773
0,2
2015-02-04
Печки-Лавочки: железнодорожный ракурс.
Довольно давно подбирался к гениальному фильму Шукшина, и вот в эти выходные наконец получилось спокойно посидеть и посмотреть внимательно, а затем и заскриншотить интересное. Пора и с вами поделиться найденным мной.
Речь идёт о картине «Печки-Лавочки» (1972) и о её железнодорожной составляющей. А она в ней огромна — из 95 минут фильма 53, то есть 56% содержания, сняты в вагоне. С 18-й по 71-ю минуту. Огромное количество интересных деталей, колоритные типажи пассажиров, одежда и тогдашние привычки. Многое уже сильно отличается от того, к чему привык современник 2010-х.
57 фотографий и комментарии автора
Фильм интересен ещё двумя уникальными особенностями:
А) Съёмки происходили перед наступлением т.н. «эры аммендорфов», то есть господства на просторах железных дорог СССР восточногерманских купейных вагонов, ставших в технической истории нашей страны наиболее приспособленными и почти эталонными для массовых дальних многосуточных сообщений, в сочетании с приемлемой ценой производства. Эта эра продлилась практически 30 лет (1974-2004), но о ней подробно как-нибудь позже. Для нашей же темы важно, что Шукшин поместил своих персонажей в наиболее современный купейный вагон отечественного производства как раз перед пришествием на просторы Отчизны «аммендорфов». Наши купейники продержались примерно до середины 80-х, и затем массово сошли со сцены, честно выработав ресурс. Так что нынешний зритель младше сорока «тот» вагон вряд ли помнит.
Б) Стиль Василия Шукшина — снимать как можно более честно и приближенно к реальности, поэтому он гораздо реже прибегал к рязановским или гайдаевским заменам в стиле «выдавать одно за другое для экономии сценического времени и бюджета». И именно поэтому перед нами там развернута обстановка и типажи именно «сибирского» поезда, а не «курортного» («столица — курорт») — как делало подавляющее большинство его коллег, облегчая себе задачу. Этим фильм и ценен: в историю, к примеру, попал вокзал Бийска и вагон тамошнего сообщения, надписи и детали именно оттуда, из Сибири. Уверен, что и характеры своих типажей он подсмотрел, скорей всего, именно в тех краях. Я и сам многие характеры узнал, они были распространены в те времена.
Сразу предупрежу, что рассмотрю в своём разборе только ж/д часть фильма, и не буду выходить за её пределы. Деталей и зафиксированных моментов получилось очень много, поэтому пришлось частично сократить размах. Но даже и так вышло примерно 120 скриншотов, и я, скрепя сердце, поделил всё это на две части. Посмотрим и некоторые логические приёмы, которые использовал режиссёр.
Кое-что я не понял; некоторые детали не опознал — поэтому пишите в комментах то, чем сможете помочь и уточнить, что помните из деталей. Думаю, коллективно мы сможем раскрыть остатки загадок фильма. Мне важна конкретика в расшифровке канвы, поэтому бесполезные для темы срачеры и флудеры будут вычищаться — чтобы нормальные комменты с уточнениями или вопросами не терялись в общей массе.
1. Итак, начало железнодорожной части (0-17-18): наши герои выходят из ПАЗика и на заднем плане оказывается ж/д вокзал. По фрагменту можно безошибочно опознать вокзал Бийска — тупиковой станции на линии к ст. Алтайская, до которой отсюда 147 км. На Алтайской далее происходит развилка — на Барнаул и меридиональную линию южней Транссиба, на Новосибирск — Томск, на Кузбасс.
По канве фильма получается, что билет Иван брал прямо на станции — те, что есть в наличии. То есть, перед отправлением, заранее они за билетом сюда не ездили, предварительной продажей не пользовались. Хотя, Бийск — конечная станция и тут заранее продаются билеты с местами, для 1971-72 гг. это действительно.
2. Касса изнутри. Справа хорошо виден стеллаж для картонных твёрдых билетов с фиксированными станциями и тарифом. Кассирша вынимала нужную станцию из полочки и очень быстро оформляла продажу, компостируя билет текущей датой. (Но на 0-18-41 появляется и бланковый бумажный билет, который оформлялся гораздо дольше и тариф вырезался ножницами)
3. Рядышком с кассовым окошком изнутри стоит объявление «Уважаемые пассажиры! Просим вас во время работы кассиру вопросов не задавать!». Объявление, скорей всего, реальное, а не реквизит для фильма.
4. Вокзальный зал ожидания. Станция тупиковая, вокзал сравнительно небольшой. Тут же виден и вход в ресторан ст. Бийск, и автоматические камеры хранения у стенки. Лого на вывеске — Западно-Сибирской ж.д., оно и сейчас нарисовано на электровозах этой дороги, спустя 40 лет после выхода фильма. Окна на перрон широко открыты. Обратите также внимание на широкое распространение шляп у мужчин. А ведь это не столица и даже не облцентр! Мода такая была.
