Время

Юлия Мироненко



время верно, хоть неосторожно
плавит твои черты
до присутствия невыносимой и уязвляющей простоты,
что за тысячей лиц в толпе не узнать невозможно.
это всё лишь догадки, мысли, мечты, прости,
а в физическом мире нам снова не по пути,
и при встрече мы снова спешим говорить о сложном:
будто где-то есть мир, что чем-то похож на театр
будто в мире есть время для жизни, что выглядит важной
а я вижу, увы, усталость в твоих глазах
от того, что во всех этих призрачных временах
места нет и минуте, которую мы бы назвали нашей.

мой последний отчаянный жест — прибегнуть к словам,
превращая дао в войну, а в войне хороши все средства:
тут все ценности — просто хлам
тут ты рад иллюзорному пониманию и соседству
тут язык, как оружие массового безумия, бросает на жизнь пелену,
тут ты воешь в плену от не найденной кем-то мечты в полнолуние
тут основой свободной жизни считают клетку,
а критерием истины — слово,
и стреляют словом «любовь» по любви так метко.
грянет гимн толпы — «я есть то что есть страх,
помогите, отче, будда, кришна, аллах..»

Ваша Честь! Помилуйте хоть на миг,
дайте воздуха лишь глоток, напиться,
а затем упеките обратно, на вечность, в ад.
«за попытку спрятать себя за смыслом
осуждён на двусмысленность и недосказанность» — Ваш вердикт;
да, рождён, и, как следствие, «виноват» — это, кажется, тут называется «человечность»?

… если где-то, когда-то, найдётся пазл, пелена спадёт.
за последней границей сияет вдали безбрежность — абсолютная, парадоксальная Неизбежность;
мы не знаем, что будет завтра, если завтра придёт.
а сегодня…
я вхожу в предписанный мне мирок стерильного благоразумия
здесь по полочкам всё: инструкции, цели, планы.
всё как лучше; в зеркало нету нужды глядеться:
там всегда отражается та же седая мумия.
ах, о главном? — лежит, как положено, в коробочке с биркой «Главное».
я в неё не смотрю. там, всего-то, одно разбитое сердце.