791
0,3
2016-03-04
Мимо
Ингурен
проиграть можно, играя и в то, чего не хочешь — так почему бы не хлопнуть однажды ночью
опостылевшей дверью земных надежд
оставляя в храме своих невежд
и на старенькой шлюпке уплыть
к горизонтам дальних своих одиночеств.
почему бы не бросить любимую привычку врать?
почему бы не стать
тем, чем ты никогда и не мог не быть,
и не браться сразу за самые смелые мечты?..
почему бы и нет — но, стоит учесть тот факт,
что того, кто делает выбор, — нельзя выбирать…
не роняя ни в чем высоты
вечность делит себя на секунды,
чтоб себя ими не сосчитать.
я прочитаю ответ в твоих глазах
уже через миг, или час,
а может пять лет, или вечность — неважно,
незнание сменяется знанием так мимолетно,
что нет побужденья ждать.
«смертью» и «рожденьем» условно названы
письмена, написанные на несуществующей воде,
над бездной, духом, во тьме.
я не ищу, не смеюсь и не плачу, вопрошая «ты где» — я знаю тебя.
я наблюдаю твои отраженья:
«я», «ты», «они» — из тридцати трех букв
пауз, запятых и ударений
создаются незримые миры параллельные
и столь ощутимый ад.
они думают, ты их рисуешь любя,
они лихо грешат
и молят всевышнего — а ты с ними висишь на кресте, забвеньем.
здесь нет ничего лишнего
незнание зримо
сомнение осмысленно
все в цель — и все столь же мимо
проиграть можно, играя и в то, чего не хочешь — так почему бы не хлопнуть однажды ночью
опостылевшей дверью земных надежд
оставляя в храме своих невежд
и на старенькой шлюпке уплыть
к горизонтам дальних своих одиночеств.
почему бы не бросить любимую привычку врать?
почему бы не стать
тем, чем ты никогда и не мог не быть,
и не браться сразу за самые смелые мечты?..
почему бы и нет — но, стоит учесть тот факт,
что того, кто делает выбор, — нельзя выбирать…
не роняя ни в чем высоты
вечность делит себя на секунды,
чтоб себя ими не сосчитать.
я прочитаю ответ в твоих глазах
уже через миг, или час,
а может пять лет, или вечность — неважно,
незнание сменяется знанием так мимолетно,
что нет побужденья ждать.
«смертью» и «рожденьем» условно названы
письмена, написанные на несуществующей воде,
над бездной, духом, во тьме.
я не ищу, не смеюсь и не плачу, вопрошая «ты где» — я знаю тебя.
я наблюдаю твои отраженья:
«я», «ты», «они» — из тридцати трех букв
пауз, запятых и ударений
создаются незримые миры параллельные
и столь ощутимый ад.
они думают, ты их рисуешь любя,
они лихо грешат
и молят всевышнего — а ты с ними висишь на кресте, забвеньем.
здесь нет ничего лишнего
незнание зримо
сомнение осмысленно
все в цель — и все столь же мимо