639
0,2
2016-03-09
Я жив и это, несомненно
Феликс Комаров
Я жив и это, несомненно.
Но, кто же я, который жив?
И мне не вырваться из плена,
Себя от плена отделив.
Я камень, что горой раздавлен.
Я миллионы лет живу.
И жду лишь раскаленной лавы-
Я в ней к свободе уплыву.
Я дерево — удел мой тяжек.
Прикован к лесу своему.
Лишь ветер сказку мне расскажет
И птица скрасит мне тюрьму.
Я жду пожара, наводненья…
Пусть в небо или океан,
Падут надежды и сомненья
И плена кончиться обман.
Я зверь — в движениях свободный,
Но боль и холод, смерть, и страх
Остаться слабым, и голодным,
Меня удержат на цепях.
Я вою от тоски невнятной.
И рвется ввысь мой хриплый вой.
Тюрьма страшнее мне стократно,
Что узнан был самим собой.
Я человек, читаю Гиту,
Считаю тело я тюрьмой…
Хочу сознаньем быть разлитым
И быть свободою самой.
Смотрю на дерево, на камень…
И провожая взглядом птиц,
Я разжигаю скорби пламень,
Пред их свободой рухнув ниц.
Свобода, плен, пустотность формы…
Я знаю много мудрых слов…
Но все же, лишь одно бесспорно —
Я жив — и это суть оков.
Я жив и это, несомненно.
Но, кто же я, который жив?
И мне не вырваться из плена,
Себя от плена отделив.
Я камень, что горой раздавлен.
Я миллионы лет живу.
И жду лишь раскаленной лавы-
Я в ней к свободе уплыву.
Я дерево — удел мой тяжек.
Прикован к лесу своему.
Лишь ветер сказку мне расскажет
И птица скрасит мне тюрьму.
Я жду пожара, наводненья…
Пусть в небо или океан,
Падут надежды и сомненья
И плена кончиться обман.
Я зверь — в движениях свободный,
Но боль и холод, смерть, и страх
Остаться слабым, и голодным,
Меня удержат на цепях.
Я вою от тоски невнятной.
И рвется ввысь мой хриплый вой.
Тюрьма страшнее мне стократно,
Что узнан был самим собой.
Я человек, читаю Гиту,
Считаю тело я тюрьмой…
Хочу сознаньем быть разлитым
И быть свободою самой.
Смотрю на дерево, на камень…
И провожая взглядом птиц,
Я разжигаю скорби пламень,
Пред их свободой рухнув ниц.
Свобода, плен, пустотность формы…
Я знаю много мудрых слов…
Но все же, лишь одно бесспорно —
Я жив — и это суть оков.