737
0,2
2015-01-22
Наглядная агитация
tema пишет в своем ЖЖ:
Наглядная агитация в СССР была очень однообразна. Коммунистическое говно, немного рукодельных киноплакатов, аккуратные металлические буквы с неоном на вывесках магазинов.
Визуальный ряд был настолько уныл, что люди могли годами носить иностранный полиэтиленовый пакет — не дай бог порвется. Фантик иностранной жвачки был для школьников валютой. Сама жвачка — золотом. Моя любовь к дореволюционной типографике началась с подшивки журнала «Нива» за 1903-й год, которую я выменял на две пластинки жвачки, которая мне, в свою очередь, досталась в качестве редкого подарка от кого-то из родственников. Жвачки чаще двух раз в год не бывало. Саму пластинку никто не жевал пять минут — ее жевали пару суток, пока она не начинала разлагаться на ингредиенты. На ночь жвачка клалась на стол, с утра ее снова жевали. У нее не было вкуса, но это была жвачка!
До сих пор помню, как мой одноклассник отличник по фамилии Хорошилов у себя дома поил попугая водой из вкладыша от бубль-гума. Он был в моих глазах мажором и преступником. Его родители работали где-то в торговле.
Но, про агитацию.
Московский дом книги, 1967-й. Ленин, Брежнев, портреты членов политбюро в наборе, немного плакатов про комсомольцев и строителей, немного ужасной графики каких-то старых пердунов — членов МОСХ.
Кинотеатр «Художественный», афиша фильма. 1980-й. Обратите внимание, что ярко никто не одевался, это считалось вызывающим. (А на юге в санатории даже мужчинам не разрешалось в столовую ходить в шортах — вообще скандал был.)
Натягивание агитполотна на исторический музей: «Да здравствует миролюбивая ленинская внешняя политика СССР!»
Всех от этого стиля изображения суперчеловека тошнило, а на западе это было суперкруто. Оказалось, что всякие буржуйские заводы, столовые и аэропорты совершенно не брезговали сооружать панно в таком стиле (или под большим влиянием). Вообще, совка на Западе оказалось очень много — в совке такого не могли подумать даже в шутку.
С другой стороны. Образ Ленина с газетой-мухобойкой — очень распространен. Каждое слово на плакатах наполнено глубоким смыслом. Не просто крестьянство, а колхозное крестьянство. Интеллигенция — народная. Не народная не должна здравствовать.
Подвиг пресненских рабочих. Вообще любопытно, что на погибших во время революции сейчас всем насрать, а любое упоминание о погибших во время ВОВ (как называлась вторая мировая до перестройки) сегодня наполняет души воспоминаниями, а глаза — слезами. То есть, военные подвиги кажутся современными. А раньше так же трепетно относились к какому-нибудь подпольщику, который погиб, нелегально печатая листовки для большевиков. 1986-й.
Площадь Никитских ворот. Справа — студийная лавка. Слева — ТАСС. Вместо квасного киоска теперь цветы, вместо марксизма-ленинизма — перманентная выставка рекламы «Лореаля». Территория, заваленная снегом — это то, что церковь теперь обнесла своим забором, отхуячив половину тротуара
Перед Большим театром. 1986-й.
Торец гостиницы «Москва», которую сейчас полностью перестроили. 1986-й. И еще тогда казалось, что у слова «партия» есть только одно значение и это слово никогда не сможет обрести второго смысла. Оказалось, что язык живее.
Интересен образ бабы. В советской агитации было несколько разрешенных женских образов. Была девочка — школьница; девушка — молодость, учеба; нечто бесполое — подруга, коллега (как раз тут нарисована); женщина лет 50 с платком на голове или на плечах — мать.
Праздничное оформление Большого театра. 1986-й.
На следующий год — почти то же самое. 1987-й.
Сложно представить, как целая страна могла жить, спокойно воспринимая все эти лозунги и портреты. Никто не удивлялся, никто не издевался. Наверняка, кто-нибудь поджигал или кидал банку с чернилами в нарисованного Ленина, но он точно оказывался в психушке.
Больше всех радовались сотрудники художественно-оформительских комбинатов. Платили хорошо — за квадратный метраж. 1987-й.
Очередной съезд. 1987-й. Особенно ужасны эти корзины с цветами — такие безошибочно совковые. На западе до сих пор цветы выглядят по-заграничному, а у нас застой в этой отрасли неискореним.
1990-й. Новая конъюнктура. Возможность художникам и дизайнерам проявить себя, скинуть тоталитарные оковы — но все старое поколение практически в полном составе отправилось на дно. Потому что работать и думать никто не умел.
Впрочем, 90-е — самый графически ужасный период в мире, не только у нас. Появились компьютеры, все на них перешли, а работать за ними никто не умел. Столько говна, сколько в 90-х, никогда не производили.
1990-й. Открылся первый Макдональдс. В то время еще не было шуток про то, что туда можно сходить поссать, если сортира ближе нет. Стояли в очереди несколько часов. Появились специальные мальчишки, которые зарабатывали на том, что приносили бандитам, припарковавшимся на бульваре, заказы — такое прото-макавто. У первого Макдональдса был в логотипе советский флаг (в Канаде до сих пор так же с канадским флагом). Для запада это было одним из самых знаковых событий. Во-первых, всегда можно было сфотографировать очередь. Во-вторых, советский флаг под буквой М — это как на Луне ресторан открыть.