5. Примета времени: все едят мороженое. Массово, от мала до велика. Недорогие вафельные стаканчики из честного молока или сливок — тогда не было нынешнего пищевого жульничества или жуткой химизации, посему и такая популярность. Максимум, что могло быть — частично подтаявшие стаканчики. И ещё, посмотрите, насколько цветастые были платья у женщин-пассажирок на вокзале, самых немыслимых пёстрых расцветок. Тоже примета времени.
6. Наконец, приступаем ближе к железной дороге — режиссёр показывает нам издалека вагон (0-18-51). Тамошний, судя по коду ЗС на стенке. Все снималось честно, там. На кадре, тут уже спиной, колоритнейший типаж поджарого белобородого дедушки с чемоданом, он резво бежит к поезду. Но чуть раньше дедушка показан с лица, посмотрите. Он тоже в шляпе, по тогдашней моде.
Действие переносится в вагон. Сперва Иван для пущей важности держит газету (по шрифту и заголовкам — вроде «Правда», но даты не разобрать), но потом вступает в беседу с соседом, явно командировочным. Тут Шукшин взял типаж классического советского интеллигента-зануды, наделил его всеми нужными атрибутами (шляпа, залысинки, очочки, назидательный тон, высокомерие, язвительность) и исключил индивидуальности — чтобы зритель не сомневался в образе. Этот типаж тут ещё и сутяга — такой был нередок в советское время. В наше время сутяга преобразовался в «юридически подкованного» и несколько видоизменился.
7. Сидят в купе, окно в проходе открыто. За Шукшиным видна лесенка на верхнюю полку.
Раз они сели на конечной станции, то интеллигент-сутяга явно не местный. Возможно, снабженец одного из бийских заводов. Или может, барнаульский, а то и новосибирский работник — приезжавший «в глушь» решать вопросы с подчинёнными предприятиями. Вот ему и попалась «дярёвня». Любопытно, что диалог сразу принимает агрессивный и назидательный (со стороны «городского») характер. Обычно среди попутчиков в поезде это прямо сразу не происходит — нужно примерно полчаса-час на взаимное прощупывание; но здесь действие сжато.
Появляется проводник. Старый, наверное, всю жизнь проводничит. В руках — 4 комплекта белья, два он отдаёт Ивану и Нюре. Интеллигент своего комплекта почему-то не получает. Может, едет недалеко, к примеру, только до Барнаула?
8. «Постель будете брать?» — то есть, можно и не брать. Даже в купе. Сейчас так нельзя, постель входит в цену билета. В советское время — только отдельно.
Иван не знает, что за постель нужны отдельные деньги; Нюра держит деньги в чулке — сутяга окончательно убеждается, что перед ним «деревенские лохи», не знающие внешних реалий, и можно безнаказанно покуражиться. Из разговора выясняется к тому же, что 40-45-летний мужик, явно не так плохо зарабатывающий и с весьма складной речью, едёт в дальнем поезде первый (!!!) раз в жизни. Просто подарок для сутяги-интеллигента!
9. Бельё в руках проводника составлено из отдельных элементов, выдаваемых пассажиру — тогда не было запаянных комплектов, до этого у нас почему-то додумались только в середине 90-х, когда «китайка» стала сверхмассовым фокусом.
10. Пока идёт разговор с подколочками, по проходу пассажиры ходят за чаем. Девушка с пустыми стаканами идёт набирать.
11. Другой пассажир несёт уже горячий чай. В подстаканнике, кольчугинском типовом. Стаканы тонкие, негранёные — такие часто бились.
12. Разборка с Иваном, интеллигент наезжает. Проводник по всей форме, в пинжаке, фуражке и при знаках различия. Окно в проходе закрыто.
13. Через несколько мгновений окно уже каким-то чудом открыто
И интеллигент выражен в кадре хорошо. Определённо, Шукшин сотворил этот типаж с обобщением эталонного облика — таким мерзкий городской подкованный сутяга и должен выглядеть в глазах зрителя. «Профурсетка в штанах и шляпе!».
14. Сутяга убегает искать управу на принаглевшего деревенского простачка; по пути — другая проводница этого вагона. «Где старший проводник?». То есть, и в вагоне была иерархия — старший и обычный проводник. Окно широко открыто.
И да. Запомните интерьер вагона, без поперечных деревянных перекладин — двери гладкие. Ниже вы увидите, что некоторые более поздние сцены снимались в другом вагоне.
15. За нашими героями — прочная сеточка для мелких вещей, с поперечиной для полотенца.
16. Купе в объёме. Столик небольшой, на нём — тонкий стакан с 2-мя ободками. И — пепельница, штатно! Как смогли снять такой ракурс, прямо от стены — ведь камера занимала немалое место? Видимо, проделали дырку из соседнего купе.
