2923
0,8
2014-11-30
Тяжелый крейсер "Принц Ойген" (12 фотографий)
Когда все народы хотят сделать как лучше, немцы делают как надо. У них исключительная склонность к идеализму и к варварскому искажению достигнутого идеализма.
Трудно писать про победы фашистского оружия, но, к счастью, делать этого не придется. Тяжелые крейсеры типа «Адмирал Хиппер» были сомнительны во всем: исключительно сложны, дороги, перегружены высокотехнологичной аппаратурой, при этом весьма слабо защищены по сравнению с любым из своих соперников.
Аномальный по численности экипаж для кораблей такого класса (1400-1600 моряков + дополнительные специалисты, которых брали на борт во время похода).
Капризная паротурбинная ГЭУ.
Скромное вооружение по меркам своего класса – качественное, универсальное, но без каких-либо изысков.
Поражает тот факт, что в отличие от других стран, Третий рейх был избавлен от жестких «вашингтонских» ограничений, устанавливавших планку стандартного водоизмещения крейсеров на отметке 10 тыс. тонн. Тем не менее, результат оказался сомнительным. Даже при отсутствии строгих ограничений (стандартное в/и немецких крейсеров – свыше 14 тыс. тонн) и наличии высокоразвитой промышленности, немцы построили весьма посредственные корабли, ставшие грозным пророчеством для будущих поколений.
Идеи, заложенные в «Хипперах»: «радиоэлектроника – превыше всего», «универсальность и многозадачность», «развитые средства обнаружения и управления огнем – в ущерб традиционной защищенности и огневой мощи» — так или иначе, соответствуют тенденциям в современном кораблестроении.
Однако, даже в таком виде, при использовании примитивных технологий 70-летней давности, «Хипперы» выгодно отличались от современных «жестянок» наличием бронезащиты и своей высочайшей живучестью.
Всего их было пять: «Адмирал Хиппер», «Блюхер», «Принц Ойген», «Зейдлиц» (переоборудовался в авианосец, недостроен) и «Лютцов» (продан СССР при готовности 70%, недостроен).
Наиболее знаменит «Принц Ойген» — единственный из немецких тяжелых кораблей, доживший до конца войны. Подрыв на донной мине, попадания авиабомб, торпедная атака, тяжелая навигационная авария, налеты советской и британской авиации – крейсер упрямо «зализывал» раны и продолжал свой боевой путь.
А потом в небе вспыхнуло второе солнце, на секунду озарив атолл Бикини нестерпимым светом. Когда же все стихло, на поверхности лагуны по-прежнему покачивалась громада крейсера «Принц Ойген». Не помог и второй, подводный взрыв «Бейкер» — немецкий корабль оказался сильнее ядерного огня!
Дезактивация
Тяжелый крейсер «Принц Ойген» был настоящей легендой – монументальный силуэт, экипаж из лучших добровольцев Кригсмарине и активная боевая карьера на протяжении всей войны.
Крейсер обессмертил свое имя, приняв участие в бою в Датском проливе (потопление линейного крейсера «Худ»). В отличие от «Бисмарка», «Принцу» удалось ускользнуть от возмездия со стороны британского флота и благополучно вернуться в базу. Потом был дерзкий переход из Бреста в Германию, короткий норвежский круиз и унылая служба на тесной Балтике. В конце войны «Принц Ойген» расстрелял 5 тыс. снарядов по наступающим советским войскам и сбежал в Копенгаген. После войны достался по репарациям США.
В кильватере «Принца» — грозный «Бисмарк»
За свою боевую карьеру «Принц» не потопил ни одного вражеского корабля, но одержал немало моральных побед над противником – чего стоит его прорыв через Ла-Манш, под носом у всей британской авиации и флота Его Величества.
Было ли правильным решение о постройке этого монстра, или 109 млн. рейхсмарок можно было потратить с большей пользой – данная риторика имеет неверный посыл. Германия была обречена в любом случае.
Крейсер был построен, воевал без страха и упрека, отвлекал на себя немалые силы противника. Сбил с десяток самолетов, повредил британский эсминец, получил благодарность от сухопутных частей Ваффен-СС.
Разумеется, при строительстве крейсера, никто не задумывался, что он будет использоваться в качестве «самой большой канонерки Балтики». «Принц Ойген» создавался, как часть флота Великой Германии, которой, в скором будущем, предстояло сразиться с Великобританией и США за контроль над Мировым океаном!
