382
0,1
2016-09-20
Жить настоящим, а не ложным — вот главная практика
Беседа-интервью с Виктором Ширяевым, инструктор медитации, преподаватель системы базовой внимательности (Basic Mindfulness), специалист в области интегрального подхода к взрослению.
Недавно прошёл онлайн-саммит по mindfulness (практикам осознанности) — отличный проект, на мой взгляд, но вот что заметилось. С одной стороны, это здорово, что практики осознанности становятся мейнстримом. Об этом говорят, пишут, рассказывают, в том числе применительно к бизнесу, к лидерству, здоровью, но основное послание — в контексте того, что Вы приобретете, если начнете медитировать. То есть акцент все же идет на получение. Насколько это корректно?
Прекрасный вопрос, и он во многом связан с обществом потребления и опошления, в котором мы сейчас живём. С другой стороны, думаю, несколько тысяч лет назад ситуация не особенно отличалась от нынешней, и точно так же, как и сейчас, были занимающиеся духовной трансформирующей практикой серьёзно и с пониманием дела, а были те, что ходили в храм предлагать подношения «на всякий случай». Поэтому, хотя мне и хотелось бы видеть распространение более глубинной и подлинной духовности, я отдаю себе отчёт в том, что с увеличением охвата неизбежно теряется глубина.
В своей работе я стараюсь балансировать на грани, не скатываясь в откровенный популизм и попсу, но при этом пишу и о том, что практика внимательности, согласно исследованиям, оказывает положительное влияние на иммунитет и давление, почему бы и нет?
Есть два уровня практики: личностный и надличностный. Личностный уровень не выходит за пределы потребностей личности: здоровье, комфорт, расслабление, удовольствие и так далее. И это прекрасно! Чем плохо осознанное поедание шоколадного брауни, если это приносит намного больше удовольствия, чем неосознанное заглатывание этого пирожного в состоянии сумятицы в мыслях?
Тем не менее, если практика выполняется правильно, она действительно раскрывает многие измерения, не совсем вписывающиеся в обывательское представление об удовольствии и счастье. Она действительно указывает на надличностные измерения, в которых наше восприятие себя, жизни, времени, удовольствия и счастья практически зеркально противоположно обывательскому представлению обо всём этом.
И все же, сами практики ведь изначально не предназначались для того, чтобы улучшить мирскую жизнь. А в восприятии человека, который слышит обо всех бонусах медитации, откладывается, что его, именно его жизнь станет легче, красочнее, счастливее. Но так ли это?
И да, и нет. Зависит от того, что мы понимаем под улучшением жизни (что возвращает нас к предыдущему вопросу).
В разных духовных традициях корневая мотивация была разной. Я думаю, что все мотивации, в конечном итоге, можно свести к двум: поиск счастья и поиск смысла/правды. Скажем, для раннего буддизма поиск правды и «того, как на самом деле всё устроено» имел лишь утилитарное значение — ровно настолько, насколько обнаружение настоящего могло привести к счастью. Основной же акцент делался на понимание и искоренение несчастья. Улучшает ли обычную жизнь полное искоренение несчастья? Однозначно улучшает, хотя и совсем не так, как это себе представляют обыватели.
Ну и раз я уже несколько раз использовал это слово — «обыватель» — отмечу, что не имею в виду под этим ничего негативного или уничижительного. Обыватель — это мирской человек, интересы, потребности и смыслы которого не выходят за пределы личной биографии. Впрочем, когда классический духовный практик (йогин) совсем отказывается от личной биографии, то это тоже крайность. Самый интересный вопрос для меня в том, насколько возможно сочетать бытие в мире и при этом над миром. Насколько они могут взаимопроникать друг в друга, подпитывать друг друга, выражаться одно в другом.