Наконец, сутягу переселяют в другое купе. Это было просто — так как на промежуточных станциях не было продаж на фиксированное место и проводник мог на перегонах варьировать свободными местами в вагоне, как хотел. Только перед большими станциями, типа Новосибирска или Омска, он отдавал сводку по местам начальнику поезда и тот радировал по рации для продаж за 1-2 часа на такой станции.
Приступаем к следующему акту.
На 24-й минуте на сцене появляется самый колоритный типаж — железнодорожный «гастролёр». Попросту, вор.
17. Гастролёр-Бурков стоит в вагоне со стороны нерабочего тамбура, около туалета. Видимо, зашёл с соседнего вагона, с добычей. Он свободно курит — оно было не запрещено тогда внутри вагона.
18. Перегон неэлектрифицирован. Но за окном периодически и даже часто видны клубы белого дыма (0-23-32) — состав ведёт не тепловоз. Спутать невозможно. Какой-то явно паровозный перегон, видимо под П-36 или С(у). Иван подходит и прикуривает, оба дымят за милой беседой.
Первичный диалог Ивана и гастролёра-Виктора (0-23-40 и далее) смоделирован Шукшиным мастерски: явно видно, что Василий Макарович был хорошо в теме, таких типажей. Точные, предельно конкретные вопросы одного и пространные рассуждения второго, желающего выговориться после стресса. И я таких помню. Первый — психолог, второй — жертва. Правда, сейчас не совсем жертва — так как Бурков с добычей, и ему просто нужно временное укрытие.
19. Первое знакомство с Нюрой. На Буркове — шикарный кожзамовский пиджак, писк тогдашней моды. И водолазочка (бадлон по-питерски). В общем, гастролёр прикинут «на пять».
20. Ещё вид бурковского пиджака из кожзама.
20а. Проводник приносит чай. Кольчугинские стандартные подстаканники. На рельефе, скорей всего, или Спасская башня или спутник (тут не видно). Бурков курит.
21. А тут — внимание! На кадре хорошо видно отличие советского вагона от аммендорфа: если у гдр-овцев пластик был гладким, то наш вагон практически всегда — с рифлёностью на покрытии. Заходишь внутрь, и в самом начале прохода по такому рифлению безошибочно видишь, что не аммендорф.
22. Проводница разносит чай по вагону.
23. Разговор в купе. Прямо внутри свободно курят, и на столике штатно стоит пепельница. По советским временам помню, что это зачастую доставало, пока не ограничили (примерно конец 80-х).
23а. Курение в купе. Никто не комплексует.
24. Вид на чемодан-«добычу». Он тоже новомодный, по меркам начала 1970-х — не жёсткий фибровый, а полумягкий из кожзаменителя. Так что Бурков «брал» его, видимо, прицельно, как явно более содержательную и дорогую добычу. Видно также, что в советском купе внизу ещё не было мини-светильников над подушкой пассажира, как в аммендорфах.
25. Распечатка чемодана. Сверху — непонятный мне блок (сигарет? или чего?) Tennyson. Видна также плитка шоколада «Алёнка». И какая-то пачка на ней. Сигаретная? В руках у Буркова — коньяк КВВК. В принципе, неплохой.
26. В пакетике — пачка червонцев (виден «Ленин», но купюры в ч/б смотрятся весьма контрастно, значит — не четвертные, а красненькие десятки). Вариант полтинников или сотен крайне маловероятен — по тем временам это слишком большие деньги.
26а. Неожиданно обнаруживается новомодная блузка из синтетики! Надо подарить, для укрепления отношений с этими простаками и надёжности отношения во временном укрытии.
27. Два героя, правее их — выключатель света в купе. Там же, вроде бы, и розетка для бритвы (?).
28. На Нюре — полупрозрачная кофточка из какого-то остромодного тогда искусственного материала. Сейчас такие по качеству уже вышли из употребления, но 60-е — первая половина 70-х — это пик моды на синтетику.
29. Вот тут выключатель с розеткой видны лучше, чем на №27. Дверь купе — с зеркалом до пояса.
30. Гастролёр «лечит» деревенского, распознав хороший, благодарный объект для временной беседы. Выпивают. Понемногу — Бурков профессионал, и вполне себя контролирует, напиться — не самоцель. Стаканчик с ободками явно из подстаканникового комплекта. Такой встречался реже, а чаще попадался с тремя тонкими ободками на верху.
31. Подъехали к станции (0-34-31). Хороший ракурс на купе.
32. На станции видна в глубине бочка с квасом. Прямо на станционном перроне.
33. Беседа с милиционером (неугомонный сутяга настучал, почуяв возможный реванш, если набухаются). В стаканчиках налито коньяку примерно вдвое больше, чем на №30.
34. На соседнем пути стоит тоже купейный вагон, сверху свисает авоська с яблоками.
35. Хорошо видны знаки различия и петлицы с гербами на старшем сержанте милиции.
