474
0,1
2015-07-03
8 февраля Побег группы Девятаева Памяти пост
Родился 8 июля 1917 года в Мордовии, в рабочем поселке Торбеево. Он был тринадцатым ребенком в семье. Отец, Девятаев Петр Тимофеевич, трудолюбивый, мастеровой человек, работал на помещика. Мать, Акулина Дмитриевна, в основном была занята заботой о детях. К началу войны в живых было шестеро братьев и одна сестра. Все они участвовали в боях за Родину. Четверо братьев погибли на фронте, остальные раньше времени ушли из жизни из-за фронтовых ран и невзгод.
В школе Михаил учился успешно, но был не в меру шаловлив. Но однажды его словно подменили. Произошло это после того, как в Торбеево прилетел самолет. Летчик, казавшийся в своей одежде чародеем, быстрокрылая железная птица — все это покорило Михаила. Не сдержавшись, он спросил тогда пилота:
— А как летчиком стать?
— Нужно хорошо учиться, — последовал ответ. — Заниматься спортом, быть смелым, храбрым.
С того дня Михаил решительно изменился: все отдавал учебе и спорту. После 7-го класса он поехал в Казань, намереваясь поступить в авиационный техникум. Там произошло какое-то недоразумение с документами, и он был вынужден поступить в речной техникум. Но мечта о небе не угасла. Она захватывала его все больше и больше. Оставалось одно — записаться в Казанский аэроклуб.
Михаил так и поступил. Было трудно. Порой до глубокой ночи просиживал в самолетном или моторном классе аэроклуба. А утром уже спешил в речной техникум. Однажды настал день, когда Михаил впервые, правда с инструктором, поднялся в воздух. Возбужденный, сияющий от счастья, он сказал тогда своим друзьям: «Небо — моя жизнь!»
Эта высокая мечта и привела его, выпускника речного техникума, уже осваивавшего волжские просторы, в Оренбургское авиационное училище. Учеба там была счастливейшей порой в жизни Девятаева. Он по крупицам набирался знаний об авиации, много читал, с усердием тренировался. Счастливый, как никогда прежде, взлетал в небо, о котором еще совсем недавно только мечтал.
И вот лето 1939 года. Он — военный летчик. И специальность — самая грозная для противника: истребитель. Сначала проходил службу в Торжке, затем его перевели в Могилев. Там снова повезло: оказался в эскадрилье прославленного летчика Захара Васильевича Плотникова, успевшего повоевать в Испании и на Халхин-Голе. От него набирались боевого опыта Девятаев и его товарищи.
Но грянула война. И в первый же день — боевой вылет. И хотя самому Михаилу Петровичу не удалось сбить «юнкерса», он, маневрируя, вывел его на своего командира Захара Васильевича Плотникова. А тот не упустил воздушного противника, сразил его.
В его последних интервью это выглядело так: «22 июня в 9 утра я уже участвовал в воздушном бою над Минском. Позывной мой был — »Мордвин". Я чуть не плакал — мой самолет был весь изрешечен. Через день меня немцы сбили. Мы атаковали бомбардировщики, а они отстреливались. Стреляешь в немца, стреляешь, а он летит. Баки у них были протектированные, двухслойные, с жидкой резиной. Пуля пробивает бак, а бензин не вытекает — резина дырку закрывает, самолет не загорается. А наши баки были простые, одна пуля пробивает бак, бензин начинает вытекать, вторая пуля поджигает самолет и все".
Скоро повезло и Михаилу Петровичу. Однажды в разрыве облачности на глаза ему попал «Юнкерс-87». Девятаев, не теряя ни секунды, устремился за нимени И через мгновение увидел его в перекрестии прицела. Тут же дал две пулеметные очереди. «Юнкерс» вспыхнул и рухнул на землю. Были и еще удачи.
Вскоре отличившихся в боях вызвали из Могилева в Москву. Михаил Девятаев в числе других был награжден орденом Красного Знамени.
Обстановка все более обострялась. Девятаеву и его товарищам уже пришлось оборонять подступы к столице. На новеньких «яках» они перехватывали самолеты, спешившие сбросить смертоносный груз на Москву. Однажды под Тулой Девятаев вместе со своим напарником Яковом Шнейером вступил в схватку с фашистскими бомбардировщиками. Им удалось сбить один «юнкерс». Но и самолет Девятаева пострадал. Все же пилоту удалось приземлиться. И он оказался в госпитале. Не излечившись до конца, бежал оттуда в свой полк, уже находившийся западнее Воронежа.
21 сентября 1941 года Девятаеву поручили доставить важный пакет в штаб окруженных войск Юго-Западного фронта. Он выполнил это поручение, но на обратном пути вступил в неравную схватку с «мессершмиттами». Одного из них сбил. И сам получил ранение. Так он вновь оказался в госпитале.
В новой части его осмотрела врачебная комиссия. Решение было единодушным — в тихоходную авиацию. Так летчик-истребитель оказался в полку ночных бомбардировщиков, а потом в санитарной авиации.
