Для тех, кого гложет ностальжи

На кухне буфет с посудой и круглый стол посередине. В зале сервант с хрусталем, диван-кровать, торшер с большим абажуром. В спальне кресло-кровать и закрывающий всю стену ковер… Заглядывая за обитую дерматином дверь обычной «хрущевки», «РГ» предлагает читателям постарше предаться ностальгии. Но особенно полезным рассказ о типичных предметах интерьера советской квартиры будет для тех, кто и не догадывается, что значат слова «этажерка» и «трельяж».





«Какой ужас! В доме очень тонкие стены, и соседи слышат все, что происходит в нашей квартире», — пожаловалась одна женщина подруге. «Так повесь на стену ковер!» — посоветовала та. «Но тогда мы не услышим, что делают соседи!» — услышала она в ответ.
Посмеяться над этим старым анекдотом в советское время могли далеко не все, ведь проблема звукоизоляции в домах к шуткам не располагала. Как, кстати, и теплоизоляции — спать у холодной кирпичной или панельной стены было совсем неуютно.
В то же время ковры выполняли и эстетическую функцию. Это, конечно, были не дореволюционные благородные гобелены, но они радовали глаз куда больше советских обоев с примитивными блеклыми рисунками. В основном, ковры были ярко красного или бордового цвета с затейливыми симметричными узорами либо изысканными растениями. Впрочем, это больше относится к 1970-1980 годам. А до этого на стены вешали тонкие коврики из материала типа плюша — обрамленные бахромой и, как правило, с оленями или лебедями.
Спрос на настенные ковры — при их довольно высокой цене — был невероятно велик. Очереди за ними растягивались на месяцы, причем желающим нужно было заранее записаться и регулярно приходить в магазин, чтобы «отметиться». В этой ситуации кустари-художники пытались предложить более доступную альтернативу. Привычные для ткани изображения научились наносить на фанерные листы, другие мастера подрабатывали, рисуя традиционных оленей на клеенках. Тут, конечно, о звуко- или теплоизоляции речи не шло. Зато — как у всех.
К слову, ковер на стене вполне мог не сочетаться с коврами на полах. Их тоже было немало практически в любой квартире, но в этом случае за ценой не гнались — дорогой палас не хотелось и топтать. Обычно на половицах или паркете лежали узкие дорожки с цветным кантом по краям и обычные тканые половики.



Есть мнение, что выражение «круглый стол» — тот самый, что для обсуждения актуальных проблем любят организовывать чиновники и общественники, — родилось на советской кухне. Здесь сидя на табуреточках за круглым, в буквальном смысле слова, столом частенько засиживались члены семьи и их гости, обсуждая ключевые выступления на последнем съезде компартии или ситуацию с дефицитом продуктов.
Непременным атрибутом такого стола была скатерть. Обычно — простая льняная, но у хорошей хозяйки на случай прихода гостей хранилась и кружевная. Если в доме были дети, то для них во время обеда поверх тканевой скатерти часто стелили клетчатую клеенку.
Впрочем, советские мебельщики занялись массовым производством таких столов не по причине их удобства для дискуссий. Пожалуй, никакая другая модель не позволила бы разместить одновременно столько столовых приборов и, собственно, едоков в компактной кухне «сталинки».
В «хрущевках» не влезали уже и такие столы, и вскоре им на замену пришли небольшие прямоугольные столики, по размерам напоминающие журнальные. Устраивать посиделки в тесноте, понятно, перестали. И обеды или ужины, особенно торжественные и если на них приглашались гости, проводили в зале. Там обычно располагался большой полированный стол из двух раздвигающихся столешниц, между которыми — для пущего размаха — можно было вставить и третью.