Надо отметить, что и этот разговор (гастролёра с сутягой в присутствии милиционера) Шукшин смоделировал также филигранно. Никакой фальши, совершенно. Из разговора выясняется, что Бурков едёт якобы «в Новосибирский академгородок» — то есть поезд идёт по барнаульской линии в Новосибирск, и потом дальше.
А что это за станция? Не знаю. Возможно, Алтайская. Или Барнаул, если есть туда заход.
36. Вот тут видно, что и в соседнем вагоне в купе курят.
37. Отличный типаж из наивного советского времени, в стиле начала 70-х, с бачками. Ищет по купе компанию для преферанса (0-38-03). Ещё, бывало, искали компанию для «тыщи». Гастролёр его выгоняет — нечего отвлекать!
38. Конец эпизода. «Авиаконструктор с железнодорожным уклоном» решил эвакуироваться, почуяв запах жареного. Уходит по вагону в сторону нерабочего тамбура.
39. Открывает дверь (0-39-48)! Нерабочую. Значит, эти двери были не закрыты. Позже, в 80-е, их уже всегда превентивно закрывали на трехгранку.
Также видно и тут, что поезд идёт под паровозом — по частым клубам белого дыма. Присмотритесь. ТЭ3 или «машка» так не дымили.
40. Срывает стоп-кран, и уходит с путей (видимо). Торможение очень резкое, см. кадр. Пассажиры падают друг на друга.
Зачем себя так явно демаскировать, не знаю. Возможно, ему было проще дождаться замедления и просто спрыгнуть. А так, по ориентировке и точному месту торможения, его могут очень быстро вычислить. Впрочем, может быть, что Шукшин решил просто лихо форсировать сюжет.
41. Шикарные типажи. Курят прямо на полке, конечно же
Эти никуда не слетели, от торможения, и спокойно смотрят с открытого окна на обстановку. Обратите внимание, что окно по стандарту открывалось даже ниже, чем расположена верхняя полка.
42. Снова советская милиция. Тот же, что на №33, и ещё один.
43. Беседа с милиционером. Окно полузакрыто плотной кожаной занавеской. Когда Бурков уходил (№38), всё было открыто.
44. Самая нелогичная сцена в фильме: матёрый проводник признаётся незнакомому деревенскому простачку-пассажиру, уже успевшему себя всяко-разно проявить в этом амплуа, в том, что он посадил этого гастролёра без билета (0-41-21). В реале, конечно, проводник ни за что бы это не сделал, тем более с таким огромным стажем работы.
Но, видимо, для душевности сюжета Шукшина пошёл на это. Однако, нелогично.
45. Проводник уходит с напутствием «сидеть на месте» и через секунду открывает окно.
46. Кстати, что там за бутылка около коньяка КВКК? Лимонад какой-то? Если кто сможет опознать по этикетке — пишите.
47. Видно, что проводник не очень чист на руку — попытался случайно «прихватить» бесхозную дефицитную блузочку. Она так и осталась с фабричной этикеткой, хотя Нюра уже успела её поносить и снять.
48. Иван с блузкой пытается уйти в туалет со стороны дежурки проводника, но девушка с полотенцем его опережает. Вагон тут «чистый», без деревянных перекладин.
49. Уходит обратно. Обратите внимание, что титан закрыт, хотя пассажиры беспрестанно ходят за чаем, и проводница его тоже постоянно в течение фильме разносит.
50. Идёт теперь обратно, в туалет с нерабочей стороны. Вагон уже другой, с деревянными перекладинами на дверях (см. для сравнения № 48 и №14). В этом вагоне розетки уже есть в проходе.
51. Ненадолго показана «дежурка» — служебное купе проводников. Сигнальные флажки сложены на шахматах. Не все знают, что до середины 80-х в купейном вагоне МПС обязательно был положены в комплекте шашки и шахматы, выдававшиеся по требованию пассажиров. Части постельного белья хаотически сложены на одной из полок. Часто и вверху тоже были свалены (тут не показано). Так что соблазн «налепить китайку» был весьма велик, можно было составить новые комплекты из тех, что уже были использованы пассажирами.
52. Отлично, с этой стороны туалет открыт! Но — удивительное дело! — наглухо закрыто туалетное окно. Так нужно для обострения сюжета. На самом же деле, как правило, туалетные окна в летнем сезоне почти всегда приоткрыты.
53. Засветилось в фильме и поездное «очко». Оно непарадное, не сияющее — видно, что Василий Макарович снимал реальный вагон, что в постоянном сообщении.
54. Иван в туалете. «У меня понос, товарищи!».
55. Проводник его выстукивает, требуя идти. На двери написано не «Туалет», как в аммендорфе, а «Туалетная» — рудимент раньшего времени. На поворотном замке видно состояние «ЗАНЯТО».
56.… Но при этом сам не открывает дверь, хотя в руках трёхгранка! Вежливый, соблюдает личное пространство
57. Пассажирка на застеленной верхней полке. «Кого-то поймали?»
На этом пока все. Всем спасибо.