Меня тоже волнует именно этот баланс, взаимопроникновение и взаимодополнение. И вот что возникло… Как ты считаешь, что является тем спусковым механизмом, который инициирует перемену мотивации? Когда человек перестает быть «обывателем» (в том контексте в котором ты описал) и идет на Зов чего-то большего, надличностного? Не является ли именно разрушение и несбыточность его мирских надежд тем, что меняет его перспективу, позволяя увидеть нечто большее? И почему, когда он идет на этот Зов, он идет в другую крайность — отметает и отказывается от всего того, что было для него ценным до этого? Можно ли избежать этих крайностей?
Конечно! Я уверен, что крайностей можно избежать. Как минимум, просто информированностью населения. Как максимум, интегральной информированностью.
У нас, правда, и с психологическим информированием дела обстоят не очень, прямо скажем, что уж говорить про духовное. Американский философ Кен Уилбер эту тему глубоко исследует в книге «Интегральная духовность», где предлагает, помимо всего прочего, идею «конвейерной ленты» религий, когда человека постепенно проводят по различным аспектам духовного пути соответственно его психологическим уровням взрослости. На одном уровне, детском, это магия и вера в сказки, на другом —почитание богов и героев, на третьем — рациональное критическое осмысление себя и мира, и начало самоисследования, на четвертом — надрациональность и глубинная мистика, и так далее.
В таком случае человек заранее знает о том, что есть, скажем, Тёмная ночь души, есть кризисы на Пути, бывает обнуление смыслов, это всё нормально и естественно, как естественно нам сперва научиться ходить, затем читать…
Интегральная же информированность предполагает соединение психологии и духовности, соединение этих двух путей — внутри мира и над миром — которые на самом деле всегда являлись одним и тем же Путём.
В общем, всё это станет реальностью в тот момент, когда психодуховное образование станет частью нашей культуры. Надеюсь, человечество доживет до этой стадии.
А что является спусковым механизмом… Не знаю. И никто не знает. Для кого-то это понимание, что он жил не своими ценностями, а ценностями родителей. Для другого, действительно, серьёзные потери и страдания в жизни. Для третьего скука, потеря драйва. Для четвёртого — интерес, любопытство, желание докопаться до сути. Это, кстати, было моим основным мотивом.
Про информированность: буквально недавно присутствовала на лекции, где главным тезисом (что мне очень понравилось!) было как раз то, что дело не в изменениях и росте, а в доступе к тому, что уже присутствует сейчас. На примере дерева, у которого корни скрыты под землей, но они есть. Ну и что, что мы их не видим? Они есть. Точно так же, как есть листва, и крона, и ствол. Это всё есть.
То-есть дело не в том, чтобы корням стать кроной или плодами, а в том, чтобы Дерево могло «сбыться»– осознать себя деревом, целым. И в таком контексте информированность дает полноту картины и подталкивает к живому исследованию. И да, это я к тому, что то, что ты делаешь, видится мне очень ценным. Скажи, а кто те люди, которые обращаются к тебе? С чем они обращаются, и к кому они обращаются: к инструктору медитации? Коучу? Психологу? Кем ты сам себя видишь?
Кем я себя вижу? Знаешь, это очень сильно зависит от контекста, и это довольно сложно объяснить. Я вижу себя как множество голосов и проявлений в зависимости от ситуации. Задача «пути очищения», как это формулировали древние практикующие, состоит в том, чтобы эта полифония голосов была, во-первых, сонастроена и целостна, а во-вторых, чтобы эти голоса выражали самое искреннее и ценное, что в них есть, что через них может приходить. Поэтому «вижу» я себя человеком, преподавателем. А знаю себя, ощущаю себя иногда мужчиной, иногда осознающей пустотой, иногда — Источником, иногда — волей, иногда сыном, иногда учителем, иногда мужем, другом, человеком, животным, творчеством… Проявляюсь всеми этими гранями, стремлюсь к их чистоте и добру.
А кто и с чем ко мне обращается… Очень с разным, поскольку я пробую как бы балансировать на двух стульях, одновременно занимаясь прикладными аспектами практики внимательности и психологией (в последнее время серьезно увлёкся терапией принятия и ответственности, очень близким мне направлением, прохожу сейчас обучающую программу), а с другой стороны — много говорю и о духовном пути.
