Брюс Гуд: Что делает нас людьми

Брюс Гуд — преподаватель Университетов Кембриджа и Гарварда, признанный специалист в психологии развития, с огромным багажом знаний в области нейробиологии. Он написал книгу «Мозг прирученный: Что делает нас людьми?», которая отправляет читателя то в глубины океана в поисках безмозглых существ, то бросает на несколько миллионов лет в прошлое, то открывает черепную коробку, то даёт рассмотреть в электронный микроскоп процесс формирования новых нейронных связей.





Но чаще всего она открывает нам дверь на улицу, просит взглянуть на прохожих, посмотреть свежим взглядом на свои отношения с близкими, друзьями и самим собой.

«Мозг прирученный» — та из представительниц научно-популярной литературы, что вызывает желание после каждой главы хлопнуть себя по коленке и воскликнуть (хотя бы мысленно): «Ой, а ведь и правда!». А когда закончите читать книгу, будьте уверены, вы себя почувствуете уникальным представителем не менее уникального человеческого рода.





Удивительное в привычном: каждый из нас удивителен своей способностью почти с рождения устанавливать социальные связи и интерпретировать их.Брюс доказывает и показывает, что это не просто способность, это потребность и движущая сила нашего развития. Звучит идеалистично, но ценность каждой человеческой личности заключается в её умении найти место среди других и принести пользу обществу. Без этого невозможно не только полноценное личностное развитие; без этого невозможно было бы развитие цивилизации, языка и культуры как таковых. Это может показаться вполне банальными постулатами, но, подкреплённые данными многочисленных исследований в области нейробиологии, антропологии, социологии и психологии развития, они приобретают особый смысл.

 

Для чего нужен мозг?

 

Мозг обходится человеку очень дорого: он составляет лишь 1/50 от массы тела, а потребляет до 1/5 всей энергии. Кстати, это «лишь» — очень условное; поскольку по отношению к размерам нашего тела у нас весьма крупный мозг. При рождении наш мозг вдвое больше, чем мозг шимпанзе. И его величина всегда представляла особую опасность при деторождении. Может быть, особо трудное деторождение привело в итоге в изобретению родовспоможения, что стало одним из толчков к развитию цивилизации и общества. Никто на этой планете, кроме людей, не оказывает помощь роженице, и кто знает, может именно роды стали прообразом социального сотрудничества и взаимопомощи, характерных для человеческой культуры в целом.

Может, мы и построили вычислительную машину, способную обыграть любого чемпиона по шахматам, но нам пока далеко до разработки компьютера, который способен был бы распознать и выбрать любую из шахматных фигурок с такой же лёгкостью, с какой это делает обычный трёхлетний ребёнок.

Среди всего многообразия форм жизни на нашей планете можно увидеть существа, которые прекрасно обходятся без мозга — например, маленькая обитательница океана асцидия. У неё есть рудиментарное образование для координации движений, но стоит ей найти симпатичный камень и прилепиться к нему, от мозга она тут же избавляется, потому что уж очень дорогое это удовольствие.



Вот она, безмозглая колония асцидий. 

 

К счастью для нас, мир состоит не из одних асцидий, и природа на протяжении сотен миллионов лет экспериментировала с жизнью на Земле, выводя всё более совершенные формы, закрепляя успешные опыты в генетическом коде и позволяя передавать этот опыт следующим поколениям через молекулы ДНК. Всё живое, что мы видим вокруг — лишь разные виды сосудов для ДНК. По одной из современных версий касательно эволюции мозга, первым толчком к его развитию стала необходимость ориентирования в пространстве. А необходимость эта была продиктована общим законом беспощадного естественного отбора:

Тот, кто не хочет стать пищей для других, должен уметь дать сдачи или убежать.Этот механизм действительно почти не ведает жалости: по некоторым оценкам, из всех видов жизни, существовавших на Земле за последние 3 миллиарда лет, сегодня сохранился лишь 0,1%. Именно мозг позволил живым существам накапливать опыт, анализировать его, сохранять, чтобы в будущем реагировать на опасность ещё быстрее и оставлять свой след в ДНК своих потомков.

 

И всё-таки он уменьшается

 

Процесс селекции животных и растений (то есть не что иное, как искусственный отбор) дал Чарльзу Дарвину внушительную часть аргументов для построения теории происхождения видов. Человек, как только освоил земледелие и животноводство, постоянно «настраивал» существующие виды флоры и фауны под себя, меняя их характеристики и поведение, одомашнивая их. Удивительно, что у одомашненных животных меняется не только тело, но и мозг.