От себя: Какие бы там не были ляпы в фильме, Шукшин мне всегда нравился как актер и его фильмы. Он был гениален.
Источник: www.yaplakal.com/
Речь идёт о картине «Печки-Лавочки» (1972) и о её железнодорожной составляющей. А она в ней огромна — из 95 минут фильма 53, то есть 56% содержания, сняты в вагоне. С 18-й по 71-ю минуту. Огромное количество интересных деталей, колоритные типажи пассажиров, одежда и тогдашние привычки. Многое уже сильно отличается от того, к чему привык современник 2010-х.
57 фотографий и комментарии автора
Фильм интересен ещё двумя уникальными особенностями:
А) Съёмки происходили перед наступлением т.н. «эры аммендорфов», то есть господства на просторах железных дорог СССР восточногерманских купейных вагонов, ставших в технической истории нашей страны наиболее приспособленными и почти эталонными для массовых дальних многосуточных сообщений, в сочетании с приемлемой ценой производства. Эта эра продлилась практически 30 лет (1974-2004), но о ней подробно как-нибудь позже. Для нашей же темы важно, что Шукшин поместил своих персонажей в наиболее современный купейный вагон отечественного производства как раз перед пришествием на просторы Отчизны «аммендорфов». Наши купейники продержались примерно до середины 80-х, и затем массово сошли со сцены, честно выработав ресурс. Так что нынешний зритель младше сорока «тот» вагон вряд ли помнит.
Б) Стиль Василия Шукшина — снимать как можно более честно и приближенно к реальности, поэтому он гораздо реже прибегал к рязановским или гайдаевским заменам в стиле «выдавать одно за другое для экономии сценического времени и бюджета». И именно поэтому перед нами там развернута обстановка и типажи именно «сибирского» поезда, а не «курортного» («столица — курорт») — как делало подавляющее большинство его коллег, облегчая себе задачу. Этим фильм и ценен: в историю, к примеру, попал вокзал Бийска и вагон тамошнего сообщения, надписи и детали именно оттуда, из Сибири. Уверен, что и характеры своих типажей он подсмотрел, скорей всего, именно в тех краях. Я и сам многие характеры узнал, они были распространены в те времена.
Сразу предупрежу, что рассмотрю в своём разборе только ж/д часть фильма, и не буду выходить за её пределы. Деталей и зафиксированных моментов получилось очень много, поэтому пришлось частично сократить размах. Но даже и так вышло примерно 120 скриншотов, и я, скрепя сердце, поделил всё это на две части. Посмотрим и некоторые логические приёмы, которые использовал режиссёр.
Кое-что я не понял; некоторые детали не опознал — поэтому пишите в комментах то, чем сможете помочь и уточнить, что помните из деталей. Думаю, коллективно мы сможем раскрыть остатки загадок фильма. Мне важна конкретика в расшифровке канвы, поэтому бесполезные для темы срачеры и флудеры будут вычищаться — чтобы нормальные комменты с уточнениями или вопросами не терялись в общей массе.
1. Итак, начало железнодорожной части (0-17-18): наши герои выходят из ПАЗика и на заднем плане оказывается ж/д вокзал. По фрагменту можно безошибочно опознать вокзал Бийска — тупиковой станции на линии к ст. Алтайская, до которой отсюда 147 км. На Алтайской далее происходит развилка — на Барнаул и меридиональную линию южней Транссиба, на Новосибирск — Томск, на Кузбасс.
По канве фильма получается, что билет Иван брал прямо на станции — те, что есть в наличии. То есть, перед отправлением, заранее они за билетом сюда не ездили, предварительной продажей не пользовались. Хотя, Бийск — конечная станция и тут заранее продаются билеты с местами, для 1971-72 гг. это действительно.
2. Касса изнутри. Справа хорошо виден стеллаж для картонных твёрдых билетов с фиксированными станциями и тарифом. Кассирша вынимала нужную станцию из полочки и очень быстро оформляла продажу, компостируя билет текущей датой. (Но на 0-18-41 появляется и бланковый бумажный билет, который оформлялся гораздо дольше и тариф вырезался ножницами)
3. Рядышком с кассовым окошком изнутри стоит объявление «Уважаемые пассажиры! Просим вас во время работы кассиру вопросов не задавать!». Объявление, скорей всего, реальное, а не реквизит для фильма.
4. Вокзальный зал ожидания. Станция тупиковая, вокзал сравнительно небольшой. Тут же виден и вход в ресторан ст. Бийск, и автоматические камеры хранения у стенки. Лого на вывеске — Западно-Сибирской ж.д., оно и сейчас нарисовано на электровозах этой дороги, спустя 40 лет после выхода фильма. Окна на перрон широко открыты. Обратите также внимание на широкое распространение шляп у мужчин. А ведь это не столица и даже не облцентр! Мода такая была.