1991-й. Развал СССР. Школьный маляр побоялся закрасить Ленина целиком, обошел вокруг. «Самый человечный человек» — ни у кого уши от этой хуйни не вяли, почему-то.
katoga
Наглядная агитация в СССР была очень однообразна. Коммунистическое говно, немного рукодельных киноплакатов, аккуратные металлические буквы с неоном на вывесках магазинов.
Визуальный ряд был настолько уныл, что люди могли годами носить иностранный полиэтиленовый пакет — не дай бог порвется. Фантик иностранной жвачки был для школьников валютой. Сама жвачка — золотом. Моя любовь к дореволюционной типографике началась с подшивки журнала «Нива» за 1903-й год, которую я выменял на две пластинки жвачки, которая мне, в свою очередь, досталась в качестве редкого подарка от кого-то из родственников. Жвачки чаще двух раз в год не бывало. Саму пластинку никто не жевал пять минут — ее жевали пару суток, пока она не начинала разлагаться на ингредиенты. На ночь жвачка клалась на стол, с утра ее снова жевали. У нее не было вкуса, но это была жвачка!
До сих пор помню, как мой одноклассник отличник по фамилии Хорошилов у себя дома поил попугая водой из вкладыша от бубль-гума. Он был в моих глазах мажором и преступником. Его родители работали где-то в торговле.
Но, про агитацию.
Московский дом книги, 1967-й. Ленин, Брежнев, портреты членов политбюро в наборе, немного плакатов про комсомольцев и строителей, немного ужасной графики каких-то старых пердунов — членов МОСХ.
Кинотеатр «Художественный», афиша фильма. 1980-й. Обратите внимание, что ярко никто не одевался, это считалось вызывающим. (А на юге в санатории даже мужчинам не разрешалось в столовую ходить в шортах — вообще скандал был.)
Натягивание агитполотна на исторический музей: «Да здравствует миролюбивая ленинская внешняя политика СССР!»
Всех от этого стиля изображения суперчеловека тошнило, а на западе это было суперкруто. Оказалось, что всякие буржуйские заводы, столовые и аэропорты совершенно не брезговали сооружать панно в таком стиле (или под большим влиянием). Вообще, совка на Западе оказалось очень много — в совке такого не могли подумать даже в шутку.
С другой стороны. Образ Ленина с газетой-мухобойкой — очень распространен. Каждое слово на плакатах наполнено глубоким смыслом. Не просто крестьянство, а колхозное крестьянство. Интеллигенция — народная. Не народная не должна здравствовать.
Подвиг пресненских рабочих. Вообще любопытно, что на погибших во время революции сейчас всем насрать, а любое упоминание о погибших во время ВОВ (как называлась вторая мировая до перестройки) сегодня наполняет души воспоминаниями, а глаза — слезами. То есть, военные подвиги кажутся современными. А раньше так же трепетно относились к какому-нибудь подпольщику, который погиб, нелегально печатая листовки для большевиков. 1986-й.
Площадь Никитских ворот. Справа — студийная лавка. Слева — ТАСС. Вместо квасного киоска теперь цветы, вместо марксизма-ленинизма — перманентная выставка рекламы «Лореаля». Территория, заваленная снегом — это то, что церковь теперь обнесла своим забором, отхуячив половину тротуара
Перед Большим театром. 1986-й.
Торец гостиницы «Москва», которую сейчас полностью перестроили. 1986-й. И еще тогда казалось, что у слова «партия» есть только одно значение и это слово никогда не сможет обрести второго смысла. Оказалось, что язык живее.
Интересен образ бабы. В советской агитации было несколько разрешенных женских образов. Была девочка — школьница; девушка — молодость, учеба; нечто бесполое — подруга, коллега (как раз тут нарисована); женщина лет 50 с платком на голове или на плечах — мать.
Праздничное оформление Большого театра. 1986-й.
На следующий год — почти то же самое. 1987-й.
Сложно представить, как целая страна могла жить, спокойно воспринимая все эти лозунги и портреты. Никто не удивлялся, никто не издевался. Наверняка, кто-нибудь поджигал или кидал банку с чернилами в нарисованного Ленина, но он точно оказывался в психушке.
Больше всех радовались сотрудники художественно-оформительских комбинатов. Платили хорошо — за квадратный метраж. 1987-й.
Очередной съезд. 1987-й. Особенно ужасны эти корзины с цветами — такие безошибочно совковые. На западе до сих пор цветы выглядят по-заграничному, а у нас застой в этой отрасли неискореним.
1990-й. Новая конъюнктура. Возможность художникам и дизайнерам проявить себя, скинуть тоталитарные оковы — но все старое поколение практически в полном составе отправилось на дно. Потому что работать и думать никто не умел.
Впрочем, 90-е — самый графически ужасный период в мире, не только у нас. Появились компьютеры, все на них перешли, а работать за ними никто не умел. Столько говна, сколько в 90-х, никогда не производили.
1990-й. Открылся первый Макдональдс. В то время еще не было шуток про то, что туда можно сходить поссать, если сортира ближе нет. Стояли в очереди несколько часов. Появились специальные мальчишки, которые зарабатывали на том, что приносили бандитам, припарковавшимся на бульваре, заказы — такое прото-макавто. У первого Макдональдса был в логотипе советский флаг (в Канаде до сих пор так же с канадским флагом). Для запада это было одним из самых знаковых событий. Во-первых, всегда можно было сфотографировать очередь. Во-вторых, советский флаг под буквой М — это как на Луне ресторан открыть.
1991-й. Развал СССР. Школьный маляр побоялся закрасить Ленина целиком, обошел вокруг. «Самый человечный человек» — ни у кого уши от этой хуйни не вяли, почему-то.
katoga
