Азайя



Мне кажется, я разделилась
На память прошлого и все после тебя
Я думаю, что стала похожа
На молодую старуху
С черной гривой коня.
Я ничего не чувствую, но помню все про себя
Когда была черствой буфетчицей
Травила рассольными чувствами
Молодой организм — тебя.
Я безжалостно тратила годы, разбираясь в себе
Ты давился булками пресными, отношений к тебе.
Я доросла до ресторатора
Сама, без тебя
Ты остался травиться в столовке
Не замечая новой меня.
Как жаль…
Ты- помнишь только буфетчицу, макароны, вишневый кисель
Я уже полтора года сама ложусь в постель.

Олег Никоф



Это было как будто уход в астрал… 
Тот, где тело с душою врозь: 
Он всегда приходил, если я желал, 
А порою без всяких просьб. 
Он не ведал запретов, не знал табу. 
Был со мной бесконечно прост. 
Напевал мне тихонько названья букв, 
Я лишь делал их перепост. 
Он шептал мне на ухо – едва-едва, 
Чтоб подслушать никто не смог 
Сочетания звуков, творя слова, 
А из них – сочетанья строк. 
Я себе наливал до краёв бокал, 
Прикурив – запивал взахлёб, 
И записывал всё, что он подсказал, 
Не забылось под утро, чтоб… 
Чтобы утром, пролистывая блокнот, - 
Поражаясь, что почерк нов! – 
Распознать письмена не из букв, а нот, 
Или даже не нот – штрихов. 
Я спешил расшифровывать те штрихи, 
Не откладывал на потом. 
И читал удивленно его стихи, 
Алкогольный поправ синдром. 
Это было как будто уход в астрал, 
Где душою я неглиже… 
Наливаю себе до краёв бокал... 
Да блокнот потерял уже. 

1889 — Открытие Эйфелевой башни. Достопримечательность, символ и так далее. А ведь планировалась как временное сооружение — как входная арочка для Всемирной выставки. Сносить собирались не так чтобы сразу, но двадцать годков постоит — и будя. Нечего виды портить и нарушать перспективу. Но к году X в нее успели натыкать радиоантенн, что и определило дальнейшую судьбу творения Эйфеля.
Только в 1930 ее обошел по высоте Нью-Йоркский «Крайслер Билдинг».

1893 — Демонстрация «молнии». Вроде бы как у друга изобретателя Уиткомба Джадсона были проблемы со спиной и попросил он соорудить застежку для сапог, с которой можно было бы управляться одной рукой. Тот справился с заданием. Но особой популярностью изобретение не пользовалось. Не поверите — народ не справлялся с девайсом. Вплоть до того, что изделие снабжалось инструкцией по пользованию на нескольких страницах. Ну, и дорогое было удовольствие, это да. Стоимость зиппера вдвое превышала цену брюк либо юбки. И только в 20-х, после того как шведский инженер Гидеон Сундбек сумел сделать застежку гибче и легче, дело пошло. Модифицированный зиппер попался на глаза крупному производителю обуви Бертрану Року, тот выбрал его для новой модели галош (!)
Кстати, в 30-х годах прошлого века «молния» стала этаким символом раскрепощенности, поскольку позволяла раздеваться-одеваться намного быстрее.
Поэтому «приличные» дамы тех лет избегали «змеек» в гардеробе — это было слишком легкомысленно и символизировало доступность…

1902 — Право на сборку продукции «Даймлер» в России. Первая, так сказать, ласточка. Производили семь лет, были грузовики, омнибусы (да!), даже лимузины. Но, поскольку контракт был только на сборку машинок «Даймлер», а он еще до подписания упомянутого контракта слился с «Бенц», в 1909 году этот этап был завершен

Миша Костров



Здесь, детка, Азиатида…
Прав тот, у кого калым.
Пояса Нимезид начинены ненавистью,
Глаза завязаны, головы покрыты…
Патроны, для свиней, насыпают в корыта.

Здесь, детка, всё что мы создали,
За века Возрождения — вызывает ненависть.
Привыкай — бешеные псы кусают руку,
Которая кормит да лечит,
Собаки, в ответ на добро, калечат.

Здесь, детка, долго будет больно:
Метал и слово по живому вскроют
Всё, чему мы молились.
Самое страшное испытание — нашей любовью.
Мы не молчим, детка, мы затаились.