5. Примета времени: все едят мороженое. Массово, от мала до велика. Недорогие вафельные стаканчики из честного молока или сливок — тогда не было нынешнего пищевого жульничества или жуткой химизации, посему и такая популярность. Максимум, что могло быть — частично подтаявшие стаканчики. И ещё, посмотрите, насколько цветастые были платья у женщин-пассажирок на вокзале, самых немыслимых пёстрых расцветок. Тоже примета времени.
6. Наконец, приступаем ближе к железной дороге — режиссёр показывает нам издалека вагон (0-18-51). Тамошний, судя по коду ЗС на стенке. Все снималось честно, там. На кадре, тут уже спиной, колоритнейший типаж поджарого белобородого дедушки с чемоданом, он резво бежит к поезду. Но чуть раньше дедушка показан с лица, посмотрите. Он тоже в шляпе, по тогдашней моде.
Действие переносится в вагон. Сперва Иван для пущей важности держит газету (по шрифту и заголовкам — вроде «Правда», но даты не разобрать), но потом вступает в беседу с соседом, явно командировочным. Тут Шукшин взял типаж классического советского интеллигента-зануды, наделил его всеми нужными атрибутами (шляпа, залысинки, очочки, назидательный тон, высокомерие, язвительность) и исключил индивидуальности — чтобы зритель не сомневался в образе. Этот типаж тут ещё и сутяга — такой был нередок в советское время. В наше время сутяга преобразовался в «юридически подкованного» и несколько видоизменился.
7. Сидят в купе, окно в проходе открыто. За Шукшиным видна лесенка на верхнюю полку.
Раз они сели на конечной станции, то интеллигент-сутяга явно не местный. Возможно, снабженец одного из бийских заводов. Или может, барнаульский, а то и новосибирский работник — приезжавший «в глушь» решать вопросы с подчинёнными предприятиями. Вот ему и попалась «дярёвня». Любопытно, что диалог сразу принимает агрессивный и назидательный (со стороны «городского») характер. Обычно среди попутчиков в поезде это прямо сразу не происходит — нужно примерно полчаса-час на взаимное прощупывание; но здесь действие сжато.
Появляется проводник. Старый, наверное, всю жизнь проводничит. В руках — 4 комплекта белья, два он отдаёт Ивану и Нюре. Интеллигент своего комплекта почему-то не получает. Может, едет недалеко, к примеру, только до Барнаула?
8. «Постель будете брать?» — то есть, можно и не брать. Даже в купе. Сейчас так нельзя, постель входит в цену билета. В советское время — только отдельно.
Иван не знает, что за постель нужны отдельные деньги; Нюра держит деньги в чулке — сутяга окончательно убеждается, что перед ним «деревенские лохи», не знающие внешних реалий, и можно безнаказанно покуражиться. Из разговора выясняется к тому же, что 40-45-летний мужик, явно не так плохо зарабатывающий и с весьма складной речью, едёт в дальнем поезде первый (!!!) раз в жизни. Просто подарок для сутяги-интеллигента!
9. Бельё в руках проводника составлено из отдельных элементов, выдаваемых пассажиру — тогда не было запаянных комплектов, до этого у нас почему-то додумались только в середине 90-х, когда «китайка» стала сверхмассовым фокусом.
10. Пока идёт разговор с подколочками, по проходу пассажиры ходят за чаем. Девушка с пустыми стаканами идёт набирать.
11. Другой пассажир несёт уже горячий чай. В подстаканнике, кольчугинском типовом. Стаканы тонкие, негранёные — такие часто бились.
12. Разборка с Иваном, интеллигент наезжает. Проводник по всей форме, в пинжаке, фуражке и при знаках различия. Окно в проходе закрыто.
13. Через несколько мгновений окно уже каким-то чудом открыто
И интеллигент выражен в кадре хорошо. Определённо, Шукшин сотворил этот типаж с обобщением эталонного облика — таким мерзкий городской подкованный сутяга и должен выглядеть в глазах зрителя. «Профурсетка в штанах и шляпе!».
14. Сутяга убегает искать управу на принаглевшего деревенского простачка; по пути — другая проводница этого вагона. «Где старший проводник?». То есть, и в вагоне была иерархия — старший и обычный проводник. Окно широко открыто.
И да. Запомните интерьер вагона, без поперечных деревянных перекладин — двери гладкие. Ниже вы увидите, что некоторые более поздние сцены снимались в другом вагоне.
15. За нашими героями — прочная сеточка для мелких вещей, с поперечиной для полотенца.
16. Купе в объёме. Столик небольшой, на нём — тонкий стакан с 2-мя ободками. И — пепельница, штатно! Как смогли снять такой ракурс, прямо от стены — ведь камера занимала немалое место? Видимо, проделали дырку из соседнего купе.
Наконец, сутягу переселяют в другое купе. Это было просто — так как на промежуточных станциях не было продаж на фиксированное место и проводник мог на перегонах варьировать свободными местами в вагоне, как хотел. Только перед большими станциями, типа Новосибирска или Омска, он отдавал сводку по местам начальнику поезда и тот радировал по рации для продаж за 1-2 часа на такой станции.