Но все произошло иначе — Гитлер разгрыз ампулу с ядом, а единственный уцелевший крейсер Кригсмарине был отправлен в зону испытания ядерного оружия.
Технические особенности
От своих сверстников «Принц Ойген» выгодно отличался совершенным набором средств обнаружения (радары, инфракрасные системы ночного видения, эффективные системы гидролокации – способные различать не только вражеские подлодки, но даже отдельные торпеды и мины в толще воды!).
Стабилизированные в трех плоскостях командно-дальномерные посты, аналоговые компьютеры, ПУАО – все посты были дублированы, рассредоточены и защищены броней. Радиоэлектроника непрерывно совершенствовалась — в области средств обнаружения и управления огнем «Принцу» не было равных среди других «европейцев»!
Наличие большого количества громоздкого и легкого радиоэлектронного оборудования объясняет необходимость в многочисленном экипаже и столь высокую стоимость самого корабля («Принц» в сравнимых ценах был в 2,5 раза дороже британского ТКр «Каунти»).
Паротурбинная силовая установка мощностью 133 600 л.с. обеспечивала скорость около 32,5 узлов. При полном запасе нефти (4250 тонн) дальность плавания крейсера составляла 5500 миль на экономической скорости 18 узлов.
Вооружение «Принца» выглядело не столь впечатляюще на фоне американских и, тем более, японских крейсеров:
— 8 орудий главного калибра (203 мм) в четырех башнях – обязательный минимум для ТКр тех лет. Для сравнения: стандартом для американских ТКр было девять 203 мм орудий; для японских — 10;
— 12 универсальных орудий (105 мм) в шести спаренных установках – солидно. По количеству тяжелых зениток конкуренцию «Принцу» могли составить только «итальянцы» и «американцы»;
— мелкокалиберная зенитная артиллерия: автоматические пушки калибра 20 и 37 мм, в т.ч. пять счетверенных установок Flak 38. С осени 1944 года зенитное вооружение было усилено 40 мм зенитками «Бофорс». Общий вердикт – положительный, ПВО крейсера было на достойном уровне.
— 4 трехтрубных торпедных аппарата, боезапас 12 торпед. По этому параметру «Принца» превосходили только японцы со своими «лонг лэнсами». Для сравнения – британские тяжелые крейсеры несли вполовину меньше торпед, американские вообще не имели торпедного вооружения.
— авиагруппа: пневматическая катапульта, два подпалубных ангара, до пяти разведывательных гидросамолетов «Арадо-196».
В целом, вооружение «Принца» было типично для той эпохи, но способно вызвать шок у корабелов XXI века, привыкших к компактности современных пусковых установок и подпалубному размещению оружия (что, разумеется, способствует улучшению остойчивости корабля).
В отличие от ячеек современных УВП, «Принц Ойген» был вынужден нести мощные вращающиеся башни, массой от 249 («А» и «D») до 262 тонн («B» и «C»). И это без учета барбетов, механизации погребов и системы подачи боезапаса! Не меньше хлопот доставляли установки универсальной артиллерии – каждая из них имела массу 27 тонн.
Старый немецкий крейсер – немой упрек современным корабелам, строящим хай-тек «скорлупки», что погибают от неразорвавшихся ракет.
У «Принца» в этом смысле был полный порядок – проблемы с его защищенностью (по сравнению с ровесниками) меркнут на фоне современной ситуации, когда достаточно одного близкого надводного взрыва, чтобы суперкорабль стоимостью миллиард долл. полностью вышел из строя.
У немцев все было иначе – им удалось прикрыть броней каждую пядь боевого корабля!
Вкратце, схема бронирования «Принца» выглядела следующим образом:
С 26-го по 164-й шпангоут простирался главный броневой пояс толщиной 80 мм и высотой от 2,75 до 3,75 метров, имевший наклон 12,5° во внешнюю сторону; пояс перекрывался по концам 80 мм броневыми траверзами, перпендикулярно расположенными к диаметральной плоскости корабля.
На этом бронирование корпуса не заканчивалось – в корму шел более тонкий пояс толщиной 70 мм, равный по высоте главному б/п. На шестом шпангоуте он замыкался 70 мм траверсной переборкой (на немецком флоте нумерация шпангоутов велась со стороны кормы). Носовую часть также прикрывал пояс толщиной 40 мм (на последних трех метрах от форштевня – 20 мм), при этом он имел большую высоту, нежели главный б/п.
