Андрей Курков: Транслировать российские новости – это как резать себе ноги и руки без наркоза

С момента начала конфликта в Крыму всемирно известный украинский писатель Андрей Курков на правах этнического русского не единожды призывал Россию прекратить его защищать. При этом он прекрасно понимает, что на планы Владимира Путина по аннексии Крыма это никоим образом не повлияет. И несмотря на то, что Крым захвачен, писатель убежден, что для Украины ситуация пока не безнадежна. О том, как может развиваться ситуация в Автономии и к каким последствиям приведут нашу страну события последних трех месяцев, он рассказал в интервью «Главкому».

Как Вы оцениваете нынешнее поведение России в Украине?

С одной стороны – это месть Украине за попытку жить без России. Потому что Россия без Украины – это, конечно, не русский мир, а чисто российский мир, который не граничит с Европой.

По сути, Путин смотрит в зеркало – видит Сталина периода мая 1945 года. Перед тем, как тот готовится принимать парад победы. Потому что Сталин для Путина — это историческая фигура высшего эшелона. И вот, наконец-то, у Путина будет повод думать, что он тоже освободитель, захватчик и победитель в большой войне против Америки. Потому что, воюя на территории Украины, он имеет целью не только забрать часть территории и укрепить свои плацдармы против Европы, но и показать США, что Россия сильнее и может позволять себе делать все, что хочет, несмотря на членство во всех международных организациях.

По Вашему мнению, эскалация конфликта продолжится?

Она не может не продолжиться. Крым, оккупированный и аннексированный, не может выжить просто так, без инфраструктуры. Газ, электричество и питьевая вода подаются в Крым через Херсонскую область. Поезда из России в Крым идут через Украину. Эти потоки, энергетический и транспортный, через Керчь перенаправить нельзя.

У коренного населения – у крымских татар – не спросили, хотят ли они в Россию. В принципе, зная, что такое историческая память, я думаю, что они решат оставаться гражданами Украины, живущими на оккупированных территориях. Это будет подтверждать для Крыма статус оккупированного, что бы ни решал Верховный Совет АРК.

По сути, закладывается конфликтное положение Крыма на ближайшие десятки лет. Я не думаю, что сразу же после аннексии Крыма, Путин пойдет войной на Херсонскую область, чтобы захватить контроль над подачей газа и воды.

Сейчас – не пойдет. А потом?

Крым – это бомба замедленного действия. Если сейчас он аннексирован – то потом он взорвется. И взорвется так, что этим взрывом может разнести треть Украины.

Наши политики должны быть готовы отдавать себе отчет в этом и думать, что делать с газом, который идет из России через территорию Украины в Европу. Нужно думать, что делать с газопроводом «Червонный Чабан-Джанкой», который поставляет газ на территорию Крыма, и где сейчас возле газораспределительных станций стоят пулеметные гнезда — в пяти метрах от трубы с огромным давлением.

Если оккупированная территория (как бы она не называлась, какой бы флаг она не поднимала), не признана миром, она остается оккупированной территорией, как Приднестровье. В мировой системе координат Приднестровья не существует. Абхазии – не существует. Крым имеет все шансы не существовать в мировой системе координат.

Какими будут последствия нынешней оккупации и аннексии для полуострова?

Украина не признает аннексии Крыма. Дипломатические отношения между Россией и Украиной с сегодняшнего дня нарушены. РФ нужно будет обеспечивать захваченный Крым газом, электричеством и водой. Для этого нужно заключать какие-то договора, договариваться об оплате. Как? Две страны, не имеющие дипломатических отношений, не могут договориться ни о чем. Страна, которую оккупировали, не будет договариваться со страной-оккупантом, если только страна-жертва оккупации не капитулировала. Так что, возникают вопросы, ответов на которые сейчас нет. А если будут перекрыты поставки воды и электричества в Крым – там начнется разруха, начнется хаос.