Лишь после встречи с Александром Ивановичем Покрышкиным ему удалось вновь стать летчиком-истребителем. Было это уже в мае 1944 года, когда Девятаев отыскал «хозяйство Покрышкина». Новые сослуживцы встретили его сердечно. Среди них был и Владимир Бобров, осенью 41-го давший кровь раненому Михаилу Петровичу.
Не раз поднимал Девятаев свой самолет в воздух. Неоднократно вместе с другими летчиками дивизии А. И. Покрышкина вступал в схватки с фашистскими стервятниками.
Но вот наступило роковое 13 июля 1944 года. В воздушном бою над Львовом он получил ранение, а его самолет загорелся. По команде своего ведущего Владимира Боброва Девятаев выбросился из объятого пламенем самолета… и оказался в плену. Допрос за допросом. Потом переброска в разведотдел абвера. Оттуда — в Лодзинский лагерь военнопленных. А там опять — голод, пытки, издевательства. Вслед за этим — концлагерь Заксенхаузен. И наконец — таинственный остров Узедон, где готовилось сверхмощное оружие, перед которым, по мнению его творцов, никому не устоять. Узники Узедона — это фактически приговоренные к смерти.
И все это время у пленных зрела одна мысль — бежать, бежать во что бы то ни стало. Лишь на острове Узедон это решение приобрело реальность. Рядом, на аэродроме Пенемюнде, были самолеты. И был летчик Михаил Петрович Девятаев, человек мужественный, бесстрашный, способный осуществить намеченное. И он осуществил, несмотря на невероятные трудности. 8 февраля 1945 года «хейнкель» с 10 узниками приземлился на нашей земле. Девятаев доставил командованию стратегически важные сведения о засекреченном Узедоне, где производилось и испытывалось ракетное оружие фашистского рейха. Еще оставалось два дня до намеченной фашистами расправы над Девятаевым. Его спасло небо, в которое он был бесконечно влюблен с детства.
Клеймо военнопленного сказывалось долго. Ни доверия, ни стоящей работы… Это угнетало, порождало безнадежность. Лишь после вмешательства уже получившего широкую известность генерального конструктора космических кораблей Сергея Павловича Королева дело сдвинулось с мертвой точки. 15 августа 1957 года подвиг Девятаева и его товарищей получил достойную оценку. Михаилу Петровичу было присвоено звание Героя Советского Союза, а участники перелета награждены орденами.
Михаил Петрович окончательно возвратился в Казань. В речном порту вернулся к своей первой профессии — речника. Ему доверили испытание первого быстроходного катера «Ракета». Он стал и первым его капитаном. Спустя несколько лет уже водил по Волге быстроходные «Метеоры».
Умер 24 ноября 2002 года. Похоронен на аллее Героев Арского кладбища Казани.
Взято тут:http://www.airwar.ru/history/aces/ace2ww/pilots/devyataev.html
Источник: www.yaplakal.com/
В школе Михаил учился успешно, но был не в меру шаловлив. Но однажды его словно подменили. Произошло это после того, как в Торбеево прилетел самолет. Летчик, казавшийся в своей одежде чародеем, быстрокрылая железная птица — все это покорило Михаила. Не сдержавшись, он спросил тогда пилота:
— А как летчиком стать?
— Нужно хорошо учиться, — последовал ответ. — Заниматься спортом, быть смелым, храбрым.
С того дня Михаил решительно изменился: все отдавал учебе и спорту. После 7-го класса он поехал в Казань, намереваясь поступить в авиационный техникум. Там произошло какое-то недоразумение с документами, и он был вынужден поступить в речной техникум. Но мечта о небе не угасла. Она захватывала его все больше и больше. Оставалось одно — записаться в Казанский аэроклуб.
Михаил так и поступил. Было трудно. Порой до глубокой ночи просиживал в самолетном или моторном классе аэроклуба. А утром уже спешил в речной техникум. Однажды настал день, когда Михаил впервые, правда с инструктором, поднялся в воздух. Возбужденный, сияющий от счастья, он сказал тогда своим друзьям: «Небо — моя жизнь!»
Эта высокая мечта и привела его, выпускника речного техникума, уже осваивавшего волжские просторы, в Оренбургское авиационное училище. Учеба там была счастливейшей порой в жизни Девятаева. Он по крупицам набирался знаний об авиации, много читал, с усердием тренировался. Счастливый, как никогда прежде, взлетал в небо, о котором еще совсем недавно только мечтал.
И вот лето 1939 года. Он — военный летчик. И специальность — самая грозная для противника: истребитель. Сначала проходил службу в Торжке, затем его перевели в Могилев. Там снова повезло: оказался в эскадрилье прославленного летчика Захара Васильевича Плотникова, успевшего повоевать в Испании и на Халхин-Голе. От него набирались боевого опыта Девятаев и его товарищи.
Но грянула война. И в первый же день — боевой вылет. И хотя самому Михаилу Петровичу не удалось сбить «юнкерса», он, маневрируя, вывел его на своего командира Захара Васильевича Плотникова. А тот не упустил воздушного противника, сразил его.