Система горизонтальной защиты состояла из двух броневых палуб:
— верхней бронепалубы, толщиной 25 мм (над котельными отделениями) и утончавшейся до 12 мм в носовой и кормовой частях корабля;
— главной бронепалубы, также простиравшейся по всей длине крейсера. Её толщина составляла 30 мм, лишь в районе кормовых башен локально возрастала до 40 мм, а в носовой части уменьшалась до 20 мм. Палуба проходило примерно в 1 м ниже верхней кромки бронепояса, а её скосы соединялись с его нижней кромкой.
Разумеется, это далеко не все – крейсер имел сильное локальное бронирование. Броней было прикрыто большинство боевых постов и помещений в надстройке:
— боевая рубка – стенки 150 мм, крыша 50 мм;
— ходовой мостик – 20 мм противоосколочной брони;
— коммуникационная труба с кабелями – 60 мм;
— адмиральский мостик, главный командно-дальномерный пост и все помещения ниже него – 20 мм;
— дымоходы выше броневой палубы – 20 мм.
Наконец, барбеты башен главного калибра (80 мм) и защита самих башен — от 160 мм (лобовая плита) до 70 мм (боковые стенки).
Насколько верным было решение немецких конструкторов выполнить полное бронирование корабля?
И без того небольшой резерв нагрузки, выделенный под установку брони, был усугублен её «размазыванием» по всей конструкции крейсера – какой смысл имел носовой «бронепояс» толщиной всего в 20 мм? Для чего потребовалось защищать цепной ящик и помещения брашпилей?
Здесь не стоит забывать, что немцы проектировали свои корабли под конкретные условия Второй мировой войны: морские артиллерийские дуэли, при которых важнейшее значение играла скорость. Многочисленные осколочные пробоины могли спровоцировать затопление носовых отсеков – тем самым, привести к «зарыванию» носа в воду и снижению скорости крейсера со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Результат попадания торпеды с подлодки «Трайдент»
В целом, по параметру «защищенность», немецкие крейсеры выглядели полными аутсайдерами на фоне других тяжелых крейсеров той эпохи – лидером, несомненно, являлась итальянская «Зара», с бронепоясом толщиной 100…150 мм и суммарной горизонтальной защитой 85…90 мм!
Однако, и немец был непрост! Даже столь примитивная горизонтальная защита (25+30 мм) смогла оказать достойное сопротивление средствам воздушного нападения противника.
Впервые «Принц» познакомился с разрушительной мощью бомб еще за месяц до своего официального вступления в строй. 2 июля 1940 г. он попал под удар британской авиации и получил 227 кг «фугаску» в районе машинного отделения ЛБ.
Бомба, как и положено, пробила верхнюю броневую палубу и разорвалась в кубриках. Последствия бытии таковы: пробоина в палубе диаметром 30 см, вмятина 4х8 метров, пострадали камбуз, дымоход, электрокабели и переборки кубриков. На верхней палубе был сброшен с места и разбит моторный катер, повреждена катапульта, шлюпочный кран, поцарапана одна из 105 мм артиллерийских установок. Вышли из строя некоторые приборы управления стрельбой (от непосредственного воздействия продуктов взрыва или сильного сотрясения корпуса – данные на этот счет отсутствуют).
Тем не менее, характер повреждений свидетельствует, что бомба не смогла пробить главную броневую палубу: машинные отделения остались целы. Удалось избежать повреждений ниже ватерлинии. Сохранился функционал артиллерии главного и универсального калибра. Броня уберегла корабль и его экипаж от серьезных последствий.
Если бы данный эпизод произошел в открытом море, тяжелый крейсер сохранил бы ход, электроснабжение и большую часть своей боеспособности – что позволило бы продолжить выполнение боевой задачи (или вернуться в базу своим ходом).
Перекладка руля в ручную
Следующее попадание авиабомбы в «Принц Ойген» вылилось в целую детективную историю с неожиданной развязкой. Сюжет прост – описание повреждений в официальных русскоязычных источниках расходятся со здравым смыслом.