Что мотивирует тебя делать то, что ты делаешь? Если взять узкий сегмент того, чему ты учил в Киеве, — алгоритм работы с болью — он применим в самых разных контекстах, и здесь всё ясно. Но ведь это только небольшой пласт того, с чем ты работаешь.
В широком смысле — меня ничего не мотивирует, у меня просто нет выбора. Ну а вообще, я делаю то, что мне интересно, что умею, чему учусь сам. Слава богу, сейчас есть возможность своим любимым делом зарабатывать на жизнь.
Ну а в узком смысле моя мотивация в том, что эти тело и ум скоро, так или иначе, перестанут существовать, а значит, имеет смысл успевать воплотить всё то уникальное, что через меня может проявиться. Впрочем, и в первом, и во втором смысле мотивация к тому, чтобы делать именно то, что я делаю, — это желание указать на правду, взрослость и свободу.
Расскажи пожалуйста, как ты видишь отношения учитель-ученик на духовном пути? Кто для тебя Шинзен Янг? В некоторых традициях аспект доверия и сдачи учителю является ключевым, и требуется посвящение для передачи. В других течениях этому не придается никакого особого значения…
У меня никогда не было одного учителя, которому я был бы предан целиком и без остатка. В каком-то смысле я завидую тем людям, которые нашли своего Учителя, это редкая удача в нашем мире, как мне кажется. Я же учусь у всего, с чем меня соприкасает жизнь, опираясь исключительно на себя самого. У меня есть доверие себе. Здесь мне ближе раннебуддийские принципы, согласно которым у каждого из нас внутри и снаружи есть всё необходимое для успешной практики. Впрочем, я не исключаю вероятности, что в какой-то момент встречу своего Учителя, почему бы и нет? Поживём – увидим!
А с Шинзеном у меня интересно происходит. Вначале он был для меня больше «технолог медитации». Собственно, сам себя он примерно так и называет. Ну, коуч, технолог, инструктор. То есть я просто брал от него рабочие техники, учился их правильно практиковать и передавать дальше. Но по мере практики, я стал всё глубже понимать то, что в них на самом деле заложено, и с каждым годом это вызывает всё больше доверия и почтения к учителю, который их сформулировал. Поэтому вот уже где-то год я на мероприятиях смело говорю «мой учитель Шинзен», хотя ещё пару лет назад меня самого покоробило бы от таких слов. Да, он мой учитель, без сдачи, без посвящений, без ритуалов и передач. Мне не нужна его «печать Дхармы» для того, чтобы смотреть «оком Дхармы».
Если бы прямо сейчас перед тобой сидел человек, который находится в водовороте страдания, который настолько сильно верит в свои мысли, что не способен спокойно сидеть и наблюдать свои мысли, ощущения, чувства… Какими конкретно были бы твои шаги как инструктора медитации?
Отличный вопрос! Начнём с того, что для любой работы должен быть запрос. Если человеку комфортно в своём страдании, или если ему не хватает взрослости и ответственности — я много пишу об этом — для того, чтобы захотеть из этого водоворота выплывать, то я не буду навязываться. Против воли счастливым человека не сделаешь.
Хорошо, предположим, запрос есть. Дальше я бы начал с прояснения целей и ценностей. Зачем вы пришли ко мне? Чего вы на самом деле хотите? В чём проявляется беспокойная неудовлетворённость вашей жизни? Необходимо определить всё это, чтобы мотивация к практике стала максимально прозрачной.