Не менее традиционным предметом кухонной советской мебели был буфет — небольшой узкий шкаф с дверцами, часто — стеклянными, в котором хозяйки хранили посуду. Впрочем, для нее обычно хватало и пары закрытых отделений. Зато в открытых можно было на зависть гостям хранить самые дорогие предметы — например, фарфор или хрусталь.
В 1980-е это сверкающее богатство перекочует в зал — в стеклянные секции так называемых «стенок», которые и поныне часто присутствуют в интерьерах квартир. Но поначалу вместо них стояли серванты — шкафы на ножках, состоявшие из двух частей. В нижней, более широкой, обычно было три закрытых отделения, в верхней — поуже — обязательно оставляли застекленную нишу с прозрачными полками. Поначалу здесь ставили сувениры, рамки со снимками родных и изображениями популярных артистов глиняные фигурки собачек и птичек, позже замененных на хохломскую или дымковскую игрушку. Затем серванты украсили невероятные по красоте вазы, салатницы или чайные сервизы, которые, как правило, несли исключительно эстетическую функцию. Доставали их в буквальном смысле по большим праздникам. Одну из полок хозяева квартиры могли занять и книгами — наличие двух-трех серий подписных изданий тоже служило предметом гордости их обладателя.
Отметим, что для книг — помимо банальных полок — предназначалась и почти забытая ныне этажерка, упомянутая в стихотворении Бориса Заходера из книги «Винни Пух и Все-Все-Все»: «Молчит этажерка, молчит и тахта — У них не добьешься ответа, Зачем это хта — обязательно та. А жерка, как правило, эта!» Ответ можно предположить: тахта — диван без спинки — как правило, стоял в глубине комнаты, да еще и прикрытый покрывалом. А этажерка — несколько полочек, располагающихся между резными, иногда ажурными, ножками-стойками, — всегда на виду. Кроме книг (конечно, не слишком тяжелых) здесь могли стоять всевозможные коробочки и шкатулки для хранения нужных мелочей и сувениры.
В спальне в обязательном порядке был шифоньер — массивный шкаф для одежды, включая верхнюю. Когда он был трехдверным, в середине обязательно крепили зеркало. А рядом с кроватью или у окна стоял — если, конечно, позволяли средства его приобрести, — широкий, но при этом невысокий комод с парой-тройкой выдвижных ящиков. В них можно было спрятать, например, пару комплектов постельного белья, невостребованные одеяла, сложенные рубашки. В общем, комод заменил в советской квартире не что иное, как бабушкин сундук.



Комоды нередко можно встретить и в современных квартирах. Над ними часто вешают высокие зеркала в деревянных рамах, чтобы хозяйка могла привести себя в порядок перед выходом на улицу. В советское время для этой процедуры служил специальный туалетный столик с полочками и зеркалом — трюмо.
Модной его модификацией стал трельяж, состоявший из трех зеркал. Одно — большего размера — крепилось непосредственно к основанию, сделанному в виде тумбочки, а два боковых навешивали на маленьких петлях уже на него. Поворачивая створки, дама могла видеть свою прическу едва ли не сзади. Особенно нуждались в трельяже любительницы шить — вот уже где можно было в деталях разглядеть, как «сидит» платье или блузка.
К слову, трюмо могло стоять и в коридоре, если, конечно, позволяла его площадь. В обоих случаях на туалетном столике можно было найти «тысячу мелочей». В спальне — флаконы с духами, тюбики помады, расчески и бижутерию, в прихожей — ключи, монеты, свежую газету из ящика. Нередко коридорный столик закрывали стеклом, под которым лежали расписание автобусов, график подачи в дом воды или афиша премьер в местном театре. Вдруг понадобится взглянуть перед выходом из дома?!