В 1942 году, во время своего заточения в Бресте, крейсер в очередной раз подвергся налету британских бомбардировщиков. Серия из шести бомб «накрыла» док, в котором стоял «Принц Ойген», при этом, одна из них – полубронебойная 500-фунтовка – попала непосредственно в корабль. Удар пришелся в самый край палубы, на расстоянии 0,2 м от левого борта. Бомба пробила тонкую верхнюю палубу и со страшным грохотом понеслась вниз, разрывая встречные переборки. Скользя вдоль обшивки борта, она достигла 30 мм скоса главной бронепалубы, и, пробив очередной слой брони, взорвалась в нижних помещениях.
В результате взрыва были разрушены или частично повреждены некоторые помещения, второе дно и наружная обшивка днища. Было затоплено два отсека, в одном из которых размещалась электростанция №3. Часть агрегатов пострадала от осколочных повреждений. Механическая установка повреждений не имела. Вследствие выхода из строя артиллерийского поста частично пострадала артиллерия ГК. Находившиеся на расстоянии 5-8 м от центра взрыва 203 мм заряды и 105 мм патроны не пострадали. В зоне взрыва возник пожар, который был вскоре ликвидирован силами личного состава. Потери в экипаже составили свыше 80 человек.
— И.М. Короткин «Боевые повреждения надводных кораблей» (Л.1960 г)
В общем, ужасно – всего одна 227 кг бомба вызвала пожар, затопление, создала угрозу детонации боекомплекта и привела к гибели большого числа моряков. Но так ли это было на самом деле?
Первый вопрос, каким образом удалось избежать детонации б/к – когда эпицентр взрыва находился всего в 5-8 метрах от погреба? Страшно представить, как выглядел бы взрыв 50…100 кг мощного бризанта в замкнутом помещении! Ударная волна и тысячи раскаленных осколков должны были снести и изрешетить все переборки в радиусе нескольких десятков метров (толщина переборок под главной бронепалубой не превышает 6-8 мм).
И если опасность детонации снарядов от близкого взрыва выглядит неубедительно (их практически невозможно активировать без взрывателя), то воспламенение пороховых зарядов – обязательное условие в вышеописанной ситуации.
Если предположить, что бомба пробила броню и не взорвалась – тогда что стало причиной гибели 80 человек?
Также, вызывает большое сомнение нахождения такого количества людей в главном артиллерийском посту и помещениях корабельных генераторов – во время стояния в доке, когда подача электроэнергии осуществляется с берега.
И, наконец, упоминание о затоплении двух отсеков – чего быть не могло принципе: достоверно известно, что «Принц» в тот момент находился в доке.
Похоже, что в условиях недостатка первоисточников, автор книги неверно интерпретировал (или сфальсифицировал) факты боевых повреждений крейсера «Принц Ойген».
По версии российского исследователя Олега Тесленко, все произошло гораздо проще: бомба не смогла пробить главную бронепалубу и взорвалась в кубриках личного состава. Это объясняет большие потери среди экипажа и автоматически снимает вопрос о «чудесном спасении» порохового погреба.
Тонкая 30 мм бронепалуба отлично выполнила своё предназначение, позволив избежать куда более тяжких последствий.
Что касается серьезных разрушений во внутренних помещениях и гибели большого числа моряков – это уже вина немецких инженеров, спроектировавших корабль со столь слабой защитой.
Тяжелый крейсер «Принц Ойген» является хорошим примером боевого корабля, спроектированного, как с учетом традиционных атрибутов кораблей прошлых лет (огневая мощь, высокая скорость хода, защищенность), так и с учетом ряда современных тенденций (многофункциональность, информационное обеспечение, совершенные средства обнаружения и СУО).
Немецкий опыт оказался не самым удачным, но он доказал осуществимость подобных проектов на практике. Каждый из элементов тяжелого крейсера оказался полезен в реальных боевых условиях. Проблема была лишь в том, что немцы хотели слишком многого от корабля, созданного на основе технологий 30-х годов.
Нетрудно представить, каких высот можно добиться сегодня, спустя 80 лет после закладки крейсера «Принц Ойген»!