Дальше, а это уже третий шаг, и пока что тут ещё ничего нет про медитацию, я бы рассказал, как практика осознанности и возвращение внимания к настоящему может помочь этому человеку избавиться от его уникальной беспокойной неудовлетворённости (или сделать так, чтобы она не руководила его поступками и не влияла на его состояние). Для западного человека очень важно вначале сформировать когнитивное понимание практики. На Востоке ученик часто годами повторяет за учителем (например, движения в кунг-фу), не особенно понимая, что он делает и зачем, копит вопросы. На Западе так не получится. Кто я такой, чтобы мне верить беспрекословно (к предыдущему вопросу про Учителя)? Чтобы начать практиковать, западному человеку нужно понять, для чего это нужно, как это работает, и что конкретно нужно делать. У нас же индивидуализм — каждый сам за себя. Хорошо работает обращение к науке, поскольку когда «учёные из Гарварда доказали», веры в это становится больше. Ну и к психологии, когда на примерах из жизни человека можно довольно легко показать, почему привычные стратегии поведения и мышления не работают или работают плохо. И вот после всего этого, после того, как мы тщательно определили, что этот человек на самом деле хочет и зачем, какие у него ценности и цели, и для чего ему практика осознанности, я могу уже начать предлагать какие-то конкретные стратегии и техники.
Предположим, это человек, который уже во многом успешен. Или состоялся, реализовался, но и это счастья ему не приносит, и он ясно сознаёт, что счастье вообще никак не связано с внешними обстоятельствами. Человек, столкнувшийся с тем, что никакой надежды на «когда-нибудь в прекрасном далёко» у него нет… Что тогда? Я понимаю, что моделирую какой-то абстрактный образ, и что очень многое, возможно, даже всё целиком и полностью зависит от того, кто на самом деле перед тобой, и что происходит в этом вашем уникальном взаимодействии. Но всё же. И еще… Было ли у тебя такое, что ты отказывался от работы с человеком?
Знаешь, хотя это всё, конечно, очень абстрактно, и надо конкретно чувствовать человека, который сидит перед тобой, но такие люди ко мне обращаются, безусловно. Я бы даже сказал, это довольно классический типаж. Если опять говорить о некоем алгоритме взаимодействия, то на первом месте здесь — прояснение ценностей. Не медитация. На первом месте всегда смыслообразование. То, что есть, счастья не приносит… А что приносит? Что для вас самое важное в жизни? Что — основное? Есть множество инструментов по прояснению ценностей. Дальше уже созерцательные практики можно применять как способ реализации этих ценностей в жизни.
И нет, я пока ещё не отказывался от работы с кем-либо. Скорее, некоторые люди сами отпадали после 1-2 занятий. Это совершенно нормально.
И напоследок я хочу тебя спросить: какая твоя самая любимая практика? Из всех тех методов, которые ты преподаешь, из тех, которым ты обучался, что для тебя является самым естественным выражением сути Практики и манифестацией этой сути?
Наверное, можно сказать так: самая главная практика, самый главный метод — это жить эту жизнь. Жить её по-настоящему. Жить настоящим. Не боясь смерти. Не боясь отношений. Не страшась мира. Не пугаясь самовыражения. Не гоняясь за потреблением. В деятельном присутствии, где присутствие — это полнота жизни в настоящем, а деятельность — это сознательное действие из пространства бесконечной ясности, радости, открытости и любви.
Любые техники — это просто помощь в том, чтобы чуть глубже усвоить одну из граней жизни. Кому-то для этого нужно понять, что «нет никакого я», а кому-то — что «я есть всё». Но суть остаётся той же: это даёт особое качество жизни, которое ни с чем нельзя спутать.
Я — не это тело, но я проявляюсь как тело. Я — не эти мысли, но я проявляюсь как мысли. Я — не эти чувства и эмоции, но я проявляюсь как чувства и эмоции. Я и есть жизнь. Я и есть свобода. Нет ничего, кроме меня. Как я могу бояться жить? Как я могу бояться отношений? Кто тот я, который боится? Который страдает? Который напрягается? Который переживает?
Лёжа при смерти, о чём я буду вспоминать? О том, как не смог сказать то важное, что хотел? Что не сделал что-то из страха? Что не жил свою жизнь, потому что постоянно убегал из неё?