В его последних интервью это выглядело так: «22 июня в 9 утра я уже участвовал в воздушном бою над Минском. Позывной мой был — »Мордвин". Я чуть не плакал — мой самолет был весь изрешечен. Через день меня немцы сбили. Мы атаковали бомбардировщики, а они отстреливались. Стреляешь в немца, стреляешь, а он летит. Баки у них были протектированные, двухслойные, с жидкой резиной. Пуля пробивает бак, а бензин не вытекает — резина дырку закрывает, самолет не загорается. А наши баки были простые, одна пуля пробивает бак, бензин начинает вытекать, вторая пуля поджигает самолет и все".
Скоро повезло и Михаилу Петровичу. Однажды в разрыве облачности на глаза ему попал «Юнкерс-87». Девятаев, не теряя ни секунды, устремился за нимени И через мгновение увидел его в перекрестии прицела. Тут же дал две пулеметные очереди. «Юнкерс» вспыхнул и рухнул на землю. Были и еще удачи.
Вскоре отличившихся в боях вызвали из Могилева в Москву. Михаил Девятаев в числе других был награжден орденом Красного Знамени.
Обстановка все более обострялась. Девятаеву и его товарищам уже пришлось оборонять подступы к столице. На новеньких «яках» они перехватывали самолеты, спешившие сбросить смертоносный груз на Москву. Однажды под Тулой Девятаев вместе со своим напарником Яковом Шнейером вступил в схватку с фашистскими бомбардировщиками. Им удалось сбить один «юнкерс». Но и самолет Девятаева пострадал. Все же пилоту удалось приземлиться. И он оказался в госпитале. Не излечившись до конца, бежал оттуда в свой полк, уже находившийся западнее Воронежа.
21 сентября 1941 года Девятаеву поручили доставить важный пакет в штаб окруженных войск Юго-Западного фронта. Он выполнил это поручение, но на обратном пути вступил в неравную схватку с «мессершмиттами». Одного из них сбил. И сам получил ранение. Так он вновь оказался в госпитале.
В новой части его осмотрела врачебная комиссия. Решение было единодушным — в тихоходную авиацию. Так летчик-истребитель оказался в полку ночных бомбардировщиков, а потом в санитарной авиации.
Лишь после встречи с Александром Ивановичем Покрышкиным ему удалось вновь стать летчиком-истребителем. Было это уже в мае 1944 года, когда Девятаев отыскал «хозяйство Покрышкина». Новые сослуживцы встретили его сердечно. Среди них был и Владимир Бобров, осенью 41-го давший кровь раненому Михаилу Петровичу.
Не раз поднимал Девятаев свой самолет в воздух. Неоднократно вместе с другими летчиками дивизии А. И. Покрышкина вступал в схватки с фашистскими стервятниками.
Но вот наступило роковое 13 июля 1944 года. В воздушном бою над Львовом он получил ранение, а его самолет загорелся. По команде своего ведущего Владимира Боброва Девятаев выбросился из объятого пламенем самолета… и оказался в плену. Допрос за допросом. Потом переброска в разведотдел абвера. Оттуда — в Лодзинский лагерь военнопленных. А там опять — голод, пытки, издевательства. Вслед за этим — концлагерь Заксенхаузен. И наконец — таинственный остров Узедон, где готовилось сверхмощное оружие, перед которым, по мнению его творцов, никому не устоять. Узники Узедона — это фактически приговоренные к смерти.
И все это время у пленных зрела одна мысль — бежать, бежать во что бы то ни стало. Лишь на острове Узедон это решение приобрело реальность. Рядом, на аэродроме Пенемюнде, были самолеты. И был летчик Михаил Петрович Девятаев, человек мужественный, бесстрашный, способный осуществить намеченное. И он осуществил, несмотря на невероятные трудности. 8 февраля 1945 года «хейнкель» с 10 узниками приземлился на нашей земле. Девятаев доставил командованию стратегически важные сведения о засекреченном Узедоне, где производилось и испытывалось ракетное оружие фашистского рейха. Еще оставалось два дня до намеченной фашистами расправы над Девятаевым. Его спасло небо, в которое он был бесконечно влюблен с детства.
Клеймо военнопленного сказывалось долго. Ни доверия, ни стоящей работы… Это угнетало, порождало безнадежность. Лишь после вмешательства уже получившего широкую известность генерального конструктора космических кораблей Сергея Павловича Королева дело сдвинулось с мертвой точки. 15 августа 1957 года подвиг Девятаева и его товарищей получил достойную оценку. Михаилу Петровичу было присвоено звание Героя Советского Союза, а участники перелета награждены орденами.
Михаил Петрович окончательно возвратился в Казань. В речном порту вернулся к своей первой профессии — речника. Ему доверили испытание первого быстроходного катера «Ракета». Он стал и первым его капитаном. Спустя несколько лет уже водил по Волге быстроходные «Метеоры».
Умер 24 ноября 2002 года. Похоронен на аллее Героев Арского кладбища Казани.
Взято тут:http://www.airwar.ru/history/aces/ace2ww/pilots/devyataev.html
Источник: www.yaplakal.com/