Столкновение ТКр «Принц Ойген» с легким крейсером «Лейпциг»
… к этому времени стальной корпус стал настолько радиоактивным, что его дезактивация в течение нескольких месяцев представлялась невозможной. 21 декабря оставшиеся насосы перестали справляться с поступающей водой, корпус накренился, и иллюминаторы оказались ниже поверхности моря. Американцы попытались спасти корабль, выбросив его на берег, но на следующий день последний из германских тяжелых крейсеров опрокинулся и затонул на рифах о-ва Кваджелейн
Трудно писать про победы фашистского оружия, но, к счастью, делать этого не придется. Тяжелые крейсеры типа «Адмирал Хиппер» были сомнительны во всем: исключительно сложны, дороги, перегружены высокотехнологичной аппаратурой, при этом весьма слабо защищены по сравнению с любым из своих соперников.
Аномальный по численности экипаж для кораблей такого класса (1400-1600 моряков + дополнительные специалисты, которых брали на борт во время похода).
Капризная паротурбинная ГЭУ.
Скромное вооружение по меркам своего класса – качественное, универсальное, но без каких-либо изысков.
Поражает тот факт, что в отличие от других стран, Третий рейх был избавлен от жестких «вашингтонских» ограничений, устанавливавших планку стандартного водоизмещения крейсеров на отметке 10 тыс. тонн. Тем не менее, результат оказался сомнительным. Даже при отсутствии строгих ограничений (стандартное в/и немецких крейсеров – свыше 14 тыс. тонн) и наличии высокоразвитой промышленности, немцы построили весьма посредственные корабли, ставшие грозным пророчеством для будущих поколений.
Идеи, заложенные в «Хипперах»: «радиоэлектроника – превыше всего», «универсальность и многозадачность», «развитые средства обнаружения и управления огнем – в ущерб традиционной защищенности и огневой мощи» — так или иначе, соответствуют тенденциям в современном кораблестроении.
Однако, даже в таком виде, при использовании примитивных технологий 70-летней давности, «Хипперы» выгодно отличались от современных «жестянок» наличием бронезащиты и своей высочайшей живучестью.
Всего их было пять: «Адмирал Хиппер», «Блюхер», «Принц Ойген», «Зейдлиц» (переоборудовался в авианосец, недостроен) и «Лютцов» (продан СССР при готовности 70%, недостроен).
Наиболее знаменит «Принц Ойген» — единственный из немецких тяжелых кораблей, доживший до конца войны. Подрыв на донной мине, попадания авиабомб, торпедная атака, тяжелая навигационная авария, налеты советской и британской авиации – крейсер упрямо «зализывал» раны и продолжал свой боевой путь.
А потом в небе вспыхнуло второе солнце, на секунду озарив атолл Бикини нестерпимым светом. Когда же все стихло, на поверхности лагуны по-прежнему покачивалась громада крейсера «Принц Ойген». Не помог и второй, подводный взрыв «Бейкер» — немецкий корабль оказался сильнее ядерного огня!
Дезактивация
Тяжелый крейсер «Принц Ойген» был настоящей легендой – монументальный силуэт, экипаж из лучших добровольцев Кригсмарине и активная боевая карьера на протяжении всей войны.
Крейсер обессмертил свое имя, приняв участие в бою в Датском проливе (потопление линейного крейсера «Худ»). В отличие от «Бисмарка», «Принцу» удалось ускользнуть от возмездия со стороны британского флота и благополучно вернуться в базу. Потом был дерзкий переход из Бреста в Германию, короткий норвежский круиз и унылая служба на тесной Балтике. В конце войны «Принц Ойген» расстрелял 5 тыс. снарядов по наступающим советским войскам и сбежал в Копенгаген. После войны достался по репарациям США.
В кильватере «Принца» — грозный «Бисмарк»
За свою боевую карьеру «Принц» не потопил ни одного вражеского корабля, но одержал немало моральных побед над противником – чего стоит его прорыв через Ла-Манш, под носом у всей британской авиации и флота Его Величества.
Было ли правильным решение о постройке этого монстра, или 109 млн. рейхсмарок можно было потратить с большей пользой – данная риторика имеет неверный посыл. Германия была обречена в любом случае.
Крейсер был построен, воевал без страха и упрека, отвлекал на себя немалые силы противника. Сбил с десяток самолетов, повредил британский эсминец, получил благодарность от сухопутных частей Ваффен-СС.
Разумеется, при строительстве крейсера, никто не задумывался, что он будет использоваться в качестве «самой большой канонерки Балтики». «Принц Ойген» создавался, как часть флота Великой Германии, которой, в скором будущем, предстояло сразиться с Великобританией и США за контроль над Мировым океаном!