Жить настоящим, а не ложным — вот главная практика.опубликовано
Автор Виктор Ширяев
Беседовала Анни Петросян
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! © Присоединяйтесь к нам в Facebook , ВКонтакте, Одноклассниках
Источник: 9journal.com.ua/%D0%B6%D0%B8%D1%82%D1%8C-%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%8F%D1%89%D0%B8%D0%BC-%D0%B0-%D0%BD%D0%B5-%D0%BB%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D1%8B%D0%BC/
Недавно прошёл онлайн-саммит по mindfulness (практикам осознанности) — отличный проект, на мой взгляд, но вот что заметилось. С одной стороны, это здорово, что практики осознанности становятся мейнстримом. Об этом говорят, пишут, рассказывают, в том числе применительно к бизнесу, к лидерству, здоровью, но основное послание — в контексте того, что Вы приобретете, если начнете медитировать. То есть акцент все же идет на получение. Насколько это корректно?
Прекрасный вопрос, и он во многом связан с обществом потребления и опошления, в котором мы сейчас живём. С другой стороны, думаю, несколько тысяч лет назад ситуация не особенно отличалась от нынешней, и точно так же, как и сейчас, были занимающиеся духовной трансформирующей практикой серьёзно и с пониманием дела, а были те, что ходили в храм предлагать подношения «на всякий случай». Поэтому, хотя мне и хотелось бы видеть распространение более глубинной и подлинной духовности, я отдаю себе отчёт в том, что с увеличением охвата неизбежно теряется глубина.
В своей работе я стараюсь балансировать на грани, не скатываясь в откровенный популизм и попсу, но при этом пишу и о том, что практика внимательности, согласно исследованиям, оказывает положительное влияние на иммунитет и давление, почему бы и нет?
Есть два уровня практики: личностный и надличностный. Личностный уровень не выходит за пределы потребностей личности: здоровье, комфорт, расслабление, удовольствие и так далее. И это прекрасно! Чем плохо осознанное поедание шоколадного брауни, если это приносит намного больше удовольствия, чем неосознанное заглатывание этого пирожного в состоянии сумятицы в мыслях?
Тем не менее, если практика выполняется правильно, она действительно раскрывает многие измерения, не совсем вписывающиеся в обывательское представление об удовольствии и счастье. Она действительно указывает на надличностные измерения, в которых наше восприятие себя, жизни, времени, удовольствия и счастья практически зеркально противоположно обывательскому представлению обо всём этом.
И все же, сами практики ведь изначально не предназначались для того, чтобы улучшить мирскую жизнь. А в восприятии человека, который слышит обо всех бонусах медитации, откладывается, что его, именно его жизнь станет легче, красочнее, счастливее. Но так ли это?
И да, и нет. Зависит от того, что мы понимаем под улучшением жизни (что возвращает нас к предыдущему вопросу).
В разных духовных традициях корневая мотивация была разной. Я думаю, что все мотивации, в конечном итоге, можно свести к двум: поиск счастья и поиск смысла/правды. Скажем, для раннего буддизма поиск правды и «того, как на самом деле всё устроено» имел лишь утилитарное значение — ровно настолько, насколько обнаружение настоящего могло привести к счастью. Основной же акцент делался на понимание и искоренение несчастья. Улучшает ли обычную жизнь полное искоренение несчастья? Однозначно улучшает, хотя и совсем не так, как это себе представляют обыватели.
Ну и раз я уже несколько раз использовал это слово — «обыватель» — отмечу, что не имею в виду под этим ничего негативного или уничижительного. Обыватель — это мирской человек, интересы, потребности и смыслы которого не выходят за пределы личной биографии. Впрочем, когда классический духовный практик (йогин) совсем отказывается от личной биографии, то это тоже крайность. Самый интересный вопрос для меня в том, насколько возможно сочетать бытие в мире и при этом над миром. Насколько они могут взаимопроникать друг в друга, подпитывать друг друга, выражаться одно в другом.
Меня тоже волнует именно этот баланс, взаимопроникновение и взаимодополнение. И вот что возникло… Как ты считаешь, что является тем спусковым механизмом, который инициирует перемену мотивации? Когда человек перестает быть «обывателем» (в том контексте в котором ты описал) и идет на Зов чего-то большего, надличностного? Не является ли именно разрушение и несбыточность его мирских надежд тем, что меняет его перспективу, позволяя увидеть нечто большее? И почему, когда он идет на этот Зов, он идет в другую крайность — отметает и отказывается от всего того, что было для него ценным до этого? Можно ли избежать этих крайностей?