Мозг каждого из примерно 30 животных, одомашненных человеком, уменьшился в объёме на 10-15% по сравнению с их дикими пращурами — примерно такое же уменьшение мозга наблюдается за последнюю тысячу поколений и у человека.

Удивительно, правда? Ведь нам всегда казалось, что по мере эволюционного развития мозг гоминид становился всё крупнее, пока не приобрёл современного объёма. Однако, как показывают исследования, с тех пор, как человек перешёл от охотничества к оседлому образу жизни (грубо говоря, с тех пор, как появляются первые признаки цивилизации и культуры), его мозг стал уменьшаться.

 

Почему уменьшается мозг?

 

Одомашнивая животных, мы стремимся развить в них покорность и исключить агрессию, чтобы их было легче выращивать и разводить. Агрессивное и доминантное поведение у животных связано с тестостероном, который помимо этого сказывается и на размерах органов тела (например, делает мышцы крупнее и сильнее). Именно влиянием тестостерона можно объяснить более крупный мозг у диких животных по сравнению с домашними. Есть и другие удивительные открытия о поведении домашних и диких животных. Например, волки решают проблемы и сложные задачи иначе, чем домашние собаки. Волки применяют хитрость и настойчивы в своём желании получить награду; собаки сдаются быстрее и склонны обращаться к хозяину за помощью. Это самые настоящие социальные навыки, которые помогают заручиться поддержкой других существ, а не биться с задачей в одиночку.

Значит, мозг домашних животных уменьшался по мере того, как они подвергались искусственному отбору. Человека процесс селекции извне не касался, поэтому можно сказать, что человечество «самоодомашнилось», самостоятельно меняя свой биологический вид.



Облик Люси, первого известного науке представителя гоминид. Люси жила на нашей планете более 3 миллионов лет назад. 

 

Если животные в процессе одомашнивая явно обрели некоторые социальные черты, вследствие чего изменился и их мозг, можно ли предположить, что и работа мозга гоминид значительно изменилась благодаря появляющимся социальным взаимосвязям, принципам сотрудничества и групповой деятельности? Как выясняется, да.

 

Людьми нас делают другие люди

 

Более того, можно сделать ещё одно ошеломляющее открытие. Мы привыкли считать, что цивилизация возникла по причине всё растущей разумности человека и прогрессивных изменений в его мозге. Но это не человек становился цивилизованным благодаря развитию мозга, а мозг менялся благодаря появлению коллективного разума. Способность к выживанию зависит от того, что мы узнаём от других людей. Значит, человеческое общество — серьёзный, если не основной, инструмент искусственного отбора.

Цивилизация началась тогда, когда сотрудничество и передача знаний перевесили по эффективности конкуренцию и применение силы.Именно поэтому такую ценность в себе несёт фольклор, веками наработанные народные знания и рецепты. С каждым витком развития истории знания, которые нужно было передавать из поколения в поколения, становились всё объёмнее и сложнее. Затянувшийся по сравнению с животным миром период человеческого детства обусловлен не только физиологической потребностью в формировании тела, но и социальной: передачи массы накопленных знаний. Скорее всего, именно поэтому Ромео и Джульетта способны были вести вполне взрослую жизнь в 14 лет; а в современном возрасте люди 14 лет от роду воспринимаются ещё совсем как дети. Это всё последствия необходимости передачи громадной базы накопленной информации.

Наш мозг в результате эволюции стал общественным.

У детства есть ещё и другая важная сторона: дети учатся быть людьми. В детстве мы ежеминутно одомашниваем себя через механизмы копирования, распознавания и интерпретации действий и эмоций окружающих, смотрим, как ведут себя взрослые, учимся угадывать общественные ожидания и соответствовать им. Это приобретённая и эволюционно заложенная в нас способность усваивать культуру, «ген культуры», если хотите.



Вот и механизмы исследования и копирования в действии. Кадр из документального фильма «Малыши» Томаса Бальмеса.

 

Язык, удивительный феномен, присущий только человеческим существам, тоже возник по этой причине: растущей необходимости передавать информацию друг другу в неограниченным количестве, соотнося её с прошлым опытом и строя прогнозы на будущее. Некоторые животные тоже владеют сигнальной системой, но их «общение» связано с четырьмя основными темами: бегством, дракой, едой и совокуплением.

