мне фото обстановки, у него безупречный вкус!» — восхищается Рита. Она всем представляет его как дизайнера: «Ему надо только немного помочь раскрутиться». У меня плохое предчувствие. Боюсь, однажды Виктор исчезнет, оставив Рите долги и разбитое сердце. Примерно так исчез её предыдущий возлюбленный, непризнанный художник. Ему Рита тоже помогала раскручиваться. Я напоминаю ей об этом, она на минуту задумывается: «Да, есть что-то общее....» Но тут же отмахивается: «То была ошибка, а теперь — я чувствую — это настоящее».

По-моему, я уже читала о женщинах, которые раз за разом выбирают мужчин с проблемами и изо всех сил пытаются помочь им, чаще всего напрасно. За уточнением обращаюсь к психоаналитическому психотерапевту Елене Ратнер. «Иногда так ведут себя и мужчины, — замечает она, — но желание обустроить жизнь своего избранника действительно чаще свойственно женщинам. Оно может принять крайние формы: желание исцелить, спасти, порою жертвуя собственными интересами». Наверное, это опасно, — предполагаю я. «Паниковать не стоит, — отвечает психотерапевт, — но если женщина замечает, что отношения причиняют боль и при этом повторяются с разными мужчинами, тогда ей в самом деле пора задуматься».
И я задумываюсь. Не только о Рите — я вспоминаю свою собственную историю. Я тоже однажды встретила такого человека… и даже вышла за него замуж. Я хотела его спасти
«Такого рода встречи неслучайны, женщина выбирает партнера. Она вовсе не стремится исцелить каждого мужчину от любой напасти. Стараясь помочь другому, она бессознательно пытается разрешить собственную проблему». Кого-то привлекают те мужчины, которые в детстве были заброшенными и одинокими, других манит психическая неуравновешенность. Женщина пытается спасти партнера от беды, которая затрагивает её лично. Помогая ему справиться с травмой, она хочет преодолеть свою. Схожая боль в прошлом каждого порождает ощущение близости, из которого вырастает любовь… или то, что легко за нее принять.

Мне было 25, когда я познакомилась с Никитой. Мы часто оказывались в какой-нибудь компании, где много смеялись и пили. Яркий и остроумный, он притягивал меня.
Я мечтала о свидании. И была вне себя от счастья, когда мои мечты начали сбываться. Выяснилось, однако, что вдвоем мы тоже все время пьем. Скоро я перестала пытаться за ним угнаться. Но он и в одиночку «уговаривал» две-три бутылки вина за вечер. Сдержанное отношение моих родителей к Никите мне не помешало, даже подстегнуло мое желание связать с ним свою судьбу навсегда. «Мы поженимся, будем вместе, друзья и компании отойдут на второй план, он остепенится...» — так я себе это представляла. Я выкидывала бутылки, которые мой молодой муж мастерски прятал (одну я нашла в обувной коробке на антресолях), придумывала, как отвлечь его от поездок к друзьям, из которых он возвращался, едва держась на ногах. На третий год нашей совместной жизни я настояла, чтобы он начал лечиться от алкоголизма. Месяц он провел в стационаре. Я думала, что спасла его. И еще месяц наслаждалась спокойной семейной жизнью. Потом он сказал: «Ты что, не видишь, что я не живу, а существую? Мне все скучно, я даже думать не могу!» После этого я видела его трезвым один-два раза в месяц. Через год такой жизни я подала на развод.

И если дело не в том, что мне «просто не повезло» (как говорили мои подруги), тогда почему именно такого мужчину я выбрала для себя? «Причиной может быть тревога отделения, — объясняет Елена Ратнер. Страх потерять близкого человека часто сохраняется у женщин, которые в детстве переживали болезненные расставания с матерью или другим значимым старшим. Например, мать выходила на работу, а девочку отдавали в ясли. Породить страх мог переезд, долгая болезнь, развод — события, которые оставляли ребенка наедине с переживанием потери, с которым он не мог справиться самостоятельно». Да, это похоже на мою историю: родители работали, а со мной жила бабушка, папина мама. Она со мной гуляла, читала мне. Но когда мне было четыре, бабушка умерла, а отец начал выпивать. Меня отправили в сад на пятидневку...