Конечно! Я уверен, что крайностей можно избежать. Как минимум, просто информированностью населения. Как максимум, интегральной информированностью.
У нас, правда, и с психологическим информированием дела обстоят не очень, прямо скажем, что уж говорить про духовное. Американский философ Кен Уилбер эту тему глубоко исследует в книге «Интегральная духовность», где предлагает, помимо всего прочего, идею «конвейерной ленты» религий, когда человека постепенно проводят по различным аспектам духовного пути соответственно его психологическим уровням взрослости. На одном уровне, детском, это магия и вера в сказки, на другом —почитание богов и героев, на третьем — рациональное критическое осмысление себя и мира, и начало самоисследования, на четвертом — надрациональность и глубинная мистика, и так далее.
В таком случае человек заранее знает о том, что есть, скажем, Тёмная ночь души, есть кризисы на Пути, бывает обнуление смыслов, это всё нормально и естественно, как естественно нам сперва научиться ходить, затем читать…
Интегральная же информированность предполагает соединение психологии и духовности, соединение этих двух путей — внутри мира и над миром — которые на самом деле всегда являлись одним и тем же Путём.
В общем, всё это станет реальностью в тот момент, когда психодуховное образование станет частью нашей культуры. Надеюсь, человечество доживет до этой стадии.
А что является спусковым механизмом… Не знаю. И никто не знает. Для кого-то это понимание, что он жил не своими ценностями, а ценностями родителей. Для другого, действительно, серьёзные потери и страдания в жизни. Для третьего скука, потеря драйва. Для четвёртого — интерес, любопытство, желание докопаться до сути. Это, кстати, было моим основным мотивом.
Про информированность: буквально недавно присутствовала на лекции, где главным тезисом (что мне очень понравилось!) было как раз то, что дело не в изменениях и росте, а в доступе к тому, что уже присутствует сейчас. На примере дерева, у которого корни скрыты под землей, но они есть. Ну и что, что мы их не видим? Они есть. Точно так же, как есть листва, и крона, и ствол. Это всё есть.
То-есть дело не в том, чтобы корням стать кроной или плодами, а в том, чтобы Дерево могло «сбыться»– осознать себя деревом, целым. И в таком контексте информированность дает полноту картины и подталкивает к живому исследованию. И да, это я к тому, что то, что ты делаешь, видится мне очень ценным. Скажи, а кто те люди, которые обращаются к тебе? С чем они обращаются, и к кому они обращаются: к инструктору медитации? Коучу? Психологу? Кем ты сам себя видишь?
Кем я себя вижу? Знаешь, это очень сильно зависит от контекста, и это довольно сложно объяснить. Я вижу себя как множество голосов и проявлений в зависимости от ситуации. Задача «пути очищения», как это формулировали древние практикующие, состоит в том, чтобы эта полифония голосов была, во-первых, сонастроена и целостна, а во-вторых, чтобы эти голоса выражали самое искреннее и ценное, что в них есть, что через них может приходить. Поэтому «вижу» я себя человеком, преподавателем. А знаю себя, ощущаю себя иногда мужчиной, иногда осознающей пустотой, иногда — Источником, иногда — волей, иногда сыном, иногда учителем, иногда мужем, другом, человеком, животным, творчеством… Проявляюсь всеми этими гранями, стремлюсь к их чистоте и добру.
А кто и с чем ко мне обращается… Очень с разным, поскольку я пробую как бы балансировать на двух стульях, одновременно занимаясь прикладными аспектами практики внимательности и психологией (в последнее время серьезно увлёкся терапией принятия и ответственности, очень близким мне направлением, прохожу сейчас обучающую программу), а с другой стороны — много говорю и о духовном пути.
Что мотивирует тебя делать то, что ты делаешь? Если взять узкий сегмент того, чему ты учил в Киеве, — алгоритм работы с болью — он применим в самых разных контекстах, и здесь всё ясно. Но ведь это только небольшой пласт того, с чем ты работаешь.