Но все произошло иначе — Гитлер разгрыз ампулу с ядом, а единственный уцелевший крейсер Кригсмарине был отправлен в зону испытания ядерного оружия.
Технические особенности
От своих сверстников «Принц Ойген» выгодно отличался совершенным набором средств обнаружения (радары, инфракрасные системы ночного видения, эффективные системы гидролокации – способные различать не только вражеские подлодки, но даже отдельные торпеды и мины в толще воды!).
Стабилизированные в трех плоскостях командно-дальномерные посты, аналоговые компьютеры, ПУАО – все посты были дублированы, рассредоточены и защищены броней. Радиоэлектроника непрерывно совершенствовалась — в области средств обнаружения и управления огнем «Принцу» не было равных среди других «европейцев»!
Наличие большого количества громоздкого и легкого радиоэлектронного оборудования объясняет необходимость в многочисленном экипаже и столь высокую стоимость самого корабля («Принц» в сравнимых ценах был в 2,5 раза дороже британского ТКр «Каунти»).
Паротурбинная силовая установка мощностью 133 600 л.с. обеспечивала скорость около 32,5 узлов. При полном запасе нефти (4250 тонн) дальность плавания крейсера составляла 5500 миль на экономической скорости 18 узлов.
Вооружение «Принца» выглядело не столь впечатляюще на фоне американских и, тем более, японских крейсеров:
— 8 орудий главного калибра (203 мм) в четырех башнях – обязательный минимум для ТКр тех лет. Для сравнения: стандартом для американских ТКр было девять 203 мм орудий; для японских — 10;
— 12 универсальных орудий (105 мм) в шести спаренных установках – солидно. По количеству тяжелых зениток конкуренцию «Принцу» могли составить только «итальянцы» и «американцы»;
— мелкокалиберная зенитная артиллерия: автоматические пушки калибра 20 и 37 мм, в т.ч. пять счетверенных установок Flak 38. С осени 1944 года зенитное вооружение было усилено 40 мм зенитками «Бофорс». Общий вердикт – положительный, ПВО крейсера было на достойном уровне.
— 4 трехтрубных торпедных аппарата, боезапас 12 торпед. По этому параметру «Принца» превосходили только японцы со своими «лонг лэнсами». Для сравнения – британские тяжелые крейсеры несли вполовину меньше торпед, американские вообще не имели торпедного вооружения.
— авиагруппа: пневматическая катапульта, два подпалубных ангара, до пяти разведывательных гидросамолетов «Арадо-196».
В целом, вооружение «Принца» было типично для той эпохи, но способно вызвать шок у корабелов XXI века, привыкших к компактности современных пусковых установок и подпалубному размещению оружия (что, разумеется, способствует улучшению остойчивости корабля).
В отличие от ячеек современных УВП, «Принц Ойген» был вынужден нести мощные вращающиеся башни, массой от 249 («А» и «D») до 262 тонн («B» и «C»). И это без учета барбетов, механизации погребов и системы подачи боезапаса! Не меньше хлопот доставляли установки универсальной артиллерии – каждая из них имела массу 27 тонн.
Старый немецкий крейсер – немой упрек современным корабелам, строящим хай-тек «скорлупки», что погибают от неразорвавшихся ракет.
У «Принца» в этом смысле был полный порядок – проблемы с его защищенностью (по сравнению с ровесниками) меркнут на фоне современной ситуации, когда достаточно одного близкого надводного взрыва, чтобы суперкорабль стоимостью миллиард долл. полностью вышел из строя.
У немцев все было иначе – им удалось прикрыть броней каждую пядь боевого корабля!
Вкратце, схема бронирования «Принца» выглядела следующим образом:
С 26-го по 164-й шпангоут простирался главный броневой пояс толщиной 80 мм и высотой от 2,75 до 3,75 метров, имевший наклон 12,5° во внешнюю сторону; пояс перекрывался по концам 80 мм броневыми траверзами, перпендикулярно расположенными к диаметральной плоскости корабля.
На этом бронирование корпуса не заканчивалось – в корму шел более тонкий пояс толщиной 70 мм, равный по высоте главному б/п. На шестом шпангоуте он замыкался 70 мм траверсной переборкой (на немецком флоте нумерация шпангоутов велась со стороны кормы). Носовую часть также прикрывал пояс толщиной 40 мм (на последних трех метрах от форштевня – 20 мм), при этом он имел большую высоту, нежели главный б/п.