Приступаем к следующему акту.
На 24-й минуте на сцене появляется самый колоритный типаж — железнодорожный «гастролёр». Попросту, вор.
17. Гастролёр-Бурков стоит в вагоне со стороны нерабочего тамбура, около туалета. Видимо, зашёл с соседнего вагона, с добычей. Он свободно курит — оно было не запрещено тогда внутри вагона.
18. Перегон неэлектрифицирован. Но за окном периодически и даже часто видны клубы белого дыма (0-23-32) — состав ведёт не тепловоз. Спутать невозможно. Какой-то явно паровозный перегон, видимо под П-36 или С(у). Иван подходит и прикуривает, оба дымят за милой беседой.
Первичный диалог Ивана и гастролёра-Виктора (0-23-40 и далее) смоделирован Шукшиным мастерски: явно видно, что Василий Макарович был хорошо в теме, таких типажей. Точные, предельно конкретные вопросы одного и пространные рассуждения второго, желающего выговориться после стресса. И я таких помню. Первый — психолог, второй — жертва. Правда, сейчас не совсем жертва — так как Бурков с добычей, и ему просто нужно временное укрытие.
19. Первое знакомство с Нюрой. На Буркове — шикарный кожзамовский пиджак, писк тогдашней моды. И водолазочка (бадлон по-питерски). В общем, гастролёр прикинут «на пять».
20. Ещё вид бурковского пиджака из кожзама.
20а. Проводник приносит чай. Кольчугинские стандартные подстаканники. На рельефе, скорей всего, или Спасская башня или спутник (тут не видно). Бурков курит.
21. А тут — внимание! На кадре хорошо видно отличие советского вагона от аммендорфа: если у гдр-овцев пластик был гладким, то наш вагон практически всегда — с рифлёностью на покрытии. Заходишь внутрь, и в самом начале прохода по такому рифлению безошибочно видишь, что не аммендорф.
22. Проводница разносит чай по вагону.
23. Разговор в купе. Прямо внутри свободно курят, и на столике штатно стоит пепельница. По советским временам помню, что это зачастую доставало, пока не ограничили (примерно конец 80-х).
23а. Курение в купе. Никто не комплексует.
24. Вид на чемодан-«добычу». Он тоже новомодный, по меркам начала 1970-х — не жёсткий фибровый, а полумягкий из кожзаменителя. Так что Бурков «брал» его, видимо, прицельно, как явно более содержательную и дорогую добычу. Видно также, что в советском купе внизу ещё не было мини-светильников над подушкой пассажира, как в аммендорфах.
25. Распечатка чемодана. Сверху — непонятный мне блок (сигарет? или чего?) Tennyson. Видна также плитка шоколада «Алёнка». И какая-то пачка на ней. Сигаретная? В руках у Буркова — коньяк КВВК. В принципе, неплохой.
26. В пакетике — пачка червонцев (виден «Ленин», но купюры в ч/б смотрятся весьма контрастно, значит — не четвертные, а красненькие десятки). Вариант полтинников или сотен крайне маловероятен — по тем временам это слишком большие деньги.
26а. Неожиданно обнаруживается новомодная блузка из синтетики! Надо подарить, для укрепления отношений с этими простаками и надёжности отношения во временном укрытии.
27. Два героя, правее их — выключатель света в купе. Там же, вроде бы, и розетка для бритвы (?).
28. На Нюре — полупрозрачная кофточка из какого-то остромодного тогда искусственного материала. Сейчас такие по качеству уже вышли из употребления, но 60-е — первая половина 70-х — это пик моды на синтетику.
29. Вот тут выключатель с розеткой видны лучше, чем на №27. Дверь купе — с зеркалом до пояса.
30. Гастролёр «лечит» деревенского, распознав хороший, благодарный объект для временной беседы. Выпивают. Понемногу — Бурков профессионал, и вполне себя контролирует, напиться — не самоцель. Стаканчик с ободками явно из подстаканникового комплекта. Такой встречался реже, а чаще попадался с тремя тонкими ободками на верху.
31. Подъехали к станции (0-34-31). Хороший ракурс на купе.
32. На станции видна в глубине бочка с квасом. Прямо на станционном перроне.
33. Беседа с милиционером (неугомонный сутяга настучал, почуяв возможный реванш, если набухаются). В стаканчиках налито коньяку примерно вдвое больше, чем на №30.
34. На соседнем пути стоит тоже купейный вагон, сверху свисает авоська с яблоками.
35. Хорошо видны знаки различия и петлицы с гербами на старшем сержанте милиции.
Надо отметить, что и этот разговор (гастролёра с сутягой в присутствии милиционера) Шукшин смоделировал также филигранно. Никакой фальши, совершенно. Из разговора выясняется, что Бурков едёт якобы «в Новосибирский академгородок» — то есть поезд идёт по барнаульской линии в Новосибирск, и потом дальше.