Грустное время! Я почти забыла про это и не вспомнила бы.
«Защита от тревоги отделения — слияние, — продолжает Елена Ратнер. — В мужчине женщина хочет найти того, кто её никогда не покинет, точно будет с ней рядом. Слабость партнера — своего рода страховка: такого легче привязать к себе, он более предсказуем. Тогда как сильный, реализующий себя мужчина независим, им нельзя управлять, и его свобода выглядит для тревожной женщины как угроза».

Любовь «за заслуги»

После Никиты у меня были и другие мужчины, хотя замуж я больше выйти не решилась. Пытаюсь вспомнить каждого и, к своему неудовольствию, понимаю, что у многих и в самом деле обнаруживались какие-нибудь проблемы. Бесконечные долги, не- задавшиеся карьеры. Но постойте! У меня была пара романов с мужчинами совершенно без проблем, успешными и независимыми. Оба они закончились довольно быстро, и оба раза — по моей инициативе. Мне действительно хотелось быть уверенной, что меня не бросят. «Часто женщина, у которой есть эта внутренняя боль, пришедшая из прошлого, испытывает неуверенность в своей ценности, — продолжает Елена Ратнер, — ей кажется, что ее нельзя любить просто так, что она должна любовь зарабатывать, заслуживать. А если мужчина сам справляется с трудностями, то непонятно, за что он будет ее любить. Это вызывает тревогу. Также она может воспринимать успешного партнера как невыгодный фон для сравнения».

Кажется, это уже не про меня. Скорее — про Риту. Недаром ей так правится отыскивать разных начинающих — художников, музыкантов, писателей. Один из них диктовал ей бесконечный детективный сериал, и она безропотно записывала — по ночам. Потому что днем она занимается поставками, переговорами и прочим, что нужно для работы ее бутика. Рядом с таким возлюбленным Рита выглядит одновременно и очень уверенной в себе, и трепетной, жертвенной. Жаль только, что жертвы напрасны. Никто из ее подопечных пока так и не достиг сколько-нибудь заметного успеха. И все они рано или поздно покидают свою покровительницу. Рита переживает, чувствуя себя преданной, разбитой и ненужной. А потом находит очередного подопечного.

Повторение пройденного

«Мы воспроизводим во взрослой жизни опыт отношений, в которые были включены в детстве, — подчеркивает Елена Ратнер. — Если в детстве мы знали, что к нам относятся с уважением, что нас услышат и защитят, что наши потребности небезразличны старшим, то мы будем и партнера искать такого, с которым мы сможем вступить в подобные отношения. Если же девочку унижали, пренебрегали ее нуждами, пусть даже не нарочно, в силу обстоятельств, ей во взрослой жизни неоткуда взять опыт равноправных отношений. В ней заперты накопленные с детства чувства страха, унижения, бессилия, и она ищет человека, который позволит этим чувствам проявляться».

В такой ситуации может казаться, что не желающий спасаться и становиться «хорошим» и «правильным» партнер — причина наших мучительных переживаний. На самом же деле встреча с ним — это результат того, что мы привыкли к мучительным переживаниям и ищем новой встречи с ними в бессознательной попытке все исправить — попытке, которая вновь обречена на провал. Потому что ведь этот мужчина, если уж говорить начистоту, совершенно не просил его спасать. И не обещал нам за это ни вечной любви, ни даже благодарности.