Система горизонтальной защиты состояла из двух броневых палуб:
— верхней бронепалубы, толщиной 25 мм (над котельными отделениями) и утончавшейся до 12 мм в носовой и кормовой частях корабля;
— главной бронепалубы, также простиравшейся по всей длине крейсера. Её толщина составляла 30 мм, лишь в районе кормовых башен локально возрастала до 40 мм, а в носовой части уменьшалась до 20 мм. Палуба проходило примерно в 1 м ниже верхней кромки бронепояса, а её скосы соединялись с его нижней кромкой.
Разумеется, это далеко не все – крейсер имел сильное локальное бронирование. Броней было прикрыто большинство боевых постов и помещений в надстройке:
— боевая рубка – стенки 150 мм, крыша 50 мм;
— ходовой мостик – 20 мм противоосколочной брони;
— коммуникационная труба с кабелями – 60 мм;
— адмиральский мостик, главный командно-дальномерный пост и все помещения ниже него – 20 мм;
— дымоходы выше броневой палубы – 20 мм.
Наконец, барбеты башен главного калибра (80 мм) и защита самих башен — от 160 мм (лобовая плита) до 70 мм (боковые стенки).
Насколько верным было решение немецких конструкторов выполнить полное бронирование корабля?
И без того небольшой резерв нагрузки, выделенный под установку брони, был усугублен её «размазыванием» по всей конструкции крейсера – какой смысл имел носовой «бронепояс» толщиной всего в 20 мм? Для чего потребовалось защищать цепной ящик и помещения брашпилей?
Здесь не стоит забывать, что немцы проектировали свои корабли под конкретные условия Второй мировой войны: морские артиллерийские дуэли, при которых важнейшее значение играла скорость. Многочисленные осколочные пробоины могли спровоцировать затопление носовых отсеков – тем самым, привести к «зарыванию» носа в воду и снижению скорости крейсера со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Результат попадания торпеды с подлодки «Трайдент»
В целом, по параметру «защищенность», немецкие крейсеры выглядели полными аутсайдерами на фоне других тяжелых крейсеров той эпохи – лидером, несомненно, являлась итальянская «Зара», с бронепоясом толщиной 100…150 мм и суммарной горизонтальной защитой 85…90 мм!
Однако, и немец был непрост! Даже столь примитивная горизонтальная защита (25+30 мм) смогла оказать достойное сопротивление средствам воздушного нападения противника.
Впервые «Принц» познакомился с разрушительной мощью бомб еще за месяц до своего официального вступления в строй. 2 июля 1940 г. он попал под удар британской авиации и получил 227 кг «фугаску» в районе машинного отделения ЛБ.
Бомба, как и положено, пробила верхнюю броневую палубу и разорвалась в кубриках. Последствия бытии таковы: пробоина в палубе диаметром 30 см, вмятина 4х8 метров, пострадали камбуз, дымоход, электрокабели и переборки кубриков. На верхней палубе был сброшен с места и разбит моторный катер, повреждена катапульта, шлюпочный кран, поцарапана одна из 105 мм артиллерийских установок. Вышли из строя некоторые приборы управления стрельбой (от непосредственного воздействия продуктов взрыва или сильного сотрясения корпуса – данные на этот счет отсутствуют).
Тем не менее, характер повреждений свидетельствует, что бомба не смогла пробить главную броневую палубу: машинные отделения остались целы. Удалось избежать повреждений ниже ватерлинии. Сохранился функционал артиллерии главного и универсального калибра. Броня уберегла корабль и его экипаж от серьезных последствий.
Если бы данный эпизод произошел в открытом море, тяжелый крейсер сохранил бы ход, электроснабжение и большую часть своей боеспособности – что позволило бы продолжить выполнение боевой задачи (или вернуться в базу своим ходом).
Перекладка руля в ручную
Следующее попадание авиабомбы в «Принц Ойген» вылилось в целую детективную историю с неожиданной развязкой. Сюжет прост – описание повреждений в официальных русскоязычных источниках расходятся со здравым смыслом.