А что это за станция? Не знаю. Возможно, Алтайская. Или Барнаул, если есть туда заход.
36. Вот тут видно, что и в соседнем вагоне в купе курят.
37. Отличный типаж из наивного советского времени, в стиле начала 70-х, с бачками. Ищет по купе компанию для преферанса (0-38-03). Ещё, бывало, искали компанию для «тыщи». Гастролёр его выгоняет — нечего отвлекать!
38. Конец эпизода. «Авиаконструктор с железнодорожным уклоном» решил эвакуироваться, почуяв запах жареного. Уходит по вагону в сторону нерабочего тамбура.
39. Открывает дверь (0-39-48)! Нерабочую. Значит, эти двери были не закрыты. Позже, в 80-е, их уже всегда превентивно закрывали на трехгранку.
Также видно и тут, что поезд идёт под паровозом — по частым клубам белого дыма. Присмотритесь. ТЭ3 или «машка» так не дымили.
40. Срывает стоп-кран, и уходит с путей (видимо). Торможение очень резкое, см. кадр. Пассажиры падают друг на друга.
Зачем себя так явно демаскировать, не знаю. Возможно, ему было проще дождаться замедления и просто спрыгнуть. А так, по ориентировке и точному месту торможения, его могут очень быстро вычислить. Впрочем, может быть, что Шукшин решил просто лихо форсировать сюжет.
41. Шикарные типажи. Курят прямо на полке, конечно же
Эти никуда не слетели, от торможения, и спокойно смотрят с открытого окна на обстановку. Обратите внимание, что окно по стандарту открывалось даже ниже, чем расположена верхняя полка.
42. Снова советская милиция. Тот же, что на №33, и ещё один.
43. Беседа с милиционером. Окно полузакрыто плотной кожаной занавеской. Когда Бурков уходил (№38), всё было открыто.
44. Самая нелогичная сцена в фильме: матёрый проводник признаётся незнакомому деревенскому простачку-пассажиру, уже успевшему себя всяко-разно проявить в этом амплуа, в том, что он посадил этого гастролёра без билета (0-41-21). В реале, конечно, проводник ни за что бы это не сделал, тем более с таким огромным стажем работы.
Но, видимо, для душевности сюжета Шукшина пошёл на это. Однако, нелогично.
45. Проводник уходит с напутствием «сидеть на месте» и через секунду открывает окно.
46. Кстати, что там за бутылка около коньяка КВКК? Лимонад какой-то? Если кто сможет опознать по этикетке — пишите.
47. Видно, что проводник не очень чист на руку — попытался случайно «прихватить» бесхозную дефицитную блузочку. Она так и осталась с фабричной этикеткой, хотя Нюра уже успела её поносить и снять.
48. Иван с блузкой пытается уйти в туалет со стороны дежурки проводника, но девушка с полотенцем его опережает. Вагон тут «чистый», без деревянных перекладин.
49. Уходит обратно. Обратите внимание, что титан закрыт, хотя пассажиры беспрестанно ходят за чаем, и проводница его тоже постоянно в течение фильме разносит.
50. Идёт теперь обратно, в туалет с нерабочей стороны. Вагон уже другой, с деревянными перекладинами на дверях (см. для сравнения № 48 и №14). В этом вагоне розетки уже есть в проходе.
51. Ненадолго показана «дежурка» — служебное купе проводников. Сигнальные флажки сложены на шахматах. Не все знают, что до середины 80-х в купейном вагоне МПС обязательно был положены в комплекте шашки и шахматы, выдававшиеся по требованию пассажиров. Части постельного белья хаотически сложены на одной из полок. Часто и вверху тоже были свалены (тут не показано). Так что соблазн «налепить китайку» был весьма велик, можно было составить новые комплекты из тех, что уже были использованы пассажирами.
52. Отлично, с этой стороны туалет открыт! Но — удивительное дело! — наглухо закрыто туалетное окно. Так нужно для обострения сюжета. На самом же деле, как правило, туалетные окна в летнем сезоне почти всегда приоткрыты.
53. Засветилось в фильме и поездное «очко». Оно непарадное, не сияющее — видно, что Василий Макарович снимал реальный вагон, что в постоянном сообщении.
54. Иван в туалете. «У меня понос, товарищи!».
55. Проводник его выстукивает, требуя идти. На двери написано не «Туалет», как в аммендорфе, а «Туалетная» — рудимент раньшего времени. На поворотном замке видно состояние «ЗАНЯТО».
56.… Но при этом сам не открывает дверь, хотя в руках трёхгранка! Вежливый, соблюдает личное пространство
57. Пассажирка на застеленной верхней полке. «Кого-то поймали?»
На этом пока все. Всем спасибо.
От себя: Какие бы там не были ляпы в фильме, Шукшин мне всегда нравился как актер и его фильмы. Он был гениален.
Источник: www.yaplakal.com/