Лия Алтухова



Хочется в рыжий, осенний, дождливый…
Мокрые пряди смахнув с подбородка,
Зарезервировать место в счастливом
Спальном вагоне до Белгородки.

Выйти в ночную теплую сырость,
В дом попроситься брошенной кошкой,
Или отдаться ночи на милость.
Так, не всерьез, а понарошку.

Скинуть с плечей боль и усталость.
Заночевать там, где придется…

Мне с тобой очень душевно писалось,
Но вот теперь совсем не живется.

Михаил Кульков



Идут дожди, разбрызгивая лужи,
По питерским проулкам и дворам.
Трамвай скрипит, как будто бы простужен,
Торопится к трамвайным докторам.

Толпа зонтов на перекрёстке улиц
Спешит перебежать на жёлтый свет;
Намокнувшие здания, сутулясь,
Припоминают времена карет…

Как тягостна безвременность ненастья –
За часом час переплетенье струй…
Но нам с тобой дан день земного счастья –
Зонтом укрытый долгий поцелуй.

Елена Дараган-Сущова



Вот то, что мне нужно сегодня — гроза!
Чтоб черные тучи, как крылья вороньи,
Гонимые ветром, сплелись в небесах
И стрелами рвались под грохот драконий

А молнии блеском касаясь земли,
От сна пробудили и сердце, и нервы,
Бурлящий поток за собой принесли,
Как символ союза ненастья и веры!

Вдохнуть бы стихию, и всё позабыть!
И, сбросив одежду у края излома,
Отчаянной бестией в поле бродить,
Не прячась от резкого ветра и грома!

И пусть все в испуге! Дождусь, наконец,
Мгновенья сансары в мятежную бурю,
Когда, суету унимая, творец
Из месива тайну предложит иную.

Те чувства, что спали во мне до сих пор,
Воскреснут в мистерии неугомонной.
Стихия — спасенье, как выстрел в упор…
Упав на колени, очнусь возрождённой.

Сергей Анчуткин



Мне тогда всего шесть было… Шесть чего? Да не помню уже… Может, месяцев, может, ватт… А может – шесть способов удавиться шлангом от газовой плиты. Но это не важно. А что важно? Да ничего, по большому счету. Важность – вообще сильно переоцененное явление. Так, все, не перебивайте.
А дело в том, что я стоял на темной от ночных фонарей улице совсем-совсем один. И решительно не знал, что предпринять. Идти на работу было уже поздно, плакать и звать маму – вроде бы рано. Слава Богу, на меня свалился незнакомец. Наверное хотел выброситься из окна. Или полетать. Но как на зло – погода не летная, а под балконом стою я…
— Вы не подскажите, сколько будет дважды два четыре?
У него были подозрительно красивые усы. И еще с первого взгляда было совершенно понятно, что внутри — галка. Со второго уже не так совершенно, но все же. Именно поэтому я ответил со всем возможным дружелюбием:
— Идите к черту! Понаехали тут…
Идти было некуда. Поэтому я пошел назад. С точки зрения философов эволюционистов – чистейшей воды деградация. С моей точки зрения – подворотня. 
-Максимка! Иди домой! Поздно уже!
Вокруг все еще никого не было.
— Простите, но я Артем. Кажется. К тому же у меня дома всего полпятого.
-Да?.. А…Ты что, хочешь пропустить мультики? А я вот и тортик шоколадный приготовила, любимый твой!
Черт, логично. Придется зайти. 
Подъезд оказался обычным, измалеванным любовью и изгаженным жизнелюбием. Впрочем, по-настоящему правдивые вещи всегда пишут в лифтах. А это была пятиэтажка. Чего можно ожидать при таком-то начале? 
-Здравствуйте. Я ненадолго.
— Нет, вы посмотрите как замазался весь! Вот ты у меня свинка, Ма…А…Котик! Быстро иди в ванну. А я пока пирожки доделаю.
Она смотрела на меня с такой любовью, что от боли захотелось выть. А пришлось идти за полотенцем. 
Было едва заметно, что когда-то в ней жила стая сорок. Но сейчас уже ничего. Сейчас успокоилась. 
— С чем будешь – с картошкой, или с нежностью?
— С самообманом есть?
— …Ты вырос так. Совсем как папа. Правда, ему в твоем возрасте было на пару лет больше…
Мою шпильку она пропустила мимо ушей. Хорошо хоть куда-то пропустила – в ее-то тридцать с хвостиком в сотню месяцев. 
Попробовал первый попавшийся пирожок. С горохом. Нда. 
Комната с мультиками была похожа на западню. Наверное, из-за ковров на странах. В западне сидел парень, отозвавшийся на имя Максим. Ещё двух Максимов я нашёл в ванной, и целую кучу — на антресолях. Как там меня звали? Не помню…
— любишь трансформеров?
-люблю. Но не трансформеров, а грог.
-Знаешь в чем там секрет?
-В том, чтобы не разбавляют ром чаем?
— В том, что они никогда не побеждают до конца. Это модель вечности…
У этого внутри когда-то был воробей. Мне кажется, самые лучшие люди — это те, в которых живут воробьи или зяблики. Те, в которых вороны — тоже ничего, хоть и зануды. А вот люди с гусями в голове меня откровенно бесят.
Но больше всего мне не нравятся люди, внутри которых пустая клетка.
Только что я нашёл под умывальником на кухне кучку птичьих трупиков. Видимо, пора смываться. Но в туалет заходить было страшно. Зато на балконе вроде бы как раз свободно... 
Под окном стоял человек, прячась под фонарями от света. Я подмигнул ему.
Ну что, полетаем?