В широком смысле — меня ничего не мотивирует, у меня просто нет выбора. Ну а вообще, я делаю то, что мне интересно, что умею, чему учусь сам. Слава богу, сейчас есть возможность своим любимым делом зарабатывать на жизнь.
Ну а в узком смысле моя мотивация в том, что эти тело и ум скоро, так или иначе, перестанут существовать, а значит, имеет смысл успевать воплотить всё то уникальное, что через меня может проявиться. Впрочем, и в первом, и во втором смысле мотивация к тому, чтобы делать именно то, что я делаю, — это желание указать на правду, взрослость и свободу.
Расскажи пожалуйста, как ты видишь отношения учитель-ученик на духовном пути? Кто для тебя Шинзен Янг? В некоторых традициях аспект доверия и сдачи учителю является ключевым, и требуется посвящение для передачи. В других течениях этому не придается никакого особого значения…
У меня никогда не было одного учителя, которому я был бы предан целиком и без остатка. В каком-то смысле я завидую тем людям, которые нашли своего Учителя, это редкая удача в нашем мире, как мне кажется. Я же учусь у всего, с чем меня соприкасает жизнь, опираясь исключительно на себя самого. У меня есть доверие себе. Здесь мне ближе раннебуддийские принципы, согласно которым у каждого из нас внутри и снаружи есть всё необходимое для успешной практики. Впрочем, я не исключаю вероятности, что в какой-то момент встречу своего Учителя, почему бы и нет? Поживём – увидим!
А с Шинзеном у меня интересно происходит. Вначале он был для меня больше «технолог медитации». Собственно, сам себя он примерно так и называет. Ну, коуч, технолог, инструктор. То есть я просто брал от него рабочие техники, учился их правильно практиковать и передавать дальше. Но по мере практики, я стал всё глубже понимать то, что в них на самом деле заложено, и с каждым годом это вызывает всё больше доверия и почтения к учителю, который их сформулировал. Поэтому вот уже где-то год я на мероприятиях смело говорю «мой учитель Шинзен», хотя ещё пару лет назад меня самого покоробило бы от таких слов. Да, он мой учитель, без сдачи, без посвящений, без ритуалов и передач. Мне не нужна его «печать Дхармы» для того, чтобы смотреть «оком Дхармы».
Если бы прямо сейчас перед тобой сидел человек, который находится в водовороте страдания, который настолько сильно верит в свои мысли, что не способен спокойно сидеть и наблюдать свои мысли, ощущения, чувства… Какими конкретно были бы твои шаги как инструктора медитации?
Отличный вопрос! Начнём с того, что для любой работы должен быть запрос. Если человеку комфортно в своём страдании, или если ему не хватает взрослости и ответственности — я много пишу об этом — для того, чтобы захотеть из этого водоворота выплывать, то я не буду навязываться. Против воли счастливым человека не сделаешь.
Хорошо, предположим, запрос есть. Дальше я бы начал с прояснения целей и ценностей. Зачем вы пришли ко мне? Чего вы на самом деле хотите? В чём проявляется беспокойная неудовлетворённость вашей жизни? Необходимо определить всё это, чтобы мотивация к практике стала максимально прозрачной.
Дальше, а это уже третий шаг, и пока что тут ещё ничего нет про медитацию, я бы рассказал, как практика осознанности и возвращение внимания к настоящему может помочь этому человеку избавиться от его уникальной беспокойной неудовлетворённости (или сделать так, чтобы она не руководила его поступками и не влияла на его состояние). Для западного человека очень важно вначале сформировать когнитивное понимание практики. На Востоке ученик часто годами повторяет за учителем (например, движения в кунг-фу), не особенно понимая, что он делает и зачем, копит вопросы. На Западе так не получится. Кто я такой, чтобы мне верить беспрекословно (к предыдущему вопросу про Учителя)? Чтобы начать практиковать, западному человеку нужно понять, для чего это нужно, как это работает, и что конкретно нужно делать. У нас же индивидуализм — каждый сам за себя. Хорошо работает обращение к науке, поскольку когда «учёные из Гарварда доказали», веры в это становится больше. Ну и к психологии, когда на примерах из жизни человека можно довольно легко показать, почему привычные стратегии поведения и мышления не работают или работают плохо. И вот после всего этого, после того, как мы тщательно определили, что этот человек на самом деле хочет и зачем, какие у него ценности и цели, и для чего ему практика осознанности, я могу уже начать предлагать какие-то конкретные стратегии и техники.