Что бы ни показывали на экране Уолт Дисней и другие мультипликаторы, общение животных ограничивается набором, иногда достаточно сложным, сигналов для передачи следующих четырёх простых сообщений:

• «Внимание, опасность»;
• «Держись подальше, чувак, серьёзно тебе говорю»;
• «Приходите и берите, здесь еда»
• или (наверное, даже чаще): «Приходите и берите, дамы, я здесь».

 

Общение же людей не ограничивается темами выживания и размножения (хотя мы тоже уделяем этому достаточно внимания в разговорах). Мы можем говорить о погоде, давать советы, передавать друг другу научную информацию, но больше всего на свете мы любим говорить о других. Мы эволюционно склонны к общению: например, младенцы с рождения настроены на общение с матерью.

Мозг человека привыкал к жизни в группе, учился общаться с другими, участвовать в культуре и передаче культурного наследия. Отсюда — и появление языка как средства коммуникации, и длинный период детства, и удивительная способность думать о том, что о нас думают другие.

 

Мы все умеем читать мысли

 

Человеческий мозг уникален совсем не своими размерами. Он уникален совершенно особым родом выполняемых операций, не встречающихся более ни у какого вида в природе. Это тоже навыки ориентирования, но ориентирования не в пространстве, а в обществе. Общение с людьми может казаться нам простым, но именно при коммуникации с другими людьми, определении их намерений, принятии решений о возможности сотрудничества наш мозг работает на пределе своих возможностей.

Человеку необходимо уметь читать окружающих — ведь он принадлежит к виду, который обрёл в ходе эволюции способность сосуществовать и, что ещё важнее, сотрудничать. Эти навыки также пригодятся вам, если вы производите на свет беспомощных детёнышей, которые нуждаются в заботе и внимании старших.

Эта наше эволюционно заложенное стремление к общению в группе и к получению одобрения от неё может объяснить такое загадочное явление, как альтруизм.

Серьёзно, личной выгодой ради других не готов жертвовать больше ни один другой вид (за исключением хаотичных попыток просоциальных взаимодействий у мартышек).Мы хотим помогать другим и сотрудничать с ними, если это поможет нам чувствовать себя связанными с группой. Мы постоянно оцениваем наши социальные связи и социальную среду, состояние которой меняется ежеминутно. Это гораздо сложнее, чем ориентация в среде физической. Именно для того, чтобы жить в обществе людей, и необходимы те вычислительные мощности мозга, которые у нас сейчас имеются. Не для того чтобы строить ракеты, а для того, чтобы передать нашим потомкам это знание.



Фрагмент первой развёртки Изенгеймского алтаря Маттиаса Грюневальда. 

 

То, как самый маленький ребёнок отслеживает тонкие нюансы человеческого взаимодействия — поистине удивительно. Дети, ещё не умеющие даже ползать, безошибочно отличат движущегося человека от движущегося неодушевлённого предмета, хотя им даже ещё незнакомо само понятие «человек». Жест указательного пальца, приглашающий посмотреть на что-то интересное, тоже исключительно человеческое изобретение. Только людям важно совместное внимание и возможность поделиться своими открытиями и наблюдениями с окружающими. Только людям важно получить отклик на свои действия от окружающих. Более того, если на ранних этапах развития ребёнок не получает положительного отклика от людей, к которым он привязан, либо вообще изолирован от человеческого общества, физиология их гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы будет навсегда нарушена — как правило, это означает нарушение способности преодолевать стресс и постоянную напряжённость.

С самого начала нашей жизни нам нужен кто-то близкий. По мере роста мы расширяем свой социальный круг, а вместе с ним — количество наших нейронных связей. Это и есть основной урок «Прирученного мозга»: человек и его способности развиваются не столько с помощью застывшего набора знаний, а с помощью полноценного взаимодействия с обществом.

 

Также интересно: Мозг и Счастье: Как изменить свои чувства и поведение  

Мы стали ленивыми и экономными в коммуникациях и в душевных эмоциях...

 

Это подтверждается множеством проводимых социально-психологических экспериментов и нейробиологических исследований. И самые дотошные из вас могут узнать об этом подробнее, прочитав книгу полностью.

 

 P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! ©

Источник: newtonew.com/overview/book-club-domesticated-brain