«Я отдаю свою жизнь в твои руки. Большего я не могу отдать»

Жизнь Николая II, последнего российского императора, была трагичной. В то же время она вся была пронизана настоящей любовью, о которой можно только мечтать.

Николай и Александра Федоровна встретились на балу и с первого взгляда полюбили друг друга. Они сумели создать крепкую семью, где царили уважение и нежность. Их история любви похожа на медовый месяц длиной в 23 года.

Супруги оставались возлюбленными и в горе, и в радости и вместе преодолевали тяжелейшие испытания судьбы. Историкам известны более 700 писем, в которых отразились нежные отношения друг к другу императора и императрицы.

Сайт публикует для вас избранные отрывки из этой трогательной переписки двух величайших людей прошлого, которые друг для друга были просто Аликс и Ники.

Александра. Май 1894 года, Виндзорский замок

«„Жена“ — как непривычно это звучит. Я все еще не могу себе представить, что старая сова будет твоей! Если бы только она была достойна тебя и могла действительно помочь и утешить. Но она сделает все, что в ее силах. <...>

Любовь — это единственное на земле, что мы никогда не теряем. Это как холодная река, которая становится шире и глубже, приближаясь к морю, и которая заставляет зеленеть все поля. Там, где она протекает, распускаются прекрасные цветы. Когда-то давно она протекала через рай, и ее называли Рекой Жизни.

Да, действительно, любовь — это величайшее благо на земле. И достоин жалости тот, кто ее не знает. Но я должна торопиться. <...> До свиданья, мой любимый. Мой истинно дорогой, лучший из живущих на земле.

Да благословит тебя Бог ныне и во веки веков. Много нежных поцелуев от вечно любящей Аликс».

Николай. Август 1894 года, Красное Село

«Дорогая,

не считай меня глупым, но я не могу начать ни одного письма, не повторив то, что постоянно чувствую и о чем думаю: я люблю тебя, я люблю тебя. О, милая, что это за сила, которая навсегда сделала меня твоим пленником?

Я ни о чем не могу думать, кроме тебя, моя родная, и я отдаю свою жизнь в твои руки, большего я не могу отдать. Над моей любовью, каждой ее капелькой, ты имеешь полную власть!

Хоть мы и в разлуке, но наши души и мысли едины, не правда ли, дорогая? О, моя Алики, если бы ты только знала, сколько счастья ты мне дала, ты была бы рада и ничто не потревожило бы мира твоего сердца. Как бы мне хотелось быть рядом с тобой, шептать тебе на ушко нежные слова любви и утешения. <...>

И, милая, пожалуйста, всегда пиши мне, если тебе понадобится что-то узнать. Говори прямо и откровенно. Никогда не бойся сказать мне все, что захочешь. Мы должны все знать друг о друге и всегда помогать друг другу, правда ведь, дорогая?

<...> С самой горячей любовью и нежнейшими поцелуями, остаюсь твой преданный и глубоко любящий Ники. Да благословит тебя Бог».

Александра. Сентябрь 1914 года, Царское Село

«С эгоистической точки зрения я страшно страдаю от этой разлуки. Мы не привыкли к ней, и я так бесконечно люблю моего драгоценного, милого мальчика. Вот уже скоро двадцать лет, что я принадлежу тебе, и какое блаженство это было для твоей маленькой женушки!

Любовь моя, мои телеграммы не могут быть очень горячими, так как они проходят через столько военных рук, но ты между строками прочтешь всю мою любовь и тоску по тебе.

Мои усердные молитвы следуют за тобой днем и ночью. Пуст Господь хранит тебя, пусть он оберегает, руководит и ведет тебя, и приведет тебя здоровым и крепким домой. Благословляю и люблю тебя, как редко когда-либо кто любил, целую каждое дорогое местечко, прижимаю тебя нежно к моему сердцу.

Навсегда твоя жена. Образ будет лежать этой ночью под моей подушкой, прежде чем я перешлю тебе его с моим горячим благословением».

Николай. Сентябрь 1914 года, Ставка, Новый императорский поезд

«Моя возлюбленная душка женушка!

Сердечное спасибо за милое письмо, которое ты вручила моему посланному, — я прочел его перед сном. Какой это был ужас — расставаться с тобою и с дорогими детьми, хотя я и знал, что это ненадолго. <...>

По прибытии в Ставку я отправился в большую деревянную церковь железнодорожной бригады на краткий благодарственный молебен, отслуженный Шавельским. <...> а вечером мне был сделан длинный и интересный доклад Янушкевичем, в их поезде, где, как я и предвидел, жара была страшная. Я подумал о тебе: какое счастье, что тебя здесь нет!

<...> Горячее спасибо, любимая, за твои драгоценные строчки. Как интересна та часть письма Виктории, которую ты так мило копировала для меня!

<...> Трудно поверить, что невдалеке отсюда свирепствует великая война, все здесь кажется таким мирным, спокойным. Здешняя жизнь скорей напоминает те старые дни, когда мы жили здесь во время маневров, с той единственной разницей, что в соседстве совсем нет войск.

Возлюбленная моя, часто-часто целую тебя, потому что теперь я очень свободен и имею время подумать о моей женушке и семействе. Странно, но это так.

Дай Бог, чтобы моя крошечка была совсем здорова к моему возвращению!