Вышеупомянутая тахта на самом деле не была популярной, как, кстати, и софа. Скорее всего потому, что обе занимали много места в маленькой квартире, хотя особого комфорта не доставляли. Обычно тахту, если уж таковая имелась, использовали вместо детских диванчиков либо как место для гостей.
В 1980-е мебельщики сориентировались, и стали делать укороченную тахту с раздвижными секциями, которые ее как бы удлиняли. Естественно, это было вовсе не ноу-хау: трансформеры тогда делали на любой вкус. Успехом, например, пользовался стол-книжка, который при необходимости (вернее — именно без таковой) сворачивался до размеров узкого невысокого шкафчика. Но пиком моды считались диваны-книжки (диваны-кровати) и кресла-кровати, которые были почти обязательным набором для гостиной и уж тем более — для спальни. Даже если эти предметы и не очень подходили друг к другу и отличались, скажем, подлокотниками или цветом обивки, с помощью огромных покрывал или недорогих ковров (где их только не использовали!) им можно было придать вид комплекта. Днем в такой комнате было удобно собраться, чтобы посмотреть телевизор или пообщаться, а вечером гостиная легко превращалась в спальню.
Ну и, конечно, нельзя не упомянуть железные кровати с панцирной сеткой. Они появились еще в 1930-х, на них спали в годы войны, кое-где такие встречаются до сих пор. Нередко на узкой кровати приходилось ютиться супругам. Во сне они естественным образом скатывались в середину и не только мешали друг другу спать, но и растягивали сетку. Так что под этот «гамак» часто подкладывали листы фанеры или даже ненужные деревянные двери. Впрочем, по таким кроватям вряд ли кто-то ностальгирует — как говорится, не хочется и вспоминать.



Зато уж точно нужно вспомнить о торшере с абажуром и люстре «Каскад», напоминавшей чешский хрусталь. Первый придавал комнате необыкновенный уют, вторая — солидность: это был еще один символ достатка советской семьи. То, что для массового потребителя «хрусталь» делали из пластмассы — казалось только его преимуществом, ведь то и дело радующие глаз «блестяшки» с люстры оказывались на полу. Их задевали головой, руками, перемещаемой по квартире мебелью, а дети нередко сбивали их, стреляя на поражение из игрушечных пистолетов или бросая свернутую в шарики бумагу. «Висюльки», как их называли малыши, падали, но не разбивались.
Что касается торшеров, то вся хитрость была в цвете тканевого абажура — в идеале он должен был повторять цвет штор. Впрочем, в последние годы стали появляться и пластмассовые абажуры со стеклянными вставками. В этом случае цвет корпуса подбирали в тон мебели. Стоял торшер около кресла и не подменял собой ночник у изголовья дивана — настольную лампу с небольшим абажуром либо плафоном. По большому счету, оба этих прибора использовались, в основном, во время чтения — читали в советское время немало и вовсе не ленту событий в социальной сети.
Альтернативой книге являлся, конечно, телевизор. Сначала они были черно-белыми, затем — в конце 1960-х — появились и цветные. Спрос на «Рубины», «Рекорды», «Радуги» и «Темпы» при их довольно высокой цене казался невероятным. Телеприемник почти всегда занимал место в углу самой большой комнаты — так, чтобы напротив можно было комфортно расположить как можно больше зрителей. И поначалу, когда телевизоры только появились, посмотреть выпуск новостей, фильм или концерт нередко звали не только родственников, но и соседей. Отметим, что телеприемники удачно вписывались в интерьер практически любой квартиры, потому что их корпус делали, как правило, из пластика, имитирующего цвет и фактуру дерева.
Что касается другого приемника — радио, то его чаще всего ставили на холодильник в кухне либо вешали на стену в коридоре, если, конечно, позволяла длина провода до радиоточки. Кстати, нередко радио выполняло… функцию будильника, чем не могли похвастать традиционные массивные часы с боем. Поскольку ночью радиосигнал не транслировали, с вечера приемник ставили на полную громкость, а ровно в 6 утра вся семья вскакивала при первых же звуках позывных радиостанции или гимна Советского Союза.
Наконец, вспомним еще один непременный аксессуар советской квартиры — дисковый телефон, трескучий звонок которого мог добавить бодрости в любое время суток. Чаще всего аппарат (долгое время они различались только цветом) ставили в прихожей — для этого даже продавали специальные полочки с резными ножками. Рядом же ютилась табуретка: разговоры порой длились так долго, что устоять было просто невозможно.



P. S.
Если бы советские дома и квартиры не были похожи друг на друга, Эльдар Рязанов не сделал бы знаменитый фильм «Ирония судьбы, Или с легким паром». Впрочем, в таком случае мы смотрели бы иные фильмы. Потому что это была бы уже совсем другая страна.

--img8--

Источник: www.rg.ru