Предположим, это человек, который уже во многом успешен. Или состоялся, реализовался, но и это счастья ему не приносит, и он ясно сознаёт, что счастье вообще никак не связано с внешними обстоятельствами. Человек, столкнувшийся с тем, что никакой надежды на «когда-нибудь в прекрасном далёко» у него нет… Что тогда? Я понимаю, что моделирую какой-то абстрактный образ, и что очень многое, возможно, даже всё целиком и полностью зависит от того, кто на самом деле перед тобой, и что происходит в этом вашем уникальном взаимодействии. Но всё же. И еще… Было ли у тебя такое, что ты отказывался от работы с человеком?
Знаешь, хотя это всё, конечно, очень абстрактно, и надо конкретно чувствовать человека, который сидит перед тобой, но такие люди ко мне обращаются, безусловно. Я бы даже сказал, это довольно классический типаж. Если опять говорить о некоем алгоритме взаимодействия, то на первом месте здесь — прояснение ценностей. Не медитация. На первом месте всегда смыслообразование. То, что есть, счастья не приносит… А что приносит? Что для вас самое важное в жизни? Что — основное? Есть множество инструментов по прояснению ценностей. Дальше уже созерцательные практики можно применять как способ реализации этих ценностей в жизни.
И нет, я пока ещё не отказывался от работы с кем-либо. Скорее, некоторые люди сами отпадали после 1-2 занятий. Это совершенно нормально.
И напоследок я хочу тебя спросить: какая твоя самая любимая практика? Из всех тех методов, которые ты преподаешь, из тех, которым ты обучался, что для тебя является самым естественным выражением сути Практики и манифестацией этой сути?
Наверное, можно сказать так: самая главная практика, самый главный метод — это жить эту жизнь. Жить её по-настоящему. Жить настоящим. Не боясь смерти. Не боясь отношений. Не страшась мира. Не пугаясь самовыражения. Не гоняясь за потреблением. В деятельном присутствии, где присутствие — это полнота жизни в настоящем, а деятельность — это сознательное действие из пространства бесконечной ясности, радости, открытости и любви.
Любые техники — это просто помощь в том, чтобы чуть глубже усвоить одну из граней жизни. Кому-то для этого нужно понять, что «нет никакого я», а кому-то — что «я есть всё». Но суть остаётся той же: это даёт особое качество жизни, которое ни с чем нельзя спутать.
Я — не это тело, но я проявляюсь как тело. Я — не эти мысли, но я проявляюсь как мысли. Я — не эти чувства и эмоции, но я проявляюсь как чувства и эмоции. Я и есть жизнь. Я и есть свобода. Нет ничего, кроме меня. Как я могу бояться жить? Как я могу бояться отношений? Кто тот я, который боится? Который страдает? Который напрягается? Который переживает?
Лёжа при смерти, о чём я буду вспоминать? О том, как не смог сказать то важное, что хотел? Что не сделал что-то из страха? Что не жил свою жизнь, потому что постоянно убегал из неё?
Жить настоящим, а не ложным — вот главная практика.опубликовано
Автор Виктор Ширяев
Беседовала Анни Петросян
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! © Присоединяйтесь к нам в Facebook , ВКонтакте, Одноклассниках
Источник: 9journal.com.ua/%D0%B6%D0%B8%D1%82%D1%8C-%D0%BD%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%8F%D1%89%D0%B8%D0%BC-%D0%B0-%D0%BD%D0%B5-%D0%BB%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D1%8B%D0%BC/