Олег Никоф



Ты помнишь, дружище, вьетнамские кеды?
Коленную выпуклость детских колгот?
Настольный хоккей у блатного соседа?..
А ну-ка, напомни, какой это год?

А помнишь те, вязаные рукавицы,
Да-да, на резинке из старых штанов?
Сестёр разлучённых серьёзные лица
В наивном, как сказка, индийском кино?

Как строили мы во дворах «халабуды»,
И не были метры хрущёвок тесны?
Ты помнишь, как пахли пожухлые груды
Листвы подожжённой? А запах весны?

Ты помнишь – мы жвачку жевали неделю,
Обертку её, словно ценность храня?
Ты помнишь «Орленок»? Вот это был велик!!!
Его я на спиннинг потом поменял…

Ты помнишь, «копейка» считалась машиной
Престижного класса, — почти «Мерседес»!
«Битлов» мы писали тогда на бобины…
На деньги не спорили, — на интерес…

На школьном дворе помнишь лихость былую
И первый, с ночевкой в палатках, поход?
И, помнишь, решались мы на поцелуи…
А ну-ка, напомни, какой это год?

Ну что, вспоминаешь? – и то уж немало!
Давай-ка нальем за ушедших ребят…
«Несчастное детство»? – Не прав ты, пожалуй!
Счастливей – не будет уже у тебя!

1613 - Официальный день гибели Ивана Сусанина. Официальный, поскольку в давней этой истории из Смутного времени множество вопросов. Есть факты, согласно которым события эти имели место несколько ранее, осенью 1612 года, когда малолетний Михаил Романов еще не был избран царем. Кого в таком случае спасал Сусанин? Своего барина? Насколько тесно был связан с Романовыми вотчинный староста, да и находились ли в то время Романовы в Домнино, как о том пишут в официальной версии… Сие неведомо. А история — наука странная, в чем можно убедиться, полистав учебники и исследования разных лет и авторов. Далеко и ходить-то не нужно: убийство Кеннеди, 9/11 — мы обо всем знаем достоверно и узнаем ли когда? Да ну…
Однако есть факт — царская грамота, выписанная после смерти Сусанина, от нее и танцуют

1867 — Продана Аляска. Сумма сделки — 11 миллионов рублей либо 7,2 миллиона долларов. Если учесть, за сколько в свое время был куплен Манхэттэн, еще и неплохо заплатили. Кстати говоря, в России некоторое время считали, что совершили невероятно выгодную сделку, избавившись от далекой территории, расходы на содержание которой начали превышать приносимые доходы. А в США особого восторга поначалу не было — решение о покупке прошло с большинством в один голос. А потом — золото, нефть, другие ископаемые… В общем, как говорил один персонаж: «Копай!!» Вот так самая большая сырьевая страна слила за копейки вкусный кусок сырьевой базы…

1970 — «Белое солнце пустыни». Фильм на все времена. Закрытый просмотр, правда, состоялся раньше — 14 декабря предыдущего года, а уж в официальный прокат запустили в марте. Написано об этом фильме столько, что добавить что-то существенное сложно. «Белое солнце», «Семнадцать мгновений» и комедии Гайдая — рекордсмены советского ТВ