Курортный сезон под угрозой. Крымчане, конечно, могут рассчитывать, что Путин выкупит два миллиона путевок за собственные деньги, и раздаст их патриотам России из Свердловской области, чтобы они отдохнули в Крыму. Но Крым это не спасет.

Кроме того, там, например, расположено определенное количество пенитенциарных учреждений, которые охраняются Внутренними войсками Украины. Сейчас, наверное, будут попытки их захвата и освобождения уголовных заключенных. А там отбывают наказание заключенные со всей Украины. Если они выйдут из тюрьмы и пойдут искать деньги, чтобы ехать домой – пострадают обычные крымчане, а не российские военные. И так далее. Мы еще не знаем и 5% будущих проблем Крыма, которые могут начаться уже завтра.

Чем вся сложившаяся ситуация может закончиться для Украины?

Украина не погибнет. Поэтому все не безнадежно. Но то, что Крым мы потеряли – это, к сожалению, факт. На какой период времени – это зависит от многих факторов. В том числе – и от профессионализма наших политиков.

С другой стороны — политически смириться с оккупацией Крыма и при этом строить новые отношения с Россией означает потерять государственность.

Как вам кажется, есть хоть какие-то факторы, которые могли бы изменить планы России?

Нет. Россия корректировать свои намерения не будет. У них планы по аннексии Крыма были готовы очень давно. Это видно по слаженности действий всех военных структур, по координации пропагандистской работы.

Вы, как этнический русский, равно как и тысячи других русских и русскоговорящих граждан Украины, обращались к российскому руководству с просьбой вас не защищать. Был ли хоть малейший шанс, что эти просьбы будут услышаны?

Нет. Меня вот спросили, почему еврейские бизнесмены Украины обратились с открытым письмом к Путину, но письмо написали на английском языке. Дело в том, что они прекрасно понимают: в Кремле никто читать письма не будет. Поэтому письмо адресовано Путину, но написано для тех, кто может его прочитать. То есть – для мировой общественности.

В принципе, Путину и его окружению совершенно наплевать на общественное мнение. Особенно – на зарубежное общественное мнение. У него есть свои интересы, свои амбиции и своими действиями он их удовлетворяет.

Тем не менее, вся российская пропаганда работает на то, чтобы создать ему образ спасителя и спасателя…

Но пока что он себе создал только образ лжеца.

Даже в России?

Там тоже у него не все гладко с общественным мнением. Но Россия задавлена однопартийной системой. Собственно, именно эту систему пытался воссоздать у нас Янукович. Партия регионов основывалась на модели Единой России, которая контролирует в России все органы, министерства, ведомства и все остальное. Но у советников Януковича не хватило ума, чтобы понять: в Украине, из-за разницы в региональной ментальности, однопартийная система не может существовать.

В Украине 90% литературы и печатных СМИ являются русскоязычными, на бытовом уровне проблем между людьми, которые говорят на русском и украинском языках никогда не возникало. Откуда в России появился такой повод — притеснение русскоязычного населения?

Надо понимать, что в России большинство населения считает, что Майдан организовали фашисты. Потому что у российского телевидения достаточно видеозаписей с выступлениями Фарион, Саши Белого, Тягнибока, Михальчишина. Они на некоторых каналах крутили эти ролики по 100-150 раз. В Украине комментарии брали только у тех, кто знает, что нужно говорить, когда спрашивает российское телевидение. Этого достаточно для того, чтобы создать впечатление, что в Украине собираются убивать русских.

Есть ли смысл как-то пытаться пробивать эту стену пропаганды?

Сейчас – нет.

В России не все думают так, как Путин. Но у них нет трибуны. На всю Россию есть телеканал «Дождь», который подает объективную информацию и который присутствует в Интернете или в пакетах спутниковых каналов. Есть одна газета «Новая газета», где работала убитая Анна Политковская и одна радиостанция «Эхо Москвы», которую за Москвой практически не слышно. Вот и все. Вся остальная машина масс-медиа работает на Кремль, на его пропаганду. Любые попытки говорить сейчас в России правду о происходящем в Украине обречены на провал.