В 1942 году, во время своего заточения в Бресте, крейсер в очередной раз подвергся налету британских бомбардировщиков. Серия из шести бомб «накрыла» док, в котором стоял «Принц Ойген», при этом, одна из них – полубронебойная 500-фунтовка – попала непосредственно в корабль. Удар пришелся в самый край палубы, на расстоянии 0,2 м от левого борта. Бомба пробила тонкую верхнюю палубу и со страшным грохотом понеслась вниз, разрывая встречные переборки. Скользя вдоль обшивки борта, она достигла 30 мм скоса главной бронепалубы, и, пробив очередной слой брони, взорвалась в нижних помещениях.
В результате взрыва были разрушены или частично повреждены некоторые помещения, второе дно и наружная обшивка днища. Было затоплено два отсека, в одном из которых размещалась электростанция №3. Часть агрегатов пострадала от осколочных повреждений. Механическая установка повреждений не имела. Вследствие выхода из строя артиллерийского поста частично пострадала артиллерия ГК. Находившиеся на расстоянии 5-8 м от центра взрыва 203 мм заряды и 105 мм патроны не пострадали. В зоне взрыва возник пожар, который был вскоре ликвидирован силами личного состава. Потери в экипаже составили свыше 80 человек.
— И.М. Короткин «Боевые повреждения надводных кораблей» (Л.1960 г)
В общем, ужасно – всего одна 227 кг бомба вызвала пожар, затопление, создала угрозу детонации боекомплекта и привела к гибели большого числа моряков. Но так ли это было на самом деле?
Первый вопрос, каким образом удалось избежать детонации б/к – когда эпицентр взрыва находился всего в 5-8 метрах от погреба? Страшно представить, как выглядел бы взрыв 50…100 кг мощного бризанта в замкнутом помещении! Ударная волна и тысячи раскаленных осколков должны были снести и изрешетить все переборки в радиусе нескольких десятков метров (толщина переборок под главной бронепалубой не превышает 6-8 мм).
И если опасность детонации снарядов от близкого взрыва выглядит неубедительно (их практически невозможно активировать без взрывателя), то воспламенение пороховых зарядов – обязательное условие в вышеописанной ситуации.
Если предположить, что бомба пробила броню и не взорвалась – тогда что стало причиной гибели 80 человек?
Также, вызывает большое сомнение нахождения такого количества людей в главном артиллерийском посту и помещениях корабельных генераторов – во время стояния в доке, когда подача электроэнергии осуществляется с берега.
И, наконец, упоминание о затоплении двух отсеков – чего быть не могло принципе: достоверно известно, что «Принц» в тот момент находился в доке.
Похоже, что в условиях недостатка первоисточников, автор книги неверно интерпретировал (или сфальсифицировал) факты боевых повреждений крейсера «Принц Ойген».
По версии российского исследователя Олега Тесленко, все произошло гораздо проще: бомба не смогла пробить главную бронепалубу и взорвалась в кубриках личного состава. Это объясняет большие потери среди экипажа и автоматически снимает вопрос о «чудесном спасении» порохового погреба.
Тонкая 30 мм бронепалуба отлично выполнила своё предназначение, позволив избежать куда более тяжких последствий.
Что касается серьезных разрушений во внутренних помещениях и гибели большого числа моряков – это уже вина немецких инженеров, спроектировавших корабль со столь слабой защитой.
Тяжелый крейсер «Принц Ойген» является хорошим примером боевого корабля, спроектированного, как с учетом традиционных атрибутов кораблей прошлых лет (огневая мощь, высокая скорость хода, защищенность), так и с учетом ряда современных тенденций (многофункциональность, информационное обеспечение, совершенные средства обнаружения и СУО).
Немецкий опыт оказался не самым удачным, но он доказал осуществимость подобных проектов на практике. Каждый из элементов тяжелого крейсера оказался полезен в реальных боевых условиях. Проблема была лишь в том, что немцы хотели слишком многого от корабля, созданного на основе технологий 30-х годов.
Нетрудно представить, каких высот можно добиться сегодня, спустя 80 лет после закладки крейсера «Принц Ойген»!
Столкновение ТКр «Принц Ойген» с легким крейсером «Лейпциг»
… к этому времени стальной корпус стал настолько радиоактивным, что его дезактивация в течение нескольких месяцев представлялась невозможной. 21 декабря оставшиеся насосы перестали справляться с поступающей водой, корпус накренился, и иллюминаторы оказались ниже поверхности моря. Американцы попытались спасти корабль, выбросив его на берег, но на следующий день последний из германских тяжелых крейсеров опрокинулся и затонул на рифах о-ва Кваджелейн
