Чего вы не знали о синестезии

Теплый звук, кричащие краски, блестящая идея, холодный взгляд — подобные образы нередко встречаются в нашей речи. Однако для некоторых из нас это не просто слова.

«О, пожалуйста, господа, чуть больше синего! Этого требует эта тональность! Здесь насыщенный фиолетовый, не розовый!» — так Ференц Лист однажды обратился к веймарскому оркестру. Музыканты не удивились бы так сильно, если бы знали, что их дирижер был синестетом.




В 1920-1940-х годах советский психолог Александр Романович Лурия изучал феноменальную память своего соотечественника — Соломона Шерешевского. Этот человек мог в точности воспроизвести текст или последовательность цифр, единожды услышав их 10 или даже 15 лет назад.

В ходе экспериментов психолог обнаружил, что его пациент способен «видеть» звуки и цифры «в цвете», «осязать» их или ощущать их «вкус». Тон в 250 Гц с силой звука 64 дб представлялся Шерешевскому бархатным шнурком, ворсинки которого торчат во все стороны. Шнурок окрашен в «нежно-приятно розово-оранжевый цвет».

Тон в 2000 Гц и 113 дб виделся ему чем-то вроде фейерверка, окрашенного в розово-красный цвет, и шершавой полоски. По вкусу этот тон напоминал Шерешевскому пряный рассол. По его ощущениям, о такой звук можно поранить руку.

Цифры для Шерешевского выглядели так: «5 — полная законченность в виде конуса, башни, фундаментальное; 6 — это первая за «5», беловатая. 8 — невинное, голубовато-молочное, похожее на известь».



В 20-е годы явление синестезии — «единство чувств» — уже было известно психологам; одним из первых его описал двоюродный брат Чарльза Дарвина — британец Фрэнсис Гальтон (статья в Nature, 1880). Его пациенты были графемными синестетами: в их сознании цифры выстраивались в причудливые ряды, отличаясь между собой формой и цветом.

Много лет спустя наш современник, невролог Вилейанур Рамачандран, составил оптический тест — проверку на синестезию.



Испытуемым показывают левую картинку. Среди изображенных на ней пятерок есть двойки, которые образуют треугольник. Как правило, его не замечают, однако синестеты с легкостью выявляют фигуру, поскольку для них все символы ярко окрашены: кому-то из них двойки представляются ярко-красными, кому-то — синими или зелеными (на рисунке справа).

Профессор Рамачандран изучал самые разные типы синестезии, например, тактильную (в этом случае прикосновения к разным материалам вызывают эмоциональный отклик: чувство тревоги, разочарования или, наоборот, теплоты и расслабленности).

В практике этого ученого были и вовсе исключительные случаи: его студент, имевший цвето-числовую синестезию, был дальтоником. Фоточувствительные клетки в его глазах не реагировали на красно-зеленые участки спектра, однако зрительные отделы мозга функционировали исправно, наделяя черно-белые цифры, на которые смотрел юноша, всевозможными цветными ассоциациями. Так он «видел» незнакомые ему оттенки, именуя их «нереальными» или «марсианскими».

Свидетельства такого рода звучат странно для людей с «обычным» восприятием, однако у неврологов есть способы выяснить, что и как ощущают синестеты, и проверить их «показания».



Один из них — наблюдение за кожно-гальванической реакцией (КГР). Когда мы испытываем эмоции, в нашем организме увеличивается микроскопическое потоотделение, а вместе с этим уменьшается электрическое сопротивление кожи. Эти изменения можно отследить при помощи омметра и двух пассивных электродов, прикрепленных к ладони. Если синестет эмоционально откликается на тактильные, звуковые или цветовые стимулы, подтверждение этому будет высокий уровень КГР.

Разные участки нашего мозга выполняют определенный набор функций. Предпосылкой к синестезии может быть активное взаимодействие между зонами, отвечающими за восприятие цвета и звука, или, например, распознавание графических символов и обработку тактильных ощущений.

Диффузионно-тензорная томография позволяет проследить, как молекулы воды распространяются в ткани мозга, и таким образом выявить структурные связи между его отделами.