А если брать юго-восточные регионы Украины? Там возможно бороться с кремлевской пропагандой?

Там дискуссии идут. Будут продолжаться туры писателей, будут задействованы университеты. Я думаю, там с нашей стороны все будет нормально. До тех пор, пока там не появятся российские «освободители».

Кроме того, уже нет понятия Западная Украина. Есть проевропейская Украина, и есть Украина, где присутствует какой-то процент про-российкого населения. Они годами смотрят российское телевидение, берут информацию только из российских источников, и живут в своем информационном пространстве, оставаясь заложниками информации, которую они получают из Кремля.

Сейчас необходимо решать эту проблему, потому что продолжать транслировать новости каналов Россия 24, НТВ и всех прочих – это все равно, что без наркоза отрезать себе левую ногу, правую ногу, и так далее.

Как российские писатели реагируют на происходящее в Украине?

Из моего круга – все относятся с большим пониманием. И с большой боязнью за будущее и Украины, и России. Все нормальные писатели, которые не являются членами Кремлевского пула писателей, и Владимир Сорокин, и Людмила Улицкая, и Татьяна Щербина – они все, так или иначе, против агрессии России по отношению к Украинскому государству.

По вашим наблюдениям, события последних месяцев изменили украинцев?

Конечно. Они консолидировали нацию. Россия закончила то, что несознательно начал делать Янукович. Тот объединял украинцев против себя, а теперь Россия объединила украинцев Центра, Востока (пусть и не всего) и Запада. Опять же — на негативных эмоциях. Потому что все понимают, что выжить можно, только если ты ощущаешь ответственность за собственное государство.

Этот процесс консолидации общества уже завершен?

Нет. Он закончится, только когда возникнет новое политическое поле. Сейчас должны появиться новые политические партии. Одна – на основе Правого сектора. Несколько партий могут возникнуть на основе Майдана. Должно произойти замещение мертвых душ. В список тех 184 партии, которые зарегистрированы в Министерстве юстиции, должны влиться четыре, пять, шесть свежих политических сил, которые должны контролировать дальнейшее очищение Украины. И от политической коррупции, и от пассивной внешней политики, и от пассивной внутренней политики. Потому что главная проблема наша, из-за которой происходит то, что сегодня происходит, – пассивность внутренней политики. 22 года в Администрации президента был Департамент внутренней политики, и ни хрена он эти 22 года не делал. Целью его создания была координация внутренней политики во всех регионах Украины, то есть, грубо говоря – сглаживание разницы и объединение нации. Но это был просто пропагандистский отдел, который занимался задачей контроля над органами местной власти со стороны Администрации президента.

Настолько ли страшен Правый сектор, как про него рассказывают?

Пока что Правый сектор – это больше картинка, образ, а не идея. Пока они не оформятся как политическая партия, у них не будет своей платформы и своей четко очерченной позиции. По данным разных источников, в Киеве участников Правого сектора около 250, в разных регионах – от 50 до 100 человек на область. Это не политическая сила сейчас. Они создали миф. Они принимали очень активное, действительно радикальное участие в последних событиях. Теперь им нужно этот миф использовать, чтобы превратиться из группы в партию. Как только они возникнут, как партия, я думаю, что в каждом регионе будет не 50, а 5 000 желающих вступить в нее. И только тогда начнется процесс эволюции идей и их дерадикализации. Так же, как это произошло с партией «Свобода». Как только они стали парламентской силой, произошла дерадикализация идеологии, они стали контролировать свои публичные выступления.

Во многих странах есть праворадикальные партии. Я не ощущаю никакого страха и не вижу угрозы со стороны Правого сектора политическому будущему Украины.