Обнимаю тебя и нежно целую твое бесценное личико, а также всех дорогих детей. Благодарю девочек за их милые письма.

Спокойной ночи, мое милое Солнышко.
Всегда твой старый муженек Ники».

Александра. Декабрь 1916 года, Царское Село

«Прощай, бесценный и ненаглядный мой!

Как нестерпимо отпускать тебя — больнее, чем когда-либо, — после тех тяжелых дней, которые мы провели в борьбе! Но Господь, который весь любовь и милосердие, помог, и наступил уже поворот к лучшему. <...> Я глубоко убеждена, что близятся великие и прекрасные дни для твоего царствования и России. Только сохрани бодрость духа, не поддавайся влиянию сплетен и писем — проходи мимо них, как мимо чего-то нечистого, о чем лучше немедленно забыть.

<...> Как-то пройдут эти одинокие ночи? Не могу себе этого представить. Как отрадно было крепко держать тебя в объятиях — это утешало боль души и сердца, я старалась вкладывать в ласки всю свою безграничную любовь, молитвы, веру и крепость! Ты мне невыразимо дорог, супруг мой любимый!

Я разделяю твои горести и радости и готова за тебя умереть. Благослови, Боже, тебя и мое сокровище — Бэби! Крепко вас целую. В минуту грусти пойди в комнату Бэби и спокойно посиди там немножко с милыми людьми, его окружающими. Поцелуй любимую детку — у тебя на душе станет теплее и спокойнее.

Всю мою любовь отдаю тебе, солнце жизни моей. Спи спокойно, душой и сердцем я с тобой, мои молитвы витают над тобой. Бог и Святая Дева никогда не покинут тебя!

Навеки всецело
Твоя».

Николай. Декабрь 1916 года

«Нежно любимая душка Солнышко,

не читал твоего письма, так как люблю это делать в постели перед сном. Но я заранее благодарю тебя за всю любовь и доброту, которая излита там. Я сдам это письмо в Тосно и надеюсь, что оно дойдет до тебя сегодня вечером.

Да, эти дни, проведенные вместе, были тяжелы — но только благодаря тебе я их перенес более или менее спокойно. Ты такая сильная и выносливая—восхищаюсь тобою более, чем могу выразить. Прости, если я был не в духе или несдержан, иногда настроение должно прорваться!

Конечно, было бы счастьем, если бы мы могли оставаться вместе все это трудное время. <...> Бог даст, наша разлука не будет долгой. В мыслях я всегда с тобой, никогда не сомневайся в этом.

От всего любящего сердца обнимаю тебя и девочек. Будь здорова и тверда, моя дорогая птичка, моя единственная и мое все!

Спи спокойно и сладко.
Твой навеки Ники».

Александра. Февраль 1917 года, Царское Село

«Мой драгоценный!

С тоской и глубокой тревогой я отпустила тебя одного без нашего милого, нежного Бэби. Какое ужасное время мы теперь переживаем! Еще тяжелее переносить его в разлуке — нельзя приласкать тебя, когда ты выглядишь таким усталым, измученным. Бог послал тебе воистину страшно тяжелый крест.

Мне так страстно хотелось бы помочь тебе нести это бремя! Ты мужественен и терпелив— я всей душой чувствую и страдаю с тобой, гораздо больше, чем могу выразить словами. Что я могу сделать? Только молиться и молиться!

<...> Мне грустно, что мы были не одни во время последнего нашего завтрака. <...> Так хочется покоя и мира, чтоб хоть немножко набраться сил и продолжать бороться и пробиваться по этому тернистому пути к сияющей цели! <...> Твоя жена— твой оплот — неизменно на страже в тылу.

<...> О боже, как я люблю тебя! Все больше и больше, глубоко, как море, с безмерной нежностью. Спи спокойно, не кашляй— пусть перемена воздуха поможет тебе совсем оправиться. Да хранят тебя светлые ангелы, Христос да будет с тобой, и Пречистая Дева да не оставит тебя! Благословляю тебя, крепко обнимаю и прижимаю твою усталую голову к моей груди. Вся наша горячая, пылкая любовь окружает тебя, мой муженек, мой единственный, мое все, свет моей жизни, сокровище, посланное мне всемогущим Богом! Чувствуй мои руки, обвивающие тебя, мои губы, нежно прижатые к твоим,— вечно вместе, всегда неразлучны.

Прощай, моя любовь, возвращайся скорее к твоему старому Солнышку. Пожалуйста, съезди к образу Пречистой Девы, как только сможешь. Я так много молилась за тебя там».

Николай. Декабрь 1917 года, Царская Ставка

«Мой возлюбленный ангел,

<...> Только что получил твое милое длинное письмо, за которое нежно благодарю.

<...> Я так счастлив, что вернусь домой и, может быть, пробуду хоть немножко в новом году. Один поцелуй Бэби утром и один вечером для меня далеко не достаточно — я изголодался по большем.

Итак, это мое последнее письмо. Надеюсь, что ты будешь чувствовать себя крепче и лучше; соблюдай спокой. Да благословит тебя Бог, моя родная, Солнышко мое любимое! Нежно целую тебя и наших дорогих девочек.

Неизменно твой старый муженек Ники.
Завтра утром буду думать о тебе».

via book-old.ru/BookLibrary/00200-Romanovyi-i-dr/1923-27.-Perepiska-Nikolaya-i-Aleksandryi-Romanovyih.html