Всегда ли такие отношения обречены на разрыв? «Совсем не обязательно, — отвечает Елена Ратнер. — Они могут продолжаться долгие годы, иногда всю жизнь. Другое дело, что участники таких отношений испытывают от них все меньше радости и все больше тяжелых переживаний». Тому, кто в детстве чувствовал, что ничего не значит для тех, кого любит, поначалу приятно стать опорой для другого, это успокаивает. Но воображать себя матерью Терезой — сомнительное замещение полноценного личного бытия. Мы ищем себе в пару такого же страдальца, как сами, надеясь, что сможем дать ему то, чего ему не хватает, и тогда он даст нам то, чего не хватает нам. Но он не восполнит ту родительскую любовь, которой мы жаждем частью своей души, застрявшей в несчастливом детстве. Точно так же как и мы не сможем подменить собой ту опору, которую он так и не создал внутри самого себя.

Пересмотреть сценарий

Тогда я пытаюсь поставить вопрос по-другому. Можно ли изменить эти отношения? «Редко, но бывает, что количество переходит в качество, — отвечает психотерапевт и поясняет: — Анализируя свои переживания, женщина может однажды заметить, что причина ее страданий не в мужчине, а в ней самой. Но для этого прежде всего надо хотя бы попробовать честно ответить себе на вопрос: «Что я получаю в этих отношениях, в чем тут моя эмоциональная выгода?»

Я вспоминаю, как Рита однажды призналась мне: «Рядом с ним я чувствую себя то могучей великаншей, то Мальчиком-с-пальчик, которого вот-вот съест людоед». Может быть, так и начинается осознание? «Заметив повторяющиеся сценарии, лучше все же обратиться к терапевту, — прерывает мои размышления Елена Ратнер. — Потому что это очень глубокие и бессознательные чувства, их трудно заметить, еще труднее в них себе признаться: сознание отвергает их, потому что они слишком сильны и болезненны».

Заново столкнуться с детским страхом, с тем ужасом, который накрывает меня при мысли, что меня могут бросить? Пожалуй, к такому я не готова. Но я вспоминаю еще одну историю — ее мне рассказала 47-летняя Дина. «Мой первый муж тоже был алкоголик, — призналась она в ответ на мою краткую автобиографию, изложенную за стаканом морковного сока в фитнес-клубе. — А второй постоянно был в депрессии, что не мешало ему срывать на мне злость, в том числе и кулаками. Потом был любовник, военный в отставке, он изводил меня жалобами на свое здоровье, и я ходила с ним по разным специалистам, пока всерьез не заболела сама, и тогда он меня бросил». Дина думала, что уже никого не встретит, но два года назад познакомилась с 50-летним Вадимом. «Удивительно, но он совсем не похож на тех эгоистов, которых я выбирала раньше».

Значит, надежда есть! И для меня, и для Риты. И хотя мне очень хочется сказать ей, что ее попытки устроить карьеру Виктора и свою жизнь с ним, скорей всего, закончатся ничем, все-таки я лучше подожду, пока она сама у меня спросит. Или прочтет эту статью. Я, конечно, изменила ее имя. Но думаю, что, несмотря на это, Рита себя узнает. Если захочет, конечно.

Больше заботы, меньше секса

Партнера-неудачника женщина может выбирать в случае, если для нее женственность выражается в жертвенности или в материнском стиле поведения. «Это бывает в ситуации, когда в отношениях родителей не было сексуальности, — объясняет психоаналитический психотерапевт Елена Ратнер. Девочка идентифицирует себя с матерью. Но если она видит мать только в роли домохозяйки или няньки, то у нее нет возможности отождествить себя с матерью в роли женщины рядом с мужчиной — кокетливой, нежной, желанной.

Нянька и домработница — активные роли: заботиться, ухаживать, наводить порядок. А роль возлюбленной — пассивная: здесь важна способность расслабиться, подчиниться, довериться, быть податливой, позволить мужчине взять ответственность на себя, не контролировать его. Женщины либо этого не умеют, потому что не видели такого примера, либо им страшно так себя вести, потому что они ассоциируют пассивность с ролью жертвы насилия или злоупотребления властью. У мужчин же активная, опекающая забота женщины также ассоциативно связана с материнской ролью — что исключает по отношению к такой женщине сексуальные желания».опубликовано 

Авторы: Елена Тюленева,  Елена Ратнер

 

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! ©

Источник: bealpha.com/content/view/3272