Вы думаете, политическая ситуация изменится? Все же уже звучит множество заявлений о том, что Майдан слили…

Это всегда будут говорить. Изменения уже произошли и продолжают происходить. Сейчас страна находится в стрессовом состоянии. В стрессовом состоянии все работают в три раза эффективнее. С этой точки зрения, чем дольше будет продолжаться стресс, а он будет продолжаться, тем больше правильных решений будет принято.

Тем более, что эти решения принимаются сейчас если не под контролем, то под надзором Европейского союза. А там, при всем наличии европейской коррупции, коррупции на политическом уровне нет. То есть, там нам никто ничего плохого советовать не будет.

Кроме политических задач, сейчас стоит еще много задач экономических. Каждый наш президент считал, что Украина обойдется без шоковой терапии, что она просто с социалистической экономикой войдет в капиталистическое будущее. Вот нам сейчас предстоит пережить экономическое дно. Оно может пройти намного легче, чем это было в Польше, Венгрии или Чехии, благодаря помощи Европейского союза или МВФ, но оно будет. Мы никогда туго не затягивали свои пояса, но сейчас нам придется этим заниматься. Нужно будет опуститься на реальный бюджет, на реальные деньги, которые есть в стране, и медленно подниматься вверх. Но, уже понимая, что нужно поменять очень многое. Не название страны, не названия должностей, а менять систему, систему экономических отношений. Это будет уже другая система ответственности.

В СМИ и соцсетях последние дни периодически поднимается шумиха вокруг возможной кончины экс–президента. Почему эти слухи курсируют и откуда они берутся?

Это не важно – умер он или не умер. Для Украины он умер.

Он может сидеть в личном зоопарке у Путина, и, если тот считает Януковича легитимным президентом, его могут просить подписать пару бумажек. Например, о том, что Янукович не против оккупации всей Украины. Но это никакой роли не сыграет. Эти бумажки потом будут лежать в каком-нибудь музее. Но о Януковиче говорить уже нет смысла.

В принципе смешно выглядит тот факт, что Янукович, зная, что Путин его обманывает обещаниями, подписал Харьковские договоренности, одобрив отдачу Крыма России, а после этого прибежал к Путину спасаться. Этот исторический фарс, я думаю, еще будет анализироваться многими политологами и писателями.

Есть много заявлений, что ввод российских войск в Украину – это начало конца Путина. Вы разделяете это мнение?

Трудно сказать. Я не уверен. Это политологи выдают желаемое за действительное, скорее всего.

Протестного движения в России нет. Оппозиция в России практически уничтожена. На ее место давно назначена партия Жириновского ЛДПР, которая делает то, что хочет Кремль. Выступать в РФ против Путина, точнее – против путинской России, могут только национальные меньшинства. Но я очень сомневаюсь, что они к этому готовы. Поэтому говорить о том, что Россия Путина рухнет под политическим протестом – наивно. Россия может рухнуть экономически, но это процесс сложный и мало предсказуемый. Мне кажется, единственные протесты, которые могут ожидать Россию в ближайшее время – это протесты социальные, связанные с ухудшением экономической ситуации.

Как вы оценивает назначение «голоса Майдана» Евгения Нищука на пост министра культуры? Насколько оно было оправдано?

Это – дань Майдану. Мне говорили, что он сам не хотел на эту должность, но его убедили. Конечно, он не может быть администратором. Он, наверное, даже не совсем понимает, в чем будут состоять его обязанности.

Министерство культуры – это бухгалтерия. Оно никогда не было лабораторией идей или штабом развития современного искусства. Это бухгалтерия, через которую идут деньги на национальные театры, коллективы, цирки. Поэтому ожидания художников и писателей, что новый министр и новое министерство займутся современным искусством и новыми проектами – это розовая наивность. Сначала надо менять структуру министерства, нужно разделять: бухгалтерскую часть – налево, какие-то новые независимые комитеты или комиссии – направо. Надо вводить систему конкурса на государственные гранты. Нищук этим не будет заниматься, потому что у него нет административного опыта. Да и вряд ли ему дадут что-то менять.